Читать книгу Тайна провинции Нампула - Олег Пустовой - Страница 3

Играя вереницей выстроившихся в ряд огней, мелькавших под крылом самолета, быстро растворялась в темном проёме небольшого овального иллюминатора, удаляющаяся взлетная полоса. Майор Спирин, одетый в светло-серый бостоновый костюм, ладно сидевший на его фигуре и не имеющий ничего общего с военной формой, плотно затянулся крепкими ремнями безопасности в кресле тяжелого аэробуса «Ил-68». Он молча смотрел в иллюминатор и любовался очертаниями международного аэропорта «Шереметьево-1», веселящего глаза незатейливых пассажиров, улетающих рейсом «Москва – Вена», разноцветными бликами отечественного мегаполиса.

Тужась мощными турбинами, самолет уверенно набирал высоту и ложился на курс, а приветливые стюардессы с утончёнными фигурками кинозвезд не переставали перемещаться по салону, объясняя пассажирам правила безопасности и местонахождения индивидуальных спасательных средств. Майор Спирин для особого узкого круга, но для большинства – просто Юрий, улетал в очередную служебную командировку, на этот раз в Мозамбик транзитом через Австрию и Египет. Он сосредоточенно смотрел в круглый иллюминатор, пытаясь разглядеть знакомые силуэты ночной Москвы, но земля, всё дальше и дальше, отдалялась от его пристального взгляда, и теперь внизу можно было разглядеть только похожие чем-то на незнакомые созвездия, мелкие скопления огней, раскинутые на черном покрывале земли.

Вот уже в который раз он летит этим маршрутом? Ещё безусым юнцом, закончивши первый курс военного «иняза» и получив звание «мамлея», Спирин сделал свой первый и единственный выбор. Верный этот выбор или нет – рассудит дальнейшая жизнь, но сейчас Юрию нравилась его служба и дела, которыми ему приходилось заниматься. Окончательно свой выбор он сделал несколько лет назад, уже, будучи женатым, на прекрасной девушке, будущей журналистке, выпускнице Государственного университета им. Ломоносова. Ирина ничего не знала о намерениях мужа. Два года они вместе провели в Анголе. Юрий занимался инструкторскими переводами, а Ирина подрядилась работать секретаршей стенографисткой в группе инструкторского состава. Изредка, она писала статьи: о людях, с которыми работала, о местных обычаях и народном фольклоре, о дикой саване и экзотических животных, отправляя их в советские газеты и журналы с каждым удобным случаем. За время работы в Анголе, супруги скопили, по советским меркам, хороший стартовый капитал, который быстро иссяк в потребительской корзине молодожёнов после возвращения в Москву и рождения первенца Эдика. Чтобы не зависеть от родителей Иры, коренных москвичей, новоиспеченные родители решили, в первую очередь, обзавестись своей собственной кооперативной квартирой и обстановкой, необходимой на первое время. Таким образом «всё нажитое непосильным трудом», как сказал персонаж комедии «Иван Васильевич меняет профессию» было спущено и потрачено, а жизнь продолжалась, и жить хотелось красиво. Тогда-то и решил старший лейтенант Спирин заглянуть на Лубянку, откуда неоднократно получал ненавязчивые предложения о сотрудничестве. И он сделал свой выбор. Ирина не стала возражать, она, как и прежде, думала, что работа мужа заключалась в знании нескольких иностранных языков, а Юрий не посвящал её в тонкости своих служебных дел. Оформив подписку о сотрудничестве с органами госбезопасности Спирин, если так можно выразиться, начал свою служебную карьеру с чистого листа. Для начала он прошёл, различные психологические тесты, и был принят в специальную школу КГБ, где досконально изучил военное дело, различные приёмы рукопашного боя и многие всевозможные военные хитрости, необходимые для операций в глубоком тылу противника. После окончания спецшколы Спирину досрочно присвоили звание «капитана», направив в первую командировку, как специалиста по Южной и Центральной Африке. За последние три года настоящая командировка для Юрия была шестой. Задача стояла конкретной: охрана и кураторство геологической партии соотечественников. Геологи вели разведывательные работы на предмет редкостных ископаемых, а именно: редкоземельных металлов и урановых руд. Работы велись на северо-востоке Мозамбика в провинции Нампула, где уже несколько лет шла гражданская война. Правительство Мозамбика, под руководством партии ФРЕЛИМО, ориентировалось на социалистический курс развития общественного строя. Советский Союз оказывал дружественной стране всестороннюю помощь в экономической и военной отрасли. Непосредственную охрану геологов должен был осуществлять боевой отряд правительственных войск. Спирину же, предстояло общее руководство и выполнение обязанностей переводчика. Юрий хорошо знал Мозамбик. Из шести командировок на Африканский континент три он провел в Мозамбике. В 1983 году он был в составе группы, осуществлявшей безопасное проведение четвертого съезда партии ФРЕЛИМО. Тогда, он вместе с тремя кубинскими товарищами и группой коллег из Мозамбика осуществляли личную безопасность самого Саморо Мойзеса Мошела, председателя партии, не считая его личной охраны. Одну командировку он провёл в обществе инструкторского состава военных лётчиков. Ещё одну с делегацией тележурналистов. Оставшиеся две командировки были в Анголу: сопровождение и безопасность делегации КПСС, в мае восемьдесят третьего, связанной с подписанием соглашения о сотрудничестве КПСС и МПЛА партией Труда, и организация сопровождения разоблачённого резидента ЦРУ из Луанды в Москву. Все командировки поощрялись в денежном эквиваленте, ценными государственными наградами и подарками, почетными грамотами и медалями «За службу Родине» различных степеней.

Удобно разместившись в кресле самолета, Юрий отбросил свои воспоминания, опустил спинку кресла и подготовился ко сну. Закрыв свои небесно-голубые глаза на скуластом мужественном лице, он попытался уснуть. К сожалению, уснуть, никак не получалось. Сон, словно, смыло волной, а в висках неспокойно пульсировала взволнованная кровь. Состояние было крайне наэлектризованное, а на сердце лежали грусть и беспокойство. Уже в который раз Юрию приходилось оставлять семью? С каждым разом он замечал, как холодно относилась Ирина к этим командировкам. С какими душевными муками она провожала его, и какой тяжести камень, ложился на её сердце до самого конца командировки. «Догадывается она или нет? – Подумал Спирин, возвращая спинку кресла в вертикальное положение. – Если догадывается, то почему не вызывает на откровенный разговор? Эх, Иришка, Иришка! Как нам быть и как нам жить?»

Увидевши, как стюардесса катила по проходу тележку, раздавая пассажирам приборы и еду, Юрий приготовил вмонтированный в спинку, впереди стоящего соседнего кресла импровизированный столик и стал дожидаться своей очереди. Размышления о жизненных проблемах, сами по себе, отодвинулись на задний план. Однако расправившись с угощением «Аэрофлота», он снова занялся самобичеванием. Не по душе была его работа для Ирины, и Юрий прекрасно понимал это, но бросать работу он пока не решался. Слишком много проблем оставалось неулаженными и работа, которую он делал сейчас и делал умеючи, была в самый раз, чтобы залатать все бытовые прорехи. Ему неоднократно приходилось вести с женой разъяснительную работу, добиваясь от нее согласия и понимания, но с каждым разом её психологический взрыв повторялся и такое поведение для Ирины уже становилось нормой, что ещё больше озадачивало Спирина. В последнее время он всё чаще стал задумываться о переходе на более спокойную службу. Службу без риска и командировок, где-нибудь в главном управлении, но такое доверие ещё надо было заслужить, и он старался изо всех сил, выполняя свой служебный и патриотический долг так, как хотела этого партия и правительство, возглавляемое этой единственной в стране партией. Юрию очень хотелось как можно быстрее закрыть прорехи в семейном бюджете. Он мечтал о собственном автомобиле, ведь многие его коллеги уже имели престижные по тем временам «двадцать четверки», купленные в магазине «Березка» за специальные сертификаты, ходившие по стране вместо заработанной валюты и не только об этом. Для полного благоустройства было ещё далеко, а жена всё чаще давала понять, что пора обзаводиться вторым ребенком, и это всё тяжелым прессом сдавливало его сознание, как главу семьи и главного добытчика. На всё это Юрий реагировал очень больно, понимая, что при настоящей его работе и одного ребенка было много. Ему очень везло в том, что все его командировки проходили довольно таки гладко, как говорят «без сучка и задоринки», и он верил в свою звезду, надеясь только на себя и своего Ангела-Хранителя. Во внутреннем кармане пиджака Юрий приколол шпилькой серебреный образок Николая Угодника, выполненный в виде медальончика, который подарила ему бабушка по отцовской линии перед призывом в армию и, в тайне, молился Богу, каждый раз веря в положительный исход предстоящей операции. Он прекрасно знал о трагических случаях в «конторе». Не раз и сам участвовал в траурных процессиях, провожая в последний путь безвременно ушедших из жизни коллег, поэтому знал и понимал все сложности и коварства своей профессии. Знал Юрий и то, что Ирина не догадывалась обо всех секретах его работы, тем более о том, что она сопряжена с риском для жизни. Для жены он был простым военным переводчиком, работавшим на органы госбезопасности, а «простой военный переводчик» никогда не отчитывался перед женой о проделанной работе, стараясь изъясняться о работе двумя-тремя словами. Так и жили. Жизнь текла своим руслом, обходя каменистые пороги, сглаживая острые углы и натыкаясь на проблемные преграды, сложные, а порой и вовсе не решаемые. Семейные планы часто оставались только в разговорах, так как превратить их в жизнь тоже мешала служба. Вот уже третий год они планировали отправиться на семейный отдых в Крым, но в самый разгар сезона отпуск отменили. Вместо отпуска очередная командировка. Значит, Крым снова отменялся, оставались в планах зимние Карпаты. И с каждой поездкой Спирин чувствовал перед женой и сыном неизгладимую вину за причинённые им моральные издержки, но, продолжая раздумывать на эту тему, всё время натыкался на правильность самооценки, сознавая уверенность в поиске выбранного им пути самореализации.