Читать книгу ЖИВОЕ СЛОВО - Олег Малеев - Страница 4

Кончился день.

Здравствуй, тетрадь.

Как много мне надо тебе рассказать.

Как много поведать. Раскрыть. Описать.

Как с другом единственным ночь проболтать.

Заботы. Проблемы. Хандра. Маята. —

Тяжелые звенья цепи – суета.

Той цепью обвит по рукам, по ногам.

Ни в бездну шагнуть. Ни взлететь к облакам!

Закован я прочно в свои кандалы.

Всё светлое прочь! – Я страж царства мглы!

Забудь всяк, рожденный, надежды, мечты.

Ты в рабстве взращен рабом суеты.

Здесь всякий бессмертный рождён умирать.

Здесь по бессмертью привыкли стрелять.

Здесь разум – в загоне. В памяти – фальшь.

Здесь войны – в законе, где люди – лишь фарш.

Эй, что испугался? А, раб царства мглы?

А! Ты не «раб»! Ну что ж, извини.

Да, там в ларёк привезли колбасы.

Куда ж ты?! Но Бог с тобой. Ладно. Беги!

Ты же не «раб». Оскорбил. Извини.

Сегодня отрежут тебе колбасы.

А завтра как этот кусок колбасы

Тебя самого бросят в пекло войны.

Ну, вот мы вдвоём, дорогая тетрадь.

Одна никуда ты не хочешь бежать.

Страницы свои позволяешь марать.

Одна ты со мной что-то хочешь понять.

Я раб суеты.

             Я такой же, как все.

И цепи с годами всё ниже к земле

Сгибают мою неокрепшую стать,

Но, всё-таки, я продолжаю мечтать!

Мечтать о полёте к Далёкой Звезде!

Нет! Нет! Не во сне!

                       Наяву! Без цепей!

Когда-нибудь, верю я, что научусь —

Свободно вздохну. От земли оторвусь.

От непривычки слегка покачнусь.

Но через Миг – в Неизвестность умчусь!

Как хорошо мне с тобою, тетрадь.

О настоящей свободе мечтать!

Тот чёрный, усыпанный звёздами свод

С надеждою ждёт наш с тобою полёт!

Здравствуй, милая тетрадь,

Ты небось устала ждать

Когда сяду я с тобой

Под свечой в тиши ночной.

И начну твоим страницам

Тайны мысли доверять.

И начну в твоих страницах

Тайны жизни постигать.

Тайн немало во вселенной.

Что готовы мы понять.

И о чем нам будет можно

Утром людям вслух сказать.

Без опаски, Точно зная,

Смерть не сможет это взять.

И открытой нами тайной

Как оружием играть.

Не под силу косоглазой,

Нас с тобою обуздать.

Моя спутница родная,

Терпеливая тетрадь.

Дышать свободней, вроде бы, мы стали,

Пытаемся весь мир перевернуть!

Как хочется порой схватить гитару

И весело по струнам садануть!

Но что-то в звонкой трели струн гитары

Мажорные аккорды не слышны.

Молчат в душе бравурные фанфары.

И слышится лишь плач моей струны.

И вдруг – с т и х и! —

Сквозь этот плач, несмело

Откуда-то негромко полились.

Гитара вдруг очнулась и запела!

И Песня чью-то осветила жизнь.

Иосиф Бродский. Александр Галич,

Свободный гордый русский Пастернак…

Их Имена и Песни жгли недавно,

Как жгли когда-то Мысли на Кострах!

В чём разница Костров Средневековья

И наших инквизиторских времен.

Там Серость выжигала всё Живоё,

У нас жёг Некто, «слывший за народ».

Когда сегодня, словно бы очнувшись,

Мы к месту казни бросились сквозь дым…

Вид пепелища, обжигая Души,

Нас ледяною сутью протрезвил!

Поверить больно, что такое было!

Ещё больней, что на моей Руси

Ахматова, Шаламов, Солженицын

Защиты от вандалов не нашли.

Сейчас, когда картина места казни,

В Лучах Восхода вся обнажена,

До хруста сжали пальцы гриф гитары…

И вдруг она со стоном о ж и л а!

И полились Стихи твоих Поэтов,

Россия-Мать, из мёртвых лагерей.

Россия, милая, Родная, Ты ли это?!

И слышишь ли Ты плач своих детей?!

Дышать свободней, вроде бы, мы стали!

Снимаем маски, кончен маскарад!

В лучах Восхода ночь простилась с нами.

И вновь Надежда вспыхнула в глазах.

Течёт могучая река.

Течёт спокойно молчаливо.

Несёт в безбрежный океан

До срока знания и силы.

Текут минуты. Дни. Века.

Словно ручьи сливаясь в реки.

И воды рек тех – не вода,

А Память прежних поколений.

В плену проблем и суеты

Снуют по берегам как тени,

Те, что зовут себя людьми.

Но в отраженье просто звери!

Текут минуты. Дни. Века.

Словно ручьи сливаясь в реки.

И воды рек тех – не вода,

А Память прошлых поколений.

Течёт могучая река.

Течёт спокойно молчаливо.

Несёт в безбрежный океан

До срока знания и силы.

Я зол и, значит – я не прав,

И спорить не имею прав,

Пока в плену слепых страстей

Я не наделал глупостей.

В меня вселился страшный бес,

И три сосны – в дремучий лес

Превращены!

               И, Боже мой!

Как трудно совладать с собой!

Скорей всего, ведь я не прав,

Раз именно меня избрав,

В мои уста вложил ты яд,

Чему теперь безбожно рад.

Ну, вот что, бес мой дорогой,

А не пойти ль тебе домой!

То бишь ко всем своим чертям!

Им явно скучно без тебя!

Спокойна Мудрость. Глупость – зла.

Как мир сей, истина стара!

Ты, бес, уймись. Оставь меня!

Дай мне сперва прийти в себя!

Спокойна Мудрость. Глупость – зла.

В спокойствии – вся сила доброй мысли!

Всё зло – есть смерть. Всё зло – есть пустота.

Всё зло – есть сумасбродство и бессилье.

Плывут меж Звезд неведомо куда

Все наши мысли, чаянья, надежды.

И Звёзды, словно искорки Добра,

Их одевают в светлые одежды.

Родная, милая Земля,

Песчинка в теле мирозданья.

Плывешь неведомо куда

Для полусонного сознанья.

А между тем текут года,

Века, Тысячелетья.

Хотя, признаться, ерунда!

Все наше времяисчисленье.

Что значит год – один виток

Вокруг небесного с в е т и л а.

Но ведь Оно – не центр всего,

Ведь у него – с в о е  светило.

Оно само плывет вокруг

Другого центра мирозданья.

И нам с тобой, земной мой друг,

Неведомо все это знанье.

Привыкли мы соизмерять

Свою земную жизнь с годами.

Нам даже тяжело понять,

Что Солнце мы   с о з д а л и    с а м и.

Себя мы приучили спать,

Когда Светила нет над нами,

И лишь когда светло – вставать

И занимать себя делами.

Едва планета входит в тень,

На ней всё сразу замирает.

И тело сковывает лень,

И всё привычно засыпает.

А между тем текут года,

Века, Тысячелетья.

Хотя, признаться, ерунда

Земное времяисчисленье.

Родная, милая Земля,

Песчинка в теле мирозданья.

Плывешь неведомо куда

Для полусонного сознанья.

Глубины памяти моей

Храните вы чему свидетель

Был Дух, что я несу в себе

Как сделал вдох на этом свете.

Дух в этом теле воплощен

Сейчас. Сегодня. В этом веке

Представить трудно – сколько Он

Уже прошёл! Чему свидетель!

И лишь холодная вода,

Своею сутью обжигая,

Мне позволяет иногда

Себя увидеть. Не пугаясь.

Себя другого – кем был  я,

Вернее, в ком был Дух доселе.

Увидеть все свои дела!

Что я творил не в этом теле!

Творил в минувшие века.

Творил, себя не сознавая!

Творю сегодня. Вне себя.

Когда в дороге спотыкаюсь!

Мой Дух скорбит, когда не  Он,

А демон злой мной управляет.

Когда чрез лень, сомненья, сон,

Змей прямо в душу проникает!

И торжествует Дух, когда

В себе я гниль всю обличаю

И пока я еще не Я —

Я покаяньем возрождаюсь

И торжествует Дух, когда

Очнувшись, гниль всю обличаю

И Покаяньем Дух в себя

Как в Храм очищенный впускаю!