Читать книгу Студентка волшебной академии и тайные враги империи - Олег Ткачев - Страница 4

Милена и Бернард натаскали много дров. Они оба очень старались. Через неделю река вышла из берегов. Еще через неделю вода залила последнюю сухую тропинку на соседний холм. Старик объявил, что с завтрашнего дня они не должны покидать холм, пока вода не спадет. Девочка сразу предложила:

– Мы можем понизу дрова собирать. Их все равно скоро затопит.

– Хорошо, но в первую очередь мы нарежем веток прибрежного кустарника, чтобы сделать стрелы, – ответил старик.

Прошло еще несколько дней. Куча веток и палок, заодно прикрывающая снежный тайник с мясом, стала достаточно большой. Дети думали, что начнут делать стрелы, но старик после завтрака повел их на солнечную полянку и велел помыть руки и лица в тоненьком прозрачном ручейке.

Талая вода немногим теплее льда. Дети переглянулись. Мокнуть не хотелось, но старик их хорошо кормил и ни разу не ударил. Спросить о причине они не решились. Милена первой помыла руки и размазала грязь по щекам. Брат неохотно последовал ее примеру.

Старик лишь усмехнулся и велел посмотреть друг на друга. Затем он снял шапку и показал, как надо умываться. Делать нечего, дети повторили за ним. Наконец неприятные водные процедуры закончились.

Следующее задание оказалось на удивление приятным – подставить лицо и руки теплым солнечным лучам. Старик тем временем принялся их разглядывать: и лицо, и уши, и руки с разных сторон.

После этой странной проверки он велел надеть головные уборы и возвращаться в шалаш, по дороге собирая валежник, тоже мокрый и холодный. Угли костра еще тлели. Дети сразу протянули к нему озябшие руки. Старик же подбросил несколько веток и сказал:

– Я долго сомневался, но заметил, что вы очень дружные. Надеюсь, вы и дальше будете помогать друг другу.

– Дед, ты же говорил, что мы останемся здесь, пока вода не спадет, – заблестели слезы на глазах перепуганной Милены.

– Да, не волнуйтесь. Я говорю о будущем, через много лет, – спокойно продолжил старик. – Дело в том, что у тебя есть способности к волшебству, а у твоего брата нет. Зато он сможет стать сильным, а волшебники из-за своих тренировок обычно намного слабее.

– Я защищу сестру, – уверенно заявил Бернард.

– Молодец, так и нужно, – кивнул старик. – На самом деле я не совсем волшебник. Я волшебный оружейник. Тем не менее, основам волшебства льда я научить смогу.

– Льда? А тепла нельзя? – сразу скисла девочка.

– Помнишь бурю две недели назад? – хитро прищурился старик. – Она все тепло от костра уносила и шалаш насквозь продувала. Тогда в ледяном домике было бы намного теплее. Правда, тебе до его создания сильно далеко. Способности волшебника показывают, для какой стихии у него есть сила и глубинное понимание. Это на словах не передашь. Иначе каждый кузнец или угольщик мог бы волшебником огня стать.

– Ладно. Если это поможет охотиться, пусть будет лед. Я согласна учиться, – все еще грустно ответила Милена.

– На самом деле оружейник должен сосредоточиться и твердой рукой наносить точный рисунок. Поэтому вначале я научу вас обоих читать и писать на языке империи и на языке Арахума.

– Ой, а мы только общий имперский знаем. В деревне только на нем говорят, – еще больше приуныла Милена.

– Да, это потому, что после давней войны дворянами и их подручными стали победители из империи. Запомни, что рунные письмена Арахума древнее и сильнее, хоть и намного сложнее имперских. Если тебе удастся найти старые книги, написанные нашими волшебниками, ты сможешь многому научиться. Что касается империи, они все сильно упростили, чтобы делать десяток слабых мечей вместо одного сильного.

– Это как десять наших стрел слабее одной твоей, зато их легко делать? – спросил Бернард.

– Да, именно так, – кивнул старик. – Для ворон или белок ваших стрел достаточно. Нет смысла возиться с моими. Против медведя – совсем другое дело.

Учеба началась с рисования на земле палочек и кружочков. За ним последовали урок стрельбы из лука, изготовление простых стрел и урок фехтования. Последний сделал Бернарда особенно счастливым. Стоило упомянуть о волках, Милена тоже отнеслась к фехтованию со всей серьезностью.

Неделя уроков пролетела. Если не считать коротких походов за дровами и перерывы на еду, дети с утра до вечера вместе учились писать, стрелять и фехтовать. Только вместо тренировки внимания Бернард бегал, петляя между соснами.

За это время старик вырезал из обычной сосновой палки волшебную палочку и покрыл ее множеством мелких надписей. Поверх этого он покрасил палочку коричневой краской, которую сварил из коры разных кустарников.

Наконец этот день настал. Старик повел Милену к спрятанному в снегу мясу, показал, как направлять на него холод, и сказал:

– Возможно, ты удивляешься, почему я ничего не объяснял, пока работал. На самом деле и дерево, и чернила, и краска тебе совсем не подходят. Тем не менее, я нанес много рун. В целом эта палочка считается средней по качеству. В разных лавках такая может стоить от пятидесяти серебряных до двух золотых.

– Ого! – воскликнул Бернард.

– Не так все просто, – покачал головой старик. – У всех разные стихии и стиль боя. Палочка может годами ждать своего покупателя. Поэтому, принеся лавочнику десяток, я смогу получить около пяти серебряных за каждую. Если вычесть отсюда плату за жилье в городе, еду и материалы, останется около серебряной монеты.

– Все равно серебряная монета за неделю работы намного больше, чем у крестьян! – с восхищением воскликнула Милена и тут же свела брови: – Тогда почему ты по холодному лесу бродишь, а не живешь в теплом доме в городе?

– Многие волшебники всю жизнь пользуются одной палочкой. Новые палочки покупают разве что подросткам. Поэтому я и зовусь оружейником, а не палочником. Кстати, дорогое оружие тоже ведь не каждый сможет купить. Вот и приходится путешествовать. И материалы дешевле самому искать. Так я со временем и привык в лесу жить. Но мы отвлеклись. Бернард, смотри молча. Милена, попробуй сосредоточиться, как я учил, и изобразить руну холода волшебной палочкой.

Девочка кивнула и взялась за дело. Бернард поначалу смотрел на кучу, но ничего интересного не происходило. Разве что откуда-то прилетел комар, покружил над кучей и полетел дальше.

После множества попыток капелька на ветке, которой укрыт снег, замерзла. Милена неуверенно спросила:

– Дед, у меня получилось или это просто так похолодало?

– Немного точно получилось. Для пущей уверенности есть надежный способ. Воткни несколько мокрых хвоинок, а холод направляй только на одну из них. Можно еще на край лужицы нацелиться. Но полезнее вообще не обращать внимания на результат. Просто повторяй, пока не начнешь часто отвлекаться.

– Тогда я пойду мечом махать, – Бернард сразу воспользовался возможностью сбежать от скучного наблюдения за сестрой.

Прошла еще неделя. Старик объявил, что пора от палочек и закорючек переходить к буквам. Перья они взяли настоящие, вороньи. Чернилами служил отвар разных растений. Вместо бумаги старик велел писать на толстых палках.

Неудобно, но дети уже видели, как он писал на тонкой волшебной палочке. А начали они с языка Арахума, чтобы дети заодно запоминали слова, которые пишут.

Через месяц Милена уже вполне заметно охлаждала воду, а попыток за пять подряд могла заморозить небольшую лужицу. Старик хвалил ученицу, а ее такие результаты совсем не впечатляли. Брата – тем более.

Другое дело, что Милена научилась наносить на стрелы руну скорости. Конечно, полтора месяца боевых тренировок тоже не прошли даром. Вместе с новыми луками, которые для обоих сделал дед, точность детей заметно выросла.

Сейчас у Милены одна из шести стрел попадала в белку. У Бернарда, который уделял луку главное внимание – одна из четырех. Вполне достаточно, чтобы не остаться голодными. Жаль только, что белки редко спускались достаточно низко для юных охотников.

Как только запасы мяса закончились, хотя во многих низинах еще стояли обширные лужи, старик снова начал ходить на охоту. Зайцев без снега выследить сложнее, зато утки вернулись из теплых краев. Дети ни дня не голодали.

Еще через месяц, когда заметно потеплело, Милена добавила на каждой своей стреле к руне скорости руну остроты. К этому времени ученики освоили все буквы языка Арахума и выучили несколько сотен слов. Старик объявил, что пора идти дальше.

Теперь он учил детей премудростям охоты, свойствам целебных и полезных для оружейника трав, не забывая о тренировках. А еще интереснее, когда он сначала на общем имперском, а затем на языке Арахума рассказывал о жизни в разных землях.

Тем временем граф Игнатий успел набрать стражу и проводить имперскую армию. Только теперь он мог сказать, что на ближайшее время проблемы решены. Во-первых, то зерно, которое еще оставалось в замке, захватчики не тронули. Во-вторых, в покоях графа остались серебряные подсвечники, несколько картин в позолоченных рамах и все украшения, кроме короны.

Новым начальником городской стражи стал Марсель – единственный бывший стражник, который согласился работать за еду. Замок теперь охраняло всего два стражника у входа. По городу ходило шесть патрулей по два человека. У городских ворот дежурило еще четверо.

Намного меньше прошлого, но порядок в столице сохранить удалось. Если точно, граф принял примерно треть пришедших в поисках работы. Формально он проверял и силу, и умение пользоваться оружием, и задавал несколько вопросов каждому.

На деле Игнатий полагался в первую очередь на интуицию. Лучше иметь мало стражи, которая защищает народ, чем много, которая его обижает.

Под охраной стражи граф объявил о налоговой реформе. Во-первых, все старые налоги увеличились в полтора раза, кроме налога с угольщиков, без которых нельзя выплавить железо или согреться даже в подземном городе. Во-вторых, вводится запрет на охоту, за исключением тех, кто купил лицензию на год. Фактически это объединяло налог на охоту и учет охотников. В-третьих, каждый, кто не заплатит налог вовремя, будет отрабатывать его на тяжелых работах.

Управляющим баронов Игнатий лично написал письма с копией приказа о том, что они должны предоставить сто золотых имперского налога и еще двадцать местного. Как они их соберут, в империи принято оставлять на усмотрение баронов.

На первый взгляд казалось, что жизнь в графстве станет намного тяжелее. На деле новые чужеземные графы подняли налоги примерно в два раза. Это давало Игнатию надежду, что народ не станет разбегаться из Валуи. Скорее от соседей сюда придут.

А хорошо ли это для графства?

Игнатий в очередной раз надолго задумался: «Чем занять нищих и голодных, которых и так собралось слишком много?» Тут ему в голову пришла гениальная идея. Вечером, уже после ужина, граф пригласил к себе жену и сына и сказал:

– Анатолий, когда-нибудь ты станешь графом. Ты уже знаешь, что все залежи руды в нашем графстве либо закончились, либо принадлежат баронам. В городе собралось много бедняков, которым нужна работа. Подумай, чем полезным их можно занять.

– Я слышал, что летом в империю вообще не проехать, а зимой очень тяжело из-за морозов и метелей. Почему бы не сделать дорогу? – немного подумав, ответил сын.

– Согласен, это будет полезно, – с довольной улыбкой кивнул отец. – А что еще?

– Можно построить шахту на ничейных землях и послать их туда.

– И это верно. Думаю, ты станешь хорошим графом.

Осталась маленькая проблема. Чем заплатить людям? Зерна в закромах замка точно не хватит. О том, что такое голодный бунт, граф знал из истории. Очень не хотелось узнать это на личном опыте. Он целую ночь то засыпал, то просыпался и возвращался к этой проблеме.

К утру граф принял два важных решения.

Служанку он послал объявить на рынке, что через месяц устроит аукцион по распродаже вещей из замка. Список будет вывешен возле ворот замка через две недели.

Сам же граф с двумя стражниками пошел в гильдию волшебников. Так уж вышло, что все волшебники, которые раньше служили в замке, почти добровольно вступили в имперскую армию. Среди множества неудобств это сделало невозможным связаться с другими замками через разговорные и почтовые артефакты.

В гильдии хватало народа. Тем не менее, граф оставил приглашение волшебникам, которые согласны за скромную плату управлять передачей информации, прийти завтра утром в замок. Размер скромности не уточнялся.

Вернувшись в замок, граф принялся писать письмо министру налогов. Тот, в свою очередь, подчинялся казначею. С титулом графа с окраины и зная характер брата Игнатий не мог обсуждать вопросы налогов напрямую с императором.

Утром, скорее из любопытства, у замка собралось десять волшебников. Их всех провели в бывший тронный зал. Нарочно, чтобы увидели состояние замка. Там граф велел поднять головы и сказал:

– Вы знаете, что Валуя теперь подчиняется столице империи, как и другие графства. Поэтому мне нужно как минимум обмениваться со столицей письмами. Возможность поговорить желательна, но без нее можно обойтись. Вы уже слышали об аукционе. Надеюсь, вы понимаете, что я смогу платить едой и разве что медью, когда аукцион пройдет. Говорите, кто что умеет и сколько за это хочет.

– Если приходить раз в день, чтобы обменяться письмами, мне хватит и медяка в день, – ответила бойкая юная волшебница.

– Я за ту же цену плюс проживание и питание в замке могу всегда быть готов к работе, – слегка поклонился седой старик.

– С таким большим расстоянием я не справлюсь, – грустно отступил назад высокий парень.

Так или иначе, из десяти только четверо оказались способны выполнить работу. Когда граф уточнил, что его семья тоже ест простую кашу с хлебом без мяса, старик отказался. После короткого обсуждения осталась только бойкая девушка, которая первой вызвалась.

Стража проводила волшебников. Девушка благополучно отправила письмо графа в столицу, а затем сказала:

– Господин граф, прошу простить за такой вопрос. Возможно ли, чтобы я привезла сюда родителей и была в вашем распоряжении целый день? Как тот старик, только кормить нужно всех троих.

– Кто-нибудь из них волшебник?

– Да, отец, но у него слабые способности.

– Не дороговато за несколько писем в месяц? – строго глянул на нее граф. – Что скажешь, если я при той же цене поручу тебе учить сына волшебству?

– Хорошо, я согласна, – сразу обрадовалась девушка.

На самом деле Анатолий и так тренировался под присмотром мамы. Теперь же он мог задавать вопросы учительнице. Явно не самой лучшей, но уж лучше, чем ничего.

Куда сильнее волновал графа ответ из столицы. Свое письмо он составил очень вежливо. Суть же взята из задумки сына. Если есть отвалы возле шахт и много безработных, они могут возить камни, постепенно строя дорогу. А поскольку дорога имперского значения, которая облегчит и торговлю, и сбор налогов, хотелось бы строить ее в счет налогов.

Дальше следовали подробности об использовании леса и камней на бывшей ничейной, а теперь имперской болотистой территории. Отдельно и подробно – право на использование попутно открытых месторождений. Выглядело так, будто именно их разработка была главной причиной письма.

Время шло. О размерах имперской бюрократии и ее скорости Игнатий прекрасно знал. Он попросил жену и слуг оставить все полезное, а дорогое, но бесполезное приготовить для аукциона.

Ответ из Пахулы пришел на удивление быстро – всего через десять дней. Игнатий не знал, что казначейство давно получило приказ императора сообщать ему все новости о графстве Валуя.

Тем более он не знал о том, что возможность строить шахты на островах среди ничейных болот чиновники уже давно изучили. По их мнению, даже золотая шахта, которую постоянно заливает водой, не окупит всех усилий, включая транспортировку и охрану.

Прочитав письмо дважды, граф тихо сказал: «Да, это в его стиле. Можно сказать, мне повезло». Суть ответа еще проще, чем просьбы. Чтобы избежать территориальных споров, южная граница графства Валуя расширяется до ближайших южных соседей. Щедро-то как! Теперь его площадь равна примерно половине старого Квануга. А на своей земле граф может стоить что угодно – хоть дороги, хоть шахты.

Что же с налогами? Поскольку освоение новых территорий требует значительных затрат, а надежный тракт действительно полезен для всего севера империи, в течение десяти лет с графства Валуя имперский налог взиматься не будет. Если же через десять лет карета проверяющего не обнаружит упомянутой дороги или ее состояние будет недостаточно хорошим для летних путешествий, графство Валуя должно будет выплатить в казну налоги за десять лет в полном объеме.

Вот и думай теперь, наградили или наказали. Построить такую огромную дорогу всего за десять лет? Очевидно, нужно строить несколько кусков одновременно. А еще нужно вести дорогу от горы к горе, чтобы брать местный камень. Авось и ценная руда попутно найдется.

Граф достал все карты тех мест и принялся изучать. Он сразу понял, что нужно не это. Он послал служанку объявить на рынке, что милостью императора графство расширено далеко на юг. Поэтому в замке к завтрашнему утру нужны проводники, знакомые с летним переходом по южным болотам.

Игнатий перечитал письмо из столицы третий раз, посмотрел на приложенную карту и улыбнулся впервые за долгое время: «Получив работу, народ будет покупать по крайней мере еду. Купцы и ремесленники зашевелятся. Валуя снова станет шумной и занятой. На таких просторах руда должна быть. Вот бы шахты поскорее открыть. Тогда мы точно справимся!»

Граф немного схитрил. Когда пришли проводники, он с каждым беседовал отдельно, не позволяя сговориться. Каждый получил узелок зерна в качестве платы за совет и приглашение прийти после аукциона для большой работы.

Подобное же приглашение получили волшебники земли и те, кто способен помочь с транспортировкой камней. Уже сейчас объявили, что граф ищет управляющих для больших строек. Именно так, во множественном числе.

Расширение графства и стройки! Город наполнился слухами, полными надежды на сытую жизнь.

В результате нашлось три управляющих. Каждый получил в помощь по одному волшебнику. Граф обещал им платить по серебряному в месяц, но после аукциона. А пока он готов выделить еду для работников, которых они наймут.

Повезло, что рядом с городом в старой закрытой шахте сохранились тележки. Первая группа, в сопровождении волшебников холода, которые морозили лужи, ручьи и болотную воду на пути, отправилась к далекой горе через неделю. Вторая пошла прямо на юг и начала строить дорогу к той же горе со стороны суши. Третья пока набирала людей.

Вскоре пришло время аукциона. На него собрались двадцать три купца, четверо из которых приехали из соседних графств. Продавались картины в позолоченных рамах, старая одежда королевы и короля, серебряные подсвечники, немного мебели и горсть золотых украшений.

В результате Игнатий получил три кошелька золота и пятнадцать кошельков серебра. Вполне достаточно, чтобы покрыть ближайшие расходы на строительство. В тот же день на рынке объявили о новом наборе рабочих и покупке тележек.

С этого дня все простые работники, от прислуги замка до строителей дороги, начали получать по одной медной монете в неделю. Мало. Очень мало даже на еду. К счастью, их кормили за счет казны. А значит, деньги можно отдать семье или потратить.

Экономика графства, как старая мельница, потихоньку и со скрипом набирала обороты.