Читать книгу Всемирная история болезни (сборник) - Олеся Мовсина - Страница 31

Марк сидел в какой-то кофейной забегаловке, разложив перед собой на столе феномены массового сознания. Посетители слонялись возле, ступая тихо и тяжело.

На четырех листах формата А-4 были нарисованы какие-то абстрактные каракули – Марк был неважным художником, плюс необходимость конспирации. Но для него самого эти каракули обозначали соответственно: «Политика», «Экономика», «Спорт», «Искусство». Он вглядывался поочередно в каждый из листов, пытаясь высмотреть хоть где-то ответ на полученное задание.

(Слоновая топотня посетителей кафешки вдруг взорвалась начинкой громких и несогласных голосов. Какой-то господин средних лет, оказывается, хотел войти в помещение со своей огромной собакой, охранник же ему в этом сначала вежливо (а потом все более нажимая) – воспрепятствовал.)

В эти месяцы Марк очень много работал. Знакомился с людьми, изучал их по специальной методике ускоренного общения, следил за событиями общественной жизни, думал, решал, обобщал. Даже воровал документы и стрелял из-за угла. Он натыкался на множество идей в головах и на устах людей, и большинство этих идей были настолько дурацкими и непотребными, что, несомненно, могли бы быть насильно внушаемыми кем-то свыше. Но чем дальше Марк шел в своем поиске, тем скорей отбрасывал каждую следующую идею.

Дотошно анализировались, а потом летели в мусорную корзину его мыслительного процесса и нелепые решения во время выборов, и необъяснимая национальная неприязнь, и погромы футбольных фанатов, и нежная привязанность к рекламируемому, и плебейское доверие к телевидению, и даже снобистское охлаждение родственников друг к другу. Чудовищное отсутствие логики, да просто глупость человеческих мыслей и поступков – стали казаться Марку атрибутами хомы сапиенса, чем-то неотъемлемым и родным.

(Администратор даже пошел вызвать полицию, а охранник сам было начал прикладывать руки к плечам настырного господина. Но спутник скандалиста, тоже приличный на вид джентльмен тех же самых средних лет, что-то сказал вполголоса, и все начали угоманиваться. Собаку привязали снаружи, и оба господина не постеснялись усесться у всех на виду.)

Однако шифровки, регулярно догонявшие Марка по «городской почте», продолжали твердить о том, что кто-то уже попытался занять место самого господа бога, завладев умами человечества и механически диктуя свою волю. Эти шифровки добавляли в постскриптуме, что резидент недоволен, торопит, а дальше ставили многоточие, что означало, пожалуй, грядущее отстранение от задания.

Сегодня Марку показалось, что он окончательно зашел в тупик.

Друг с другом вновь прибывшие господа заговорили на другом языке, а по тому, как у нашего разведчика застучало в висках, он понял – этот язык всё еще жил у него в крови.

– …говорил тебе, ты, Иван Михалыч, больно уж любишь на публику… – оторвалось от их столика.

– …я не суеверен, ты не подумай, и не склонен к восприятию слезливых метафор, которыми потчует нас случай…

Марк понял, что он моментально должен подняться и выйти, иначе обух воспоминания прикончит и без того едва дышащее дело.

– …хорошо же ты тут устроился. И сколько получаешь за штуку? Тридцать?

– Бери выше, все шестьдесят…

Собирая в карман свою писанину, он подумал, что собака могла бы быть хорошим предлогом для начала беседы (это уже по привычке последних месяцев заговаривать с неизвестными). Но он и рта не имел права открыть по-русски, а другой язык сейчас бы прозвучал кощунственно.

– …Хе-хе, вот именно. А во имя чего, Иваныч?

– Да, я думаю, мне простят… бог не яшка…

Выходя из кафе лицом в воздух – «как-ни-в-чем-не-бывало», минуя сумрачно взиравшего на мир привязанного пса, Марк с трудом сдерживал себя, чтобы не сорваться с места навстречу весне. Потому что он был еще очень молодым и очень горячим, а может быть, даже неопытным искателем приключений. Он шел и шел и дошел до старого городского парка, где остановился насильно успокоить себя.

Здесь он не был давно, пожалуй, с первых, ознакомительных дней своего пребывания в городе. А этого полуразвалившегося грота и вовсе ни разу не видел. Красиво… Марк постоял на краю, рассматривая заросшую цветами внутренность провала. Да, красиво получилось. Это большая удача. Теперь он знал достаточно много, чтобы остаться в пределах своего задания. Во-первых, он знал, что экспериментальный генератор запущен, и он знал точные координаты его влияния. Во-вторых, Марк понял, что должен сам поехать и проверить на себе действие этого генератора, то бишь – взобраться на самое высокое в этом месте здание (чтобы поближе к небу) и записывать всё, что будет приходить в голову. В-третьих, он верил, что резидент одобрит это решение и позволит ему на время уехать. А главное – Марк был горд, что достиг вершины техники ускоренного общения: он смог выведать это всё, даже не заговаривая с посетителями кафе.