Читать книгу Серая зона. Новые правила - Олег Шмелёв - Страница 3

Станислав внимательно всмотрелся в лицо главного среди вошедших в его кабинет копов.

«Вот мы и встретились», – прокрутил мужчина в голове фразу, сказанную им, и в один момент все фрагменты головоломки вдруг стали на свои места.

Еще некоторое время Пугач неотрывно смотрел прямо в глаза Игорю. В его взгляде оппонент не видел ни капли страха, скорее там присутствовало безграничное разочарование, чувство утраты чего-то значимого, чего-то, что было для хозяина кабинета гораздо важнее самой жизни. Игорь прекрасно понял это еще когда в последний раз видел мэра. Но с тех пор многое изменилось.

Тогда Игорь был главой небольшой общины, которой необходимо было постоянно прятаться и конспирироваться, действовать разве что тайком, тщательно скрывая своё существования. Сегодняшний же день должен был стать переломным моментом в истории их общины, да и, возможно, в истории всего города.

В этот день в Белореченске старая насквозь прогнившая система власти должна была смениться новой, которая собиралась быть ближе к народу. И пусть население города уменьшалось весьма стремительно последние несколько месяцев, Игорь Золин собирался положить этому край.

Но Станислав, всё еще занимавший свой трон, всего этого не знал, хотя, даже если и знал бы, то вряд ли захотел освобождать мэрское кресло. Власть стала для мужчины главным жизни, его мечтой и его целью, а также и его болезнью, от которой он уже вряд ли когда-либо мог излечиться.

Эта немая сцена с уже предначертанным финалом безумно раздражала Станислава, но он изо всех сил старался этого не показывать. Пугач уже понял, кто перед ним, и что Золин со своими друзьями уж точно пришел к нему не чаю выпить.

«Вот это поворот! – еле сдержался, чтобы не расплыться в горькой улыбке мужчина, – И кто бы мог подумать! Игорь Золин! Да, этот парень явно неплох. И не дурак уж точно, если смог провернуть такую комбинацию. Журавель с армией на Дунае, Денисов по городу мотается, а они просто заявляются ко мне в кабинет… Да уж, не тех людей я вокруг себя собрал, раз какой-то пацан меня из моего же кабинета собрался выбрасывать, как пса шелудивого. Хотя…»

Станислав всё же не сдержался, и улыбнулся уголком рта. Улыбка вышла довольно натянутая и злобная, но Игорь, испытывающий в данный момент диаметрально противоположные эмоции, не мог не отметить её, как хороший знак.

– Улыбка – признак хорошего настроения, – сыронизировал он, – честно говоря, я рад этому и рассчитываю на то, что мы избежим всяких там протестных акций с вашей стороны. Вы же, я надеюсь, поняли, кто я такой?

Пугач вяло усмехнулся.

– Понял, не тупой, – сделав небольшую паузу, он продолжил, – ну и что теперь делать будем?

– Что делать? – повторил Игорь его вопрос, напустив на лицо задумчивости, – Для начала, я предлагаю вам очистить занимаемое вами кресло.

«Очистить кресло? Вот мразь!» – пронеслось в голове у мужчины.

Мэрское кресло – пусть оно и сгорело при пожаре в здании городской администрации, и сейчас его заменяло жалкое подобие, стоявшее здесь, в бывшем кабинете директора Дома Культуры – для Станислава являлось одним из атрибутов его власти над городом, и в данном случае последним атрибутом. В тот момент у него уже не было полиции и армии, которые пришли бы на помощь, не было города и даже мэрии, так как они фактически были захвачены бандой Золина, осталось одно лишь кресло.

Станислав вспомнил про пистолет, лежащий в шухляде стола, предназначенный специально для подобных случаев. Соизмерив сложившуюся ситуацию, мужчина решил, что можно было бы пустить оружие в ход. При удачном раскладе ему ничего не стоило пристрелить стоящего напротив Игоря, таким образом лишив восстание главаря, но потом… Потом кто-то из спутников его оппонента, скорее всего, застрелил бы и его самого. Тайных ходов для отхода из кабинета у него теперь не было, поэтому Станислав решил поступить более благоразумно. Живым он, несмотря на всю безнадёжность обстановки, всё же мог что-то сделать. И хоть Пугач не знал, какие планы имеет на него Игорь, мужчина допускал, что вряд ли тот станет его убивать.

– Ну же, смелее, – продолжая улыбаться, сказал предводитель ополченцев, обращаясь к Станиславу, – это только кажется так сложно, но истинная причина вашего страха у вас же в голове. Я, наоборот, делаю вам большую услугу, избавляя от наркотика, на котором вы сидели долгие годы. Власть – это не развлечение, это еще и ответственность.

«Раскусил всё-таки меня, подлец! Откуда ж ты такой умный взялся?» – подумал Пугач, вставая с кресла, но вслух сказал совсем другое.

– Интересно мне посмотреть, как ты через месяц, посидев в этом кресле, заговоришь. Подтвердишь ты эти свои слова, или что-то другое запоёшь.

– Ну, это уже моё дело, дело нового мэра Белореченска, а вот старому пришло время платить по счетам, – сказал Игорь, обходя стол с другой стороны и усаживаясь в кресло.

– Ха, политическая расправа? Ты же вроде, насколько я понял, весь из себя такой честный и справедливый. А раз так, ты должен и судить меня по справедливости, а не судом Линча.

– Ну, в крайнем случае, можем вас расстрелять при попытке оказать сопротивление прямо здесь, – совершенно спокойным тоном произнёс Игорь, откидываясь на спинку кресла.

В подтверждение его слов Коля с Денисом почти синхронно передёрнули затворы Калашниковых.

– А вот это уже беспредел. Как по мне, то в цивилизованном обществе смертная казнь считается пережитком прошлого. Или вы хотите вернуть Белореченск в Средневековье?

Встретившись с ним взглядами, Игорь произнёс довольно твёрдым тоном:

– Послушайте, Станислав… Александрович, кончайте передо мной здесь Ваньку валять, мы все не дураки, и все в городе знают, кто вы такой, и чем дышите…

– Да?! И кто же я такой? А ну-ка расскажи мне, – заводясь, впрочем, достаточно умеренно, чтобы его поведение не посчитали за угрожающее, возмущался Пугач, – это всё старые сказки, Игорь, и их разносят абсолютно глупые и не здравомыслящие люди. Что там, олигархом меня называют? Тогда где сейчас весь мой бизнес? Работает? Зарабатывает мне миллионы?! Нет, Игорь, мой бизнес превратился в такие же руины, как и всё здесь после войны. Что еще говорят? Что взятки беру и ворую у народа? Но, позволь, даже если так, то за что мне теперь взятки брать, да и что воровать, если город фактически без денег оставили, а? Может, еще чего придумали за это время? А я тебе отвечу на всё это – сейчас мне нет никакой личной выгоды в том, чтобы быть мэром, абсолютно никакой, и ты сам можешь это понять. Я действительно переживаю о судьбе города. Да, это может на первый взгляд показаться смешным и странным, что человек, имея на счетах достаточно средств, чтобы без проблем жить в любой стране мира, остаётся в полуразрушенном и покинутом большинством жителей городе на ничейной территории, где каждый день стреляют и что-то взрывают. Нонсенс, правда? Ты ведь далеко не глупый парень, и это сразу видно. Игорь, я предлагаю тебе не заниматься этими народными восстаниями, а объединиться вместе, и дальше действовать сообща. Да, вполне возможно, у меня чего-то не получилось на посту мэра, в чём-то я ошибся, но если в этот процесс включишься еще и ты – я по заслугам оценил твои управленческие способности – то у нас вполне может получиться что-нибудь действительно стоящее, и тогда жители Белореченска будут нам благодарны.

Игорь некоторое время молчал, даже не глядя на Станислава, словно действительно глубоко задумался над его словами.

– Ну так что скажешь, Игорь? – спросил у него мужчина, понимая, что для того, чтобы войти в доверие к парню, нужно всегда показывать, что он более значимая фигура, и его слово всегда важнее мнения других. Пугач терпеть не мог унижаться, но сейчас, когда дело касалось тесной взаимосвязи его и Власти, он готов был делать это снова и снова, лишь бы его не разлучали с любимой игрушкой. На самом же деле, Станислав никогда бы в жизни не оставил попыток удержать бразды правления в своих руках, и в дальнейшем, если бы Игорь согласился на его предложение, конечно же, составил бы какой-нибудь хитрый план, чтобы убрать оппонента с дороги. Тем более, что в таком случае он был бы всегда поблизости, – Сможем мы с тобой быть хорошей командой?

Игорь пожал плечами.

– Знаете, Станислав, – наконец, начал он, разглядывая поцарапанную в нескольких местах крышку старого лакированного стола перед собой, – я действительно собираюсь включиться в процесс управления городом и я, как вы успели заметить, действительно, не глупый парень. И как любой здравомыслящий человек, в данной ситуации я откажусь от вашего участия в дальнейшей судьбе Белореченска. Вряд ли два таких ярких лидера, как мы с вами, сработаются. Скорее всего, если я всё оставлю, как есть, и мы начнём сотрудничать, вы будете меня подсиживать, и в один прекрасный день решитесь вернуть себе свой трон – я же не глупый, помните? Так зачем мне это нужно? Да и методы у нас с вами разные – будем только друг другу палки в колёса ставить. Так что, извольте принять моё решение таким, каким оно есть, и не препятствовать дальнейшим действиям власти. А все эти сказки про то, что вы волнуетесь о судьбе города… оставьте их кому-нибудь другому, кто еще может в такое поверить, хотя не думаю, что в Белореченске еще такие остались. Я же знаю, почему вы остались. Вы любите власть, вот и вся причина. Вы маньяк. Одержимый властью. Вы думаете, что по вам этого не видно, но ошибаетесь. Человеку, неплохо разбирающемуся в психологии, не стоит больших трудов это понять. Лично я вас раскусил довольно быстро. На похоронах полицейских, погибших, кстати, при взрыве бомбы, которую мы заложили. Я был тогда в толпе и слушал ваше выступление. Этого мне вполне хватило, чтобы сделать нужные выводы. Так что, у вас не получится меня провести.

– Как знаешь, – сказал Пугач, с горечью понимая, что хитрый и дерзкий молодой лис уделал старого и опытного, – решать теперь тебе.

Мужчина хотел было, воспользовавшись тем обстоятельством, что все спутники Игоря были сконцентрированы на их разговоре, незаметно выйти из кабинета, но этого у него не получилось. Рома и Лёша, стоявшие у двери, тут же преградили ему путь к отступлению.

Станислав застыл на месте, будто натолкнувшись на невидимую сцену, и решил на этот раз подождать, пока новый хозяин кабинета изволит сам ему всё объяснить.

– Станислав Александрович, вы же тоже не глупый человек, – обратился к нему Игорь, – должны же понимать, что с такой должности так просто не уходят.

– Чего вам еще нужно? Денег?

– Денег? – усмехнулся парень, – Они сейчас практически ничего не стоят. Смеётесь, что ли?

– Тогда чего тебе еще от меня нужно?

– Лично мне – ничего. Я, в отличие от вас, не переоцениваю свою роль в этом мире. Но теперь я представляю интересы народа, простых граждан, живущих в далеко не таких роскошных домах, как вы. И я, в отличие от вас, не только знаю, чего они хотят, а еще и собираюсь воплотить их желания в жизнь. Вы же, я надеюсь, не станете со мной спорить, что народ все это годы, которые вы были мэром, хотел посадить вас на скамью подсудимых и спросить за всё, что вы сделали на своём посту, и конкретно что вы сделали для того, чтобы им жилось лучше.

Они в очередной раз встретились взглядами, и в глазах Пугача Игорь прочёл, что тот гораздо больше ошарашен его словами, нежели показывает это.

И в принципе данный факт был вполне понятен тому, кто знал, что на самом деле творится в голове у Станислава, его мотивы, цели и стремления. Ведь мужчина, без преувеличения посвятивший политике всю свою жизнь, был уверен, что знает истинную суть данной сферы деятельности лучше многих своих коллег, не говоря уже о людях непосвященных. И он прекрасно знал, что истинная суть политики далека от таких понятий, как «благо народа», а тем более «свобода» и «справедливость». В политику, по крайней мере, украинскую, шли всегда те, кто жаждал власти, кто нуждался в ней, как в очередной дозе наркотика, кто стремился идти по головам на пути к своей цели. Были, конечно, за те многострадальные двадцать семь лет и такие, кто не принадлежал к данной группе, но такие либо долго не удерживались в своих креслах, либо очень быстро становились аутсайдерами.

А теперь в кабинет к нему, Станиславу Пугачу, после этих двадцати семи лет, когда рука об руку с украинской политикой шло взяточничество, кумовство, коррупция на всех уровнях, «договорняки», закулисные афёры и интриги, приходит какой-то Игорь Золин, пару месяцев назад вставший из-за компьютера, и говорит, что всё это закончилось, и теперь городом будет править народ.

Естественно, его слова показались Станиславу крайней степенью дикости и безумия. Мужчина в одну секунду разочаровался в своём оппоненте даже больше, чем в Саше Шелесте, который меньше суток продержался в мэрском кресле.

«Ну ладно тот был тупым мужиком, но этот-то, этот-то точно умный, причём не по годам. И не скажешь уже, что детство в заднице играет. По нему видно, что он всё понимает. Так зачем же рушить так хорошо отлаженную систему? Ну понимаю я, что ты молодой, горячий, ну так и пошевели мозгами, усовершенствуй то, что есть. Зачем по второму кругу велосипед изобретать? Всё равно из этого ничего не выйдет».

– Нет, ну тут ты, может, и прав, – начал он невозмутимо, – да, я не святой, но и не претендую на это. И у меня были свои ошибки и недоработки, но, если так посмотреть, у нас с тобой никаких счетов нет, так что, не вижу смысла тебе со мной что-то делить. Теперь ты мэр, руководи. А я, с твоего позволения, хотел бы просто по-тихому уйти.

– По-тихому не получится, – сказал Игорь, пожимая плечами, – слишком уж много вы каши наварили, Станислав Александрович. Ведь после падения центральной власти у вас была возможность сделать что-то для людей, не быть таким же, как раньше. А вы что сделали? Просто окопались в Центре за спинами военных и начали давить несогласных. Кому от этого лучше стало? В городе ни света, ни воды, ни газа, ничего же нет. Что вы сделали для того, чтобы устранить эти проблемы?

– Я защищал интересы города. Кому бы стало лучше от того, что до власти дорвались какие-то бандюги?

– Да жопу ты свою всегда защищал! – подал голос Коля, с преисполненным гордости за себя лицом. Он давно мечтал сказать что-то подобное человеку такого уровня, как Пугач.

Станислав оглянулся и смерил его полным презрения взглядом, Игорь жестом показал парню, чтобы тот не вмешивался.

– Вот видите, – обратился он к уже бывшему хозяину кабинета, – это был глас народа. И поверьте, большинство людей скажет то же самое. Они не поверят вам, что, живя лучше других, вы могли о них думать, а тем более делать что-то для их блага. Поэтому, считаю, что с моей стороны будет справедливым предать вас публичному суду. Пусть люди сами решают, какого наказания вы заслуживаете.

На некоторое время между ними вновь зависло гнетущее молчание. Последние слова Игоря и вовсе шокировали Станислава. Такого поворота событий он не ожидал. Мужчина отчётливо помнил ту пустоту и бессмысленность, которую видел в глазах фанатов Церкви Семи Печатей, которые еще так недавно штурмовали здание мэрии. И он понимал, что если те поверили в такой бред, как учение несостоявшейся пророчицы Веры Гавриловны, то новоявленному диктатору поверят за милую душу. Его же, никому больше не нужного мэра, судьба, в случае, если его предадут на суд простого народа, вряд ли будет сильно отличаться от той, которую ему готовила глава апокалиптической секты.

На миг Станиславу даже показалось, что всё это ему снится, но он по жизни не был подвержен такой сентиментальной чуши, поэтому стал соображать, как ему сохранить вмиг потерявшую в цене жизнь.

Окинув Игоря напоследок оценивающим взглядом, мужчина вспомнил одну вещь и понял, что у него всё же остался последний козырь в рукаве, но сейчас его выбрасывать крайне рано. В любом случае они с Игорем еще должны увидеться до суда. А пока он послушно вышел из кабинета в сопровождении соратников нового мэра, переодетых в полицейскую форму, которая до сих пор ассоциировалась у Пугача с людьми, которые должны были защищать его власть, а не свергать её.

«И это всё пройдёт», – вспомнил он фразу из старого анекдота-притчи и, улыбнувшись, зашагал вниз по ступеням.