Читать книгу Ах, за речкой-рекою… (сборник поэзии) - Олег Ладыженский - Страница 75

Терция

Между Сциллой и Харибдой,

Между жлобством и эстетством –

По нейлоновой струне…

Бриллиант. Рассвет.

Капля воды на сливе кондиционера.

XXI век.

Это тело.

Просто тело.

Остальное улетело.

Свои мысли

Дураки

Умещают в три строки.

Орган и саксофон. Томазо Альбинони.

Мощь бархатных низов.

Высокий звук, как свет.

Ша,

Гейша!

Душа…

Дзэн.

Удар посохом

В нужное время и место.

Куда только я

Не посылал вас, люди!

Не идете, да.

Кварта

…и ноет, и ноет —

Живьем и в ЖЖ.

Когда же ты с гноя,

Блин, слезешь уже?

Тесно в мире от бла-благородий,

Всяк дворянского, итить, корня.

Выйдешь на двор по нужде – бродят…

Я их ласково зову – дворня.

Фейсбук, Вконтакте и ЖЖ,

Где мы толпой зависли…

Так два яйца от Фаберже

Бесплодны в главном смысле.

Все излечит-исцелит

Добрый доктор Айболит:

Самомнение у быдла,

И бездарность у элит!

По амбару помела,

По сусекам поскребла:

Колобок у колобабки —

На лимон колобабла!

Эй, Илюша, Добрыня, Алеша,

Богатырская слава Руси,

Что хорошего?

– Воздух хороший!

Остальное – Господь упаси…

Нам легче сдохнуть, чем любить,

Нам снайпер ближе, чем мишени.

Решая: «Быть или не быть?» —

Господь, не торопись с решеньем!

Обернись да погляди ты:

Птицы сбиты, песни спеты —

Раньше были эрудиты,

Нынче стали википеды…

Носил и я большую бороду

Да по портвейну хипповал –

Сейчас как вспомню, братцы, морду ту,

Так сразу б на лесоповал!

Нет за душою ни рубля,

А уж зовет труба:

Да я, бля, только с корабля –

И скоро, бля, на бал!

Чтобы вышло дешевле, в шашлык добавляется соя –

Да, уже не шашлык, но болтают, что с пользой еда;

Чтоб не петлю на шею, цинизм добавляется в совесть –

Ах, полезная совесть теперь не грызет никогда!

У меня есть принципы, принципы во мне –

Скачут они принцами на лихом коне…

Или лучше – принцами на лихих конях?

У меня есть принципы, ну и ну их нах!

Выбираю из зол меньшее,

Называю его добром.

Это, значит, когда вешают,

Радуюсь, что не топором…

Поцелуешь ребенка – сочтут педофилом,

Обнимешь друга – сочтут геем,

Вместо «Напареули» дают кефира…

Кто же это придумал? Какой гений?!

Время по-особому скрипит —

Жил да был писатель Еврипид,

Жил бы он в сегодняшней Европе,

Был бы он писатель Европид.

Строем буквы – аты-баты,

Вдруг одна как даст в тамтамы!

Ведь писалось: депутаты…

Написалось: депутаны.

Я беру нытика,

Говорю: «Ну-те-ка!»,

Из него вытека…

Вот финал жутика.

Здравствуй, дивный новый мир,

Что-то ты не очень дивный…

Оставались бы людьми,

Не пришли бы крокодилы.

Верхи не могут, низы не хотят –

Понять бы, где верх, где низ?

Два людоеда друг дружку едят,

Толкуя про гуманизм.

Привратник, свет небесный избирая,

Прими и тьму.

Когда поэт стучит в ворота рая,

Открой ему.

Автор порван на цитаты,

Штучный, братцы, он продукт:

Боже, как его читают,

Боже, как его крадут!

Я скажу, от кайфа тая,

Как весной сосулька таяла:

«А вот эта запятая

Мне особенно доставила!»

Ширится кипеш и множится,

Мозг не вмещается в брючины –

Глянешь на это убложество

И закипишь, как фэйсвзбученный…

Пускай седы мои виски,

Пускай бессонны ночи –

Люблю я женщин, мужики!

…а мужиков – не очень.

Читатель в тексте не нашел души,

А в остальном, мол, тексты хороши.

Он прав – нет крови, хлещущей из жил…

Ну как отыщешь то, что не вложил?

На смерть поэта

Не стало еще одного поэта —

Заметили, но мимоходом, искоса,

Топча аритмично свою планету,

Бухтя мимо рифмы: "А на-кось, выкуси!"

Хотелось бессмертья – ложись, красивый,

Хотелось признанья – забудем к вечеру,

Хотелось спрятать – добудем силой

Все тайны вплоть до цирроза печени.

Поэтов много, собак нерезаных,

Они плодятся в инцесте с музою,

И вот лежит – молчаливый, трезвый,

Эфира сын, ангелок замурзанный.

Ребро

Бог создал Еву из ребра

Бездельника Адама,

С тех пор прекрасна и добра

Возлюбленная дама,

Они для нас – весенний гром

И шарик голубой…

Ах, что-то ноет под ребром —

Наверное, любовь.

Ах, за речкой-рекою

Ах, за речкой-рекою, за тихой и темной рекой

Все поэты писать научились лишь длинной строкой.

А куда торопиться, душа моя? Здесь, за рекою,

Ни грозы, ни хулы – только вечный и тихий покой.

Ах, за речкой-рекою, глубокой и черной водой,

Навсегда распростились поэты с несчастьем-бедой,

Каждый ходит, душа моя, гоголем, счастлив и признан,

А который не ходит, тот сидя оброс бородой.

Ах, за речкой-рекою навек обрывается нить,

Здесь все можно принять, и нельзя ничего изменить,

Каждый знает про это, душа моя, знает и помнит,

Что умевшим гореть никогда не приходится гнить.

Предчувствие

Копошится бес в ребре —

Хрусть да хрясь,

Ах, неладно в декабре —

Дождь да грязь,

По промозглой по поре,

с голой попой в серебре,

на летучем на ковре

мчится князь.

Что у князя ни кошель —

Сплошь деньга,

Хоть гони его взашей —

Ни фига,

Эй, запойные друзья,

нам дремать-храпеть нельзя,

нам бы с вами взять ферзя

за рога.

Утром князюшка-зима —

Стук в окно,

Эй, морозец, не замай —

Все равно

Будут красные носы,

будут мерзлые усы,

будут полночь бить часы —

с Новым сном!

Касыда истин

Вкуса плова слаще слово, верность – прочная основа,

Много денег у иного, много бога у калек,

Хоть по мыслям, хоть по вере не для всех открыты двери —

В Штатах или Сэсэсэре, Мустафа или Олег.

От Багдада до Чикаго – честь, отвага, плащ и шпага,

А иначе сволочь Яго изведет всех Дездемон;

Брось ворованный платочек, сталкера избавь от точек,