Читать книгу Бег Сальвадора - Олег Нагорнов - Страница 3

– Помоги мне! – попросила я, – Последняя строчка не в дугу не идет.

ОН, как всегда, вздохнул. Ему не тяжело, ОН рад помочь, просто привычка такая – вздыхать. Может быть, со вздохом ОН выпускает отрицательную энергию, не нужную для творчества. А может быть это из-за того, что ОН много курит. Вздох получается нервным, резким. У плохо знающих его людей создается впечатление, что ОН злится.

– Слушай:

«Обругав подругу-осень нехорошими словами,

Нежно попрощавшись с ночью…»

– Утопился Мураками! – закончил ОН, вертя томик японца в руке.

– Дурак! – рассмеялась я, – Харуки – хороший мужик. Не понимаю, за что ты его так не любишь.

– Я его просто не знаю. Почитал немного – не понравилось.

– Странно. У вас, как мне кажется, много общего. Попробуй еще раз!

– Нет. Не интересно. Мне есть, что читать.

– Олег, ну нельзя же ходить по нарисованному кругу любимых писателей! Другие авторы – не ведьмы и не злые покойницы. Не будет ничего плохого, если они проникнут в твой круг.

Да, его зовут Олег, а фамилия – Немов. Получается – ОН. А я – Ольга Николаевна Арзамасцева. ОНА. Так нас друзья и называют: ОН и ОНА. Вот.

– Мне не нужны покойницы! Если уж кого и пускать в свой круг, то пусть это будет Вий. Мне нужен автор, перед которым захочется упасть ниц, подергать за штанину и жалостливо попросить: «Научи!»

– Поэтому – Булгаков, Бах, Ефремов, Азимов…Скукота!

– Ничего подобного! – Олег усаживается на стол, закуривает. Вздыхает! Точно, это от курения. – Перечитывая этих ребят десятки раз, ловишь себя на мысли, что некоторые главы совсем не помнишь. То есть совсем. Как будто не читал. Открываешь заново.

Делаю серьезное лицо, понимающе киваю: – Склероз удобная штука, однако!

Мы смеемся.

У него, и правда, много общего с этим японским писателем. Тот таскал на спине бедную тетушку. Олег носит крылья. Как у летучей мыши. Только большие и белые. Крылья мешают, не дают зайти в некоторые двери, с ними неудобно в транспорте, люди, не замечающие их, могут случайно повредить тонкие перепонки. Но ОН не может отказаться от крыльев. Сидя рядом в душном автобусе или в неуютном вагоне метро, чувствуешь, как он расправляет их, и улетает. Ты едешь одна, а твой спутник, который вроде бы рядом, уже парит над землей. Или плывет на яхте. Или что-то откручивает у американского спутника-шпиона. У обладателей крыльев много дел. Очень много, если подумать. Но думать не хочется, хочется смеяться, курить и пить чай. Дописать стихотворение. И попросить опубликовать стишок под его именем. Потому что под своим – страшно. Последняя жестяная банка попала в цель. Нужна пауза.

Мы друзья, с любой буквы. Я не собственница, но в моем лесу подобные встречи не часты, поэтому я никуда его не отпущу. Конечно, есть еще «мариночки, вики, тани, светы», но это – так. Они мне не конкуренты, кроме Марины. Но Ринка – отдельная история, которую я рассказывать не буду. Сама расскажет. Есть еще, конечно, друзья – мужчины, но это совсем другое. А еще есть ОН и ОНА, и все, конец истории! Олег спокойно относится к моей антисоциальной тропинке, я – к его крыльям. Я знаю о его мечтах больше, чем он сам. Он читает мои мысли. Это ли не абсолютная близость? По сравнению с ней физический контакт – просто совместное посещение сауны.

– У вас было с ним что-нибудь? – хихикает общая, но неблизкая знакомая.

– О, да! – мечтательно закатываю глазки.

Через два часа звонок.

– Оль, ты зачем ей сказала, что мы с тобой спим?

Не злость, только недоумение.

– Никогда я такого не говорила! Честно. Ты мне веришь?

– Верю, – вздыхает он, – тебе – верю. Но больше так не шути!

Он интересен, он вызывает легкую, пьянящую ревность. Он что-то пишет, даже когда спит. Но рассказывая о своем друге, я все же говорю о себе. Я, как эльфийская принцесса, повествую о своих приближенных. Это – Великий волшебник, мой поклонник. Это – Царь гномов, тоже поклонник. Это – Кикимора, фрейлина. Этот, с крыльями, мой лучший друг. Никакого пренебрежения! Это женское. Это то, что не убьешь десятилетиями эмансипации.