Читать книгу Правда для прокурора. Рассказы - Олег Михалевич - Страница 6

«Амбарчик» мы оставили под разгрузку плоскодонными речными плашкоутами на внешнем рейде реки Яны, и в устье Колымы вошли налегке. По пути двигатели еще дважды давали сбой, и механики потребовали спокойной, без качки, стоянки. Капитан привел «Стремительный» к причалу ссыльного поселка Михайловка. Ничего привлекательного на берегу не было. По склону полого сходящей к воде сопки расползлись нескольких десятков некрашеных деревянных домов, или скорее бараков. Для пешеходов по поселку традиционно протянулись приподнятые над землей деревянные мостки. Транспорта не наблюдалось вообще – да и куда ездить на одном из многочисленных островов в дельте Колымы?

Самым значительным лицом Михайловки была, конечно, заведующая единственным местным магазином, и она первой, едва мы пришвартовались, нанесла нам официальный визит. Капитан встретил ее у трапа. Женщина трудно различимого из-за многочисленности одежд возраста опустила на палубу увесистый мешок с главной местной валютой – омулем холодного копчения и деловито спросила:

– Водка или спирт есть?

Увы, спиртного на «Стремительном» не нашлось. Единственную бутылку спирта я еще в Тикси оставил в каюте «Амбарчика», а две бутылки белого вина с «Новокузнецка» на Севере явно не котировались. От запаха омуля сосало под ложечкой. Натуральный обмен произвели на два ящика компота из персиков. Капитан галантно распорядился отнести ящики в магазин. С грузом отправили Гидрофора и Иманта. Некоторое время спустя я навел порядок в слегка потрепанной штормом артелке, вышел к трапу и увидел вернувшихся с задания ребят. Они отдувались, как после спринтерской дистанции.

– Что случилось? Не в ту юрту вошли? – спросил я.

– Наших бьют, а тебе все шуточки, – обиделся Имант. – Мы из магазина вышли, а тут два поддавших мордоворота. Попросите, говорят, у завмага водяры для нас, местным она не дает. Мы вернулись, попросили. А та нас на смех – у них с прошлого сезона пустота. Ну, мы парням объяснили вежливо, нет в магазине водки. А те, вы, мол, плохие парни, не уважили нас. И один за ворот меня схватил. Я рванулся. Результат сам видишь.

Результат был на лице. У Гидрофора под глазом красовался синяк. У Иманта из разбитой губы сочилась кровь, ворот ватника был наполовину оторван. Если уж даже самый рассудительный из нас Имант не сумел разрулить ситуацию миром… Неписаный кодекс курсантской чести оставлять такую ситуацию безнаказанной не позволял. В Риге схватки между курсантами мореходки и авиационного училища случались как минимум раз в месяц. По субботам любители танцев дрались с местной шпаной в городских клубах. Если силы противника оказывались превосходящими, курсанты наматывали на руки ремни с тяжелыми бляхами, становились в круг и отмахивались, пока нападавшие не разбегались из-за приближения милиции. Курсантам убегать не полагалось.

– Мордовороты эти – и правда такие большие?

– Один с тебя, – признался Гидрофор, – но пошире. А второй на полголовы выше будет.

Я критически оглядел нашу ударную силу. Телосложением Имант и Гидрофор практически не различались, но миротворцы в данной ситуации были ни к чему. Расплывающийся под глазом Гидроформа фонарь казался более сильной мотивацией, чем оторванный воротник. На палубу вышел моторист Курочкин. Самый внушительный вид в нашей компании был у него.

– Имант, подмени меня на вахте, – попросил я Сармулиса. – А мы с Гидрофором пошли. Веня, ты с нами.

– Куда с вами? – удивился Курочкин. – Мне работать надо.

– Это ненадолго. Вопрос чести. Курсантской, – добавил я, хорошо зная, что Курочкин патологически не способен отказывать просьбам товарищей.

Долго искать противников не пришлось. Мы шагали по деревянным тротуарам мимо безликих бараков, главным украшением которых были развешанные на высоких шестах связки омулей. Где-то залаяла собака. «Мордовороты» вышли из покосившегося барака и, слегка покачиваясь, направились к нам. Эти, шепнул Гидрофор. Оба они, как и мы, были одеты в ватники и сапоги с высокими голенищами. Наши курсы пересеклись.

– Смотри, Петюня, – удивился высокий, – опять они здесь.

Я сделал шаг вперед.

– За что вы побили наших ребят?

– Он еще спрашивает?! Местное население уважать надо.

Высокий тоже ступил вперед и широко, по-деревенски, размахнулся. Я слегка присел, уклоняясь от тяжелого кулака, и легко, как на ринге, поймал его челюсть на встречном движении. Высокий кулем свалился у моих ног, а Петюня, неожиданно развернувшись, со всех ног кинулся наутек. Курсантская честь была спасена. Бить лежачих у нас было не принято. Мы не спеша, с подчеркнутым достоинством, зашагали назад. Ребята возбужденно комментировали мой удар, но сам я им не гордился. Для перворазрядника движение было не слишком чистым. Я оглянулся. Высокий уже встал и тоже куда-то побежал. В поселке захлопали двери. Что-то явно происходило. До «Стремительного» оставалось метров сто. Внезапно тишину со стороны буксира взорвал усиленный мегафоном капитанский голос:

«Команде срочно вернуться на борт! Судно отходит».

– Блин! – заволновался Курочкин. – У меня генератор недособран!

Мы прибавили шагу.

«Срочно бегом, быстро!» – опять загремел мегафон. Из трубы «Стремительного» повалил густой столб черного дыма. Мы побежали. Трап был убран, боцман придерживал последний швартовый конец. Мы запрыгнули на палубу, в ту же секунду на полную мощь взревели оба двигателя, и буксир без обычных осторожных маневров рванулся от причала. Иманта не было, очевидно, он стоял на руле. Курочкин помчался в машинное отделение. Все еще не понимая, чем вызвана такая спешка, мы с Гидрофором взялись складывать швартовы.

– Ложись! – заорал вдруг боцман. Мы застыли в недоумении, он прыгнул, загребая нас могучими руками, и упал вместе с нами на палубу.

– Да что… – возмущенно начал я, тщетно пытаясь выбраться из-под боцманских объятий, и вдруг совсем рядом услышал звонкие щелчки. В тот же миг стеклянным гейзером взорвался иллюминатор кормовой кладовки.

– Не двигаться! – приказал боцман, отползая от нас. – Стреляют, суки.

Я осторожно выглянул в отверстие клюза. Берег быстро отдалялся, но на причале было отчетливо видно группу людей, человек пять, с ружьями в руках. Трое целились в нас. Я спрятал голову, и мощный, ледового класса корпус буксира легко отразил новый залп свинца. Я выглянул опять и увидал, как двое других, с Петюней во главе, возятся на катере с подвесным лодочным мотором. Дым из нашей трубы повалил еще сильней и движение замедлилось. Опять полетел один движок, догадался я.

– Ну, что там?

Иваныч вновь оказался рядом, но теперь в руках его был двуствольный охотничий карабин.

– Моторку заводят.

– Плохо. Догонят в момент. Иллюминатор, сволочи, выбили. Ну, сейчас я им…

Боцман выставил дуло карабина в клюз. Над водой разнесся рев мощного движка. Моторка отошла от причала.

– Иваныч, ты что, убить же можешь…

– Спокойно, – отмахнулся он. И спустил курок. Потом второй.