Читать книгу Война с внутренним врагом - Олег Платонов - Страница 11

10 заповедей российских. – Союз Михаила Архангела. – «Книга русской скорби». – За права русского народа. – Торжество государства Российского. – Предложения патриотов

Подъем русского патриотического движения после победы над антирусской революцией продолжался примерно до 1912 года. Никогда, наверно, еще не было столь бурных и массовых проявлений патриотических чувств, как в эти годы. Росли ряды членов патриотических обществ и партий, организовывались массовые народные празднества и церковные ходы. Все это проходило в духе торжества Православия и мощи русского народа. За 1906–1912 годы было открыто около 6 тыс новых церквей и 3 тыс часовен.

Число монастырей за 1905–1913 годы выросло с 860 до 1005, а число монашествующих в них – с 63 до 92 тыс человек. Сотни патриотических организаций в столицах и на местах, представлявших разные оттенки русской мысли и национального самосознания, в порыве соборного творчества выработали общую идеологию русского движения, которая выражалась в «10 заповедях российских», опубликованных во многих патриотических изданиях:

10 заповедей российских

1. Возлюби Родину – Русь больше себя, ибо она есть мать и кормилица предков твоих, тебя самого и ближних твоих, ибо она для тебя есть путь к совершенству.

2. Защищай, не щадя жизни своей, единство, целость, свободу и честь Руси, ибо она есть священное твое Отечество, твоя милая Родина; ибо она – это ты сам.

3. Благоговейно чти и оберегай Веру Православную, Самодержавие Царское и первородство народа Русского, ибо три они создали Русь.

4. Помни о любви к брату твоему русскому и помогай ему – ты обязан помочь, ибо одной с ним плоти, крови и духа.

5. Стремись всеми силами твоими к выполнению и применению первородства русских, власть и богатство России должны принадлежать нам.

6. Будь нравственен и не посягай на имущество брата твоего.

7. Будь дисциплинирован и соблюдай законы и правила русской власти.

8. Помни о врагах Родины: противодействуй им всеми твоими помыслами и силами, не имей с ними никакого дела и помни, что даже копейка, перешедшая от тебя к врагам, усиливает их, ослабляет русских и есть измена Отечеству.

9. Работай, трудись и учись; стремись к познанию природы и окружающего тебя мира и к владычеству над ним.

10. Помни, что без единой Верховной власти – нет единого государства; без господствующей нации – нет крепкого неделимого государства; без силы – нет господства; без борьбы – нет жизни».

* * *

Патриотическое движение объединило в себе цвет русской нации.

В работе патриотических организаций принимали участие выдающиеся общественные и государственные деятели, ученые, писатели, люди искусства. Среди них сам Царь Николай II, святые Иоанн Кронштадтский, митрополит Владимир (Богоявленский) и будущий патриарх Тихон, архиепископ Никон (Рождественский), архимандрит Антоний (Храповицкий), протоиерей И. Восторгов, протоиерей Михаил Алабовский, архимандрит Почаевской лавры Виталий, архимандрит М. Гневушев; государственные деятели (министры, члены Государственного Совета и Государственной думы) – И. Г. Щегловитов, Н. А. Маклаков, А. А. Римский-Корсаков, князь А. А. Ширинский-Шихматов, Н. П. Муратов, Е. К. Климович, князь В. М. Волконский, А. С. Стишинский; ученые – академики Д. И. Менделеев и А. И. Соболевский, профессора – Б. В. Никольский, А. В. Стороженко, А. С. Вязигин, Д. И. Иловайский, В. Ф. Залесский, С. В. Левашов, Ю. А. Кулаковский, И. П. Сазонович, С. Ф. Шарапов, И. Е. Забелин, Г. В. Бутми, А. Фролов, Г. Г. Замысловский, Л. А. Балицкий, А. Будилович; писатели и публицисты – С. А. Нилус, В. В. Розанов, Л. А. Тихомиров, М. О. Меньшиков, П. Ф. Булацель, К. Н. Пасхалов, П. А. Крушеван, Н. Д. Жевахов, Н. Д. Тальберг, И. И. Дудниченко, А. П. Липранди, А. Муратов, Н. Д. Облеухов, В. А. Балашов, Н. П. Тихменев, С. А. Кельцев, Д. Е. Куделенко, М. А. Орфенов («Рязанец»), С. К. Глинка-Янчевский; художники – В. М. Васнецов, М. В. Нестеров, П. Д. Корин. И еще тысячи и тысячи лучших русских людей: крестьян, рабочих, купцов, истинной народной интеллигенции.

В марте 1908 года рядом с Союзом Русского Народа возникла еще одна крупная патриотическая организация – Русский Народный Союз имени Михаила Архангела. Основу его составила часть бывших членов Союза Русского Народа. Выделились они по идейным соображениям – отношению к Государственной думе и столыпинской реформе. Преобладающая часть патриотов, составлявших ядро Союза Русского Народа, не поддерживала идею Государственной думы в том виде, в каком она была претворена в жизнь, предлагая сделать ее только совещательной. Не одобрила она и столыпинскую аграрную реформу, справедливо рассматривая ее как средство разрушения одного из главных устоев русской жизни. Другая, сравнительно небольшая часть патриотов, вышедшая из Союза Русского Народа и объединившаяся в Союз Михаила Архангела, поддержала идею Государственной думы как законодательного, а не совещательного органа с тем, чтобы только ее состав формировался из истинно русских людей. Она же одобрила и столыпинскую реформу, уничтожавшую крестьянскую общину.

Руководящим органом Русского Народного Союза имени Михаила Архангела стала Главная палата из 12 человек, в первый состав которой вошли: В. М. Пуришкевич, И. И. Баранов, Г. В. Батулин, С. А. Володимеров, П. П. Сурин, Г. А. Шечков и другие. Новый патриотический союз выпускал газету «Вестник Русского Народного Союза имени Михаила Архангела», журнал «Прямой путь». Среди книг, изданных Союзом, были такие, как «Воцарение Дома Романовых» и «Умученные от жидов». Однако общая численность Союза Михаила Архангела была значительно меньше, чем Союза Русского Народа, и не превышала 20–25 тыс человек.

Благо Родины, говорилось в программе Союза Михаила Архангела, зависит от сохранения в чистоте Православной Веры, русского неограниченного Царского Самодержавия и русской самобытности. В примечаниях к Программе Союза особо отмечалось, что, принимая во внимание, что народности, покоренные русским оружием (обитатели Кавказа, Польши и др.), а главное евреи, не желают, как показал уже опыт Государственных дум первого и второго созывов, проникаться чувством русской государственности и шлют своих представителей в Думу не в целях созидательного труда на пользу общего Отечества России, а в целях ослабления таковой, как единого государственного целого, Русский Народный Союз имени Михаила Архангела будет прилагать все усилия к тому, чтобы права этих народностей в смысле государственном и общественном были поставлены у нас в пределы, не препятствующие увеличению значения и государственной мощи великого русского народа.[37]

В 1907 году с Союзом Русского Народа слилась другая патриотическая организация – Союз русских людей, но в 1909 году выделилась из него.

1910 году Союз Русского Народа разделился на две организации. Одну из них под прежним названием возглавил Н. Е. Марков, который считал возможным частичное реформирование русского государственного строя и в этом смысле во многом смыкался с Союзом Михаила Архангела. Новый Союз Русского Народа стал издавать газету «Земщина». Вторую организацию составили наиболее последовательные защитники русского государственного строя, бескомпромиссно выступавшие за упразднение Государственной думы и превращение ее в законосовещательное учреждение. Вторая организация получила название – Всероссийский Дубровинский Союз Русского Народа. Возглавил ее А. И. Дубровин.

Русская монархическая партия, которую через полтора года после смерти ее основателя В. А. Грингмута с 1907 года возглавил протоиерей И. И. Восторгов (в 1913–1914 – В. В. Томилин, а затем С. А. Кельцев), в 1911 году была переименована в Русский Монархический Союз, который продолжал издавать газету «Московские ведомости».

Кроме того, существовали несколько региональных патриотических организаций, деятельность которых выходила далеко за местные рамки, – Астраханский Народный Монархический Союз (председатель Н. Н. Тиханович-Савицкий) и Одесский Союз русских людей (председатель Н. Н. Родзевич).

Союз Русского Народа, Союз Михаила Архангела, Русская монархическая партия, Астраханский и Одесский Союзы были организациями народными, массовыми, охватывая своим влиянием миллионы – преимущественно простых людей, крестьян, рабочих, ремесленников, мелких торговцев.

В 1908 году наряду с этими народными организациями возникает еще одно патриотическое объединение – «Всероссийский Национальный Союз» – партия националистов. Инициаторами ее создания стали публицист М. О. Меньшиков, член Госсовета С. В. Рухлов и тульский помещик, член Госдумы князь А. П. Урусов. Вначале это объединение носило чисто элитарный характер и действовало преимущественно в рамках Государственной думы. Настоящей партией оно стало после объединения с Партией умеренно правых (созданной в 1909 г. и возглавляемой такими видными деятелями русского патриотического движения, как подольский помещик П. Н. Балашев, бессарабский помещик П. Н. Крупенский, тульский помещик граф В. А. Бобринский). Председателем объединения партии стал П. Н. Балашев. К 1912 году в России было образовано 60 местных отделений «Всероссийского Национального Союза». В феврале 1912 года в состав Союза вошли еще 8 самостоятельных провинциальных организаций, в том числе Киевский клуб русских националистов и Подольский союз русских националистов. Общая численность ВНС достигла 3 тыс человек. Однако реальное число членов ВНС было больше за счет существовавших формально независимыми, но действовавших по одной программе с такими патриотическими образованиями, как Всероссийский национальный клуб, Галицко-Русское и Западно-Русское общества. Несмотря на патриотическую направленность, в деятельности «Всероссийского Национального Союза» просматривались либеральные тенденции, особенно в отношении Православия (Союз стоял за свободу веры и демократизацию церковной жизни), значения Государственной думы (признание законодательного характера) и столыпинской реформы (за разрушение общины). Впоследствии эти либеральные тенденции привели некоторую часть членов Союза (например, В. В. Шульгина) в лагерь врагов России.[38] Тем не менее в 1910–1914 годах ВНС сыграл положительную роль, сумев потеснить в Думе чувствовавших себя хозяевами октябристов.

Русские патриотические организации проводят широкую общественную работу. Большое значение приобретают сбор средств для помощи учебным заведениям, организация благотворительных патриотических лотерей, устройство бюро юридической помощи русским людям и т. п. Но главным, конечно, стало устройство своих учебных заведений. Прекрасный пример этому давал Одесский Союз русских людей, который сосредоточился на педагогической деятельности. Союз содержал за свой счет мужскую гимназию, женскую учительскую семинарию, две начальные школы и ремесленные классы, где детей воспитывали в правильном религиозно-нравственном и патриотическом духе.[39] Этот же Союз организовывал рабочие артели из членов патриотических организаций.

После победы народа над антирусской революцией патриотические силы стремятся увековечить память патриотов, погибших в борьбе за Россию. В 1906 году в Кремле закладывается памятник-часовня на месте убийства великого князя Сергея Александровича.

Летом 1907 года огромные, многокилометровые колонны патриотов двинулись крестным ходом из Кремля на Ходынское поле, где была совершена торжественная закладка храма в память о всех погибших в борьбе с революционерами. Подобные храмы-памятники закладываются тогда по всей России. В русских церквах устанавливаются специальные кружки для сбора средств в помощь семьям русских людей, убитых революционерами.

Русский Народный Союз Михаила Архангела создает «Книгу русской скорби» – многотомное издание, своего рода синодик, состоявший из биографий русских людей, убитых или замученных революционными бандитами. Специальная редакция собирала и обобщала присылаемые из всех губерний данные о жертвах антирусской революции.

Листая страницы этого издания, поражаешься чудовищности злодеяний лиц, боровшихся якобы «за правое дело» и заливших Россию кровью верных слуг Царя и Отечества.

Первый выпуск «Книги русской скорби» составили биографии и описания мученической кончины от рук революционных злодеев хороших русских людей всех сословий и состояний.[40] Одно перечисление свидетельствует о широкой террористической деятельности внутренних врагов. Великий князь Сергей Александрович и сын крестьянина из села Конотопа Волыревский. Штабс-капитан минной роты Лишин и генерал Мин. Петербургский градоначальник Лауниц и член Союза Русского Народа Журавель. Начальник штаба в Тифлисе Грязнов и генерал Полковников. Симбирский губернатор Старынкевич и крестьянин Рыжков, генерал граф Шувалов и городовой из Елатьмы Ганин. Акмолинский губернатор Литвинов и помощник пристава Шаталович. Министр внутренних дел Плеве и крестьянин Гусаков. Член Государственного Совета граф Игнатьев и крестьянин Петров. Жандармский полковник Иванов и крестьянин Мечия.[41]

Патриотические организации, и прежде всего Союз Русского Народа, по-прежнему всеми силами стремились поддержать Царя и правительство в их нелегкой борьбе с революционной бесовщиной. Так, в апреле 1907 года Союз Русского Народа разослал секретный циркуляр, в котором сказано, что II Государственная дума состоит почти вся из революционеров, занимающихся пустыми словопрениями, стремящихся во что бы то ни стало избегать конфликтов с правительством, чтобы дотянуть время до летних каникул. Каникулярное время они хотят употребить на противоправительственную агитацию среди народа, возбуждая и подготавливая его ко всеобщей забастовке, а осенью, собравшись вновь, устроить скандал в Думе, заставить этим правительство разогнать Думу и тогда начать всеобщее восстание. Чтобы не допустить этой интриги подрывных сил, Союз Русского Народа потребовал от своих отделений, как только появится крест в газете «Русское знамя», немедленно послать телеграмму Царю с просьбой разогнать Думу и изменить выборный закон так, чтобы по нему могли попасть в Думу только действительные избранники народа.[42] Что и было успешно осуществлено. Этот акт патриотов поддержал Царя при принятии им решения об изменении избирательного закона.

Конечно, как и раньше, патриотические организации борются прежде всего за право русских людей быть хозяевами на своей земле. На имя председателя Совета министров от патриотических организаций и отдельных патриотов идут телеграммы с требованиями принятия мер для ограждения интересов русского работника. Патриотическая печать поднимает этот вопрос постоянно. Так, 18 марта 1910 года «Русская правда», выходящая в Астрахани, от имени собрания русских служащих обращается к правительству: «Положение получается невозможное и недопустимое ни в одном государстве. Коренное русское население, народ-хозяин, систематически вытесняется хищным пришельцем, а правительство не принимает должных мер против этого недопустимого явления, несмотря на неоднократные указания.

Когда же, вследствие нерадения правительства, русское население, доведенное до исступления непосильной борьбой с наглыми угнетателями, начинает расправляться с ними по-своему, то его хватают, сажают в тюрьму и ссылают на каторгу, как погромщика. Собрание русских служащих просит Вас или совершенно устранить евреев с промыслов, или же выдавать обреченным ими на голодовку русским служащим с их семьями пособия деньгами или натурой. Нельзя допустить, чтобы угнетатели благоденствовали за счет русского, умирающего с голода.

Необходимо озаботиться скорейшим изданием законов, ограждающих слабого, каковым является русский в экономической борьбе».[43]

Деятельность патриотических организаций встречала сочувствие и поддержку Царя и Царицы. Причем среди патриотических организаций Царь особо выделял Союз Русского Народа, соглашаясь с его программой.

14 февраля 1908 года Царь приветствовал съезд Союза Русского Народа. Обращаясь к руководителю Союза Дубровину, Царь сказал: «Передайте всем русским людям, собравшимся на Съезд, Мою искреннюю благодарность за их труды на благо Родины и за любовь ко Мне, в чем Я никогда не сомневался. Стойте на святых началах твердой веры, любви к Самодержавному Царю и своей Родине».

Чтобы выразить свое доверие Союзу Русского Народа, Царь принял и возложил на себя и на Наследника знаки Союза Русского Народа, став таким образом его почетным членом.[44]

1909 год становится годом торжества Православия и Русской государственности. Один за другим проходят торжественные празднования, носившие глубоко патриотический характер.

23 мая в Москве возле Храма Христа Спасителя в присутствии Царя и Царицы открывается памятник великому русскому патриоту, положившему всю жизнь возвышению России, Царю Александру III. По замечаниям современников, памятник выражал великую простоту и мощь, соединенную с непоколебимостью и величием. В том же году торжественно открываются памятники русскому первопечатнику Ивану Федорову и доктору Ф. П. Гаазу, прославившемуся своим добротолюбием.

5 октября 1909 года в Москве открыт Народный дом Цесаревича Алексея Николаевича. Обширная, с огромными окнами столовая вмещала около 100 обеденных столов черного полированного мрамора. Читальня-библиотека соединяла в себе бесплатную читальню и платную (с символическими ценами) библиотеку с выдачей книг на дом.

Полтавские торжества 27 июля 1909 года представляли собой грандиозный праздник единения русского народа, на котором не было отдельных национальностей, а один братский народ в трех его ветвях – великороссы, малороссы и белорусы. Демонстрируя силу и мощь единой русской нации, на торжество прибыли представители от всех полков, участвовавших в Полтавской битве, а полки Петровской бригады – Преображенский и Семеновский – пришли в полном составе. Город был очень наряден – арки, задрапированные цветами и материей, столбы и колонны зданий перевиты зеленью, повсюду государственные стяги. На торжества прибыли Государь со Двором. На самом поле битвы для Царя была устроена Ставка и отслужена торжественная панихида по павшим. При словах «вечная память» войска, построенные вокруг могилы, все присутствующие опустились на колени, выражая самое великое национальное единство – единство живых и мертвых, посвятивших себя служению государству Российскому.

В этот же день Царь имел множество встреч. Вечером, нарушив составленную для него программу, Царь вместе со Столыпиным и некоторыми великими князьями проехал на народный бивуак сельских выборных, которых там было около 4000 человек, по 15 крестьян от каждой волости. Беседа с крестьянами продолжалась до темноты, Царь интересовался их нуждами и был очень доволен, что крестьяне сохраняли местные особенности своих костюмов. После парада на следующий день Царь, обращаясь к присутствующим на торжественном завтраке, подчеркивал необходимость «веры в силу своего Отечества, любовь к нему и любовь к своей старине». Поднимая тост, Государь сказал: «Я пью за то, чтобы Россия развивалась в духе единения Царя с народом и в тесной связи всего населения нашей Родины со Своим Государем. Пью за потомство славных героев… за их здоровье, за всю армию и за великую нашу Матушку Россию».[45]

Празднование Столетия Бородинской битвы стало еще одним торжественным событием уходящей исторической России. Так же как и празднование юбилея Полтавской битвы, оно было организовано хорошо, собрало десятки тысяч народа со всех концов России. Военный парад, различные приемы, встречи с крестьянами проходили очень приподнято, на высокой патриотической ноте. На Бородинском поле депутация старейших крестьян Московской губернии поднесла Государю хлеб-соль на красивом деревянном блюде. «Я счастлив, – говорил Царь в ответ, – что вместе с вами провожу этот день знаменитой годовщины боя, где ваши деды бились с врагом и отстояли Родину, чему помогла вера в Бога, преданность Царю и любовь к Родине. Надеюсь, что и вы воспитаете ваших детей в тех же заветах преданности и любви к нашей Матушке России».[46] Позднее, уже в Москве, где торжества продолжались, Царь встречался с официальными представителями российского дворянства, депутация которых поднесла Государю торжественный стяг с изображением с одной стороны Нерукотворного Спаса, а с другой – Георгия Победоносца.

«С чувством глубокого умиления и признательности принял я из ваших рук этот стяг, – отвечал растроганный Царь, – он будет всегда служить мне воспоминанием о живой и неувядаемой связи между российским дворянством – первым сословием России – и его Царями. Я уверен, что в дворянстве будет вечно жить дух верности и преданности к своим Государям…»

Но, конечно, самым значительным торжеством стало празднование Трехсотлетия Дома Романовых, ознаменовавшее великую дату Российского государства. За период правления Романовых Россия резко раздвинула свои границы, создав могучую Православную державу. Празднование юбилея Дома Романовых стало великим торжеством русского духа и русской цивилизации. Празднества начались 21 февраля 1913 года одновременно в Петербурге и в Москве. В древней столице России состоялся крестный ход, собравший сотни тысяч людей, русские патриоты несли чудотворные иконы Владимирской, Иверской, Казанской Божьей Матери. Затем на Красной площади прошел военный парад. Весной Царская семья проехала по многим городам и местностям исторической России: Москва, Владимир, Суздаль, Боголюбово, Нижний Новгород, Кострома, Ярославль, Ростов Великий. На всем пути следования Царской семьи собирались сотни тысяч русских людей, желавших увидеть своего Царя. В Костроме Царскую семью встречал весь город и жители окрестных селений, а когда она уезжала, толпы русских людей долго шли вдоль берега, провожая пароход, причем многие входили в воду по пояс. Выражение глубокой народной преданности еще больше укрепило Царя в его взгляде на Святую Русь, служению которой он посвятил жизнь.

Церковная жизнь в России в предвоенные годы проходила под знаком будущих русских святых, великих православных подвижников: Иоанна Кронштадтского, архиепископа Тихона (будущего патриарха), великой княгини Елизаветы Федоровны. Их личности олицетворяли всю полноту и глубину церковной жизни Святой Руси. Строились новые церкви, расширялись приходы, церковные праздники превращались в праздники торжества Православия. В июне 1909 года православная Россия с воодушевлением приняла решение о возобновлении почитания святой Анны Кашинской.

В городок Кашин, где жило всего 8 тыс человек, собралось 120 тыс паломников, приехала и великая княгиня Елизавета Федоровна. Образ святой княгини Анны Кашинской связывался в народном сознании с пониманием истинно русской женщины-подвижницы. Молодая женщина после гибели ее мужа, замученного врагами России в Орде в 1329 году, ушла в монастырь и посвятила свою жизнь православному служению. Ее канонизировали при царе Алексее Михайловиче, но через 27 лет почитание святой отменили решением Собора по вздорному поводу – на иконе она изображена с рукой, пальцы которой сложены в двуперстие, а не троеперстие, как было установлено церковной реформой Никона. Но ведь в древности так молились все русские люди. Даже после отмены канонизации святой княгини народ продолжал глубоко почитать ее. Знаменательным было присутствие на торжестве великой княгини Елизаветы Федоровны, судьбу которой уже тогда отождествляли с судьбой Анны Кашинской. Архиепископ Алексий, обращаясь к великой княгине, сказал: «Настоящее торжество в честь многострадальной Благоверной Княгини Анны, изволением промысла Божия, суждено разделить с нами именно лично Тебе, многострадальная, возлюбленная, благоверная Великая княгиня, – тебе, как близкой с нею по судьбе и родной по духу».

12 июня в 8 часов утра к Вознесенскому собору, где находилась гробница святой Анны, двинулись крестные ходы из всех кашинских деревень, а также из городов Бежецка, Твери, Корчева, Кимр, Калязина. Торжественную литургию совершал митрополит Владимир, архиепископы Тихон (впоследствии патриарх Московский и всея Руси) и Назарий.

Так же торжественно отпраздновали 200-летие святого Димитрия Ростовского, составителя свода житий святых, активного борца против раскола, католицизма и униатства.

Великим праздником всех русских патриотов стало торжественное перенесение мощей святой Полоцкой княгини Евфросинии из Киево-Печерской лавры в Полоцк, состоявшееся в 1910 году. Торжество продолжалось целый месяц. Мощи везли сначала по Днепру на специальном пароходе, а затем от Орши по железной дороге в особом поезде. По всему пути проходили массовые крестные ходы, а в Полоцке к моменту прибытия мощей собралось свыше 20 тыс человек, присутствовала и Царская семья.

В тот же год Русская Церковь канонизировала святого епископа Иоасафа Белгородского. Прославление святого проходило при огромном стечении народа, шествовали массовые крестные ходы, некоторые из них прошли по 300 километров.

8 апреля 1910 года состоялось посвящение на служение Богу и ближнем у великой княгини Елизаветы Федоровны и 18 сестер Марфо-Мариинской обители в Москве. Как описывают очевидцы, великая княгиня и все сестры стояли в светлых одеждах. На голове – апостольник – белый полотняный платок; на груди – кипарисовый восьмиконечный крест с изображениями – на лицевой стороне Спаса Нерукотворного и Богоматери с Омофором, простершей руки; на оборотной – изображение свв. Марфы и Марии и слова Господней заповеди о любви к Богу и ближним. Поверх апостольника – длинное покрывало, спускающееся с головы до пояса, как в древние времена.[47]

Ужесточаются правила монастырской жизни. Обличение излишеств очищает атмосферу монастырей. В Москве митрополит Владимир стал строго преследовать за употребление спиртных напитков. Даже на торжественных обедах в дни праздников запрещается подавать не только водку, но и вино, а на столах стояли только квас и фруктовые воды.[48]

Издавались сотни православных журналов, газет, брошюр, книг. С 1908 года выходили православные журналы «Воин и пахарь», «К свету». Большое количество книг и журналов издавали русские монастыри: Почаевский, Киево-Печерский, Оптина пустынь. Троице-Сергиева лавра выпускала, например, «Троицкое слово», «Божья Нива», а для детей – журнал «Зернышки».

Святая Русь жила в Церкви полнокровной жизнью, но рядом с ней поднимала голову откровенная бесовщина. В 1910 году возникает скандальная история с епископом Гермогеном и иеромонахом Илиодором, как выяснилось, прожженными аферистами и карьеристами. Оба этих недостойных духовных лица начинают демагогическую и клеветническую критику правительства Столыпина, в которой в особо гнусной форме дискредитируют верховную власть. Саратовский губернатор, на территории которого действовали оба демагога, добивается перевода Илиодора в другую епархию. Илиодор объявляет себя «великим подвижником» и с толпой обманутых им людей запирается в Царицынском монастыре, заявляя: «Уморю себя голодом, если меня не оставят в Царицыне». Проголодав день, этот упитанный «подвижник» соглашается на перевод. Однако через некоторое время бежит из обители, куда его выслали, обратно в Царицынский монастырь, где снова начинает мутить народ. Покровительство епископа Гермогена, находившегося некоторое время даже в составе Синода, помогало Илиодору выходить из самых трудных положений. Но вот опала постигла и самого Гермогена, уличенного в неблаговидных делах. Решением царя его отставляют от Синода и направляют обратно в Саратов. Гермоген вступает в контакт с либерально-масонской прессой и начинает во всеуслышание критиковать правительство. В результате Гермоген попадает в Жировицкий монастырь, а Илиодор – во Флорищеву пустынь.

В 1912 году с участием этих «духовных лиц» разыгрывается странная история с чудотворной иконой Казанской Божьей Матери. Эта икона была похищена бандитом Л. Кораблевым и, по показаниям одного из участников ограбления, сожжена. И вот в тюрьме этот Кораблев вдруг заявляет, что икона цела и он готов ее вернуть, если его помилуют.

Как оказалось потом, Кораблев блефовал, а чтобы освободиться, он решил выдать за чудотворную другую икону. Но епископ Гермоген и иеромонах Илиодор, пытавшиеся реабилитировать себя каким-то громким делом, поддержали эту заведомо фальшивую версию. Им нужна была сенсация «возвращения» или «нового обретения» чудотворной иконы. В частных разговорах, например, Илиодор высказывал мысль, что в «сущности безразлично, будет ли икона подлинная, или поддельная, что важно лишь восстановить святыню».[49] Попытка выдать фальшивую икону за подлинную не удалась. А через несколько месяцев Илиодор, понявший, что его церковная карьера кончилась, публично отрекся от Православия и образовал собственную секту откровенно антихристианского характера. Его дальнейшая деятельность привела его на службу в большевистскую Чека. В конце 1912 – начале 1913 года Илиодор, по определению Новочеркасской судебной палаты, «а) возлагал хулу на славимого в Единосущной Троице Бога и на Пречистую Владычицу нашу Богородицу и Приснодеву Марию, говоря, что Иисус Христос не Сын Божий, а обыкновенный человек, родившийся от плотской связи плотника из Назарета Иосифа с Марией, умерший впоследствии на кресте и не воскресший, что Духа Святого не существует, что Матерь Божья – простая женщина, имевшая, кроме Иисуса Христа, других детей; б) поносил Православную Церковь, ее догматы, установления и обряды, утверждая, что православная вера – колдовство, священники – колдуны, дурачащие людей, что таинств нет, а они выдуманы мракобесами, что в Православной Церкви случилась мерзость и запустение и что в ней нет Христа, Святейший же правительствующий Синод называл “Свинодом”; во 2-х, с целью возбудить между теми же своими посетителями неуважение к ныне царствующему Государю Императору, Государыне Императрице и Наследнику Цесаревичу, позволял себе… произносить следующие оскорбительные для Высочайших особ выражения: “На престоле у нас лежит кобель: Государь Император – мужичишка, пьяница, табачник, дурак; Императрица – распутная женщина; Наследник родился от Гришки Распутина; государством правит не Государь, а Саблер и Гришка Распутин”». Мы специально привели выдержку из этого судебного определения, ибо она в целом выражала стереотип антирусской, антиправославной, антисамодержавной пропаганды, которую примерно с этого времени и вплоть до 1917 года вели враги России.

Осквернение русских святынь приобретает невиданный прежде размах. Пожалуй, самой злобной и несправедливой была кампания клеветы против святого преподобного Иоанна Кронштадтского, которая велась со стороны либерально-масонской и леворадикальной печати. Выдумывались постыдные истории о его якобы распутной жизни, распускались фальшивые слухи о его якобы денежных махинациях, осквернялась огромная и искренняя любовь к нему православного народа. Конечно, кампания против истинных подвижников Православия имела главной целью дискредитацию Православной Церкви вообще и разрушение веры в простом народе.

Поколебать веру русского народа было нелегко. Когда возник вопрос о восстановлении патриаршества, первым народным кандидатом на этот пост назван именно Иоанн Кронштадтский. У русского народа появился великий шанс возродить Всероссийское Патриаршество, освятив его личностью Иоанна Кронштадтского, признаваемого святым еще при жизни. Но для некоторых руководителей Святейшего Синода личность Иоанна стала укором их жизни.

Вопрос о реформе русской церковной жизни и восстановлении патриаршества встал с особой остротой после Указа о свободе религиозных объединений. В результате его принятия неправославные вероисповедания оказались в более выгодном положении, чем Русская Церковь, по-прежнему подчинявшаяся бюрократическому Синоду и ограниченная в возможностях созыва своих съездов, совещаний и образования православных организаций. Казалось, что в интересах русского дела Царь должен способствовать восстановлению патриаршества, но он медлил и колебался. Главное, что удручало Царя и вызывало его сомнение, – состав высшей иерархии Русской Православной Церкви, значительная часть которого качнулась в сторону либералов и если не открыто, то тихой сапой поддерживала антигосударственные выпады кадетов и их окружения. Кроме того, в 1905–1906 годах большинство священников, избранных в Государственную думу, стояло отнюдь не на монархических позициях. Позднее, после запрета им присоединяться к левым партиям, многие священники, избранные в Думу, только формально числились сторонниками партий государственного порядка, а при голосовании отдавали голоса за левых или либералов. В годы войны часть священников в Думе присоединилась к Прогрессивному блоку, то есть заняла позицию против Царя.

В 1912 году делается попытка объединить священников в особый политический блок, фракцию для выдвижения кандидатов в Думу. Речь шла о создании духовной партии, поддерживающей идею русского Самодержавия. В Думе она могла иметь 50–60 голосов. Однако Евлогий, архиепископ Холмский, которому было сделано такое предложение, отказался под предлогом того, что не хочет изолировать духовенство от народа, выделяя его в одну партию. «Духовенство во всех партиях должно работать по совести». За формально правильными рассуждениями архиепископа чувствовалась духовная слепота. Допуская как должное существование партий, ставящих своей целью свержение существующего строя и разрушение Церкви, Евлогий и его единомышленники способствовали усилению и сплочению антирусских сил.

Были и священнослужители, подобные архимандриту Серапиону Машкину, «старцу» Оптиной пустыни, которые в своих идеях мало чем отличались от революционных радикалов, считая, что в борьбе с монархией и капитализмом оправданы все средства: «шпионаж, доносительство и даже тайные убийства». Были и статьи епископа Антония Грановского, в одной из которых он назвал Самодержавие сатанизмом.[50]

Значительная часть высшего и среднего духовенства приняла участие в травле Григория Распутина. Причем, нередко твердо зная, что обвинения, выдвигаемые против него, – клевета и ложь.

В общем и целом создание патриаршества и введение полного самоуправления Русской Церкви, предоставление ей независимости от Царя в тех условиях подрывало основы русской цивилизации, так как создавало что-то вроде еще одной Государственной думы, но в церковной жизни. Естественно, пойти на это Царь не мог.

31 марта 1905 года Государь начертал свою резолюцию на докладе Синода по вопросу восстановления патриаршества:

«Признаю невозможным совершить в переживаемое ныне тревожное время столь великое дело, требующее и спокойствия и обдуманности, каково созвание Поместного Собора. Предоставляю себе, когда наступит благоприятное для сего время, по древним примерам православных Императоров, дать сему делу движение и созвать собор Всероссийской Церкви для канонического обсуждения предметов веры и церковного управления».

Однако уже 27 декабря 1905 года Император обратился с рескриптом к митрополиту Антонию (Вадковскому): «Ныне я признаю вполне благовременным произвести некоторые преобразования в строе нашей отечественной Церкви… Предлагаю вам определить время созвания этого собора».

В марте—декабре 1906 года состоялось Предсоборное присутствие с участием как духовных лиц, так и мирян – ученых и общественных деятелей. Для Царя был подготовлен доклад, в котором предлагались переустройство Церкви и переход ее на начала самостоятельного соборного устройства. Однако далеко не все у частник и Присутствия поддержали восстановление патриаршества. Некоторые совершенно справедливо увидели угрозу принципу соборности в Церкви и ограничения традиционной роли русского Царя во взаимодействии с Церковью. Согласившись на созыв Государственной думы, Царь потерял часть своих самодержавных прав, введение патриаршества было бы продолжением этого катастрофического для национальной жизни процесса.

Несмотря на очевидный подъем патриотических и православных чувств в русском народе, враждебные ему силы любыми путями пытаются оклеветать патриотов. Либерально-масонская и леворадикальная печать постоянно стремится очернить благородную деятельность русских людей, представляя ее в самом извращенном виде. Тактика антирусских сил против Союза Русского Народа и других патриотических организаций обязательно включала бесконечные подачи в суд на их якобы незаконную деятельность. Одних только направленных против Дубровина таких попыток были десятки. Как правило, все эти обвинения рассыпались. Зато сам факт подачи в суд обыгрывался либерально-масонской и леворадикальной печатью как уже доказанное преступление, создавая отрицательное общественное мнение о деятелях Союза Русского Народа.

Отношение к патриотам в общественном мнении создавалось такое, что настоящим мужеством надо было обладать, чтобы стать не революционером, а патриотом. Антирусская печать травила все проявления истинного патриотизма, наклеивая на него ярлыки «реакционности» и «мракобесия».

В Союз Русского Народа стараются проникнуть враги «с целью учинять в Союзе всякого рода раздоры и подрывать доверие к Союзу среди русского населения. Были даже случаи, что с этой целью в Союз вступали завзятые революционеры».[51]

Для большинства дворян и интеллигентов членство в Союзе Русского Народа считалось признаком дурного тона. Настоящий человек – это тот, кто европейски образован, а «союзники», по их мнению, – люди «реакционные, невежественные, темные, да просто хулиганы». Поддерживать с ними связь предосудительно, все равно что дружить с дворником. Такой взгляд на членов патриотических организаций со стороны большинства дворян и интеллигенции выражал их отношение к простому народу вообще. Ведь патриотические организации состояли преимущественно из простого народа, интеллигентов, и «господ» там было крайне мало. Да что говорить – даже многие министры и ближайшее окружение Царя, например дворцовый комендант генерал-майор Дедюлин, считали членов патриотических организаций «хулиганами и реакционерами» и всяческим образом препятствовали их контактам с Царем и Царицей.[52] Дело дошло до того, что во время празднования 300-летия Дома Романовых монархическим организациям, несмотря на их просьбы, было отказано в отдельном приеме.

Еще хуже положение патриотических организаций становилось в провинции. Многие отмечают характерную черту государственной власти в провинции – губернаторы и должностные лица стремятся угодить левым и либералам (отчасти из страха перед террористами, отчасти из боязни прослыть «реакционерами»), придираются к деятельности патриотических организаций, не идут на контакт с ними, боясь, как бы их не осудила «прогрессивная общественность». Это была удивительно трусливая политика, совсем не вызывавшая уважение к власти.

Более того, она вызывали негодование не только слева, но и справа. Даже монархисты уже не боятся говорить о слабости власти. Как отмечается в полицейском донесении на имя товарища министра внутренних дел Курлова, «сейчас (1909 год. – О. П.) уже начинают обвинять не только первого министра. Еще год назад нельзя было и подумать о такой оценке действий Главы Монархии. То, что не могли сделать все усилия революционеров и их сторонников левых, может быть легко достигнуто Правящей Властью, как бы нарочно действующей себе в ущерб. Патриотические организации остерегают власти, что распадение монархических организаций повлечет за собой появление крестьянских, чисто народных сообществ со своими вожаками, которые, исповедуя русские начала, сметут всю интеллигенцию и произведут уже настоящую массовую революцию. Вожаки у них готовы, но пока еще подчиняются главарям-монархистам, хотя антагонизм между белой и черной костью начинает сказываться и здесь».[53]

Октябристы во главе с масоном Гучковым в 1908 году даже обращались к Царю, чтобы он «защитил представительный слой от напора черносотенцев»,[54] как по своему национальному невежеству многие интеллигенты называли патриотов, думая этим их оскорбить, не понимая высокого и почетного смысла этого слова. Исторически означая форму самоуправления трудовых людей в древнерусских городах, понятие «черная сотня» есть «народно-русское сплочение против крамолы и против всяких врагов исконной самобытности Святой Руси».[55]

Патриотическое движение, сумевшее разгромить антирусскую революцию в 1905 году, было надежным барьером русской власти вплоть до 1917 года. И не его вина, что многое из того, что предлагалось патриотами, не было услышано правительством.

Русские патриоты не оставляют идею изменить характер Государственной думы. В 1911 году, незадолго до гибели Столыпина, выдающийся русский мыслитель, автор капитального труда «Монархическая государственность» Л. А. Тихомиров направил Столыпину записку, в которой обращался к нему с просьбой взять на себя инициативу государственной реформы, которая вернула бы Царской власти свободу законодательного творчества, сделав бы Думу совещательным учреждением по образцу Земского собора.

Представители Союза Русского Народа, действовавшие на юге России, на совещании в городе Одессе перед войной обратились к Царю со своей программой. В ней отмечалось, что кажущееся затишье под влиянием подпольной работы внутренних и внешних врагов России может вспыхнуть пожаром новых волнений и смут. Чтобы не допустить этого, патриоты обращались к Царю с просьбой самому возглавить национальное движение. «Повели пастырям духовным, – писали они, – стать во главе народного национального движения, а не противодействовать ему, как ныне наблюдается во многих местах.

…Повели постановленным властям споспешествовать деятельности Тобою вызванного в жизнь Союза Русского Народа, не чинить препятствий ко вступлению в ряды этого Союза служилого Тебе люда…»[56]

Ядро программы составляли предложения об улучшении положения трудящихся крестьян и рабочих.

«Главный источник благосостояния русского народа – крестьянина заключается в земледелии, а потому молим Тебя, любвеобильный Монарх, прикажи поставленной Тобою власти: а) издать закон о наделении землею тех безземельных крестьян и мещан сел и деревень, которые занимаются хлебопашеством; б) издать строгие законы о воспрещении хлебного ростовщичества и покупки у крестьян их урожаев на корню; в) установить при каждой школе в деревне и при церковно-приходских школах участки земли для обучения детей на практике правильному земледелию; г) урегулировать арендные цены на землю, дабы она не служила предметом спекуляции; д) устроить в селах и деревнях ремесленные школы с широкой поддержкой правительством и покровительство кустарному производству; е) ускорить покупку для крестьян земли через Крестьянский банк; ж) облегчить крестьянам покупку земли от помещиков через Крестьянский банк с выдачей ссуд полностью по оценке неимущим крестьянам; з) улучшить быт и материальное положение верноподданных Тебе мещан».[57]

Особо рассматривались вопросы о прекращении утеснения простого русского люда со стороны некоторых паразитических слоев населения. Предлагались конкретные меры для их вытеснения.

Обращалось внимание на засилье в российской печати лиц, ненавидящих все русское, глумящихся над Православием и затрагивающих даже священную особу Царя. Но и это обращение патриотов не было услышано.