Читать книгу Холмы надежды - Олеся Ерохина - Страница 7

Горечь обиды отравляла Селену изнутри. Раньше она никогда не испытывала ничего подобного. Ее разрывали противоречия: ей хотелось бежать за этим парнем, не смотря на ледяной дождь и его ледяной голос, чтобы понять – за что можно так люто ненавидеть человека, которого он видел второй раз в жизни, но с другой стороны она мечтала никогда больше не встречать того, кто оказался так несправедлив к ней! Ведь она пришла помочь! Или нет? Селена побрела к стойке, ничего не видя перед собой.

– Вот оно что… ты дочь одного из глав Совета, – Робин поджала губы.

Глаза Селены сузились, она с грохотом поставила кружку на деревянную поверхность, расплескав по ней остатки коричневой жижи.

– И что это значит?!

– Я бы посоветовала тебе спросить у папаши, но сомневаюсь, что он поймет. Мы для него – мусор.

Робин наконец покинула свое дежурное место и расположилась в одном из старых кресел у стойки. В руках у нее была бутылка и наполненный до краев стакан.

– Мать Эрика умерла от истощения и тяжелого труда, работая в каменоломне сутками. Она пыталась прокормить семью, когда ее муж совсем слетел с катушек от выпивки.

– А мой отец тут при чем?

– В тот год именно он вступил в Совет и решил увеличить нормы выработки. Работа в каменоломне – дело мужское. Там взрослые и здоровые мужики дохли словно мухи, а тут хрупкая и болезненная женщина.

Робин залпом осушила стакан.

– Совет тогда совсем озверел. На очистке воды норматив тоже вырос вдвое, контроль ужесточили. Не дай Бог ты попробуешь вынести хоть пинту – тебя или выгонят взашей, или впаяют штраф. За такие грехи можно было месяц работать без оплаты. В общем, все эти изменения произошли только «благодаря» твоему отцу.

– Послушайте, в том, что умерла мать этого парня, отец Селены не виноват. Тут, скорее, претензии к ее мужу-алкоголику! – не удержалась молчавшая до этого Барбара. – Да и воровство, по-вашему, это норма?

– А ты считаешь, что они спиваются и крадут от хорошей жизни?! Да что ты понимаешь…

– Я знаю то, что Хоуп Хиллс содержит территорию Вейстленда, снабжает продовольствием и водой, позволяет вам зарабатывать в каменоломне и на заводе, – сменила тему Селена.

– Позволяет?! Ты спятила, определенно. Это каторга, на которой мы зарабатываем деньги, чтобы купить все жизненно необходимое у Холмов! Мы – рабы Хоуп Хиллс! Оазис, действительно, бросает нам объедки, затягивая петлю на шее все туже. Жители Вейстленда давно бы вышли из-под этого гнета, если бы знали, как далеко находится пригодная для жизни земля. Никто из тех, кто когда-то покинул Пустошь, отправившись на поиски других оазисов, не вернулся.

– Если бы ваши предки не восстали против правления, такого исхода бы не было.

Робин допила очередную порцию алкоголя и расхохоталась.

– Послушай, блондиночка, зачем что-то рассказывать тебе? Ты – одна из них, у тебя своя правда.

Но девушка не собиралась отставать от изрядно опьяневшей Робин. Она никогда не слышала версию тех, кто жил по эту сторону Границы. Поэтому, скрестив руки на груди, она твердо произнесла:

– А это не тебе решать. Выкладывай, почему они пошли против Совета?

– Ну что ж, вдруг и твой мир хоть немного пошатнется.

Женщина хмыкнула и уставилась на стакан невидящим затуманенным взором.

– Никто из наших предков не стремился ни к власти, ни к разжиганию войны. Они хотели жить в согласии после всех лишений и потрясений. Ведь тот кусочек рая, что оставила разгневанная Земля, нуждался в заботе. Нужно было по кирпичикам выстраивать этот хрупкий мир заново. Прошло несколько лет, и оазис превратился в Столицу-на-Холмах – повсюду разрослись деревья, расцвели цветы, воздух стал чище, животные и птицы вновь населяли эту территорию. Стараниями наших предков уцелевшие дома были отремонтированы, был возведен завод по очистке воды, маленький, не такой как сейчас. А потом заработала каменоломня, и началась застройка разрушенной части Холмов. Спустя совсем короткое время собрался Совет, ведь Оазисом кто-то должен был мудро руководить. Никто тогда не возражал против избранных в него людей.

Все это время к общине присоединялись выжившие, истощенные странники Пустоши, и оазис получил свое название – Холмы Надежды. Хоуп Хиллс разрастался, и в один день Совет вдруг решил, что жителей слишком много и пора бы прекращать тратить ресурсы направо и налево. Заговорили про возведение Границы вокруг Холмов. Конечно, были те, кто обеими руками поддержал эту идею. Другие воздержались, чтобы не сеять раздор внутри общины. Решение Совета было принято и не оспаривалось. Границы построили очень быстро, работали все с утра до поздней ночи. И больше на территорию оазиса никто не мог проникнуть из Пустынных земель. Но Совет и этим не остался доволен. Тяжелый труд в шахте и каменоломне подходил не всем, по их мнению, а страх экономии и потери удобства и комфорта оказался сильнее всего человечного в их душе.

«Холмы не в состоянии содержать такое количество людей!» – возвестил глава Совета. Это, конечно, был сущий бред, но многие эту мысль поддержали. И тут уже те, кто «нравился» Совету, заслужили право остаться. Остальных силой выставили вон. Границу укрепили, построив охраняемую Зону. И знаете, что?! После этого эти твари еще и поиграть в благородных захотели! Предложили работать изгнанным на их же каменоломне и заводе, фактически за еду и воду! В противном случае грозились установить наблюдение за этими точками, и работать там могли бы только «свои» люди. Крах. Финал. Идти было некуда. Отказаться от предложения Холмов означало смерть. Поэтому бывшие жители Оазиса приняли условия Совета и начали выживать в Пустоши, приводя ее в относительно пригодный для существования вид. И сегодня мы имеем все это, – Робин обвела пустой бар грустным взглядом. – Но Хоуп Хиллс продолжает нас ограничивать. Спустя десятки лет мы стали их рабами.

Селена и Барбара будто онемели. А что тут можно было сказать? Теперь они знали другую версию, но кому можно было доверять?

– Поэтому скажи спасибо, что Эрик не плюнул тебе в лицо. Он просто боится накликать беду на всех нас. Вам тут никто не рад, это ясно. Но с другими сложнее. Могут и покалечить. Вейстленд жаждет мести. Каждый день. Час. Каждую секунду. Мести и справедливости. Поэтому лучше бы вам здесь не появляться.

В полумраке этого старого, видавшего виды деревянного строения повисло молчание. Селена думала лишь о том, что все сказанное – неправда. Или хотя бы часть… а может Робин вообще не знает историю на самом деле! Что угодно… Что угодно.

Женщина поднялась, слегка пошатываясь, и вернулась на свое место за стойкой.

– Что-то я не в форме. Дождусь Сэма и сдам пост. Но он точно не станет с вами церемониться. Кофе… за счет заведения. Просто уходите.

Селена все же оставила купюру на столике, развернулась и рассеянно побрела к выходу, не обращая внимания на Барбару. Ливень успокоился, и теперь только редкие капли падали на кожу, стекали за ворот блузки, но их девушка не чувствовала. Заведя машину, она очнулась и посмотрела на подругу.

– Как думаешь, это все правда?

– Ну неужели, заговорила, я уж испугалась за тебя! – Барбара вздохнула. – Конечно, нет! С чего бы нашим родителям нам врать? Пойми, здесь все обижены на Холмы. Ведь они не получили того, о чем сейчас рассказывала эта Робин – комфорта, удобства! Любой ценой. У них не вышло! На месте Совета я бы тоже выставила предателей.

– Она говорила так убедительно…

– Так, остановись, – брюнетка развернулась к Селене и нахмурилась. – Ты что, поверишь какой-то пьяной барменше, которую не знаешь толком, или своей семье?! Ну что ты как маленькая, ей Богу!

– Да, наверное, ты права. Просто слова этого Эрика…

– Ой, все ясно.

Барбара пристегнулась и тряхнула копной волос. На ее лице отразилась усмешка.

– Что тебе ясно?

– В тебе гормоны говорят. Захотела его?

– Что ты несешь, Барб?!

– Включи мозги и отключи все остальные не предназначенные для размышлений места, вот что я хочу тебе сказать. Он, конечно, эффектный мальчик, но один из них!

Селена только поджала губы, но решила промолчать. Так в полной тишине они вернулись в Зону и без помех проехали в Хоуп Хиллс. Отказавшись от предложения Барбары подвезти ее, Селена отправилась домой пешком, размышляя над всем услышанным сегодня и теперь приняв окончательное решение – во всем разобраться.