Читать книгу Невыдуманные истории - Олег Николаевич Курлов - Страница 5

В то время театр был весьма популярен, и попасть в него было не просто. Здесь, как известно, в это время работал Владимир Высоцкий. Труппа, возглавляемая Юрием Любимовым, режиссура были горазды на выдумку. До начала спектакля действо начиналось на Таганской площади. Загримированные артисты расхаживали по площади, создавая определенный настрой у будущих зрителей. У входа вместо билетерши стоял человек с ружьем и надевал на штык билеты входящих. Билетов как всегда нет, и мы с другом часа за три подошли к театру, скорее надеясь на чудо. Я предложил навестить главного администратора (с некоторых пор я стал к ним относиться даже с некоторой симпатией). Как помню это, была женщина. Я не стал у нее вымучивать билеты, а просто спросил, не найдется ли для нас какая-нибудь работенка. Ответила утвердительно – во дворе две машины с шестиметровыми досками (пятидесятка), их надо разгрузить и сложить в штабель. Мы с энтузиазмом взялись за выполнение этой работы. Был март, пригревало солнышко, но я, почему-то решил не снимать демисезонное пальто, хотя работать в нем было жарковато, да и перепачкал его изрядно – доски были свежими, смолянистыми. Моего друга “разжарило” – он работал в костюме. За полчаса до начала спектакля мы справились с поставленной задачей. Мой костюм был практически чист. Другу повезло меньше, мало того, что он его весь перепачкал, еще и разорвал по всем швам. Его срочно отвели в костюмерную и наспех залатали большие дыры. Посадили на приставные стулья. Шла премьера спектакля “А зори здесь тихие”. Спектакль произвел на нас достаточно сильное впечатление. После его окончания внезапно гаснет свет. Полумрак. Спускаемся, спотыкаясь, со второго этажа, где был зрительный зал, и испытываем огромную эмоциональную встряску – по обеим сторонам лестницы стоят пять гробов и у каждого по свечке. Мороз по коже. Нам до слез становится жаль пятерых погибших девушек. Так что действо спектакля начинается не только до, но и продолжается после его завершения. Окончательно подавленные, эмоционально опустошенные, молча, возвращаемся в холодное общежитие…