Читать книгу Мастер киллиары - Олеля Баянъ - Страница 3

Нет! Я не хочу этого. Зажмуриваюсь. Внутренне сжимаюсь, готовлюсь к моральному унижению.

Не хочу!

В голове льётся мелодия. Она словно живительная влага для измученного пустыней путника. Прохлада в тени раскидистого дерева в знойный день. Она освобождает мой разум, возвращая ему контроль над телом.

В изумлении распахиваю глаза. Наши лица находятся в считанных миллиметрах друг от друга. Я вижу своё отражение в его зрачках. Наши дыхания смешиваются: моё – рваное, его – размеренное.

Я точно знаю, что это колыбельная. Она часто мне снится в кошмарах, которых я на утро не помню. Сколько не силилась вспомнить ноты, никогда не могла их воспроизвести. А тут ясно их слышу. Мелодия звучит в моих мыслях. В отражении его зрачков замечаю, как радужка моих глаз загорается золотым кольцом. Чем дольше я «вспоминаю» колыбельную, тем мне становится легче. Чары его голоса спадают.

Ишаар хмурится. Поворачивает голову вправо и смотрит себе на плечо.

Зеркалю движение за ним. И в ужасе открываю рот. Мои пальцы тарабанят по его каменному плечу ритм звучащей в моей голове музыки.

Резко прекращаю и отдёргиваю руку, но ишаар успевает перехватить мою левую ладонь. Я сжимаю её в кулак. Он настойчиво большим пальцем раскрывает её.

На кончиках пальцев моей левой руки с коротко подстриженными ногтями старые мозоли, превратившиеся в кожное уплотнение. Мозоль есть даже на мизинце. Они появляются только у тех, кто много играет на струнных музыкальных инструментах.

Ишаар переводит взгляд на мой пропуск, где написано моё имя и должность «курьер».

– Килли Зарто, – от его голоса меня повторно бросает в дрожь, но в этот раз я быстрее сбрасываю наваждение.

Его брови почти сходятся над переносицей. Стальной взор обращается к моему лицу. Я громко сглатываю.

Прямо кожей чувствую витавший в воздухе незаданный вопрос: откуда у простого курьера мозоли на пальцах, которые бывают только у профессиональных музыкантов. Занятия музыкой стоят очень дорого. Только богачи могут себе их позволить. Музыка не для всех в нашем мире, а только для избранных. И благонадёжных. Тех, кто не нарушает правила, установленные ишаарами. И это точно не про меня.

Мне надо его отвлечь. Срочно!

Ничего другого я не могу придумать в этот момент. Замахиваюсь правой рукой и залепляю ему пощёчину. Её звук отдаётся в моём сознании. На его лице остаётся красный след от моей ладони.

Он этого явно не ожидал, потому что в первое мгновение от него нет никакой реакции.

За спиной пиликает сигнал о прибытии на этаж. Этот звук приводит меня в чувства.

Я отталкиваю его и выскакиваю из лифта. Повезло, что это тот самый этаж, на который нужно мне. Надеюсь, что он не бросится за мной следом. Ведь он ишаар. И не пристало человеку его положения делать грязную работу. Скорее всего, через полчаса за мной придут и…

От осознания собственного прокола и дерзости меня трясёт так, что приходится согнуться и опереться на собственные колени. Несколькими глубокими вдохами привожу дыхание в порядок. Жаль, что это не работает так с пульсом.

Оборачиваюсь. Ишаар пристально что-то рассматривает пониже моей спины и показывает мне большой палец. Читаю по его губам: «Аккорд!»

Перед тем, как двери лифта съехались, я успела заметить, как он усмехнулся. Лифт поехал выше. Интересно, на каком этаже он работал?

– Бина Зарто! – ко мне спешила моя непосредственная начальница, донна Гауно. – Вы опоздали.

Это же какую степень невезения надо иметь, чтобы встретить самую дотошную, мелочную и злопамятную женщину нашего отдела утром первого рабочего дня после выходных? Но может ли донна ГаунО сравниться с ишааром, который, кажется, догадался о моем маленьком секретике?

Хорошо, секрет немаленький. И дело даже не в его размере, а в его опасности. От осознания этого настроение стремительно полетело вниз.

– Доброе утро, донна ГаунО! – я громко поздоровалась со своей непосредственной начальницей. – Я не опоздала. Часы только что подтвердили, что я пришла вовремя.

Да, сегодня храбрости мне не занимать. Пора заканчивать тесное общение с Диаминтой. Ведь это она обычно лезла на рожон.

Хотя этим утром я уже потеряла всё, ударив ишаара. Скоро прибегут гвардианы, защищающие закон и порядок в нашем урбанусе, и арестуют меня, как преступницу, посмевшую покуситься на жизнь драгоценного ишаара.

– ГаУно! – визжит донна начальница, не давая мне опуститься до самобичевания.

На её визг оборачиваются сотрудники, сидевшие и кропотливо работающие за своими столами. Точнее, делавшими вид, что работают. Обычно все начинают шевелиться, когда до отчётного дня остаётся неделя. Вот тогда здесь не то, что работают, даже спят.

Если посмотреть на мою должность с этой стороны, то у меня самая лучшая работа – отнеси, принеси, подай. Подумаешь, что к вечеру ноги отваливаются от … спины, зато всегда в форме. И мой юный возраст тут ни при чём! Через пару месяцев мне исполнится двадцать, и статус моего КИЛА поднимут до совершеннолетнего.

К нам спешил умо Калумбу. Этот полноватый мужчина с круглым лицом следит за тем, кто и когда приходил. Или уходил. В случае с нами, курьерами, он отслеживал нас по специальной программе, которую каждый курьер устанавливал в свой тайп. Таким образом, детки на побегушках (на нашу вакансию берут либо таких, как я, либо тех, кто хочет подработать) находились под контролем.

– Почему вы кричите, а не работаете? – умо Калумбу обратился к донне Гауно.

– Вот, бина опоздала, – со злорадной ухмылкой сообщила ему начальница.

– Сейчас проверим, – он достал свой тайп, тыкнул в него, что-то набрал и, наконец, когда уже все в офисе замерли и ждали его ответа, выдал: – Бина Зарто прошла контроль в семь пятьдесят семь. Так что она пришла вовремя. Отдавайте ей распоряжение, и хватит тратить время, – постучал он по своим наручным часам. – Пора работать!

Я широко улыбнулась. Однако облегчения, что в этот раз всё обошлось, совсем не чувствовала.

Донна Гауно одарила меня звенящим ненавистью взглядом и развернулась ко мне спиной. Задрав нос, она продефилировала прямо к большой стойке, за которой уже не было ни одного курьера. Я хмыкнула про себя. Донна начальница успела всех разогнать, нагрузив тележкой с корреспонденцией. Моя вот, стояла около меня. Правда, навалено в неё столько, что хоть бы управиться до обеда.

– И ещё вот это надо разнести срочно, – с едким ехидством добавила она, указывая на стопки документов и писем, которыми была завалена курьерская стойка.

– Могу приступать? – с самой широкой улыбкой поинтересовалась у неё.

Выражение её лица изменилось с коварного на недоумевающее. Кажется, у неё в планах было поскандалить со мной. А тут я их поломала.

Пока она не пришла в себя, я схватилась за ручку тележки и понеслась к лифтам. Нажала кнопку вызова. До прихода лифта успела просмотреть письма, лежавшие сверху.

Так, пара писем в юридический отдел. Правда, туда обычно больше отправляли почты, поэтому я поискала ещё. Нашла не только письма, но и документы: три договора на согласование. Отлично! У них более адекватные начальники, там можно будет немного разобрать тележку и рассортировать гору этой макулатуры. Донна ГаунО точно не даст сегодня спокойно поработать.

Я зашла в лифт и нажала на нужный этаж. Воспоминания о случившемся нахлынули, стоило дверцам схлопнуться. А стоит ли мне продолжать работать? Есть ли смысл в моей работе теперь, после того как ударила ишаара?

Раздался сигнал о прибытии в юридический отдел. Я закусила губу и выкатила тележку.

Да чтоб все эти ишаары вымерли! Это ж надо было ему встретиться на моём пути.

– Килли! – позвала меня девочка-курьер из местного отдела.

В каждом отделе были свои работники-на-побегушках, чтобы те своевременно разносили корреспонденцию и выполняли мелкие поручения более квалифицированных сотрудников, не отвлекая их от непосредственных обязанностей.

– Привет, – бина Нелла подбежала ко мне, размахивая несколькими конвертами.

Её жизнерадостность наткнулась на мой хмурый вид. Однако, это её никак не остановило, чтобы обнять меня.

Нелла всегда такой была, с первого дня нашего знакомства, когда нас приняли в эту компанию. Даже то, что её отец был ярым правонарушителем, из-за чего в КИЛ его дочери тоже занесли сведения как о неблагонадёжной, после чего двери престижных учебных заведений для неё тоже закрылись, как и любой путь вверх по карьерной лестнице, никак не влияло на вечно улыбающийся рот и блестящие азартом глаза девушки.

Собственно, общаться мы стали после совместного приёма на работу, но в разные отделы. Я работала в экономическом, а она – здесь, в юридическом.

– Вау! Ты сегодня решила кого-то впечатлить? – обняв, она отстранилась и подмигнула.

– Уже впечатлила, – буркнула, вспоминая пощёчину ишаару.

Бросила взгляд на лифты. Никого. Наверное, он вовсю распинался и притворялся, как на него вероломно напала девушка-курьер с целью воспользоваться им, а когда не вышло, то смачно ударила. Я скривила губы от собственных мыслей. Враньё! Вот только мне никто не поверит. А правду он вряд ли захочет рассказать. Или расскажет, но тогда…

– А тебе, правда, ничего не будет за такой разрез на юбке? – зайдя мне за спину, поинтересовалась Нелла. – В уставе компании вроде бы не разрешают носить такие…

– Нормальный разрез у меня на юбке, – её замечание вырвало меня из засасывающих в глухую депрессию мыслей, а сама рукой провела по ягодицам, вроде как отряхивая юбку.

И тут же замерла. Потому что шлица разошлась до самой молнии сзади. Схватилась за пояс, повернула юбку так, чтобы «разрез» находился на боку. Нога сразу приобрела соблазнительный вид.

Закатила за курьерскую стойку свою тележку. Отыскала степлер, взглядом спросила у Неллы разрешения. Та кивнула. Я бегом направилась в женский туалет, где сняла юбку и принялась по шву скреплять степлером ткань.

– Классные трусы! – её замечание напомнило о последней сцене в лифте, когда ишаар показал мне большой палец.

Его жест совсем не вписывался в привычную картину мира. Ведь по идее он должен был уже тогда разразиться криком и тут же вызвать гвардианов.

Я повернулась спиной к зеркалу, висевшему над длинной, во всю стену, столешницей и тремя раковинами в ней. И c опозданием покраснела до самых корней волос.

Сзади, на слипах, прямо на том самом месте, был рисунок: пара восьмых нот.

Мне их подарила моя подруга со школьных лет, Фиоланта. Была у нас с ней такая традиция на окончание учебного года дарить друг другу разные прикольные вещи. Вот она в тот год и подарила мне их, а я, как помнится, подарила ей длинные гольфы с куриными ногами.

И как на зло, именно эти трусы я надела сегодня. И именно их увидел ишаар. Как стыдно! Я спрятала лицо в руках. По-моему, большего унижения уже нельзя испытать.

– Ты чего, Килли? – положила руку мне на плечо Нелла. – Мне, правда, понравились. Прикольные. Извини, если обидела.

– Всё хорошо, – я опустила руки, чтобы надеть юбку. – Просто её жалко. Денег нет на новую.

– Ты ж ещё несовершеннолетняя, тебя родители должны содержать, – пожимает плечами она.

– У меня трое младших братьев.

– Ну и что? А тебе в чём на работу ходить? Или ты им зарплату свою отдаёшь? Это незаконно.

– Никто не забирает у меня мои деньги, – я уже пожалела, что соврала.

Слукавила только про причину своего расстройства. А вот денег на новую юбку у меня действительно не было. Да и родители никогда особо меня не обделяли. Хотя жили мы небогато, перебиваясь от зарплаты к зарплате, радовались, как большому празднику, когда папе выдавали на работе премию. Он был техническим специалистом, работал в компании отщепенца из клана Фаррери. Папа восхищался этим ишааром. Называл того гением. А сколько хвалебных од мы всей семьёй наслушались, когда папу включили в бригаду по строительству Трубы, связавших два урбануса – Сан-Гиерру, откуда брал начало весь клан Гиерра, в компании которого я сейчас работала, и Таулин.

Её тайп пиликнул. Вслед за ним и мой. Мы обе открыли мессенджер и одновременно улыбнулись. Пришла зарплата.

– Вот видишь, – оптимизм так и изливался из Неллы. – На твой запрос пришёл ответ. Нужна юбка – вот тебе деньги.

Я отделалась общими фразами, выходя из туалета и направляясь к своей тележке. Взгляд невольно нашёл лифты. Никого в форме гвардианов не видно. Почему их до сих пор нет? Что задумал ишаар?

Вернув степлер туда, откуда я его взяла, я выложила из тележки документы и письма, адресованные нашим отделом в юридический. Попрощалась с Неллой, которая унеслась разносить привезённую мной корреспонденцию по сотрудникам отдела. Вернулась к лифтам.

Не успела нажать на кнопку вызова, как дверцы разъехались. У меня сердце затрепыхалось в груди, выбивая ритм тарантеллы. Лёгкие замерли на мгновение и тут же продолжили свою работу. Это простые клерки.

Теперь я буду дёргаться по всяким пустякам?

Ответ, к сожалению, не утешительный. Да, буду. И буду до тех пор, пока не узнаю, почему меня до сих пор не арестовали.

Все эти мысли носились до самого обеденного перерыва. Как и мои ноги. Бумажки в тележке медленно разносились по отделам, хотя двигалась я быстро. Просто не было времени нормально рассортировать корреспонденцию. Да и отдали мне всё по остаточному принципу. Так что я успела обежать практически всю башню, как мы называли главное здание нашей компании.

И только когда обед был в разгаре, я смогла вернуться в свой отдел. Едва вышла из лифта, как ребята-курьеры помахали мне и показали пальцем прямо на меня мужчине в костюме.

У меня внутри всё оборвалось. Всё! Сейчас решится моя судьба. Ишаар решил сделать свой ход.

– Бина Зарто? – подошёл он ко мне.

– Д-да.

– Вам доставка, – с вежливой улыбкой незнакомец протянул мне бумажный пакет с логотипом известного бренда одежды для богатых. В том смысле, что одна вещица из этого магазина стоила не меньше, чем моя годовая зарплата. И та из прошлогодней коллекции. По большой скидке на распродаже.

– Я ничего не заказывала, – вылупилась на пакет, ничего не понимая.

– Вы бина Килли Зарто? – уточнил мужчина, не теряя учтивости.

Я только сейчас рассмотрела на его пиджаке фирменный значок бренда, внизу которого выгравировано имя курьера. В том, что он курьер, как и я, теперь не было сомнения.

– Да, это я, – уже увереннее, молодец, Килли.

– Тогда это вам, – он вручил мне пакет и протянул планшет с ручкой. – Распишитесь, пожалуйста.

Я внимательно прочитала бумагу, прежде чем подписать. Стандартная квитанция о доставке и получении товара. Аккуратно приподняла следующий лист. Под ним не было никаких других скрытых документов с иным содержанием. Поставила подпись.

– Носите с удовольствием. Будем рады снова видеть вас в нашем магазине, – курьер откланялся и ушел.

А я так и осталась стоять посередине холла с пакетом в руках. И только любопытные взгляды других курьеров и оставшихся сотрудников заставили меня двинуться по направлению к туалетам. Там я заперлась в кабинке и заглянула в пакет. Два бумажных свёртка: один маленький, лежал сверху, под ним второй – большой. Достала первый. Развернула шуршащую бумагу.

Раздался скрежет зубов. Воздух с шумом вырвался из ноздрей. В руке я держала трусики из тонкого кружева. Закинула их обратно в пакет. Развернула второй свёрток. Чёрная юбка-карандаш длины миди. Только разрез был спереди и заканчивался на ладонь выше колена.

На дне пакета заметила карточку. Закинула юбку на плечо. Достала записку. Перевернула и прочитала надпись, чтобы тут же скомкать её в руке и выбросить в мусорку рядом с унитазом.

Мне нравятся кружевные и без верха.

Он точно издевался надо мной!

Схватилась за юбку, чтобы и её отправить следом за запиской. Взгляд зацепился за дырку на моей юбке, образовавшуюся в месте, где я прошлась степлером. Посмотрела на новую, дорогую. Зачем-то погладила ткань рукой. Мягкая, плотная. И ещё с подкладкой. Швы практически незаметные.

Если я сейчас куплю себе новую юбку, то мне не хватит денег. Придётся пропустить эту неделю. А следующего раза, если пропущу, может и не быть.

Юбка вернулась на плечо. В мусорку отправилась старая и уже дырявая. Новая села идеально. Внутри снова всё закипело. Как он угадал с размером?

Пиликнул тайп. Открыла мессенджер.

«Ты где?» – сообщение от Неллы.

Мы с ней и ещё несколькими курьерами всегда обедали в столовой в конце квартала. Видимо, все уже на месте. Вот она и спохватилась, что меня нет.

«Закажи мне как обычно.»

«Хорошо.»

Её ответ меня порадовал. Но тут же улыбка померкла. Оставались ещё эти кружевные трусы. Что же делать?

Ладно! Скомкала их и запихнула в сумочку. В конце концов, мне никто никогда не делал таких дорогих подарков. Да дело даже не стоимости вещей, а в том, куда уходили все мои заработанные деньги. Ведь вечерами я ещё подрабатывала официанткой в клубе. Но всё равно моих финансов едва-едва хватало. Приходилось буквально на всём экономить. Пожалуй, из-за этого я и не стала разбрасываться хорошими вещами.

За обедом я, в основном, молчала, потому что пришла самой последней. Спасибо Нелле, которая заказала мне еду, поэтому мне не пришлось стоять в очереди. Знакомые шутили, делились сплетнями и новостями.

– Представляете, сегодня нашу башню посетил сам Виторио Фаррери, – парень, делившийся новостью, работал на верхних этажах, где заседало высшее руководство, во главе которого стояло семейство Гиерра. Каким-то чудесным образом даже простых людей туда подняли. Так, отец моей подруги Фиоланты там работал.

– Да, ладно, – не поверила девочка, разносившая входящую корреспонденцию внизу, в главном холле. – Он же гений! Это он изобрёл Трубу. А ещё я слышала, что вроде его компания разрабатывает щит от стихий на весь город.

– Смотрите, его по визиону показывают! – Нелла неприлично тыкнула пальцем в огромный плоский экран, висевшей левее кассы.

Признаться, я никогда не интересовалась ишаарами. Мне было достаточно того, что из-за их политики, запретившей людям свободно играть на музыкальных инструментах, и вседозволенности страдали простые люди. Даже главного руководителя компании, где работал папа, я не знала. Неинтересно. Ведь он ишаар. Значит, такой же, как и все они.

Именно поэтому я сейчас смотрела во все глаза на визион, понимая с кем я столкнулась в лифте и кому залепила пощёчину. Как рыба, вытащенная на берег, открывала и закрывала рот. Мои знакомые были полностью поглощены тем, что вещали с экрана, совсем не обращая внимания на меня. И хорошо, потому что у меня просто не хватило бы слов объяснить своё состояние.

Камера выхватила самого ишаара, спускавшегося по лестнице, в обнимку с высокой молодой женщиной. Стройная блондинка с идеально уложенным каре эффектно двигалась в обтягивающем платье длиной до колен. Как она ещё не упала с таких высоких каблуков!

Красивая, словно с картинки. И чего этому Виторио Фаррери надо от меня? Вон какой у него есть сногсшибательный инструмент. Вот на ней пусть и играет. Разве что он решил оставить меня себе…

Пара остановилась возле вейса. Перед ними открыли дверцу транспорта.

– Глас Фаррери, прокомментируйте учреждение новой стипендии для студентов инженерно-технических специальностей в Таулинском университете, – вычленил мой разум вопрос журналиста.

Теперь понятно, кто эта девица. Любовница.

Гласами называли тех, кто мог выдержать силу голоса ишааров и передать другим их волеизъявление. По факту, Гласами становились красивые девушки, с хорошей фигурой, чтобы не только передавать другим слова ишаара, но и ублажать того во всех смыслах. Хотя официально носили статус пресс-секретарей.

– Умо Фаррери считает, что Таулину требуются талантливые инженеры. Эта стипендия призвана поддержать молодых специалистов, обучающихся на технических факультетах. В данный момент эта мера поддержки проходит в тестовом режиме, чтобы в следующем году заработать с полной силой.

– Да-да, это правда, – подхватил парень «сверху». – Мой брат как раз попал. Ему сейчас платят кругленькую сумму в качестве стипендии и уже оплатили первый семестр обучения в университете, – он похвалился успехами своего брата.

А сам? У родителей не хватило денег, чтобы ты поступил, потому что они уже и так все в долгах, чтобы твой брат смог учиться. Сам он об этом рассказывал. А в долгах его семья, потому что дед выступал против власти ишааров в Таулине. Поэтому они сейчас находились на последних ступеньках социальной лестницы, лишившись любых мер поддержки от урбануса.

– Эх, повезло же ей, – вздохнула ещё одна девушка-курьер. – Теперь она будет жить безбедно. И вон какой красавчик, этот Фаррери. Я бы тоже не отказалась стать чьим-нибудь Гласом.

– Как тебе умо гэль Доро? – это Нелла. Она тоже не испытывала никакого пиетета к ишаарам. Наверное, поэтому я с ней общалась больше, чем с другими. – Видела его бемоль?

Та скривилась. Упомянутый ишаар был известен крупной сетью люксовых ресторанов. И, как отражение своего бизнеса, он был толстым. Его живот свисал чуть ли не до колен. Ладно, я преувеличила, но это ишаар обладал отталкивающейвнешностью.

– А теперь представь, что этот самый бемоль будет тереться об тебя каждый день, – продолжала Нелла.

Девушка-курьер, мечтавшая стать Гласом, позеленела.

От дальнейшей дискуссии меня отвлекло сообщение, пришедшее на мой тайп. Всё как обычно и предельно лаконично:

«Сегодня в шесть.»