Читать книгу Спасения нет. Повесть, рассказы - Олег Погасий - Страница 6

Голый по пояс Калачандр сидел на дощатом полу, застеленным шкурой снежного барса. Ноги укрыты иссиня-черным покрывалом. Длинные волосы, сплетенные в локоны, беспорядочно ниспадают на лицо. На шее под кадыком на шнурке блестит медальон. Аристов, как ни вглядывался, не понял что там. Лоб, лицо Калачандра вымазаны пеплом. « Священным, – знал Аристов – всё что останется от нас». Подворачивая шкуру, чтоб было повыше, подсаживается он к Калачандру. Морда барса, передние лапы ползут за шкурой, хотя кажется, что зверь вцепился когтями в пол. В хибаре полумрак. У входа две керосиновые лампы, похожие на колбы с вытянутым горлышком. Чад, мерцают керосинки; и никаких курений благовонных масел, а поблескивают выпуклые мертвые глаза барса. Калачандр берет музыкальный инструмент с длинным грифом, закрывает глаза, и начинает играть на двух струнах. Эти звуки никакого отношения к музыке в привычном понимании не имеют. Изгиб мелодии, пульс ритма отсутствуют, – не прослушиваются. Звуки равно удалены и равно приближены, как ни кажется абсурдом такое, потому что никак не нащупать точку отсчета. Нет начала, нет и конца. А есть ли продолжение у этих звуков? – нет, и не потому, что нет длительности – длительность – есть, но звуки не идут в тебя, их нет и рядом, они ничего не касаются, они отстраненные, не вызывают чувств, а значит не имеют продолжения, времени. Ничем не наполнены, и не пустые. По бесконечной прозрачной плоскости несется куда-то светящаяся бусинка, ошалело, непредсказуемо, но с головокружительной свободой, потому что нет ничего, что можно предсказать. На запястье Калачандра четки из таких бусин, но черных, нанизанных на нить судьбы, отливающие желтым цветом керосинки. Потом на несколько тактов, которые, оказывается всё это время, отсчитывал Аристов, всё покрыла гармония. Но что-нибудь подобное по ощущению слышал? – нет, ничего общего ни с восхождениями к звездам Баха, умиротворяющей сердце литургией. Ни с музыкой Востока, ни с едва уловимой мелодией сновидения. Но что-нибудь все-таки должно быть? – да – Калачандр, дергающий за струны и бьющий ногтем по корпусу инструмента. У Аристова закружилась голова, и заныло в пояснице. Он открыл глаза – и отпрянул! – Калачандр дышал ему в лицо. Инструмент лежал в стороне. Широко раскрытые глаза, радужная оболочка, подчеркнутая красным штрихом. Это не глаза – а вспышка световых лет в космосе, с лопнувшим капилляром жизни, кровавой меткой времени! А лицо – сначала – звездная туманность, переходящая в плывущие облака, застывающие в маску паяца с бессмысленной улыбкой, оживающую в человеческое с бровями вразлет, длинным носом с горбинкой, пульсирующего жилкой… Калачандр убрал волосы с лица и вытащил из-под шкуры трубу с широким раструбом. Вставил мундштук, приложил к губам и стал дуть. Звуки были высокие и какие-то крикливые. Через некоторое время Аристов обнаружил исчезновение большей части своей личности. А дальше его не стало совсем. Калачандр выдул Аристова из Аристова. Осталось одно его название, но потом схлопнулось и оно. Аристов перестал знать, что он – Аристов. Как он мог это понять, являясь ничем – не ясно? Когда Аристов возвернулся и заполнил себя, то увидел, что Калачандр с силой ударил в ладоши, а труба лежит рядом… Затем Калачандр убрал волосы с лица, взял Аристова за мочку уха, притянул к себе и сказал в ухо: « Прежде всего, не бойся». Калачандр сказал, что сначала будет говорить на санскрите и хинди, – понимать не нужно, только слушать; а затем перейдет на понятный язык. Он повторил несколько раз одну длинную фразу скрипучим, шумящим голосом. Затем Аристов отчетливо услышал – « Нет старости – нет и спасения от неё, нет смерти – нет и спасения от неё. Нет неизбежности – но от неё не уйти. Нет и меня, но ты не мог не услышать что я сказал». Замолчал. Отпустил ухо. Аристов отодвинулся. Тишина стояла со светильниками у дверей. Аристов вдруг понял: Калачандр хочет, чтобы он спросил его о медальоне на шее. Аристов спросил. « С одной стороны череп, – Калачандр снял медальон с выпуклым рельефом и показал Аристову изображение с выступающим лбом, – с другой – он перевернул медальон, приблизил его к глазам Аристова, и после короткой паузы сказал – у него много имен, здесь он – человек. Но это – так, пустяки. Не держись за себя». Калачандр бросил медальон в сторону. Снял четки, разорвал нить и швырнул их к двери. « Дальше вот что: – продолжил он напутствие – Бахадур отведет тебя. Выберешь сам. Но если остались проблемы, сомнения относительно себя, можешь там разом со всем покончить, если тебя так волнуют этот воздух, камни… Тебе могут понадобиться деньги, долларов пятьдесят, ты был предупрежден. Иди. Бахадур ждет тебя за дверью».