Читать книгу Жизнь вопреки - Олег Попцов - Страница 4

Сейчас, спустя много лет разглядывая карту Европы, я вдруг понял кое-что про те далёкие, но запоминающиеся годы. Теперь, когда мне за 80 лет, ясно осознал, что более 50 лет из них я прожил в государстве, которое называлось Советский Союз. Исключаем из них детство и юность – остаётся чуть более тридцати лет. За эти годы я побывал во всех без исключения странах Старого Света, плюс к этому – в Америке, Мексике, Кубе и Канаде. Где-то – в составе партийных делегаций, где-то – в составе делегации ЦК ВЛКСМ в качестве руководителя. Посмотришь на карту – и осознаёшь, что жизнь получилась интересной, а благодаря политике, которую постигал, – ещё и многомерной, сложной. Я видел, как строилась Берлинская стена, был свидетелем событий в Чехословакии и Венгрии. В Америке мы оказались в день и час совершения покушения на Джона Кеннеди. И как итог, хочется сказать: даже не верится, что это была моя жизнь!

Комсомол – это часть моей личной биографии, и часть очень важная. Хотя во временном исчислении это усреднённая цифра – чуть более 6 лет. Но их хватило на то, чтобы перевести стрелки на дороге моей жизни. Используя терминологию моей первой профессии, обозначим эту веху термином лесного хозяйства – «я вышел из леса», но другой дорогой и в другой мир. И имя ему – политика.

– Попцов у тебя?

Я сидел напротив.

– Нет, – ответил Павлов. – А что случилось?

– Ничего особенного. В связи с реорганизацией обкома и возвращения прежнего состояния единого обкома партии мы решили его перевести на партийную работу. Ему был сделан ряд предложений, и он отказался.

– Ну, Василий Сергеевич, ничего страшного, бывает.

– Ах, бывает… Ты знаешь, что он ответил?

– Нет.

– Ну так послушай! «Я пойду работать туда, где мои интересы пересекутся с интересами партии. В этом случае я буду наиболее полезен для партии». Ничего… Кого он из себя корчит? Вот такого сукина сына ты вырастил, товарищ Павлов.

– Василий Сергеевич, ваше беспокойство излишне. Мы уже наметили перевод товарища Попцова по тем же причинам в аппарат ЦК ВЛКСМ.

– Как в аппарат? А почему он нам об этом ничего не сказал?

– Потому что ничего не знал. Это решение было принято три дня тому назад.

– И на какую должность?

– Пока не определили, но, видимо, заместителем заведующего отделом.

– Ну и слава богу. В таком кресле по крайней мере не зазвездится.

На прощание ещё несколько матерных слов в мой адрес, и на этом разговор закончился. Павлов положил трубку и, посмотрев на меня, со вздохом произнёс:

– М-да, ничего не изменилось. Попцов, твой язык тебя не до Киева, а до тюрьмы доведёт. Ты понял?

– Понял.

– Ну и что нам теперь делать? Когда мы четыре месяца тому назад предложили тебе возглавить отдел сельской молодёжи, ты отказался, стал выпендриваться: «не хочу превращаться в чиновника».

– Но вы же сказали – заместитель заведующего отделом?

– Это я сказал, чтобы охладить Толстикова. Ты что, не слышал, как он орал? Ставить первого секретаря Ленинградского обкома комсомола на пост заместителя заведующего отделом – это попросту недопустимо. Да и фамилия этого человека – Олег Попцов, член ЦК ВЛКСМ – на слуху, заметная личность в комсомольском мире страны.

Вот так завершилась моя ленинградская комсомольская биография.

В итоге я стал первым заместителем заведующего отделом пропаганды ЦК ВЛКСМ по вопросам СМИ. У ЦК ВЛКСМ было много своих изданий: журнал «Молодой коммунист», литературный журнал «Молодая гвардия», журналы «Смена», «Сельская молодёжь», «Техника молодёжи», журнал «Пионер» и газета «Пионерская правда». Ну и, конечно, «Комсомольская правда» издательства «Молодая гвардия», на базе которого печаталось большинство названных журналов миллионными тиражами. Я уже не говорю о республиканских областных и краевых комсомольских изданиях. Бесспорно, это был мощнейший идеологический ресурс, которым располагал комсомол, и этим ресурсом надо было управлять, так что проблем было сверхдостаточно.

Помню, на одной из первых планёрок я произнёс фразу: «Надо не разрешать или запрещать, а надо учить работать». Фраза понравилась моим коллегам, и, как говорят в таких случаях, «процесс пошёл». Я по натуре был выдумщиком, и поэтому контакт с редакторами сложился практически сразу. Это было проблемой редакторского корпуса: они чувствовали себя начальниками, но им не хватало идей, замыслов.

Хрущёвские времена были временами своеобразными, как и сам Хрущёв, породивший их. Бесспорно, это было время определённого личностного раскрепощения по сравнению с предшествующим диктатурным сталинским управлением страной. И в комсомоле это проявилось более выразительно. Появлялись такие новые инициативы, как форма и стиль выполнения решений партии, освоение целины, создание студенческих ударных отрядов, стройки и чуть позже – БАМ!

Именно в это время мы сотворили идею – премия Ленинского комсомола, своего рода высшая награда ЦК ВЛКСМ. Она присваивалась за достижения в различных сферах деятельности и мгновенно стала едва ли не самой популярной премией в стране. Потом появилась комиссия по выдвижению кандидатов, но вначале ничего этого не было.

Приближался очередной съезд комсомола, времени в обрез, и первых лауреатов было доверено выдвинуть секретариату ЦК ВЛКСМ и авторам самой идеи, премии Ленинского комсомола. По-моему, Александру Пахмутову и Николая Добронравова назвал Валерий Ганичев, возглавлявший в ту пору отдел пропаганды и агитации, или это сделал сам первый секретарь ЦК ВЛКСМ Сергей Павлов с подачи Ганичева. Я предложил кандидатуру Донатоса Баниониса, сыгравшего главную роль в замечательном фильме «Никто не хотел умирать». Ещё среди первых лауреатов был сравнительно молодой доктор наук, фамилии точно не помню. Помню другую значимую личность: его очередное открытие сделало его академиком буквально через несколько месяцев.

Очень скоро мы поняли, что не ошиблись в выборе первых лауреатов. Их нарастающая популярность придала премии очевидную значимость, как и желание её завоевать. Ныне ничего этого уже давно нет. Нет комсомола или его подобия, которое как воздух необходимо сегодня нашему обществу, когда стоит жёсткий вопрос: как вернуть в значимую общественную жизнь потерянное поколение молодых, которое могло бы и должно стать генератором идей модернизации отечественной промышленности, сельского хозяйства, науки и новой индустриализации страны.

Жизнь всякого человека имеет тройственное измерение: прошлое, настоящее и будущее. Последний этап – как завершающая часть жизни и возможность заглянуть во время, которое уже не принадлежит тебе и ты можешь заявить свои права на него только в виде своих сравнений, предложений и проницательности.

«Вразуми, Господи, их не совершить ошибок, мной совершённых. Ничто не унижает и разоряет более, чем ошибки собственные, и не ищи вину за беду, во власти которой оказался, в окружающих тебя, в их злом умысле. Сосредоточься на осознании вины собственной. Потому как она и есть главная беда всех бед». Потребность в такой исповеди есть у каждого. Но сделаем ещё одну историческую ремарку.

Решение Политбюро об отстранении Хрущёва от обязанности генерального секретаря КПСС случилось в 1964 году. Случившемуся событию, назовём его переворотом, давались разные оценки. Не вступая в полемику, выскажу своё мнение в ту пору первого секретаря Ленинградского обкома комсомола. Хрущёв был нестандартной и противоречивой личностью. Его спонтанные решения были достаточно ошеломляющими для партийного окружения и столь же неожиданными. И наряду с их правомерностью случалось и много ошибок, и, как мне кажется, его врождённое упрямство лишало его способности их признавать.