Читать книгу Десантник. Дорога в Москву - Олег Таругин - Страница 2

Земля-ноль, недалекое будущее

Лейтенант полиции Александр Локтев, получив табельное и расписавшись в электронном журнале, привычно плюхнулся на сиденье патрульного «УАЗа». Сине-белая автомашина, негромко урча мотором, вырулила на улицу, отправившись по маршруту.

Первая половина дежурства прошла без эксцессов – «беспорядки нарушать», как выражался приснопамятный армейский взводный, никто из добропорядочных и не очень граждан пока что не стремился, и полицейским удалось спокойно перекусить и попить кофе в круглосуточной кафешке. Близилось самое паршивое время, «собачья вахта», поскольку сегодня выпало патрулировать с полуночи до восьми утра, так что стоило быть в форме. Наполнив бодрящим напитком литровый термос – знакомые официантки уже привыкли к подобному и кофе «с собой» порой наливали бесплатно, – экипаж продолжил движение. Однако не успел «уазик» проехать и пары кварталов, как в динамике радиостанции раздался голос дежурного по отделу:

– «Восемьсот четвертый», «Восемьсот четвертый», ответь «Байкалу»!

Санька снял с держателя манипулятор и нажал тангенту:

– «Восемьсот четвертый» на приеме!

– Где находитесь, «Восемьсот четвертый»?

– Улица Молодежная.

– Поступила информация по «Ноль-два». На заброшенной стройке, около дома двадцать четыре по улице Химической, слышны выстрелы. Необходимо проверить. Как приняли?

– «Восемьсот четвертый» принял, выдвигаюсь.

– «Восемьсот четвертый», по прибытии доложите обстановку.

– Принято.

Вернув манипулятор на место, Локтев пожал плечами в ответ на взгляды товарищей:

– Сами все слышали. Поехали, Вадик, тут от силы пять минут.

– Хреновое место, – перекинув передачу и притопив педаль газа, буркнул под нос водитель, сержант Лапин. – Ты ж там ни разу ещё не бывал?

– Нет. За то время, пока я в нашей роте, мне только мимо проезжать доводилось, – пожал плечами Санька. – А чего хреновое-то?

– Раньше бандюки его часто для своих разборок использовали. Стройка уж несколько лет заморожена, с тех пор как компания обанкротилась. Что можно было, местные еще в первые годы растащили по-тихому, остались только остов недостроенного здания да котлован под нулевой уровень второго. Здоровенная такая ямища, как снег сойдет, всегда на пару метров затопленная стоит, а как подсохнет, минимум один труп находят, а то и несколько. Нормальные люди туда уже давно не ходят, даже пацанва местная, а вот для всяких темных делишек там самое удачное место во всей округе. А сейчас, поговаривают, и вовсе кое-кто похуже кучкуется, пару раз даже фээсбэшники каких-то мутных типов брали, чуть ли не террористов. Короче, Сань, гиблое место, который год обещают зачистить, а воз и ныне там.

– Ого! Я и не думал, что подобные места еще в городе остались, – хмыкнул Локтев. – Прямо девяностые какие-то…

– Остались, куда ж им деться. Так что проверять надо очень осторожно… Ладушки, еще пару минут, и будем на месте.

Свернув на скудно освещенную улицу, застроенную доживающими последние годы хрущевскими пятиэтажками, патрульный автомобиль погасил проблесковый маячок и, проехав еще метров сто, остановился возле забора, ограждающего заброшенную строительную площадку. Свет фар высветил исписанные граффити серые бетонные блоки, в одном из которых темнел приличных размеров пролом, кое-как затянутый проволокой. Никакого смысла в этом не было, поскольку одна из секций забора, расположенная десятком метров правее, оказалась и вовсе поваленной, открывая свободный проход на территорию стройки.

– «Байкал», ответь «Восемьсот четвертому».

– «Байкал» на приеме.

– Мы на месте. Пока тихо.

– Принято. «Восемьсот четвертый», я с «Енисеем» связался. Сняли «Девятьсот пятидесятого» с Ленинского района. Будет у вас минут через десять. Как понял?

– Понял. Водитель встретит.

– Они запросят, как на подходе будут. Будьте внимательнее.

– Принято.

Оставив Лапина у машины, патрульные, надев в дополнение к бронежилетам шлемы, до того мирно лежащие в багажнике (обычно их не использовали, оставляя валяться в машине или вовсе «забывая» получить, однако сейчас случай был, похоже, все-таки, особый), осторожно двинулись вперед. Дверцами, разумеется, не хлопали – ночью звук далеко разносится. Подходя к забору, Локтев глянул на самого молодого члена экипажа – сержанта Сидорова. По характерному блеску глаз и неуверенным движениям Александр понял, что тот прилично напуган.

– Вить, ты чего это? Боишься, что ли? – усмехнулся лейтенант.

– Нет, конечно! – фальшиво возмутился Сидоров, вильнув взглядом. – Просто это… ну… может, все-таки стоит «Девятьсот пятидесятого» дождаться? Омоновцев же на этом «Кавзике» человек по восемь в ночь катается, будет нам усиление. Да и вообще…

– Да ладно тебе! – ободряюще отмахнулся Локтев, пытаясь подавить внезапно накатившее беспокойство. – Слышишь же, что тишина на этой стройке. Сто к одному, бандюги – ну, или кто они там – свои терки уже порешали и смылись, оставив пару-тройку гильз да плавающий в котловане свежесработанный трупак. Так что наша задача – осмотреться и вызвать группу. Если, конечно, найдем чего.

Поймав себя на том, что на душе отчего-то становится как-то совсем уж нехорошо, Санька упрямо мотнул головой, и, сняв с плеча автомат, осторожно подошел к пролому в заборе. В который уже раз мысленно ругнувшись насчет того, что при заступлении на дежурство вместе с «укоротом» выдают всего два магазина, передвинул флажок предохранителя на одиночный огонь. С другой стороны, не на полноценную войну ж их отправляют, шесть десятков патронов к АКС-74У, случись что серьезное, вполне достаточно для краткосрочного боя с банальными бандитами, которые, почти наверняка, и в армии-то не служили. Вот когда энное количество лет назад он поехал в командировку в Дагестан, там выдавали полный БК по армейской норме, что вполне объяснимо, а тут – мирный город, так что нечего паниковать, пугая и без того изрядно перетрусившего Витьку. Кстати, нужно за ним приглядеть на всякий пожарный, а то мало ли что. Страх, а тем более паника в экстремальной ситуации штука крайне паршивая, а порой – и смертельно опасная….

Протопав по поваленной заборной секции, информирующей входящих о том, что некая Танька является женской особью семейства собачьих и дамой легкого поведения (разумеется, на самом деле все ограничилось тремя короткими словами, одним из которых было, собственно, имя), Локтев первым ступил на территорию заброшенной стройплощадки. Фонарь он пока не зажигал – висящая в небе полная луна давала достаточно света, чтобы осмотреться. Да и незачем сразу же привлекать к себе ненужное внимание, демаскируясь. Это Сидорову он со всей уверенностью впаривал про смывшихся бандитов, а в реальности все может оказаться куда серьезнее. Если там и на самом деле бандиты – слова Лапина насчет террористов и некие операции «фейсов» он на всякий случай запомнил.

На первый взгляд все выглядело вполне спокойно и мирно. Впереди, метрах в ста от забора, высился выгнанный до восьмого этажа ажурный железобетонный скелет недостроенного дома, напоминающий декорации фантастического фильма, снятого в жанре постапокалипсиса. До внешних и внутренних стен дело так и не дошло, и остов несостоявшейся многоэтажки насквозь просвечивал в серебристом лунном свете, словно ребенок начал строить из элементов исполинского конструктора высотку, но быстро потерял к этому занятию интерес. Можно даже не искать кого-то среди несущих опор и межэтажных перекрытий, все как на ладони, так что с этой точки зрения здание безопасно. Но сама территория стройки прошедшему вэдэвэшную школу полицейскому категорически не понравилась.

Справа темным пятном выделялся заросший кустарником затопленный котлован, со стороны которого доносилось приглушенное расстоянием нестройное кваканье. Ну, это-то понятно, лягухи любой заболоченный водоем, пусть даже и пересыхающий в жаркое время года, за милую душу заселят, примером чему городской парк с его искусственным озером. Между забором и котлованом – двухметровые штабели бетонных панелей, сваленные в кучи сваи, лестничные марши и могучие двутавры, за прошедшие годы густо затянутые травой, груды строительного мусора, несколько бытовок с выбитыми окнами и дверями, еще что-то, вовсе уж неопределимое в темноте.

Твою ж мать, да тут не то что несколько человек, взвод можно спокойно спрятать! Или целую роту! Если бандюки их засекли, то сейчас заныкались куда подальше, и искать их можно аж до рассвета… особенно вдвоем. Может, прав Сидоров, и нужно дождаться приезда «Девятьсот пятидесятого»? Двоих полицейских для безопасного прочесывания такой территории реально маловато, а вот восемь омоновцев плюс они с сержантом, – вполне нормально. Тем более у парней автоматы с прочей экипировкой. Немного стыдно, конечно, могут подумать, что испугался, но еще в армии Локтева научили отличать иррациональный страх от допустимого риска. И решение дождаться усиления обусловлено вовсе не страхом, а как раз нежеланием идти на ненужный риск. Вот если бы от их немедленных действий зависели, к примеру, жизни заложников, тогда совсем другое дело и любой риск допустим. А так? Вполне можно подождать обещанное подкрепление. Правда, если на стройке и на самом деле никого не окажется, глупо выйдет. И посмеиваться за его спиной будут долгонько – мол, струхнул деˊсант, побоялся в темноте по пустой стройплощадке прогуляться…

Интересно, а что бы сказал на это его лепший армейский кореш Леха Степанов, с которым они вместе служили в славных Войсках Дяди Васи? И которого он всеми правдами и неправдами пытался потянуть следом за собой в школу полиции? Аргументируя тем, что отслуживших в десантуре там особо привечают. Но Лехинс, хоть и был сыном командира разведроты ВДВ, судя по наградам, нехило повоевавшего «за речкой», внезапно заупрямился, поступив, куда и собирался – на геологический факультет местного универа. И с тех пор постоянно пропадал по каким-то там экспедициям – или как там у геологов их походы правильно называются?

Встречались они с тех пор нечасто, максимум пару-тройку раз в год, а в крайнюю встречу, состоявшуюся буквально неделю назад, Степанов и вовсе вел себя как-то странно – отчего-то прятал взгляд, отделывался общими фразами, непривычно мало шутил и даже водки почти не пил. Еще и фразу какую-то непонятную бросил, в духе: ты, мол, Санек, поосторожнее на службе, на рожон особо не лезь, времена сейчас неспокойные. Правда, обещал все объяснить позже, но пока так и не перезвонил. Хотя это могло быть связано и с тем, что Леха не столь давно обженился и даже успел обзавестись потомством – на собственном примере Локтев отлично помнил, что подобные события бесследно не проходят, радикально меняя жизнь даже самых старых и верных друзей. У самого вон сынишке уж пятый год, а скоро у парня еще и сестренка, если УЗИ не ошибается, появится.

Эх, да какая разница, что бы именно Степанов сказал?! Его-то тут уж точно нет, и даже не предвидится! Так что принимать решение придется самому – и исключительно в одно рыло! Да и примет, делов-то! Можно подумать…

Поколебавшись еще пару секунд, лейтенант и на самом деле принял решение: они с сержантом скрытно добираются до ближайшего штабеля железобетонных панелей, скрывающего от взгляда нехилый кусок территории стройки, благо это всего метров двадцать отсюда. Там осматриваются еще раз и, если нужно, сообщают «Байкалу», что будут ждать ОМОН. Ну, или не будут – в зависимости от разведанной обстановки…

Поудобнее перехватив «укорот», Санька сделал знак напарнику и решительно двинулся вперед. Беспокойства в душе меньше не стало, скорее наоборот, однако активные действия, как бывало не раз, притупили чувство опасности, отогнав его куда-то на второй план. Зыркнув в сторону командира тревожным взглядом, Сидоров послушно потопал следом, сжимая в руке невесть когда вытянутый из кобуры пистолет.

Благополучно добравшись до укрытия, полицейские остановились, осматриваясь. С этой точки стало видно стоящую неподалеку от недостроенного здания серебристую иномарку с погашенными фарами, возле которой находились несколько человек.

«Смотри-ка, не уехали-таки, – автоматически отметил Александр, прикидывая расстояние. – Метров семьдесят до них, может, чуть меньше».

Бросил взгляд на часы, по старой армейской привычке развернутые циферблатом к запястью. До прибытия омоновцев осталось от силы минут пять, ну, плюс-минус, разумеется.

«Блин! Ну, и чего делать?! Идти – не идти?», – засомневался Локтев, вопросительно кивнув напарнику, на что тот лишь пожал плечами, мол, ты старший, сам думай.

Приняв решение, Александр придвинулся вплотную к товарищу и прошептал:

– Сейчас тихонечко шуруем вон до той бытовки, и укрываемся за ней. Если не заметят – переходим к следующему штабелю. Оттуда до них всего метров тридцать останется, глядишь, даже расслышим, о чем треплются. К этому времени как раз и подкрепление прибудет, как ты и хотел. Добро?

Напарник коротко кивнул.

– Не переживай, нормально все будет. Когда двинемся, пригибайся и не шуми. Главное, ногой ни за что не зацепись, а то знаю я такие места, тут наверняка полно строительного мусора валяется. Если что – падай и целься получше. Понял?

Сидоров снова кивнул, инстинктивно погладив рукой пистолет.

– Я иду первым, ты следом. Под ноги глядеть не забывай, – Александр аккуратно, чтобы ненароком не лязгнуть металлом, разложил автоматный приклад, внатяг зафиксировав на нем ремень. Вот так-то лучше, а то станет под рукой болтаться, еще зацепится за что-нибудь. Отстегнув клапан кобуры, вытащил из кармашка запасной пээмовский магазин и протянул товарищу.

– Держи на всякий пожарный, вдруг пригодится, мне и «калаша» хватит. Ну, нормально все? Тогда пошли!

Коротко махнув рукой, Локтев двинулся вперед, стараясь шагать как можно тише, сначала ощупывая подошвой берца место, куда собирался опустить ногу. До облезлой бытовки с давным-давно выбитыми небольшими окошками и раскуроченной дверью, некогда бывшей прицепным армейским кунгом, добрались быстро и без происшествий. Даже нервный Сидоров ухитрился ни за что не зацепиться, не упасть и не выронить табельное оружие.

«Топает, конечно, как конь, и травой нехило шуршит, но держится относительно спокойно» – мельком отметил Локтев, покосившись на сержанта. – Интересно, в каких войсках он служил?»

Следующая перебежка тоже не заняла много времени, и вскоре полицейские присели за вторым штабелем старых плит, оказавшимся более низким, чем предыдущий. Осторожно выглянув из-за укрытия, Санька осмотрелся, заодно пересчитав неизвестных. Пятеро, хотя, возможно, и больше – если еще кто-то сидит в машине. Впрочем, вряд ли, ежели тачка у них одна, то больше пяти рыл внутрь никак не влезет.

Двое торопливо запихивают в багажник что-то явно тяжелое, плотно завернутое в брезент, – уж не труп ли?! Хотя сомнительно, сверток уж больно угловатый и короткий, – еще один наполовину скрылся в распахнутой двери салона. А вот еще парочка – и это лейтенанту особенно не понравилось – определенно стоят на стреме в десятке метров от автомобиля, зорко поглядывая не столько по сторонам, сколько исключительно в его сторону. Охраннички, мать вашу! Оружия на виду не держат, но это ровным счетом ничего не значит. Тем более у одного из подозреваемых на плече вроде бы ремень просматривается, чуть ли не автоматный, точнее, правда, не рассмотреть, темно. Заметили? Нет, вряд ли, тогда бы уже подняли шухер, просто понимают, что опасности следует ждать именно отсюда, со стороны пролома в заборе.

Полицейский прислушался, без особого труда разобрав негромкий разговор «охранников». Обсуждали, судя по всему, недавний приезд их патрульной машины:

– …уй его знает, что за тачка. Судя по мотору, легковая какая-то. Наверное, мимо просквозила, улица ж не тупиковая, – видимо, отвечая на заданный вопрос, ответил один из подозреваемых, тот, что повыше и поздоровее.

– А если мусора по наши души прикатили? – с беспокойством в голосе спросил второй, отличавшийся хорошо различимой в темноте худобой и ростом на голову ниже первого. – Кто-то из местных мог выстрелы услышать и стукануть. Млять, и принесло ж этих бомжей так не вовремя!

– Да ладно! Тут до первых домов метров двести, даже больше, – отмахнулся от него здоровяк. – Если это менты приехали, то они бы уже точно где-то тут были. И мы б их фонари еще возле забора срисовали. Не по темноте ж им шариться, ноги ломать?

В этом месте полицейский мысленно усмехнулся: ага, в самую точку попал! Его хитрость со скрытным приближением вполне себя оправдала. А вот насчет бомжей уже интересно, похоже, без трупов все-таки не обошлось. А тела убитых небось в тот самый котлован, про который Лапин рассказывал, сбросили. Или в подвале недостроенного дома спрятали, он, судя по всему, должен быть достаточно обширным.

– Может, проверить? – неуверенным голосом осведомился второй, длинно сплюнув себе под ноги.

– Тебе надо – ты и проверяй, если очко играет. Мне оно на хрен не сдалось, – лениво бросил собеседник, оборачиваясь к автомашине. – Лысый, чего возитесь? Ждете, пока менты приедут?

Локтев снова взглянул на подсвеченный циферблат: пора бы уж и обещанному ОМОНу прибыть! Словно отзываясь на его мысль, за забором протарахтел и замолк автомобильный двигатель. Блин, они что, издеваются?! Неужели потише нельзя? Еще б мигалку с сиреной врубили и побибикали, подъезжая, для полного счастья!

«Охраннички» как по команде развернулись в сторону источника звука; в руках у одного тускло блеснул в лунном свете пистолет, другой выдернул из-за спины автомат, в точности такую же, как у Александра, «ксюху». Стоящий справа – тот, что предлагал сходить проверить – зло выкрикнул, обращаясь к возящимся возле багажника товарищам:

– Лысый, Крот, сто пудов мусора! Доигрались, б…! Я этот мотор знаю, на нем ОМОН катается! Сваливать нужно! Если с грузом примут, всем звиздец! Забыл, чего счас за терроризм бывает?! А если это вовсе и не менты никакие, а фейсы?! Спецура ихняя? Положат всех на месте, даже сдаться не предложат! На хрена ты вообще в тех бомжаков стрелять начал?! Прибили б по-тихому, никто бы и не услышал! Может, сбросим закладку в воду, как этих уродов?

– Ша, не кипишуй, уже едем, – мрачно буркнул названный «Лысым», гулко захлопывая крышку. Голос его при этом ощутимо подрагивал. – Крот, лезь внутрь, заводи. И не дергайтесь, никакие это не чекисты, если бы тут ихняя спецура окопалась, мы б об этом и не узнали даже, пока нас всех из автоматов не нашинковали! А если менты прикатили, пока то да се, нас здесь уже всяко не будет. Они ж все по закону делают, сразу стрелять не начнут. Погнали, – он первым полез внутрь иномарки, двигатель которой уже заработал.

«А ведь могут и уйти», – с тревогой подумал лейтенант. – «Наши-то тянуть не станут, но пока сориентируются, пока сюда добегут, эти суки и свалят, позади здания наверняка проезд имеется. И груз увезут, а это вещдок. Да и вообще, судя по разговору, дело серьезное, похоже, никакие это не блатари, а кое-кто похуже. Упустим – быть большой беде. Наверняка в том бауле, что в тачку загрузили, взрывчатка или оружие. Нельзя их упускать, категорически невозможно!».

Заметив, как на корпусе «Моторолы» заморгал зеленый огонек, Александр принял окончательное решение:

«Все, пора! Раз вызывают, значит, «Девятьсот пятидесятый» уже выгрузился. Ничего, сейчас сами все услышат».

Выпрямившись, лейтенант звучно передернул затворную раму и удобно установил локти на верхнюю плиту штабеля, взяв на прицел обоих подозреваемых.

– Стоять! Полиция! Бросить оружие! – выкрикнул Санька, отметив щелчок затвора пистолета Сидорова, короткой перебежкой переместившегося на несколько метров в сторону и укрывшегося за невысокой горкой густо поросшего травой строительного мусора.

– Полиция! Руки вверх! – не менее впечатляюще рявкнул и сержант.

– А-а, б…! – заорал мелкий бандит, вскидывая оружие, ствол которого тут же озарился несколькими короткими вспышками. Одна из пуль, выбив искры из железобетонной плиты, с характерным жужжанием отрикошетила в темноту. Метко стреляет, гад! Интересно, где только научился, ведь пулял практически на звук? Ну, лови ответочку…

Палец Локтева трижды плавно надавил на спуск, по ушам привычно ударил звук автоматных выстрелов, и преступник, выронив оружие, рухнул там, где стоял. Против десантуры не попрешь, чему-чему, а уж стрелять их учили как следует! Да и всему остальному тоже, собственно…

Обостренное экстремальной ситуацией сознание автоматически отметило, что теперь все по закону, и устное предупреждение сделал, и огонь открыл только после первого выстрела в его сторону, так что прокуратура придраться не должна. Заодно и усилению сигнал подал, что тут все всерьез завертелось и стоит поторопиться.

В этот миг ударил автомат второго бандита – или теперь уже никакого не бандита, а самого настоящего террориста? – причем сразу очередью. Большая часть пуль прошла выше: противник, хоть и успел заметить вспышки Санькиных выстрелов, особенным опытом ведения огня из автоматического оружия, в отличие от товарища, определенно похвастаться не мог. Однако несколько все ж высекли из бетона искры, подбрасывая пыльные облачка раскрошенного камня, а одна и вовсе противно визгнула возле самого уха. Локтев торопливо отпрянул назад, укрываясь за штабелем. Вот так ни хрена ж себе у них тут войнушка началась! Лешке Степанову в его экспедициях подобное уж точно даже и не снилось! Колупает, поди, своим молоточком какие-нибудь там ценные камушки, а еще бывший десант!

В ответ справа торопливо захлопал пистолет сержанта, с третьего выстрела попавшего в цель: судорожно дернувшись, автоматчик выпустил из рук «укорот» и кулем осел на землю. Ай, молодец, напарничек, красиво бандюка положил! В темноте, пока еще далеко за спиной, что-то возбужденно кричали омоновцы, врывающиеся на стройку через поваленную заборную секцию и рассыпающиеся по территории. Замелькали судорожные всполохи фонарей. Ну, почти успели… стоп, а куда это вы собрались, гр-р-раждане бандиты? Ну уж нет, такого уговора не было…

Водитель автомобиля, в салон которого к этому времени успели погрузиться остальные преступники, газанул, пытаясь вывести машину из-под огня. Снова вывернувшись из-за штабеля и заняв позицию, Локтев, целясь чуть выше переднего колеса, в быстром темпе отстрелял по сорвавшейся с места иномарке патронов десять. Звук мотора изменился, что-то звучно застучало, и автомобиль, резко вильнув в сторону, остановился. Санька не знал, что одна из выпущенных им по двигателю пуль, срикошетировав от головки цилиндра, пробила тонкий пластик «торпеды», завершив недолгий полет под глазом сидящего за рулем террориста. Из синхронно распахнувшихся задних дверей вывалились двое пассажиров, один из которых оказался вооружен автоматом. Причем не укороченным, а вполне полноразмерным армейским АКС-74.

«Твою мать! – мелькнула в голове Саньки короткая и злая мысль. – Уйдут ведь, сволочи! Пока усиление добежит, сквозанут куда-нибудь, ищи их по всей территории! Или в подвал нырнут! И не факт, что найдем, особенно в темноте!»

– Витька, прикрой! Перехвачу их, пока в эти руины не ушли!

– Понял. – Сержант, как раз закончивший менять отстрелянный магазин, звучно лязгнул затвором, приподнимаясь. – Готов. Давай!

Лейтенант рванулся вперед, боясь только одного – что зацепится за что-нибудь невидимое в траве и со всей дури навернется «мордой об континент», как говаривал Леха Степанов. Заметивший движение преступник вскинул автомат, успев даже дать короткую неприцельную очередь, но тут же был вынужден торопливо укрыться за корпусом парящей пробитым радиатором иномарки: со стороны прикрывающего бросок командира Сидорова часто захлопал ПМ.

Когда до автомобиля осталось буквально с десяток метров, пистолет сержанта замолчал: Витька расстрелял все патроны, и теперь ему требовалось несколько секунд на смену магазина. Того самого, что, словно по наитию, оставил напарнику Локтев.

«Ничего, успеваю, – краем сознания отметил Александр, широкими прыжками сокращая расстояние. – Точно успеваю…»

И он почти успел. «Почти», поскольку, когда полицейский уже практически добрался до цели, навстречу ему развернулся увенчанный толстеньким цилиндром компенсатора автоматный ствол. Приподнявшийся над багажником бандит потянул спуск. Время, казалось, замедлило свой бег настолько, что Санька в малейших деталях рассмотрел картину. Вероятнее всего, последнюю, которую ему еще суждено было увидеть в этой жизни. Кривая ухмылка на лице обритого наголо здоровяка, того самого, кого товарищи называли «Лысым». Видавший лучшие времена – воронение кое-где вытерлось практически до металла, деревянное цевье исцарапано и обшарпано – автомат в его руках. Побелевшие от напряжения костяшки пальцев на спусковом крючке. Второй преступник, прихрамывая бегущий в сторону недостроенной многоэтажки…

И Локтев неожиданно и со всей остротой понял, что сейчас умрет. Насовсем. В эту самую секунду. Умрет, поскольку на таком расстоянии его бронежилет никак и ни при каких условиях не удержит автоматную пулю…

Выстрела он не расслышал, равно как и вообще не понял, кто и откуда стрелял. Просто голова террориста вдруг неестественно дернулась, заляпав пыльную крышку багажника темными брызгами. А следом, секунды через две, упал, раскинув руки, и его кореш, не успевший пробежать и десятка метров.

Шумно сглотнув, Санька тяжело привалился к автомашине, до которой все-таки добежал. Ноги предательски дрожали. Руки, откровенно говоря, тоже. Да что там дрожали – ходуном ходили. В звенящей и совершенно пустой голове билась одна-единственная мысль: неужели это уже все? И он остался жив? А Витька молодец, ох какой молодец! Похоже, теперь ему проставляться – не перепроставляться, как минимум на ползарплаты, поскольку тот ему только что жизнь спас…

Уже утром, когда все так или иначе закончилось (точнее, когда приехавшие спецы из ФСБ решительно отправили «смежников» восвояси, ненавязчиво сообщив, что дальнейшее – уже их забота), один из взбудораженных ночным происшествием омоновцев рассказал, что вроде бы заметил пару неярких вспышек с одного из этажей заброшенного здания. Впрочем, в тот момент он на это внимания не обратил, поскольку и без того забот хватало. Тем более поначалу никто даже не сомневался, что обоих террористов и на самом деле положил успевший перезарядиться сержант Сидоров.

Но его слова так и остались не более чем словами, даже не вошедшими в рапорт. Да и зачем, собственно? Только лишние вопросы возникнут, причем не пойми с чьей стороны. Опасные преступники, и на самом деле оказавшиеся всамделишными террористами, занимающимися контрабандой в Россию оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ и связанные чуть ли не с местной ячейкой ИГИЛ[1], ликвидированы, личный состав не пострадал, все хорошо. А эти самые вспышки, к тому же еще и беззвучные? Привиделось, наверное. Когда в крови бурлит выброшенный экстремальной ситуацией адреналин, и не такое увидишь…

Ну а Леха Степанов?

А при чем тут, собственно говоря, вообще какой-то там Леха Степанов? Мало ли, почему человек в эту ночь дома не ночевал? Тем более любимая супруга ему даже слова не сказала, когда он под утро вернулся домой грязный и усталый. Спросила только: «Нормально прогулялся?» – и, получив утвердительный ответ, крепко поцеловала в губы, попросив не шуметь, чтобы не разбудить малыша.

Десантник же, спрятав подальше геодезический футляр с немецким оптическим прицелом внутри, отправился в ванную. И стоя под тугими струями душа, вспоминал тот давний – как ни крути, но чисто хронологически больше семидесяти лет прошло! – разговор с Володей Локтевым. Тот самый разговор, когда неожиданно выяснилось, что старлей – далекий потомок его армейского кореша Саньки, со слов лейтенанта, погибшего в начале двадцатых годов при задержании какой-то особо опасной банды. Сперва космодесантник никаких подробностей вспомнить не мог, но позже все-таки сумел дать небольшую наводку, позволившею Алексею достаточно точно высчитать дату случившегося. Повозиться, конечно, пришлось, да и подходящее оружие достать оказалось не столь уж легким делом, однако справился. Санька остался жив, значит, данное Локтеву-младшему обещание «подправить историю предка» можно считать выполненным.

Насухо растираясь полотенцем, Леха хмыкнул: похоже, менять историю становится его призванием! Впрочем, хватит, больше никаких хроновмешательств!

А теперь – спать, благо сегодня выходной…