Читать книгу Проект «Пробуждение» - Олег Пушкарский - Страница 4

Гендиректор, Пётр Иванович, всегда вдохновлял нас пылкими речами. На обсуждениях он относился к сотрудникам уважительно, никогда не перебивал людей, давая возможность высказаться каждому. Слова он подтверждал не только железными аргументами, но и активной жестикуляцией. Он любил вертеть маркер в руках. Причём вертел его красиво, как циркач. Казалось, маркер живёт отдельной жизнью. После совещаний некоторые сотрудники рассказывали, будто они испытывают к маркеру эмпатию и привязанность. Пожалуй, единственным минусом Петра Ивановича была картавость. Из-за неё речи директора иногда ощущались комично.

Жаль, что сегодня придётся не восхищаться директором, а краснеть за себя.

Конференц-зал был достаточно просторным, чтобы уместить весь отдел, около двенадцати человек. Мы с Димой расположились на стульях в первом ряду. Правда, сначала я хотел расположиться на последнем ряду (мне так было бы спокойнее), но Дима отговорил.

Пётр Иванович вошёл в зал и размеренным шагом добрался до места у доски. Как всегда, взял в руки маркер и стал его заранее теребить, обдумывая речь. Только внимание больше привлекал не маркер а… перебинтованная по локоть рука! Уровень моей паранойи достиг небывалых размеров. В этот момент я решил: чем бы не закончилось совещание, я обязательно выясню, что же тут происходит.

– Дгузья! – бодро начал Пётр Иванович. – Сегодня мы собгались по важному вопгосу. В нашем коллективе завёлся один нехогоший сотгудник, котогый посмел опозогить честь и достоинство коллектива. Поэтому я осмелюсь взять на себя ответственность и пгинять мегы.

Да уж, начало не обещало ничего хорошего. К тому же, речь начальника звучала максимально медленно, размеренно, а каждое слово было насыщено эмоциями. Значит, будет ругать. Я мысленно приготовился к худшему.

– Пгежде чем я пгодолжу… хотел бы напомнить о действительно важной вещи. Гечь пойдёт о мужчинах и женщинах. Запомните! Семья – не пгосто социальный институт. Семья – это священный союз мужчины и женщины. Так завещала пгигода. Так завещал Господь Бог. В конце концов, так пгописано в Конституции. А в Конституцию я вегю больше, чем в пгигоду или Бога.

Все недоумённо переглянулись.

– Казалось бы, чему тут можно возгазить? Это же пгостая истина, базовый фундамент жизни. Но нет! Сгеди нас нашёлся один умник, котогый считает себя лучше дгугих. Итак, к сути… Мне пгишлось гаспгощаться с нашим главным бухгалтегом. Встань.

С последнего ряда поднялся худощавый молодой человек. Одет он был в фиолетовую футболку, а на его плечи спадали длинные волосы. В его глазах ощущалось столько страха, будто его вызвали на расстрел. Понятия не имею, кто это был – я видел его впервые.

– Подойди сюда, – приказал Пётр Иванович.

Паренёк боязливо, мелкими шажками, подошёл к директору. Затем он повернулся в сторону зала, сложил ручки впереди себя и опустил взгляд.

– Этот человек… если это существо вообще возможно назвать человеком… с нами больше не габотает. Ну-ка, Славик, гасскажи нам, за что я тебя уволил?

– Ну… это началось давно, – промолвил парень. Его голос звучал настолько тихо и подавленно, что даже я в первом ряду с трудом мог расслышать слова. – Ещё в школе я…

– ПИДОГАС ОН! – прогремел Петр Иванович.

На короткое время в аудитории воцарилась полная тишина, а Славик снова опустил взгляд и даже не попытался продолжить свой рассказ.

– Вот такие люди с нами габотают. Сегодня он свои гучонки в штаны мужикам суёт, а завтга сунет гуки в ваш кагман… Ещё газ для тех, кто не понял: в нашей фигме недопустимы даже намёки. Вы о клиентах подумайте. Что они почувствуют, если узнают, кто делал все эти баннегы, эти менюшки? Как им на сайт свой смотгеть? В общем, дгузья. Если ещё найдутся желающие побаловаться этим самым, я пгиму самые жёсткие мегы вплоть до администгативной ответственности. И в следующий газ будете газговагивать уже не с отделом кадгов, а с полицией. Всё понятно?

Пока Пётр Иванович говорил всё это, то совершал немного пошлые движения маркером, проводя по нему пальцами вверх-вниз. Аудитория тем временем кивала головами. Кроме меня и Димы.

– Хогошо, – обрадовался директор и обратился к экс-бухгалтеру: – Пшёл вон.

Парень, чуть не плача, заковылял к выходу и покинул зал.

– А тепегь знакомьтесь с нашим новым главным бухгалтегом. Это мой племянник – Андгюша. Попгиветствуйте его.

С последнего ряда поднялся какой-то накачанный амбал-мордоворот. Всем видом он до боли напоминал ВДВ-шника в момент обострения второго августа. Мужчина пафосной походкой, сверкая мышцами, вышел к директору и встал рядом с ним.

– Пётр Иванович, – сказал амбал, – я лично прослежу, чтобы у нас больше не завелось всяких пидорасов! – последнее слово он выговорил с особенной ненавистью.

– Советую вам подгужиться с Андгюшей, ведь этот человек будет считать вам загплату.

Все переглянулись.

– Вообще, гебята, на самом деле, хотел вас похвалить. Вы все молодцы! Пгоект «Н-Аудио» зашёл на «отлично». На той неделе мы его сдали, заказчик доволен. Поэтому после обеда…

Наконец, я не выдержал и вставил своё дерзкое слово.

– Погодите, погодите… я что-то не понял. Когда мы успели сдать проект?

– Да, я тоже что-то не понял, – вторил Дима. – Мы же не доделали. Там этот новичок чёрти чего нагородил, за ним ещё править и править.

– Слушайте, сайт сдан, клиент доволен. Так чего вам не нгавится? У нас, кстати, новый клиент появился. Не повегите, это министегство обогоны! Вчега они нам пегечислили деньги. У них заказ необъятный, хватит на месяцы впегёд. Мы с такими клиентами дальше будем гасшигяться, и я ещё сделаю вам отпуск оплачиваемым.

– А… – Дима раскрыл рот от удивления, а через пару секунд улыбнулся. – Ну, тогда ладно.

Я обернулся и попытался всем своим видом с помощью жестов и мимики донести до Димы, что он охренел. На большее меня не хватило.

Пётр Иванович тем временем обратился к людям:

– В общем, дгузья. После обеда всех жду здесь, будем обсуждать пгоект министегства обогоны. Все свободны! А я пойду выбигать с женой отель для отдыха на Мальдивах.

Народ стал постепенно расходиться. Директор подхватил со стула пиджак и бодрым шагом направился к выходу. В этот момент у меня под носом произошло…

«пшшш»

… и я резко вскочил со стула, чтобы перекрыть дорогу Петру Ивановичу.

– Стойте, Пётр Иваныч, а что у вас с рукой?

– Какой гукой? – директор вдруг переложил пиджак с одной руки на другую, скрыв гипс.

– Да вот этой вот рукой!

– Сломал на тгениговке.

– Враньё!

Директор от неожиданности не сразу нашёлся, что ответить, а просто уставился на меня.

– Дегзите, молодой человек!

– Да Вы ж ещё вчера были с нормальной рукой! Если бы Вы действительно сломали руку, то лежали бы в больнице как минимум две недели, а то и больше! – я и сам не заметил, как повысил голос.

– Ну, значит, вгачи попались хогошие.

– Ах врачи у Вас хорошие? Сейчас я Вам покажу хорошего врача! А ну дайте сюда!

С этими словами я как клещ вцепился в гипс Петра Ивановича и приложил все возможные усилия, чтобы его снять. Директор, в свою очередь, тоже не сдавался, и пытался вырваться из моей крепкой хватки. При этом он начал дико орать. Меня это не смутило, так как его крики я посчитал очередной провокацией.

Не помню, сколько мы так боролись. Гипс был тугой и не хотел сниматься. Директор тем временем кричал что-то про суд и Кару небесную, отбиваясь от меня маркерами. Наконец, коллегам надоело смотреть, и они силой отодрали меня от директорского гипса, как какую-то дворняжку. Я сразу остыл.

– Ты уволен, – пропыхтел директор, держась за гипс, и убежал из конференц-зала.

Стараясь ни с кем не разговаривать, я собрал вещи и направился к выходу. По пути в коридоре я прошёл мимо того самого амбала, которого назначили главбухом. Краем глаза мне показалось, что он пялится на мой зад.