Читать книгу Русалка. Часть II - Олег Мироненко - Страница 5

Экстренное совещание начальников всех служб по поводу заслушивания моего доклада лёгкой прогулки никому не сулило. Во-первых, потому что необходимо было принять общее решение. Во-вторых, взять на себя определённые обязательства по претворению этого решения в жизнь. У каждого из присутствующих этих обязательств и так хватало, и спасение мира в ближайшие выходные никто не планировал. А если и планировал, то преимущественно в одиночку, не особо доверяя коллегам. По вполне резонным на то для себя причинам.

Своё двадцатиминутное выступление я постарался лишить какой бы то не было эмоциональности: удивить или застращать собравшихся априори не представлялось возможным. Факты, факты и только факты – плюс осторожные прогнозы, согласованные с начальником отдела вероятного развития событий и их последующей нейтрализации Всеволодом Григорьевичем и… ещё кое с кем. И в конце запустить пробный камень – набросок плана действий. Со своим трудноперевариваемым куском ответственности для каждого. Кирилл решил подключить всех, и был прав: ситуации складывалась хреновая.

Когда я закончил, некоторое время слушатели ещё продолжали меня разглядывать, большинство – а всего их было восемь, не считая Кирилла, и среди них одна женщина – с явным неодобрением. Кому-то не нравилась моя молодость, кому-то – мои возможности, и уж наверняка все считали, что в последнее время Кирилл стал слишком выделять меня среди остальных. А народец тут собрался мнительный – что поделаешь, издержки профессии.

Первой дали выговориться даме – Светлане Аркадьевне, возглавлявшей отдел биологических исследований. Сухая, деловая, амбициозная. Пожалуй, если бы не слишком уж тонкие губы, даже красивая: большие зелёные глаза лучились энергией, чуть вздёрнутый премиленький носик прямо-таки напрашивался на поцелуй. По совместительству она была медиумом с довольно сильной экстрасенсорикой, но к оперативной работе в последнее время подключалась крайне неохотно, отговариваясь полной занятостью в подготовке и проведении фундаментальных исследований. Поговаривали, что на неё положил глаз какой-то любвеобильный да к тому же ревнивый дух, и она старается как можно реже с ним общаться, по той же причине боится и серьёзных отношений с мужчинами. Впрочем, подобные сплетни гуляли за каждым сотрудником института.

– Молодой человек, – довольно язвительно начала Светлана Аркадьевна, за глаза именуемая нашими умниками Отдушиной. – Признаться, я мало что почерпнула для себя из услышанного. Ну, существует угроза дестабилизации нашего мира – так эти угрозы возникают с незапамятных времён, на моей только памяти их было с десяток. Но вот такой общий сбор на моей памяти впервые. Не соизволите ли прямо сказать: в чем, собственно, дело?

Что ж, кажется, настало время разбавить цветами и красками сухую прозу моего выступления. Я посмотрел на Кирилла, сидящего за столом вместе с другими начальниками (он возглавлял самый мощный отдел – отдел оперативного реагирования), потом на моего непосредственного шефа – начальника службы парапсихологии и экстрасенсорики, Игоря Владимировича, в просторечии Сфинкса. Оба слегка мне кивнули: первый по необходимости, второй из чувства собственной значимости.

– Светлана Аркадьевна, – гораздо более эмоционально, и даже несколько разволновавшись, зачастил я, – анализ информации, заложенной в мозгу у объекта «Русалка», позволяет сделать однозначный вывод, что в самом скором времени реальность, которой подчинена наша вселенная, может быть полностью поглощена враждебной ею реальностью. – Я перевёл дух, впервые чётко выговорив то, что стало ясно мне после сканирования мозгов милейшей Аделаиды Ивановны, обозначенной в этой комнате сухим казённым словечком «объект».

– Вот даже как? – вскинула брови Отдушина. – Что же вы двадцать минут вокруг да около ходили? А-а, кажется понимаю. Кое-кто изучал нашу реакцию… Не так ли, Антон Сергеевич?

Вопрос был задан непосредственно нашему главному контрразведчику, на что тот только чуть усмехнулся в усы. Антон Сергеевич, он же Юстас. Вежлив, тактичен, холоден. Классный гипнотизёр. Знает так много, что все боялись его о чём-либо расспрашивать – потом неинтересно станет жить. Обратилась же к нему Отдушина неспроста. Не так давно один наш парапсихолог, пришедший в институт ненамного раньше меня, съехал с катушек. Факт, в общем-то, довольно обыденный, но впечатлял размах события. Молодой человек решил устроить конец света и использовать его в своих довольно-таки меркантильных целях. В ход пошло всё: от предсказаний Нострадамуса до использования новейших разработок нашего отдела средств технической поддержки. И вот, проявив недюжинную наглость вкупе с терпением и изобретательностью, завербовав себе несколько помощников (кстати, тёрся он и вокруг меня, но общего языка в ходе совместного похода в бар мы так и нашли, и даже чуть не подрались по какому-то важному на тот момент поводу), этот прыткий молодой человек поставил на уши всех и вся, и даже почти вышел сухим из воды с немалыми для себя дивидендами, но всё-таки погорел и до конца жизни был отправлен в спецпсихушку со спецпривилигиями. Изрядно поседевший после этого случая Антон Сергеевич в свою очередь замучил всех, но разработал совершенно уникальную, с его точки зрения, программу раскрытия заговоров, проверяя и совершенствуя её при каждом удобном случае. Вот и на этот раз, пользуясь расположением Кирилла, с кем они немало покуролесили в своё время и, судя по всему, не собирались на этом останавливаться, он подкорректировал мой доклад, введя в него несколько зашифрованных смысловых рядов, с целью изучения именно скрытой реакции слушателей. Я считал Юстаса немного чудаком и попытался было остаться единоличным автором опуса, но Кирилл твердо занял противоположную моей позицию.

Вообще-то номинальным директором у нас числился Тимур Альбертович (Бывалый), но его функции в учреждении сводились сугубо к административно-представительским, и, признаться, польза от его представительства за стенами учреждения была, и немалая. Бывалый, крупный мужчина в парике и со значительным лицом, на совещании, естественно, присутствовал, сидел во главе стола и внимательно следил за происходящим. Поинтриговать он любил, хотя, не будучи наделён от природы сверхъестественными способностями, всегда делал это с оглядкой.

До прямой пикировки язвительной Светланы Аркадьевны и закалённого Антона Сергеевича дело не дошло, и слово взял начальник отдела сбора и первичного анализа информации Марк Зиновьевич, он же Факир, прозванный так за его невероятные способности добывать какие угодно сведения откуда угодно, а потом также лихо от них избавляться на глазах ошарашенной публики, применяя самые современные средства анализа. Своей аскетической носатой внешностью он сильно смахивал на известный образ графа Калиостро в памятном отечественном фильме. Нечего и говорить, что в быту он промышлял практической чёрно-белой магией и телепатией. Меня он недолюбливал, может быть, ещё и от того, что я при встрече с ним всегда начинал непроизвольно улыбаться.

– Тимур Альбертович, – официально обратился Факир к директору, сразу вставая тем самым в оппозицию к Кириллу. – На мой взгляд, здесь нам предлагается очередная авантюра, могущая повлечь за собой весьма печальные последствия. Весьма. Достоверной информации – ноль целых, одна десятая, и, при всём уважении к докладчику, я сильно сомневаюсь в её качестве. И вообще, мы к стыду своему слишком мало знаем о той памятной истории в заповеднике «Лукоморье», стоившей жизни незабвенному Олегу Борисовичу. Фактический анализ данных не проводился – так, наспех что-то, – со стороны же достопочтенного Кирилла Александровича мы постоянно сталкиваемся с недомолвками и увёртками, вплоть до прямого сокрытия информации по данному вопросу. Ну да бог с ним. Важно то, что прошло не так уж много времени, и нам снова начинают тыкать в лицо этим самым Лукоморьем, уже по поводу очередного конца света, ни больше – ни меньше. – Марк Зиновьевич горестно покачал своей курчавой головой. – И опять ничего толком нам не сообщается. Ладно хотя бы, что мы имеем в наличии русалку. Хорошо. Так давайте с ней работать. Но она, видите ли, должна каким-то образом забеременеть и родить человеческого детёныша. Каким же это образом? И кого мы собираемся произвести на свет божий – спасителя? Даже предполагать такое кощунственно. Тогда кого – уж не антихриста ли?

Марк Зиновьевич добился своего: присутствующие, в большинстве своём имеющие сложные отношения с религией, тем не менее зябко повели плечами. В том числе и я. Признаться, в его словах была изрядная доля истины, и в первую очередь в том, что Кирилл, стремясь как можно быстрее избавиться от тягостных воспоминаний, практически наложил табу на обсуждении этой темы в институте, даже со мной поднимал её только в случае крайней необходимости, и так вплоть до повторного появления Аделаиды Ивановны в его, а на это раз и в моей, жизни.

Я попытался было ответить Марку Зиновьевичу, но Кирилл меня остановил и взял слово сам.

– Уважаемые коллеги, – начал он смиренно, – каюсь, как на духу, что, подчиняясь эмоциям, я действительно несколько… э-э… неправомочно повёл себя по отношению ко всем вам по поводу событий, случившихся в своё время в Лукоморье. Мне очень хотелось верить, что с этим покончено раз и навсегда. Приношу свои извинения и прошу не держать обиду. Поверьте, сейчас никак не время для этого. Я со своей стороны обязуюсь впредь предоставлять полную картину произошедшего, в первую очередь свидетелем чему был сам, по первому требованию любого из присутствующих.

Он помолчал. Присутствующие заметно оживились: Кирилл, всегда державший в кармане ежовые рукавицы, не часто шёл на подобного рода извинения и уступки, из чего каждый сделал вывод, что и в самом деле происходит нечто из ряда вон выходящее. Переждав лёгкий шумок, Кирилл всё ещё с виноватыми нотками в голосе продолжил:

– Сейчас я бы хотел обрисовать перед вами реальный характер угрозы, без каких-либо недомолвок… м-м… по личным соображениям. – Он вновь сделал паузу, затем заговорил уже делово, без остановок:

– Сомневаться в достоверности данных, полученных Андреем при сканировании мозга объекта, никаких оснований нет. Полученная информация даёт однозначный ответ, что равновесие в противостоянии враждебных и дружественных нашему миру миров нарушено. Существенной проблемой, однако, является то, что эта информация заложена неким реально существующим и отнюдь не сказочным в нашем понимании персонажем – черномором, как раз и приложившего немало сил для нарушения этого равновесия. И он напуган. Настолько, что сам предлагает единственный выход из сложившейся ситуации: русалка должна зачать в нашем мире ребёнка, и затем вернуться вместе с ним в свой мир. Как именно это сделать, и каковы будут последствия, я не знаю – над этим предстоит серьёзно поработать нам всем. И ещё. В ходе сканирования Андрею не удалось получить информации из некоторых зон мозга русалки – назовём их «областями тьмы». В дальнейшем эти зоны могут стать детонаторами для любых событий, скорее всего, крайне неприятных для нас: они могут оказаться чем угодно – от передатчиков сигналов до порталов входа. Вот, собственно, и всё о главном. Прошу высказываться по существу.

После некоторой напряженной паузы поднялся начальник отдела средств технической поддержки, Гордей Анисимович, в просторечии Шпунтик. После истории с мнимым концом света он попал под сильное подозрении в причастности к его организации, но сумел доказать свою невиновность и даже, путь и с трудом, но сохранить лицо. Технарь он был от бога и чёрта одновременно, регулярно задействовал своё астральное тело для связи с космосом, неделями мог не есть и не пить, ходить с пустыми глазами и иссохшим лицом по коридорам учреждения, пугая новичков при встрече, но крайне запутанный случай тем не менее разрулить – не мытьём, так катаньем. И команда у него была подобрана из таких же лунатиков. Последним их громким достижением было дело, связанное с телохранителем одной крупной государственной шишки, засветившимся в нескольких громких убийствах. На допросах телохранитель утверждал, что злодеяния ему велел совершить некий голос, регулярно посещавший его во сне; мол, убивал он в трансе, мало что помнит и умолял спасти от демонов. Проверка на детекторе лжи результата не дала. «Сыворотка правды» ничего нового к предыдущим показаниям подозреваемого также не добавила. Между тем необходима была полная ясность, кто же он: псих или орудие для заказных убийств. В конце концов со всевозможными оказиями телохранитель оказался у нас, и Бывалый всучил его попавшемуся под руку Шпунтику, обещав нешуточные премиальные, если тот докопается до правды.

И Шпунтик не подкачал. У него уже находился в разработке некий хитрый приборчик, позволявший определять воздействие на подкорку мозга посторонних факторов, в том числе и вражеских потусторонних голосов, и он не преминул его испытать. Была запланирована целая серия хитроумных опытов, однако уже после второго испытуемый, проснувшись, разрыдался и сказал, что ему приснилась покойная матушка и велела ему во всём признаться, что он, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, тут же и намерен сделать. И сдал всех лиходеев, своих и заграничных. Подробно расписал, как обманывал детектор лжи и почему против него была бессильна и «Сыворотка». По причине важности полученных показаний Шпунтику не удалось, как обычно, сохранить анонимность и отсидеться за спиной Бывалого, и он был вынужден поставить свою подпись под кучей бумаг о неразглашении, невыезде и пр., сделав себе при этом такую славу за пределами института, что сотрудники спецслужб, отбиравшие у него эти бумажки и наслышанные о его чудо-методе, готовы были одевать себе на голову хоть противомоскитные сетки, хоть сварочные маски, лишь бы изобретатель случайно каким-то образом не подействовал на их нечистую совесть.