Читать книгу О нашем Семёне мы слово замолвим - Олег Зайцев - Страница 4

Мороз на улице за тридцать,

А на помойке мёрзнет кот.

Серёга вышел застрелиться,

А тут такой вот поворот.

И воронье слетелось стаей,

Предчувствуя кровавый пир.

Их ровно пять, а вот шестая.

Кот основное. А гарнир?

Сергей не допустил развязки,

Кота под куртку запихал.

Пусть с суицидом неувязка,

Серега к дому зашагал.

Вороны, что ни с чем остались,

Проклятья слали им во след.

Полдня напрасно дожидались,

Всё, отменяется обед!

История реальная.

Творец послал коту Серегу,

Кот добрым был, а доброта

Услышана все ж будет Богом,

Во все Года и времена!

Серега, также был безгрешным,

Он никому не делал зла,

Но что-то не сложилось в спешке,

Жизнь ему стала не мила!

К Всевышнему он обратился:

«Что делать мне, скажи скорей?»

С ответом Бог не торопился,

«Куда спешить? Ведь нет идей!».

И здесь, вдруг по Господней почте

«Е-мэйл» кота он получил:

Кот замерзал и нужно срочно

Его спасти. Бог всех любил!

И Бог «е-мэйл» послал Сереге:

– «Оденься только потеплей,

Будь осторожен по дороге,

Свой мусор выноси скорей!!!»

Семен на Новый год не пил —

Жена наручником к постели.

Там отдавал «супружний» долг,

Живым остался еле – еле.

Живым остаться еле-еле,

На цепи встретить Новый Год —

Не каждому дано в постели!

(Один на «тыщу» восемьсот!).

В стране уж слышен звон курантов.

За счастье поднимай бокал.

Семён, накушавшись… (салатов),

В углу, под ёлочкою спал.

Проснулся он, пристегнутый к кровати?

– «Отдал же все долги, вот тебе нате?

Что делать дальше? —

          Семен слегка замялся —

Залпом двести грамм!!!» —

                         тестостерон

                                      поднялся!

Как-то раз я бросил пить —

Надоело очень.

И решил культурно жить

Утром, днем и ночью.

Организм не ожидал

От меня подвоха,

Из-за вредности он стал

Делать очень плохо.

Я как будто в детство впал

Ем одни конфеты,

С шоколадом зашагал

В лапы к диабету.

Мармелад ем поутру

На обед трюфели,

Пахлаву и пастилу

Кушаю в постели.

Стал похожим на кочан,

Это огорчает.

Вместо водки по ночам

Сахар вместе с чаем.

На балконе торт лежит,

Я давлюсь слюною,

Все нутро мое болит

Словно с перепою.

Надо что-то предпринять

Снова нет свободы.

Заманали вдрызг меня

Эти углеводы!

Семен в сельпо после получки

Внезапно повстречал И И.

Ну, скажем так, редчайший случай.

А вывод: меньше надо пить.

Семен ходил в Иерусалим,

(А шел он строго по прямой)1

Сверял маршрут он свой с ИИ-м

(Прошел две «тыщи» верст с лихвой).

Семён отправился на площадь,

Успеть до утренней зари.

Разлил канистру, чиркнул спичкой

И молвил: Елочка гори!

Она сгорела очень быстро,

Хватило лишь одной канистры.

Но красота! – Не описать

Пером и в сказке не сказать!

Семен в округе слыл как знатный:

В Иерусалим ходил пешком,

Огонь увидел благодатный,

Палить стал все, вокруг, кругом!

Как Интерпол его поймал,

Семен все тут же рассказал:

В Иерусалиме встретил Сашу

(В деревне вместе ели кашу),

Он научил Семена ночью

Огонь из искры добывать,

Семен подумал «благодать»

И начал все палить (нет мочи).

Лишние калории,

Как-же вы достали?

Поглядел я в зеркало

И сижу в печали.

Уши как локаторы,

Подбородка два.

Боком в двери прохожу,

Но едва-едва.

Семен следил за весом строго,

Он в Новый Год «жирок» спускал,

Жена давала есть немного,

«Не есть-не встанешь» – твердо знал!

Так, ползимы уж почитай минуло.

А где морозы, катаклизмы где?

Сугробы, те, что Арктика надула?

Я проверял. Их нет в Караганде.

«А-у зима», – кричал пять дней Семен,

А на шестой —

            пошел дождь с градом! Он

Продолжал еще сильней кричать,

Слышит вдруг приказ:

            «Всем встать! Молчать!»

Из бани побежали голые девицы…

Открыл глаза

     (не дай, Бог, никому присниться?!)

У нас с утра метель мела,

Вороны квакали истошно.

Как надоела мне зима,

Мне мерзко, пакостно и тошно.

«Вороны каркали истошно»,

Пока Семен (ведь он дотошный),

Не сделал лук, а также стрелы,

И сразу дело закипело:

Ворон варил он по-армянски

(Суп классный, вегетарианский),

Рецепт его был очень прост,

Из книги взят: «великий пост».

С неба грустный дождик льет,

А Семен наш водку пьет.

Так он провожает лето.

Он, по-моему, – с приветом.

Классическая осень —

Дожди, дожди, дожди.

Душа с мольбою просит:

Постой, не уходи.

Мне не нужны метели,

С зимою не шути.

Согласен до апреля

Пусть капают дожди.

Семен в деревне украсил пальму2

Слонов фигурки и марабу.

Кордебалет был из африканок,

Из автомата открыл пальбу.

Все прибежали смотреть салют,

Кто-то подумал, водки нальют,

Кто-то кричать стал (невзначай)

– «Ура! Хинди-руси, бхай-бхай!»3

Всех африканок из кордебалета,

Экстракорпорально, еще прошлым летом

Оплодотворил (записано в контракте)!

Сто баксов с каждой взял

                         (смотри запись в акте)!

Теперь Семен – отец 100 детей,

От черных, как смоль, матерей!

При этом, каждая родила белого,

Семен гарантировал: «не горелого»!

Семен их по скайпу поздравил,

Леденцы по почте отправил.

Не все у нас тут дураки:

Кент прикупил участок у реки.

Построил там публичный дом,

Бабло гребёт большим веслом4.

Оформил как дом престарелых,

Хотя совсем там мало зрелых.

Там в основном одни нимфетки.

Брюнетки, блонди. Ух, конфетки!

КЕНТ понравился,

                 Семен все же мне ближе,

(Хотя курил когда-то сигареты КЕНТ),

По тем годам, Семен, побывав в Париже,

Вернувшись, на избу свою купил патент!

Один справлялся,

                 с маркой « жриц любви»,

(Он мастер-класс ведь, что не говори!)

Семён стоял у изголовья.

Сказал: жить вредно для здоровья.

Ну как-бы люди не старались,

Все на погосте оказались.

Тогда подумал он иначе:

– «Где мне бы прочитать, тем паче,

Коран? Он – вечный и не стар,

Бессмертен ведь Аллах Акбар».

Семен рванул в лесопосадку

С подругой воздухом дышать.

Аккумулятор разрядился,

Аж, до нуля, ни дать, ни взять.

Семен набрал эвакуатор,

Примчался быстро тот меж луж.

А за рулем как терминатор

Сидел его подруги муж!

Семен завел себе удава,

Но забывал его кормить.

Права соседка тетя Клава:

Нам скучно без Семена жить.

Год назад Семен завел удава,

На шее он его носил,

При этом опасался «славы»,

(Удав с ним очень крепко пил!).

Дарите женщинам цветы,

Машины, яхты, туры, виллы.

Нет денег? В сторону понты :

Дарите лейки, грабли, вилы!

Дарите им свою любовь,

Иль подарите для забавы

Красивого во всем удава,

И к Вам любовь вернется вновь!

Семён работал кашеваром.

Где? На турбазе « Газтранссвар».

Работал там почти задаром,

Зато, хороший был навар.

Он никому не верил на словах,

И денег не имел в излишестве,

Но точно знал,

         что счастье – не в деньгах,

А в их количестве.

Семен, когда был по моложе,

Крутил крутое фуэте.

Я после видел его рожу

В суфлерской будке, в БДТ.

Затем ушёл он в варьете,

Там постоянно в декольте.

Потом встречали его в цирке,

Построен цирк был на развилке,

Потом он в Думу перебрался,

Там в декольте так и остался!

За то вокруг все депутатки

Играть с ним начинали в прятки,

Но Сема знал, где их искать,

Вот здесь он мастер – не подстать!

Вышел на прогулку старый рыжий кот,

Ни одной нет кошки,

            просто злость берет.

Подошел он к будке, где сидел Полкан

И сказал угрюмо: Брат, налей стакан!

Видно ускакала молодость моя,

Подалась вестимо в дальние края.

Васька замяукал, громко, что есть сил.

А Полкан, послушав, смачно заскулил.

Ох, кипят такие страсти

По моей соседке Насте.

Мужа выгнала она

И теперь совсем одна.

Говорят, он много пил,

Изменял и даже бил.

А Настена хороша,

Груди, попа и душа.

Не горазда на причуды,

А в постели просто чудо!

Так кому же повезет?

В жены кто ее возьмёт?

Конкурс трое на постель.

Что же делать ей теперь?

Настя сильно смущена,

Поживу пока одна!

Семен узнал про Насти горе:

– «Пусть далеко не Господин,

Но ведь живу я не в неволе —

Готов быть в конкурсе один!»

Семен молчком уселся на крылечке,

Достал кисет, набитый табачком,

И вдруг запел про светлые денечки,

Когда служил на почте ямщиком.

Он громко пел, не попадая в ноты,

Закрыв от удовольствия глаза.

Заслушались соседи – обормоты,

А у Семена по щеке слеза.