Читать книгу Лист Мёбиуса - Олег Синицын - Страница 4

В начале лета Сашка Нетленный прислал в универ телеграмму:

«Женюсь тчк свадьба десятого июня тчк тебе быть обязательно тчк высылаю до востреб».

Откровенно говоря, последняя фраза «высылаю до востреб» меня обрадовала больше всего. Вот уже несколько дней я существовал без копейки в кармане. «Без копья!» Можете себе представить первобытного человека без копья? Ну, что он без копья? Так, еда для хищников. А с копьем – наоборот. Хищники могут стать едой. Когда я съел последнюю засохшую луковицу, чудом уцелевшую в общаговской комнате на подоконнике, когда я обнаружил последнего студента, испуганно захлопнувшего передо мной дверь после моего плотоядного «Есть пожрать?», то внезапно понял – голодная смерть не за горами. Вот уже несколько дней как студенты разъехались по домам и стройотрядам. До потока абитуриентов было еще далеко. И невозможно было ни сигаретку стрельнуть, ни рубля до стипендии. Потому как не у кого. Голод надвигался с неотвратимостью айсберга, погубившего «Титаник». Этот айсберг приобретал черты преподавателя русского языка и стилистики – Людмилы Трофимовны Спаленко. Такая же большая, холодная, в очках, угрожающе поблескивающих: «А под водой темной у меня для вас вопросик прибережен!» Брр! Спалит меня Спаленко, как пить дать! Я уже несколько раз пытался ей сдать «хвост» по предмету, каждый день, через день обивая пороги кафедры, но мои набеги кончались ничем. Мой утлый катерок знаний разбивался о неприступный айсберг стража великого и могучего. Впереди маячило списание с корабля – отчисление из универа.

Но в день, когда я получил телеграмму от Сашки, все стало складываться в мою пользу. Я сбегал на главпочтамт и получил «до востреб» десятку. По дороге обратно в универ купил пирожков и выпил стакан газировки. На полный желудок думалось веселее, и поэтому на кафедру я шел с залихватским настроем: «Или пан, или пропал!»

Спаленко встретила меня язвительно:

– Вы еще и опаздывать умудряетесь! Все, сил моих больше нет с вами бороться. Идите к заведующей кафедре – Вере Ниловне Нахимовой. Пусть она сама лично примет у вас экзамен.

Вера Ниловна – преподаватель на порядок выше Людмилы Трофимовны. И расчет последней был прост. Уж если я не смог сдать экзамен ей, то Нахимовой и подавно не сдам.

Вера Ниловна – строгая, черноволосая с проблесками седины женщина далеко уже постбальзаковского возраста, но сохранившая статность и красоту немолодой итальянки, – встретила меня на удивление приветливо. Как уж там выстроились звезды на небесах, в какую там линейку по отношению к планетам Солнечной системы, мне неведомо. Вера Ниловна милостиво согласилась принять у меня экзамен!

Ну как же приятно провести время с интеллигентным человеком! Вера Ниловна не только внимательно выслушивала мои ответы, в отличие от Спаленко-айсберга, но и периодически одобрительно кивала. Скорее всего, она думала о чем-то своем, а кивание было чисто механическим, зато я думал, что освоил предмет выше всякой похвалы.

– Что ж, – подытожила она, как итальянская графиня, – ваши знания заслуживают твердой «тройки». Я предполагала, что будет гораздо хуже. По-моему, вы могли на таком посредственном уровне сдать и раньше.

Пересмотрев еще раз все мои листочки, она отодвинула их в сторону и взяла в руки зачетку. Еще мгновение, и заветное «Удовл.» появилось на разлинованной странице зачетной книжки. Ура!!! – закричало все внутри. Когда на кону твой статус студента, и «тройке» будешь рад! Я горячо полюбил Веру Ниловну Нахимову. А также ее исторического однофамильца – адмирала Нахимова. А также всех адмиралов великой Российской империи и Союза Советских Социалистических Республик!