Читать книгу О серьёзном и весёлом - Олег Николаевич Лузанов - Страница 1

Памяти погибших в Афганистане

На граните имена и даты…

Обняла их бронзовая мать.

Не вернулись к матерям солдаты,

Молодым пришлось им умирать.

Памятник – он символ. Знаки – жизни.

Бурый камень, будто весь в крови,

Что в боях сыны своей Отчизны.

Пролили… и в землю полегли.

Мать пришла: усталая, босая.

Сердце стонет, некому сказать,

Списки на граните обнимая:

«Что ж ты, сын, меня оставил ждать?»

И легла на камень обелиска,

Символ скорби, мёртвый, но родной.

Ждёт, что вдруг услышит очень близко

Голос сына: «Мама, я живой».

Шальная пуля – погибшим медицинским работникам

Суровое время и года непростые.

Девчонки красивы, но сильно устали.

На стройных ногах сапоги уставные,

Хотя тридцать пятый размер не достали.

Бойцы окружали теплом и заботой,

«Сестричками», «дочками» их называли

Старались прикрыть и облегчить работу,

И как получалось, от пуль сберегали.

Но всё же случилась нелепая драма,

Она возмущает своим нелогизмом.

Никак не помогут в руках автоматы,

И вот он – момент переполнен трагизмом:

Шальная, горячая смерть просвистела,

Ударом солдата как будто сломала,

А девушка взглядом, уже улетела,

И жизнь её Вечность с собою забрала.

Бой после победы

Сидел старик. Давно уж не у дел.

Какие у него теперь заботы?

На мир вокруг печально он смотрел,

Достигнув возраста своей субботы.

Подслеповат, слезится влагой глаз,

Натруженные руки отдыхают,

Но помнит всё: как выполнял приказ

И видит вновь, как рядом умирают.

Он выжил там, откуда нет пути,

Где даже ветер насмерть был прострелен.

Дошёл туда, куда и не дойти,

И верил в то, в чем не был сам уверен.

Терял друзей, любимых и родных,

Но сердце всё равно не омертвело.

Судьба готовила удар под дых,

Когда уже Победа песню пела.

Окончены бои и враг сражён.

Но вновь атака. Снова по тревоге.

И в город, что уже освобождён,

Колона «фрицев» катит по дороге.

А каково подняться встретить смерть,

Когда уже расслабился для мира?

А вновь включаться в боя круговерть?

А вновь терять героя-командира?

Привычен пули свист и взрыв любой.

По слуху мог узнать калибр снаряда.

И воин бил по целям пред собой

Короткими. И вот уж нет отряда.

«Пошли смотреть. А кто такой борзой?»

А там мальчишка слёзы растирает…

И лоб в прыщах, и взгляд ещё дурной…

Трясутся губы, ноги поджимает.

Один остался, рядом нет живых.

Такие же «сопливые» ребята.

Винтовки, форма и кресты у них

На касках тоже – Гитлера орлята.

«Куда ж ты лез, дурак? Теперь ведь мир.

За что погибли? Это не исправить.

Сгорел в аду усатый ваш кумир,

Фашизма знак не будет миром править.

Вот дать бы вам ремня, чтоб дурь убрать.

Да только как? Кто дал вам эти «фау»?

Вставай малец, утрись, кончай дрожать.

Иди к своей мамаше. Мутер. Фрау».

Вздыхал старик и видел этот бой,

И пацана, дрожащего от страха.

За ту победу не был горд собой.

Всему виной со свастикой рубаха.

Последний рубеж

Черный дым упирается в небо,

Всё затихло и бою конец,

А на поле средь зрелого хлеба,

Возле пушки согнулся боец.

Наверху облака пролетали,

Отжужжали осколки пчелой,

Победитель – боец умирает,

Он закончил последний свой бой.

На лице молодом ни кровинки,

Защищал «высоту» сколько мог,

Чтобы здесь не сломал ни травинки,

Тяжким следом фашистский сапог.

С грозным гулом, коптя керосином,

Враг колонной прорвался в обход,

Шла в атаку железная сила,

Встретил их лишь бойцов полувзвод.

И вчерашние школьники встали,

Как стена у врагов на пути,

Свой последний рубеж охраняли,

Не помысля назад отойти.

Прут на них белокрестые башни,

Залпы выстрелов точно клюют,

Стонет глухо под тяжестью пашня,

Не жалея которую рвут.

Было только пятнадцать мальчишек,

Пушки две, да десяток гранат,

Ну а бой грохотал без затишья,

И за трёх бился каждый солдат.

Шло сражение то бесконечно -

Полных семьдесят восемь минут,

И исчезли враги там навечно,

Дальше уж никогда не пройдут.

Свой рубеж отстояли солдаты.

Вон, кресты на машинах горят,

Ведь бросались под танки ребята,

Отстреляв свой последний снаряд.

И откуда черпали те силы?

Умирая врага победить.

Стал рубеж общей братской могилой,

Подвиг смертью нельзя повторить.

Бессмертный полк

Солнцем теплил историю май,

Белым цветом сады восхищали,

Пели песни, веселье за край,

В честь победы столы накрывали.

Был уж флаг над Рейхстагом поднят,

О победе в Москву доложили…

Вновь поднялся в атаку отряд,

Не желая понять – их убили.

Выбор сделан не лично – судьбой:

Шли вперёд, защищая Отчизну,

Не дожив до победы лишь бой,

Не признают они свою тризну.

День и ночь среди взрывов бои,

Жар глотали, не чувствуя боли,

Теплый хлеб от родимой земли

Посыпали крупинками соли.

В этот май им нельзя умереть,

Ведь для них не окончилась битва,

Пусть, прищурясь, потянется смерть,

Но поддержит ушедших молитва.

Помнить будем мы подвиг отцов,

Полк бессмертный, без страха стоящий;

Кровь и раны – награды бойцов,

А ведь каждый «Герой» настоящий!

Курская дуга

Вспоминая прошедшие даты,

Нужно вспомнить про подвиг отцов.

Как погнали назад гордецов,

Поднимавших фашизма штандарты.

Покорив все народы Европы,

Разработав «блиц крига» приём,

Истоптать наш родной чернозём,

Отправлялись фашистские роты.

Рано утром в июне напали,

Разорвав мирных нив тишину,

И бойцы, проклиная войну,

В обороне окопы копали.

Нет у нас крепостей толстостенных,

Нет изломов запутанных рек,

Лишь вставал на пути человек,

Для свершения дел беспримерных.

Против танков винтовка с лопатой,

Против пушек отвага и честь

У солдата российского есть,

И он знает, что делать с гранатой.

В сорок первом, себя не жалея,

По степям нашей Курской земли,

Стиснув зубы, бойцы не могли

Отступать, не сражаясь, не смели.

Им приказы, конечно, читали.

Им задачу поставить могли.

Но бойцы пядь родимой земли

Отдавать никому не желали.

Встал солдат, защищая Отчизну,

Грудью принял железо боёв.

Не пугал его танковый рёв.

Он Дугу Победителей выгнул.

И на Курской дуге опалённой

Перебили фашизму хребет,

Дали чёткий на веки ответ,

Что России не быть побеждённой.

Подвигу летчицы Е. Зеленко

Отброшен «фонарь», повело лонжероны,

Направлен «СУ-два» на армаду врагов,

В воздушном бою есть, конечно, законы,

Но главный из них – «Победишь раз готов».

Бросаясь на смерть, молодая девчонка

Презрела погибель, ударив винтом,

И жертвой своей не дала «похоронкам»,

Десяткам и сотням, прийти в чей-то дом.

Таран совершая, Катюша не знала,

Что будет звезда в её честь названа.

Она же бесстрашно страну защищала.

Была она первой. Но разве одна?

Конечно, любила плясать и смеяться,

Хотела детишек растить, как и все,

Но коль уж пришлось в небо чайкой подняться

Отбила атаку любовью к стране.

Памяти погибшей АПЛ «Курск»

«Двенадцатое августа две тысячи»

Волна морская плачет от трагизма.

Но только… Ведь недаром камень высечен?

Он – символ рядового героизма.

Защиту для Отчизны обеспечивал

Подводный крейсер, мощный и красивый,

И все попытки злобные развенчивал,

Дух доблести и груз его всесильный.

Сквозь толщу вод он рубкой лёд разламывал,

Нырял на запредельные глубины,

И к цели верно курс он свой прокладывал,

Но вот беда случилась. В чём причины?

Нам домыслы не нужно здесь выстраивать.

Погибли парни, их сто восемнадцать.

Готовы были до конца отстаивать

Морскую честь и за Россию драться.

А корпус лопнул, не способен выдержать.

Сто восемь метров – давит массой море.

И души ангел будет здесь поддерживать.

И чайка крикнет в память на просторе.

Симфония номер семь Д. Д. Шостаковича

Идут солдаты, как автоматы,

Поля и хаты предать огню.

Ступают дружно и бьют набаты,

Играют марши про цель свою.

Рукав засучен, сапог начищен,

Каблук подтёрся о твердь дорог.

Столицы пали, никто не взыщет,

Не видно в лицах у них тревог.

Стирают жизни, идут по судьбам,

Улыбкой скалят нацисты пасть.

Прищуром волчьим, на горе людям,

Избрали жертву, чтоб вновь напасть.

Страна большая, леса и реки,

Снаряды с воем крушат мосты.

Под свист свирелей «сверхчеловеки»

Свой путь отметят, снося кресты.

Но встали люди навстречу пулям,

Закрыли грудью своих детей,

Хоть знали точно, что с ними будет,

Но рабство хуже, чем сто смертей.

***

Нацизм – идея совсем не нОва:

«Вот эти лучше, а тем – не быть».

Полки с крестами шагают снова.

В огне безумства желают жить.

Поднять бокал

Поднять бокал не грех – святое дело.

Мы вспомним подвиги и дедов, и отцов.

За тех поднять, кто беззаветно тело

Бросал навстречу мыслям подлецов.

За тех, кто встал, собой закрыв Отчизну,

И «тельник» рвал не в клубе, а в бою.

О ком родные после справят тризну.

Таким я посвящаю песнь свою.

За воинов, которые в «зелёнке»

Делились жизнью, выщелкнув патрон,

Кто рвал кольцо, сведя усы «лимонке»,

И гнал врага обратно за кордон.

За тех, кто одевается «по спичке»,

Кто понял море сыростью одежд.

Ни звёзды не просил себе, ни лычки…

И вся карьера – призрачность надежд.

За тех парней поднять бокал, кто служит,

В окопе мёрзнет, чистит пушки ствол,

Кто жизнь отдаст, которую так любит,

Таких ребят не грех позвать за стол.

Офицеры на параде

Хорошо посмотреть на парадах,

Как в отглаженной форме идут,

И военные песни поют.

И играют лучи на наградах.

Держат строй, не сбиваются с такта,

В общем строе подчас безымянны.

Не всегда имена их слышны.

Но границы любимой страны.

Защищают они неустанно.

Служат там, где кончается карта.

Пока мир, не видна их работа,

Груз погон, не служа, не понять.

Их задача – мужчин воспитать.

И гоняют солдата до пота.

Ждут команды для бранного старта.

Чёткий шаг подчиняется ритму.

Маршем давит парадная медь.

И не хочется думать, что смерть,

Может марш заменить на молитву.

Их места во главе авангарда.

Офицеры украсят парады,

Они твердо печатают шаг.

Не рискует приблизиться враг,

Ведь боится ответной «награды».

Героизм

Герой не тот,

кто мышцами играет,

Не тот, кто с крыши

прыгает плашмя в сугроб,

Не тот герой,

кто море выпивает,

И крОшит кирпичи

о свой прекрасный лоб.

Над этим нам лишь

впору рассмеяться;

Как дуб могуч, но

разве это богатырь?

Ведь он умом

с деревьями сравнялся,

Когда за час разрушил

старый монастырь.

Обычный героизм

не так заметен;

Герой рискует жизнью

не за миг в кино.

Он просто чувствует,

себя в ответе

За всех кто рядом.

И ему не всё равно.

Г. Свиридову, автору сюиты «Время, вперёд!»

По парку гуляя, гений,

В просторном плаще, без кепки,

Присел на скамью под сенью,

Что создали липы ветки.

Забыв, что нет инструмента,

Свиридов струны рояля,

Услышав ритмы момента,

«Щекочет», переживая.

И пальцами бьёт он доску,

Черкает в мыслях страницы.

Эпоху слушает просто,

Мелодией всё воплотится.

Он замер, уйдя в работу,

Не виден процесс творенья:

Рождает шедевра ноты,

Озвучив шаг поколенья.

Впитает мотив тревогу,

Но музыка выход знает:

Аккорды мостят дорогу

И время вперед толкает.

Последний звонок

На школьном дворе суета и цветы,

Бантами нарядно украшены косы.

А завтра не нужно портфели нести,

И в бланках ответы даны на вопросы.

Беспечно, шумливо рядами стоят

Теперь уж не школьники – взрослые люди.

У тех, кто поменьше глазёнки горят:

«Когда же и мы выпускаться тут будем?»

Сегодня звенит их «последний звонок».

Не знают ещё, что тот звон означает.

Им кажется: «Всё, наш окончен урок».

Но сколько ещё эти «знайки» узнают.

Узнают заботы, коварство, любовь,

Узнают про риск и про жёсткость каната,

Научатся «дамы» подкрашивать бровь,

А кто-то услышит стрельбу автомата.

Такие уроки для жизни важны,

Но в школе наукам другим обучали.

«Квадраты» и «корни», конечно, нужны.

Но разве все формулы пишут ночами?

На шумном дворе из колонок звучит

Про школу прощальная старая песня.

Не знают ещё, что способны свершить

Ни тихий отличник, ни троечник вместе.

И лишь через годы седыми придут

Опять повстречаться у школьной ограды.

Кого-то уже никогда не найдут,

А кто-то с улыбкой покажет награды.

Вальс. Из юности твоей

Танцует ветер во дворе

Прощальный школьный вальс,

И вверх поднялся к синеве

Звонка хрустальный глас.

Улыбкой вход во двор открыт,

Встречает он друзей,

И не один не позабыт

Из юности твоей.

Рядами шумными стоят

Выпускники сейчас.

Каштаны старые глядят

На них в который раз.

Девчонки – чудо, хороши

И парни все взрослей.

За руки взялись малыши

Из юности твоей.

Готовы выйти из ворот

Весёлою гурьбой,

Но не забудут каждый год

За партою родной.

Взобьёт прическу ветерок

И в сердце холодней.

Учитель завершит урок

Из юности твоей.

Звонок границу проведёт

И детство позади.

Слеза нечаяно сползёт

По блузке на груди.

А в старых классах тишина

И стало чуть грустней.

Встречай выпускников страна

Из юности твоей.