Читать книгу Via. Путь - Олег Макаревич - Страница 2

Уже третий год с одинокого перрона раз в три месяца отходит чёрный поезд, из которого так и не вышла ни одна проводница. Ни у кого не был потребован непотребно дорогой билет, но стайка людей всё равно скапливалась и ждала прибытия таинственного состава. «Зачем, – спросишь ты, – тут стоят эти одинокие, одетые в серые одежды и грустные гримасы, путешественники?». – «А знаешь: говорят, те, кто доедут до конечной остановки отсюда, обретут настоящее счастье. Но путь будет очень долог и тернист и добираются до цели отнюдь немногие». «Откуда я знаю это», – спросишь ты. «Говорят», – беззастенчиво отвечу. «Кто именно?». Тут уж плечи мои приподнимутся в безразличии. Куда деваются, те, кто не доезжают? Ссаживаются где-то по пути, а вот где именно и что с ними – никто не знает. В любом случае, все отъезжающие пропадают навсегда.

Ну что, отбавилось энтузиазма собирать чемоданы и бежать со всех ног?

Сейчас ночь. Если точно – четвёртый час местного времени. За три года особо наблюдательные уже составили расписание – во сколько и по каким числам приезжает поезд (это расписание всяк желающий может найти в липкой паутине Интернета). Прибытие должно произойти через десять минут, на перроне порядка двадцати человек. Те, кому уже действительно стало нечего терять, а за плечами все мосты пылают ярким пламенем.

Вот Максим в серой толстовке держит факел у своего лица. Символ свободы и саморазрушения. После секунды яркий свет тухнет и оставляет после себя струйку табачного дыма. На этом перроне курить не запрещено. Даже странно было бы не чувствовать здесь этот крепкий запах отчаяния. У Максима между ног стоит синяя дорожная сумка, на боку надпись «Sport», вся в сигаретном пепле. Ожидающие не общаются между собой. Они занимают клочок земли и стоят, охраняя его до самого отбытия поезда. Кто курит, кто прикладывается к фляжке. Некоторые листают пустые страницы в горящих окнах смартфонов. Белоснежные прямоугольники скачут в кромешной тьме, привлекая к себе мелкий кусучий гнус.

У каждого лишь одна сумка. Почему? А знаешь, говорят, что это условие. Из всех вещей – лишь самое необходимое, одна-единственная сумка. С большим вовнутрь тебя просто не пускают.

Поедешь ты в купе или плацкартом – зависит от того, как судьба распорядится, и никто с этим не спорит.

Максиму не сложно было проститься с прошлой жизнью, работой сетевого менеджера. Семья погибла чуть больше года назад, в автокатастрофе. Жена и дочка больше не дышат и не ждут главу семейства дома. На годовщину трагедии и было принято решение о поездке за счастьем, так как у Максима его больше не осталось. Самым сложным оказалось собрать чемодан. И проблема была не в том, что оказалось слишком много вещей, которые набирались с собой, а наоборот – брать было нечего.

Затаптывая очередной окурок, Макс услышал сердцебиение состава. Его пульс разносился шумом в ночной тиши и сотрясал платформу размеренными ударами. Тенью, полной черноты, приехал виновник бессонницы у двадцати ожидающих. Перрон озарился светом, гудок, двери с лязгом отворились.

Статуи зашевелились, неспешно, с ними и Максим. Страха перед неизвестным не было – мужчина уже год словно был бесстрастным наблюдателем себя со стороны. Он просто сделал шаг и утонул в глухом вагоне. Вроде ничего не изменилось, но атмосфера стала совсем другой. Воздух уплотнился, звуки текли в пространстве иначе, краски раскрывали свои глубинные оттенки. Максим кашлянул – слишком много сигарет для одного дня, и открыл следующие двери, из тамбура внутрь.

А там его уже ждали. Бело-синяя униформа. Юбка до колен с колготками. На голове растрёпанный пучок волос, выбивающийся тарелкой со спагетти из-под шапочки-пилотки (тоже часть униформы). На плоской груди – бейджик, на котором написана какая-то тарабарщина. Будто ребёнок изобразил ураган на листе бумаги. Красные от дешёвой помады, губы улыбались, глаза от чеширской улыбки прищурились. Максим был готов к тому, что девушка (лет двадцать) мяукнет или заурчит, однако она заговорила человеческим голосом:

– Доброй ночи, Максим. Добро пожаловать на поезд к счастью! – радость напускная и фальшивая, как накладные ресницы.

– Ага, – машинально хотел протянуть руку для приветствия, но остановил себя. Было бы глупо. Просто постарался улыбнуться. Получилось не очень.

– Вот ваше купе, – проводница вытянула руку куда-то в коридор, полный открытых дверей. – Место номер семнадцать.

«Семнадцатого июля произошла автокатастрофа», – пронеслось в голове у мужчины. Та самая, что унесла в кровавом водовороте его семью. Но взять себя в руки стало не сложно. Эмоций уже почти не осталось. Он лишь наблюдатель.

Главное помнить об этом. Да, Максим?

– Спасибо, – поклажа была не тяжелой, и Макс проследовал легкой походкой, всматриваясь в маленькие металлические квадратики с цифрами.

– Располагайтесь удобнее, комплект белья уже лежит на вашем спальном месте. Кипяток в бойлере в начале вагона. У нас биотуалеты, – вымученная улыбка. Говорить больше не о чем, и повисла неловкая тишина.

– Спасибо, – буркнул Макс, как бы отпуская проводницу, освобождая, – всё ясно.

Вильнув бёдрами под синей юбкой, девушка пошла ко входу. Видимо, встречать ещё пассажиров. А вот и нужное купе с нужным местом.

– Здрасьте, – вновь буркнул Максим без особого удивления. В купе уже сидели. Женщина со смутно знакомым лицом, но с этим он решил разобраться позднее. Та молча кивнула лишь одними глазами. Крышка сидения поднялась с невероятной лёгкостью и в нише очень удобно устроился Максимов багаж.

Мужчина решил прогуляться, разведать обстановку в других вагончиках. Тем временем двери закрылись и, издав гудок, состав тронулся, набирая скорость.

Краем глаза было замечено, как проводница пытается выпрыгнуть из поезда. Она барахтала ногами, по пояс высунувшись из окна коридора головой вперёд. Впоследствии побег ей удался. Что сталось с ней дальше – остаётся загадкой…