Читать книгу Баба Яга против! - Олег Татаренко - Страница 4

Карпушка тогда был молодым и очень озорным, но заплыв с отцом, Карпом старшим, к дядьке на море-океан запомнил. Нашкодил он тогда прилично, отец очень ругался, грозился на берег выкинуть. А пьяный дядька Кул ржал тогда до слёз, скаля все свои сто двадцать акульих зубов. Правда, после удавшейся шкоды, зубов во рту дядки осталось на порядок меньше.

– Это он мне за то, что я его гонял по всей бухте, грозясь съесть. Ха-ха! Мне в шутку, а он, бедный, не знал, что я его дядька! Хорош орать! Ха-ха, мне и самому надо было внимательнее смотреть, что за хрень мне твои мальки на стол подкладывают. Привык, понимаешь, жрать всё без разбору. Вот прикинь, брат, охотятся на меня на днях возле вон тех рифов, а я на них. И тут мне гарпуном чуть в глаз не попали. Ну, я, понятное дело, разозлился не на шутку и прокусил им резиновую лодку. Я, что им, рифовая акула, что ли? Ну, думаю, сожру всех на хрен, чтоб знали на кого напали. Захожу, значит кругами, а там одни дети, мальки короче. Ну, жалко стало, а пасть-то уже раскрыл, м-да, сожрал им пол лодки, чтоб без старших на охоту не ходили, мальки, блин. А потом отрыжка резиной, как после Борис Фёдоровича, да животом маялся. Вот.

– А, кто такой, этот Борис Фёдорович? – начал успокаиваться Карп старший.

– Не кто, а, что. Коктейль такой. Короче, берёшь бочку клея БФ-6, насыпаешь туда нашей морской соли и начинаешь его сверлить. Вся клеящаяся хрень остаётся на сверле, а в бочке тридцати –процентный спирт.

– Это понятно, – папаня записывал новый рецепт,– а где ты бочку клея брал?

– А, дык, как его? Давай тяпнем, вот, тут как дело было? Я тогда молодой был, неженатый. Любил путешествовать. Прибился как-то к одной шхуне, я им, значит, рыбу в сети загоняю, а они мне вкусняшек всяких. Ну там, креветок без панциря, в сливочном масле обжаренных и прочую фигню. Был на той шхуне один боцман, сволочь, скажу я тебе, порядочная. То в корм мне бычок от сигары засунет, а я ж не курю, то гарпуном мне в морду тычет, а по пьяни ещё бутылками кидался. Ну, думаю, попадёшься мне – сожру нафиг. Ага. И, вот, штормит его как-то по палубе сильнее обычного, туда – суда, туда – сюда, ну и за борт булькнул. Я его за руку кусь и держу. Давай тяпнем!

– Дядя Кул, а зачем Вы его за руку держите? Надо сразу сожрать, – мальки, с открытыми ртами, облепили акулу и больше не шкодили.

– Что зачем? А, сразу нельзя. Месть нужно подавать холодным блюдом. Я хотел, чтобы он мне в глаза посмотрел, а я ему: Р-р-р-р-р-р! Эй вы куда все? Обосрались? То-то! – Кул поднял плавник и посмотрел на часы. Вовремя! Педант Кул точно до минуты следил за режимом дня мальков – Вовремя поели, вовремя и….

– Так вот, держу я его за руку, жду чтоб он мне в глаза посмотрел и обосрался.

– А зачем? – мальки снова облепили акулу.

– Как зачем? Чтоб не потрошить! Дерьмо долой, а мясо осталось, так вкусней будет. А он, значит не смотрит, обосраться боится. Не смотрит, не смотрит и вообще заснул. Ну, вот, плывём мы такие, плывём с боцманом. Это вот, когда он был на палубе, то ходил, значит, по морю, а как за борт бякнулся, так и поплыл. Вот я такой и думаю. Ну, проснётся, сожру я его, и, что? Заблудятся морячки без боцмана, заболеют и умрут. Кто меня вкусняшками кормить будет? А тут моряки с борта мне вкусняшку кинули, руками машут, мол, давай меняться. А я головой мотаю – маловато будет, они мне кусок по больше, а всё равно, маловато. Смотрю, они любимую бочку боцмана к борту тянут. Вот, теперь, самое то! Подплыл я поближе и пасть открыл, интересно же чего в ней, что боцман возле неё всё время трётся. А они прям в рыло и вылили молочную жижу. Вот это и был Борис Фёдорович личной персоной!

– А почему Борис Фёдорович? Почему, допустим, не Барри Фадеевич? – заинтересовался Карп старший.

– Ну и темнота! А ещё в Европе плаваете! В век просвещения! – удивился Кул.

– Да какая Европа? Мы же почитай на юге Урала живём. Давай, сам просвещай! – взмолился Карп.

– Ладно. Коктейль этот изобрели на Руси, между прочим, это ты там мотыля жрёшь. Так, вот. Шёл тысяча девятьсот восемьдесят шестой год. Сушняк тогда стоял жуткий! Пива – нет, водки – нет, вообще нифига нет. Вот и придумали гнать из утфиля, томатной пасты и прочее. В это же время появился и коктейль из клея БФ. А так как пили его и интеллигентные слои населения, то быстро смекнули, что ровно триста лет назад на престол Руси взошёл не кто иной, как Борис Фёдорович Годунов, собственной персоной! Смекаешь? Какое совпадение инициалов, да и круглая дата! Так, шпана, пожрали, посрали, а теперь марш в люльки! – рявкнул Кул, смотря на часы.

– Дядюшка Кул! А, что у нас будет на завтрак?

– У-у-у! Редчайший деликатес для наших широт! Брат Карп нам Макухи притаранил, вы такой вкусной каши ещё с роду не ели. А теперь, брысь по шконкам! Р-р-р!

– Нет, что не гвори, братец Кул, а умешь ты жить! Широко! С размахом! Дисциплина как на флоте! – дивился Карп старший.

– Карпуша! Ты, что, пяный или прикидываешься? Понятно, я тебе родня – три дня на кисиле, двоюродный брат твоей троюродной тётки. Но, ты хотя бы, пока плыл ко мне, мог поинтересоваться, кто я?

– А, что? Нормально же сидим, а? Наливай!

– Ага, тебя не удивляет, что я сижу за столом, а твой стол стоит у меня на рыле? Что мои мальки в три раза больше тебя взрослого?

– Нет. Ты дальше носа ничего не видишь, тётка предупреждала, вот я тут поляну и накрыл, только нос не чихай, хочешь, нос почешу? А, что такого?

–, Ох,-эта провинция! Карп, братец, ты меня умиляешь! Какой размах? Какая широта жизни? Да, я большой. Я очень большой! Но я никогда в жизни не смогу откусить даже маленький кусочек резиновой лодки, я даже очень голодный не смогу укусить человека! Яне понял! Я рассказывал морские байки малышам на ночь, а ты в них тоже поверил? Я большой, пузатый Няня для детей! Хоть и не усатый, а теперь беззубый, но я Нянька мальков! Не переживай, зубы новые у меня растут всю жизнь, мне стоматолог не нужен, а, вот сынок твой, Карпушка. Очень башковитый малый, был бы старше, да больше женил бы, ага. Давай тяпнем! Ух! Это про, что я? Ах, да! Я – большая китовая акула, я не ем ничего, кроме планктона! Гы-гы! Вот на моём горбу, то есть вертикальном плавнике пол моря и катается! Гы-гы! Я не против!

–Ну…Так…?

– Поликарп, я не злюсь за петарду в моей пасти. У нас, у акул, зубов больше, чем я показывал малькам, тем более, они вырастают снова. С мальками сейчас трудно общаться. С ними всегда было сложно, и нашим отцам с нами тоже было тоже сложно. Но, твой Карпушка… Я очень внимательно следил за операцией! Цыц! Да, за операцией! Он распределял группы моего отвлечения, подготовил группу чтобы отвлечь тебя. А как тебе малышки, которые запихивали мне петарду в пасть? Даже хвостиком не дрогнули от страха! Карп, заткнись! Мне решать! Я с пелёнок учу мальков быть диверсионной группой захвата или защиты. Я знаю, что ты отец, я его проверял! Он не диверсант, он их лидер! Хватит махать плавниками! Это далеко не рай, я подмахну хвостом рекомендацию по распределению. Да, ты прав, давай бахнем за Карпушу малого! Он принят! Молчать! На, возьми улитку, оттолкаешь жёнушке через морских коньков за Карпушу, там хватит с запасом. Эту улитку, отдашь своим малькам. Пусть поделят меж собой. Кто останется с Карпушей, пусть идут в корпус зачисляться. Никакой дополнительной чешуи от меня не надо. Их часть жемчужин зачислится за ними в ракушке, до окончания обучения Карпушки. Или до окончания контракта. Остальные исчезли с глаз моих! Теперь ты, Карп. Возьми эту улитку и отбаржируй домой, своей Бубульбушке. А, теперь сними ожерелье коралловое с моего сто шестнадцатого зуба. Отдашь Карпушке потом, молод ещё и пусть учится. Вернётся с учёбы, верни Карпушке ожерелье. На кого накинет эти красные кораллы, та его будет! Половину улитки отдашь жене, а другую половину заныкаешь Карпушке на его первый нерест!

– Братик, Кул, помилуй! Такие деньжищи! Трепетно мне, будто дьяволу душу продаю, а не сына на ученье!

– Свалил от сюда, братик Карп! Быстрее плыви обратно, и готовьтесь быстрее! Я забрал у тебя лучшего малька, верну Водяного! Радуйтесь и плачьте! Грядут тяжёлые времена! Водяной скоро к вам придёт! Берегите коралловое ожерелье, он за ним вернётся!