Читать книгу Иные, или Дом, с которым мне «жутко» повезло. Часть 2. Жизнь продолжается? - Олег Владимирович Колмаков - Страница 6

Начальник следственного изолятора полковник Караулов Федор Михайлович, прибыл нынче на место своей службы, как никогда рано. Аж, в половине девятого утра. Столь раннее начало трудового дня был обусловлен неординарным для его изолятора событием. Нынешним утром, стены изолятора «грозился» посетить, ни кто-нибудь, а сам генерал Усачёв Александр Геннадьевич, руководитель областного УВД. Потому ещё с вечера, в подведомственном Караулову СИЗО и был наведен тщательный «марафет».

Фёдор Михайлович слегка нервничал. Ведь ни для кого не было секретом, что наивысший (по областным меркам) милицейский главнокомандующий наведывался в его угрюмое заведение, вовсе не из праздного любопытства. На данный же момент, поводом для его визита являлся личный контроль над ходом расследования убийства директора Тракторного завода. Все предельно просто и вполне естественно. Москва торопит Усачёва. Тот, в свою очередь, подгоняет своих подчинённых.

«А этот сучёнок!.. То есть, главный подозреваемый!.. Как назло, молчит уже третьи сутки к ряду!.. Не признается, падлюка, невзирая на тщетные усилия, как ребят из „управы“, так и моих собственных надзирателей!.. Ко всем прочим неприятностям, прибавилась и ещё одна!.. Этот долбанный Кузнецов, чуть было „кони“ вчера не „отбросил“!.. В камеру его унесли едва живого!.. Ребята, конечно же, перестарались накануне с пристрастным допросом!.. Однако каков подлец, и сам подозреваемый!.. Своей внезапной смертью, он едва не завалил долгую и кропотливую работу десятков следователей и оперов!.. Умри он вчера в тюремном блоке и пришлось бы все начинать с ноля, с самого начала, по сути, с нового подозреваемого!.. Ведь для умиротворения общественного мнения, этой самой общественности и необходимо предъявить убийцу!.. То есть, злодея!.. Конкретного исполнителя!..»

Итак, когда Караулов вошел в свой рабочий кабинет, время было ещё совсем раннее. До приезда генерала он собирался принять рапорт от дежурного, узнать о ночных происшествиях и лично осмотреть коридоры изолятора, дабы уже самому быть в полной уверенности, что в подведомственном ему учреждении, действительно, все в порядке. Однако ничего из намеченного он сделать так и не успел…

Дверь, неожиданно отоварилась. И в кабинет чинно вошел сам Александр Геннадьевич, при полном генеральском параде. Оказалось, что и «главнокомандующие» могут просыпаться через чур рано.

– Ну, здравствуй, Федор Михайлович!.. Как живешь?.. Как здоровье?.. На пенсию ещё не собираешься?..

– Да вроде бы, ещё рановато!.. – начальник СИЗО сразу понял на что именно намекает сейчас Усачёв, потому и ответил он весьма уклончиво.

– Рано, так рано!.. – как-то зло улыбнулся генерал. – …В таком случае!.. Чем собираешься меня нынче порадовать?.. Не иначе наш киллер, соизволил разговориться?

– Особого повода для радости пока нет!.. – поёжился Караулов. – …Молчит сука!.. Как рыба об лёд!.. Человечка своего к нему подсадил!.. Да, только все бес толку!.. Ничего, гад, не желает подписывать!

– А ты говоришь: дескать, на пенсию рано!.. Коль затянем мы с этим делом, так и всем нам впору будет задуматься о дачных домиках, домашних тапочках и воспитании внуков!.. Не забывай о том, что данное убийство на личном Президентском контроле!.. – подытожив сказанное, Усачёв ударил кулаком по столу. – …Ладно!.. Надеюсь на то, что в самое ближайшее время все уладиться!.. Ты давай, веди сюда своего «молчуна»!.. Так уж и быть, заберу я от тебя твою былую, трёхдневную головную боль!

– Александр Геннадьевич, я чего-то не понял!.. – сейчас Караулов прибывал в полном недоумении. Такого случая, чтоб сам начальник УВД, лично забирал арестанта из следственного изолятора, в его многолетней практике ещё не было.

– Да, чё тут понимать?!.. Выводи убийцу из камеры и тащи его сюда!.. – рявкнул Александр Геннадьевич. – …Коли третьи сутки он молчит, значит, следует применить к нему более радикальные методы!..

– А как же документы? – в недоумении вскинул брови караулов.

– Нет у меня времени на всякого рода формальности!.. Подготовишь нужные бумаги, после чего, пришлешь их с посыльным!

– Александр Геннадьевич! Ты б все же черкнул мне хоть какую расписочку! – Караулов тотчас засуетился в поисках чистого листа бумаги. – …А то, мало ли что!..

– Зад свой желаешь прикрыть?.. – усмехнулся Усачёв. – …Ну, что ж! Давай, трус несчастный, свою бумаженцию!

– Так ведь!.. Сам знаешь, Александр Геннадьевич!.. В нашей жизни, всякое бывает!.. – оправдываясь, начальник СИЗО пододвинул к старшему по званию спешно найденный лист и авторучку. – …От вас жалости не дождешься! А если подохнет подследственный?.. Предположим, при транспортировке?.. Или, не дай-то Бог, не осилит ваших «более радикальных методов»?.. Более чем уверен в том, что именно вы, с превеликим удовольствием прикроет уже свой зад, моими погонами!.. Не так ли, товарищ командир?

Сопроводив начальника УВД в «компании» с подследственным до самой машины, Караулов вернулся в свой кабинет. На душе его отчего-то осталось двоякое, отчасти тревожное чувство. С одной стороны, он легко отделался от тяжкой обузы, грозившей перерасти в потерю собственной репутации. А с другой.…

После беседы с Усачёвым, у полковника появился неприятный осадок некой настороженности, недосказанности и неопределённости. Слишком откровенными были последние намёки генерала. Однако и не это было, сейчас главным.

В ещё большей степени, Караулова ныне беспокоили какие-то странные негативные предчувствия. Подспудный внутренний страх, очень медленно, но весьма уверенно разъедал его сознание. Причём, полковник никак не мог понять и объяснить самому себе, причину его возникновения. Потому как все…. Абсолютно все было странным и каким-то неестественным. Вот почему неистовая тревога и тотальная паника нарастали в нём все сильнее и сильнее.

Уставившись в одну точку на противоположной стене, полковник пытался успокоить свою, не на шутку, разгулявшуюся нервную систему. Федор Михайлович даже принялся подумывать о расслабляющей рюмашке коньячка припрятанного в сейфе, как вдруг дверь его кабинета отворилась. На пороге вновь стоял Усачёв.

– Ну, здравствуй, Федор Михайлович!.. Как живешь?.. Как здоровье?.. На пенсию ещё не собираешься?

– Да вроде бы, ещё рановато!.. – оглядываясь по сторонам, нет ли рядом с ним некой скрытой камеры, испуганно ответил начальник СИЗО.

– Рано, так рано!.. – как-то зло улыбнулся генерал. – …В таком случае рассказывай, чем собираешься меня нынче порадовать?.. Не иначе наш киллер, соизволил разговориться?

– Особого повода для радости у меня пока нет!.. – поёжился Караулов. – …Молчит сука!.. Как рыба об лёд!.. Человечка своего к нему подсадил!.. Да, только все бес толку!.. Ничего, гад, не желает подписывать!

– А ты говоришь: дескать, на пенсию рано!.. Коль затянем мы с этим делом, так и всем нам впору будет задуматься о дачных домиках, домашних тапочках и воспитании внуков!.. Не забывай о том, что данное убийство на личном Президентском контроле!.. Потому бросай все свои дела и занимайся исключительно Кузнецовым!..

На сей раз Караулова охватила уже не паника, а самый настоящий ужас.

«Да что ж этому козлу ещё от меня надо?.. С какой целью он, вообще, вернулся?.. Собрался „добить“ меня, решил окончательно расшатать мои нервы?.. Ну, давай-давай!.. Вот только и я, вовсе не лыком шит!.. И на всякого рода провокации вовсе не поддамся!..»

– Извиняйте, товарищ генерал!.. Но вопрос ваш задан, совсем не по адресу!.. Скорее, это мне следует поинтересоваться у вас о разговорчивости уже вашего подследственного!

– Федор! Ты чего это мелешь?.. – усмехнулся Усачёв. – …С чего это вдруг я должен отвечать за твоих узников?

– Да ведь ты, Саша, пятью минутами ранее сам и забрал его! – не выдержав напряжения, выкрикнул Караулов.

– Полковник, ты в своем уме?.. – в том же тоне гаркнул на Караулова Александр Геннадьевич. – …С какой стати я бы стал его забирать?.. Да, и куда ты прикажешь мне его везти?.. В свой служебный кабинет?

– Одну минуту!.. – начальник СИЗО с трудом пытался разобраться в абсурдности, ныне сложившейся ситуации. Лишь одно ему было абсолютно ясно: кто-то из них двоих, был сейчас не в ладах со своей головой. И чтоб доказать (и прежде всего самому себе) своё благоразумие, Караулов вынул из ящика письменного стола, припасенный для подобного случая рукописный документ. – …Вот!.. Это твоя расписка!.. Расписка в том, что всю ответственность за подследственного Кузнецова, ты берешь на себя!.. Можешь ознакомиться!

Генерал был в полном недоумении. Он не понимал, в чем «прикол»; плакать ему или смеяться. Но для начала он все же глянул в текст переданного ему листа.

– Никак с перепоя, ты эту херню нацарапал? – Александр Геннадьевич пристально уставился в глаза Круглова.

Тот потупил взгляд и, уже сам пробежался по написанному тексту.

Усачёв, сука!

Оставь мальчишку в покое. Ведь ты и сам знаете, что он тут не причём. Займись настоящим убийцей. Его имя: Илья Горбач. Любые попытки тронуть Кузнецова будут жестоко пресекаться. И помни, дважды я не предупреждаю.

МАГИСТР

– А кто такой, этот Горбач? – принимая поражение, Караулов попытался хоть что-то сказать в своё оправдание. Сейчас у Федора Михайловича было пепельного цвета лицо. Скулы его, казалось, были готовы ринуться в пляс против воли хозяина.

– Федя! Ты, в самом деле, просрал убийцу? Скажи, что это не так!.. Будь другом, признайся! Ведь ты, правда, сейчас пошутил?.. – растерявшийся генерал, в буквальном смысле, умолял Караулова. Он был готов даже упасть перед ним на колени, лишь бы тот вселил в него хоть какую-то надежду.

В ответ, полковник отрицательно покачал головой. Он усиленно припоминал подробности случившегося. В его памяти зафиксировалась странная машина, отъехавшая от крыльца СИЗО с псевдо генералом и подозреваемым. Странная, потому как была это видавшая виды белая «Победа» с легко запоминающимися цифрами на старом госномере: «99—99»…