Читать книгу За пределами - Олег Слепухов - Страница 5

Я не знал, что теперь делать и как быть дальше. Просто шел. Идя по мостовой я размышлял, о судьбе Элис и её брата. Они были Странниками. Прыгали из мира в мир, нигде надолго не задерживаясь. Поначалу их выкидывало спонтанно, словно они чужды мирозданию, словно для них нигде нет места. Или может так мироздание пыталось их уничтожить. Со временем они привыкли и научились контролировать перемещения и сознательно прыгать меж мирами. Они не были родными, но в одном из бесчисленных миров встретились и так с тех пор убегают вместе. Много лет. Дольше чем живут люди. А убегать им приходится потому, что во многих мирах существуют охотники за такими как они – ищейки. Они невероятно могущественны, но ограничены в перемещениях между мирами. Для них это тяжело и доступны им лишь сопредельные миры. Хоть это и немного сложно, но достаточно понимать – если ищейка поймает странника, последний лишится жизни, а тело тщательнейшим образом уничтожат.

Именно ищейки и уничтожили мой номер. По всей видимости почувствовали присутствие Элис. Для них Странники сравнимы с бешеным псом, которого необходимо быстрее усыпить пока никто не заражен. Мне показалась что Элис, отчасти понимает работу ищеек. Ведь неизвестно что принесут с собой странники в новый мир. Безобидное в одном месте может вызвать эпидемию в другом, подобно тому как в средневековье крысы разносили чуму.

До моего затуманенного сознания долетели звуки музыки. Это был блюз и звучал он так, словно вместил в себя всю боль этого мира. Маленький черный, практически монохромный старичок отдавал игре всё свое сердце и играл так рьяно, словно от этого зависели жизни его близких. Он играл закрыв глаза, покачиваясь в так музыке. Когда же он их открыл, на меня смотрели глаза цвета слоновой кости идеально контрастирующие с пепельно-черной кожей и гитарой их владельца. Старик был слеп, но казалось он смотрит мне в самую душу. При этой моей мысли он едва заметно улыбнулся. Стало немного жутко, но музыка захватила меня и я слушал.

Толпы людей вокруг безразлично проходили мимо. Они были погружены в свои дела и проблемы. Музыка не касалась их сердец, они были надежно скрыты. Для них уже давно ничего не существовало кроме их маленьких жизней, многие если не все из них давно утратили способность видеть мир в его прекрасной детской простоте. Им не интересно, что за гранью ими же возведенного пузыря повседневности. Им безразличен мир вокруг. Мысли в моей голове превратились в вязкую патоку и буквально застыли.

Хотя, не один я оказался «особенным», старичка слушала ещё белокурая девушка с вплетенными в волосы зелеными и белыми лентами. Её улыбка была ярче солнца, а легкий белый в зеленый горох сарафан напоминал о чем-то давно забытом, детском. Заметив меня она тут же подошла.

– Привет. Согласись, удивительно играет.

Они со старичком были полной противоположностью друг другу. Она – искрометная радость и наивное счастье, он – ироничная печаль и вселенская тоска. В голове пронеслась мысль, что в последнее время слишком много странных встреч.

– Да… – неопределенно ответил я.

– Он просто виртуоз. Я всегда прихожу послушать старика Джона когда он тут. Кстати, я Ив. Медиум.

– Приятно познакоми… Что?!

В этот момент песня закончилась и блюзмен от легкого дуновения ветра рассеялся черным дымом. Ещё немного на его месте висело серое облако, но затем и оно исчезло. Я определенно сошел с ума.

– О… Так ты не знал… – в глазах Ив появился интерес, – я думала ты в курсе. Мистер Джон тень, он тут уже как 40 лет играет по четвергам.

– Тень, какая ирония.

– Ну они, что-то среднее между призраками и живыми. Почти живые, но ненадолго, – она на долю секунды задумалась.

– Знаешь, я хочу пригласить тебя на чай с печеньем. Идем? – Ив ни на секунду не прекращала улыбаться.

Снова необычная девушка и снова приглашение. Сильное чувство déjà vu.

– Идем.

Мне нечего терять, моя жизнь оказалась клеткой, в неё я возвращаться не собирался, а выхода не было. Потому я согласился не раздумывая.

– Кстати, печенье я сама пеку, – её сверкающая улыбка и голос стали мягче, – и мне о многом хочется тебе рассказать.