Читать книгу Волшебство стучится в двери. Книга 2 - Олеся Шанти - Страница 5

Лера ни на секунду не сомкнула глаз, еле дождавшись утра. Ей не терпелось отыскать владельца найденной глубокой ночью пуговицы, поэтому она отправилась на прогулку по замку, надеясь разгадать странные вещи, творящиеся в замке.

– Лера, – окликнул ее знакомый голос, не успела она выйти из своей комнаты. Девочка обернулась – рядом стоял отчаянно зевающий Майкл.

– Ты куда, – поинтересовался он.

– Не знаю, – честно призналась та. – Знаешь, здесь происходят какие-то нехорошие вещи. По ночам шатаются подозрительные личности, явно что-то замышляющие.

– С чего ты взяла?

– Смотри, – протянула она золотую пуговицу. – Она принадлежит тому ночному путешественнику, и я непременно хочу выяснить, кто он такой.

– Лера, это смешно. Если какой-нибудь человек шел ночью по замку, и к своему несчастью потерял пуговицу прямо на твоих глазах, это еще не значит, что он злодей. Кстати, – уставился он на нее. – А ты-то почему по ночам не спишь и по замку гуляешь?

– Ладно, – отмахнулась Лера. – Если ты не воспринимаешь мои слова серьезно, то можешь

идти спать дальше, а я отправлюсь на поиски.

– Стой, я иду с тобой. Ловить злодеев в одиночестве несподручно.

– Шутник, – процедила Лера, но от сопровождения Майкла не отказалась.

У дворцовой спальни ребята чуть не столкнулись с выходящим из нее Чжэцзяном в сопровождении Советника. Скользнув взглядом по его камзолу, Лера побледнела. Тяжелые золотые пуговицы резали глаза, а на одном из рукавов пуговицы явно не хватало. Девочка быстро взяла себя в руки и расплылась в улыбке, но мелькнувший на ее лице страх не скрылся от взгляда Советника.

«Так, эти ребятки начинают мне мешать, – нахмурился придворный. – Особенно девчонка. Она явно что-то разнюхивает».

– Разрешите мне уйти, ваше высочество. Дела государственной важности не терпят отлагательств. Я думаю, что позже мы продолжим начатый разговор, – склонился он к уху принца.

– Конечно, господин Советник. Можете не беспокоиться, я сделаю все так, как вы скажете. Вы, как никто другой, знаете, что лучше для меня и нашего народа. Кстати, о Рунее. Можете быть уверены, что я приложу все свои силы, чтобы убедить ее в правильности вашего выбора.

– Благодарю вас, ваше высочество.

Откланявшись, Советник быстро удалился, а Лера долго смотрела ему вослед.

– Слушай, Чжэцзян, а ты уверен, что этот Советник – надежный человек? По-моему, он что-то замышляет. Например, сегодня ночью…

Но Чжэцзян тут же ее прервал.

– Вы, конечно, мои друзья, тем не менее, дела моей страны и моей семьи вас не касаются. А если вас интересует мое мнение о господине Советнике, то я ему полностью доверяю. Поэтому не ссорьтесь с ним, если не хотите поссориться со мной. А сейчас извините – меня ожидает посол.

– Власть ослепила тебя, Чжэцзян, – послышался чей-то укоризненный девичий голос. – Ты не только не знаешь, что происходит в Комбарии, но даже на своих близких тебе наплевать. Братец, ты слепо повинуешься своему Советнику, этому мерзавцу, который только и думает о том, как избавиться от членов королевской семьи и захватить власть.

Чжэцзян недовольно поморщился и попытался уйти, но произносившая этот монолог девушка схватила его за руку.

– Чжэцзян, очнись же. Это страшный человек, он погубит тебя, так же как и нашего дядюшку, а сейчас пытается избавиться от меня.

– Рунея, прекрати. Подобные разговоры не для чужих ушей, – зашептал принц, пытаясь закрыть сестру в комнате. – Неужели не видишь, что мы не одни.

Рунея обвела взглядом смутившихся Леру и Майкла.

– Я вижу, что твои друзья куда умнее тебя, Чжэцзян, раз сразу же раскусили Советника, а с тобой говорить бесполезно. Иди же, государственные дела ждут. Я больше тебе слова не скажу, но и ты, будь добр, избавь меня от своего присутствия. До моей свадьбы я не хочу видеть ни тебя, ни тем более Советника.

– Как тебе будет угодно, – холодно кивнул Чжэцзян и, гордо вскинув голову, направился прочь. – Ты, сестрица, стала слишком своевольной, позволяешь себе вмешиваться в мужские дела, в которых женщины ничего не смыслят. Дядюшка тебя слишком разбаловал, но я думаю, что в скорости будущий муж займется твоим воспитанием.

Лера и Майкл с изумлением переводили взгляды с брата на сестру, смотрящими друг на друга с такой неприязнью, как будто были заклятыми врагами.

– Как же мы в нем ошиблись, – пробормотала Лера. – Какая холодная и бесчувственная натура скрывается за внешним лоском и благовоспитанностью.

– Первое впечатление обманчиво, – грустно улыбнулась Рунея. – Очень часто человек совсем не таков, каким кажется. А власть под час делает его совсем неузнаваемым, и, к сожалению, мой брат не является исключением.

Лера широко раскрытыми глазами смотрела на эту высокую стройную принцессу с грустными глазами, и с каждой секундой сестра Чжэцзяна нравилась ей все больше и больше.

– По-видимому, это единственный здравомыслящий человек во всем замке, – делилась она впоследствии с друзьями своими впечатлениями. – И насколько же она не похожа на своего братца.

С момента этой случайной встречи Лера все больше времени стала проводить в обществе Рунеи, которая оказалась на редкость интересным собеседником, водила ее по залам дворца, рассказывала самые невероятные истории, связанные с тем или иным предметом или вещью. Все это было настолько захватывающе, что Лера могла часами сидеть в спальне принцессы, а погрустневшие мальчики вынуждены были признать, что как ни крути, а с Рунеей их подруге оказалось намного интереснее, чем с ними.

– А что вы хотите, – пожимал плечами Ральф. – Девчонки же.

– Но о чем можно столько часов напролет говорить, – искренне изумлялся Стас. – По-моему, любой язык отсохнет.

– О своем, девичьем, – вздыхал Майкл, – нам все равно не понять.

А Лера с принцессой, действительно, говорили о том, что совершенно не понятно мальчишкам, но так важно девичьим сердцам.

– Ты скоро выйдешь замуж, – мечтательно улыбалась Лера, сидя в спальне принцессы. – Какая же ты счастливая!

– Увы, ты ошибаешься. Предстоящее замужество сулит лишь горе, ведь меня против воли выдают за нелюбимого.

– Неужели нельзя ничего сделать, – вспыхивала Лера и невольно сжимала кулаки. – Будь я на твоем месте, то ни за что бы не позволила так с собой обращаться.

– Увы, – вздыхала принцесса. – За меня уже все решили Советник и мой брат, и я не могу ослушаться их воли. В нашей стране, дорогая Лера, женщины не могут сами мыслить, самостоятельно принимать решения, жить своим умом. Сначала их опекает отец и братья, потом эта обязанность переходит к выбранному ими же мужу.

– Как же это несправедливо, – негодовала Лера, – неужели Чжэцзян не понимает, что обрекает тебя на страдания?

– Поверь, мои чувства его мало волнуют. В Комбарии женщины практически бесправны – таковы наши законы. Из всех моих родственниц лишь одна женщина, моя прабабушка, пошла против воли мужчин и стала сама распоряжаться собственной жизнью. Она бежала из Комбарии, вышла замуж за француза и почти всю свою жизнь провела на чужбине, вернувшись на родину уже в почтенном возрасте. По иронии судьбы, я буду выходить замуж именно в ее свадебном платье. Говорят, прекраснее этого наряда никто не видывал, жаль только, что для меня он окажется несчастливым. Хочешь, покажу?

– Хочу, – глаза Леры загорелись.

Рунея подошла к массивному шкафу и широко распахнула его дверцы. Лера затаила дыхание – свадебный наряд прабабушки Рунеи был просто великолепен. Платье цвета слоновой кости с глубоким декольте, расшитым переливающимися различными цветами драгоценными камнями и пышной юбкой с длинным шлейфом поразило ее до глубины души.

– Какая прелесть, – восторженно прошептала девочка, осторожно касаясь лепестков огромных экзотических цветков, украшавших подол платья. – Боже, они живые, – не преставала удивляться она. – Как же такое может быть?!

– Лера, дорогая, колдовским возможностям нет предела, говорят, и это платье обладает магическими способностями, хотя я не знаю, какими именно. Если хочешь, то можешь примерить его, может, хоть кому-то оно доставит радость.

– Правда, можно, – дрожащими руками Лера сняла платье с вешалки. Кроме него в шкафу висел длинный черный плащ, к которому прилагался высокий цилиндр.

– Это наряд жениха, – пояснила Рунея, перехватив удивленный взгляд Леры. – Но вряд ли мой супруг в него облачится, поэтому он будет здесь висеть еще лет триста.

В дверь постучали.

– Извините, ваше высочество, – на пороге угодливо склонился придворный. – Ваш Мудрейший брат желает поговорить с вами.

– Желает, – фыркнула принцесса. – Предайте вашему Мудрейшему, что я с ним не только разговаривать не желаю, но и лицезреть его надменную физиономию, ясно?

– Простите, ваше высочество, – упрямо твердил слуга. – Но дело очень важное и касается его королевского величества Жунджияна Гуасия XVI.

– Дядюшка? – встрепенулась принцесса. – С ним что-то случилось?

– Не могу знать, ваше высочество; мне велено передать.

– Хорошо, – после минутного размышления решилась Рунея. – Я сейчас иду. Но если Чжэцзян таким образом решил выманить меня, чтобы вновь завести разговоры о свадьбе, то он об этом пожалеет. Лера, не уходи, пожалуйста, – крикнула она замершей в растерянности девочке. – Я только узнаю, в чем дело, и тут же вернусь.

Дверь захлопнулась, и Лера осталась один на один с таинственным и манящим своей необычайной красотой свадебным платьем.

В Тронном зале королевского замка находилось четыре человека. Кроме Чжэцзяна и повсюду сопровождающего его Советника, в высоком мягком кресле сидел маленький лысоватый человечек и болтал коротенькими ножками, а рядом с ним, прислоняясь к высокой спинке, стояла эффектная брюнетка в длинном ярко-красном платье и то и дело посматривала на своего спутника. Рунея быстрым шагом вошла в Тронный зал, но, увидев брата, восседавшего на королевском троне, резко остановилась. Ее обычно невозмутимое лицо побелело от гнева.

– Глазам своим не верю! Да как ты смеешь сидеть на месте нашего достопочтенного короля и любимого дядюшки?! Его болезнь не лишает его королевского титула, а ты позволяешь себе неслыханную дерзость, занимая трон.

– Тебя это не касается, дражайшая сестрица, – как ни в чем не бывало заявил Чжэцзян, не сдвинувшись с места. – Мы вызвали тебя по другому поводу. Будь добра, не позорь себя в глазах своего жениха, а то наш дорогой гость, уважаемый господин Бовиар, передумает на тебе жениться.

– Ну что вы, что вы, – сладеньким голоском возразил человечек в кресле, не сводя маленьких поросячьих глазок с вспыхнувшей Рунеи. – Как можно. Моя невеста просто очаровательна, а некоторое своеволие придает ей еще больше прелести. Кажется, Миранда, – обратился он к даме в красном платье, – я не ошибся в своем выборе.

Рунея, не ожидая такого коварства, не могла вымолвить ни слова. Наконец, придя в себя, она обрушилась на брата:

– Так вот зачем я тебе потребовалась?! Где твоя совесть, Чжэцзян? Сказал, что хочешь сообщить мне что-то о моем дядюшке, а сам устроил эти безобразные смотрины: неужели ты всерьез думаешь, что я послушаюсь тебя и выйду за этого урода?!

– Ах, вот как, – вскочил Бовиар. – А мне сообщили, что моя невеста дни считает до моего приезда, а, оказывается, меня просто обманули!!!

– Рунея, – закричал принц, – не испытывай мое терпение! Хочешь ты или нет, но свадьба состоится. А что касается дяди, то я, действительно, хотел тебе кое-что сказать…

Он замялся, оглянулся на Советника, ища поддержки, и, стараясь не смотреть сестре в глаза, объявил, что в силу неизлечимой болезни короля, с сегодняшнего дня все королевские обязанности возлагаются на господина Советника до того момента, когда он, Чжэцзян, законный наследник, вступит в свои права.

– Моя коронация состоится сразу же после твоей свадьбы, – закончил он. – Поэтому я не хотел бы затягивать с этими важными мероприятиями.

Рунея попыталась что-то сказать, но от пережитого потрясения в глазах принцессы потемнело, и она без чувств упала на ковер. За приоткрытой дверью раздался тихий вздох. Чжэцзян настороженно прислушался, но звук больше не повторился. «Показалось», – решил он, но ошибся. Его разговор с сестрой не стал тайной для Стаса, Майкла и Ральфа, которые на протяжении его прятались за дверью, стараясь не пропустить ни единого слова. Весть о приезде жениха принцессы быстро распространилась по всему замку, и Рунея была чуть ли не единственным человеком, до последнего момента пребывавшим в неведении. Учитывая природное любопытство и авантюрный характер Ральфа, не было ничего удивительного в том, что он решил взглянуть на женишка принцессы. Неразлучные друзья, маявшиеся от тоски в замке Чжэцзяна, не раздумывая отправились втроем, и тут их ждал неприятный сюрприз. Конечно, жених Рунеи оказался довольно неприятной личностью, но вздох, вырвавшийся из груди Майкла, вызвал отнюдь не он, а эффектная брюнетка с длинными волосами, струящимися по алому платью.

– Как она здесь оказалась, – прочитали по его побелевшим губам Стас и Ральф, которые и сами были не в восторге от увиденного.

– Бежим отсюда, – спохватились они, схватили Майкла за руки, который при виде тетки прирос к полу, – еще не хватало, чтобы нас заметили.

– Нужно срочно найти Леру, – вспомнил Стас. – Она же ничего не знает, – красноречиво взглянул он на друзей. – Появление Миранды может серьезно осложнить нам жизнь, а Чжэцзян несомненно разболтает, что мы живем в его замке.

– Верно, тогда поступим так, – принял решение Ральф. – Ты, Стас, отправляйся в правое крыло замка. Майкл проверит левое, а я пробегусь по центральным залам.

– Смотрите, не попадитесь на глаза Миранде, – предупредил друзей Майкл. Те кивнули и разбежались в разные стороны. Обследование левого крыла не дало никаких результатов: Майкл заглянул во все незапертые комнаты, но Леру не нашел. Оставались только покои принцессы Рунеи, но зайти туда он никак не решался. Задержавшись на миг около них, он решил удалиться, как вдруг тихий шорох, послышавшийся из-за закрытых дверей, заставил его остановиться. «Странно, – подумал мальчик, терзаемый сомнениями, – принцесса в Тронном зале, там никого не может быть… А вдруг Лера? Да нет же, она не может находиться в королевской спальне в отсутствии принцессы». Тем временем шорох повторился. Наконец, потоптавшись в нерешительности у дверей с королевским гербом, тот все-таки собрался с духом, осторожно постучал и заглянул внутрь. Посредине комнаты спиной к двери перед огромным зеркалом в пышном свадебном наряде стояла удивительной красоты девушка и поправляла прическу. Ее лицо прикрывала кружевная фата, мягкими складками спадавшая на обнаженные плечи.

Майкл в растерянности похлопал глазами.

«Ничего не понимаю, – пронеслось у него в голове, – когда же принцесса успела вернуться?»

– Простите, ваше высочество, – смущенно пробормотал он, – я уже ухожу.

– Стой, Майкл, – раздался веселый смех, – ты что же, не узнаешь меня?

Остолбеневший Майкл протер глаза, не в силах поверить, что перед ним стоит вовсе не принцесса Рунея, а Лера, неузнаваемо изменившаяся благодаря пышному наряду.

– Боже, неужели это ты, – наконец выдавил он, чувствуя себя полным идиотом.

А девочка заразительно смеялась, довольная произведенным впечатлением, и кокетливо помахивала веером.

– Что ты на меня пялишься, как будто я призрак?

Майкл не знал, куда деться от смущения.

– Извини… Просто я…, просто ты, ты такая…

– Какая, – не отставала от него Лера, – раз начал, то договаривай.

– Такая красивая, – наконец признался Майкл. – Я и представить себе не мог… настоящая принцесса.

– Нечего краснеть, как девица. Иди сюда, сейчас и из тебя принца сделаем.

– Может, не надо, – пытался возразить Майкл, но Лера его не слушала и вытаскивала из шкафа свадебный наряд жениха. Черный, отливающий благородным блеском плащ пришелся мальчику как раз в пору, и благодаря ему Майкл выглядел мужественней и старше своих лет.

– А ты тоже ничего, – оценила Лера и, встав на цыпочки, водрузила ему на голову высокий цилиндр.

Майкл улыбнулся.

– Я чувствую себя ряженым; послушай, тебе не кажется, что нам лучше уйти отсюда, кроме того, я хотел предупредить, что в замке появилась…

– Потом предупредишь, – Лера не обращала внимания на его попытки сообщить о появлении Миранды ровным счетом никакого внимания. – О, по-моему, я знаю, чего не хватает, – заметила она, критически оглядев Майкла. И не успел он оглянуться, как девочка быстрым движением оторвала один из цветков, украшавших подол ее платья, и приколола к петлице.

– Ну уж нет, – возмутился Майкл, решительно выдернув цветок.

– Тебе не нравится, – удивилась Лера, покрутила цветок в руках, и, почувствовав странный сладковатый аромат, внезапно распространившийся от него, поднесла его к носу. – Ты не находишь, что у него чудный запах, – и сразу же поняла, что этого не следовало делать. В горле подозрительно запершило, в глазах потемнело, но она успела заметить, что Майкл, уступив ее уговорам, взял из ее слабеющих рук злополучный цветок и к наклонил к нему лицо.

– Не трогай его, – неслышно прошелестела Лера, теряя сознание.

– Воды! Дайте же воды! Невесте дурно, – смутно доносились до Майкла чьи-то обеспокоенные выкрики. С трудом приоткрыв глаза и не понимая, от чего у него на миг закружилась голова, он огляделся.

– Господин де Ремаль, что же вы стоите?!

Кто-то тормошил его, кричал на ухо, Майкл недовольно помотал головой и тут почувствовал тяжесть обмякшего в его руках тела. Машинально он прижал его к себе, не давая упасть, и увидел прекрасное лицо молодой девушки, которая безвольно повисла на его плече. Вокруг суетились незнакомые люди, что-то от него требовали.

– Что здесь происходит, – озирался Майкл, – Кто они, где я?

Но тут прекрасная незнакомка стала приходить в себя и приоткрыла глаза.

– Дорогая Шарлота, как вы себя чувствуете, – пожилой господин настойчиво совал ей под нос стакан воды.

– Спасибо, мне лучше. Через мгновение Майкл увидел в глазах девушки удивление и ужас.

– Что со мной, кто вы, – прошептала она, обращаясь к Майклу.

– Я, – замялся тот, – вообще-то я Майкл, но кажется, произошла какая-то досадная ошибка…

– Майкл, – девушка тут же пришла в себя и устремила на него подозрительный взгляд, – точно?

– Ну да, только я ничего не понимаю, – его рассеянный взгляд скользнул по наряду незнакомки, и мальчик чуть не вскрикнул от изумления. Пышное платье цвета слоновой кости с глубоким декольте, усыпанном мерцающими драгоценными камнями, и подолом, усеянном огромными цветами, кружевная фата, слегка прикрывающая обнаженные плечи – секунду назад в этом наряде была Лера.

– По-моему, мы крупно влипли, – заметила девушка ему на ухо. – Рунея была права – это платье волшебное, точнее, проклятые цветы на его подоле.

– Лера, – недоверчиво прошептал Майкл. – Что же с нами случилось?

– Господин де Ремаль, – к нему подлетели несколько разряженных гостей. – Ну что же вы, в самом деле?! Понятное дело, Шарлота. Молоденькая, впечатлительная девушка, разволновавшаяся на собственной свадьбе, но вы-то, зрелый мужчина… Глядя на ваше растерянное лицо, складывается впечатление, что вы впервые видите свою невесту.

– А вы правы, черт возьми, – процедил себе под нос новоиспеченный господин де Ремаль.

Галдящая толпа вынесла Майкла и Леру, судорожно вцепившихся друг в друга, из церкви, в которой проходила церемония венчания, к поджидавшей у дверей украшенной карете. Предупредительный кучер тут же распахнул дверь перед молодоженами.

– Господин де Ремаль, госпожа де Ремаль, примите самые искренние поздравления.

А поздравления сыпались со всех сторон, какие-то совершенно незнакомые люди бесцеремонно обнимали их, а на лицах новоявленных мужа и жены читался такой испуг и напряжение, что даже веселившиеся гости заметили это и, удивленно переглядываясь, замолкли.

– Пошли, – опомнился Майкл и усилием воли растянул губы в мучительной улыбке. – Лера, очнись, на тебя жалко смотреть.

– Вот и не смотри, – простонала она, – больше всего на свете мне хочется куда-нибудь провалиться.

Наконец, молодожены залезли в карету, закрыли за собой дверцу, задернули шторку на окошке и облегченно перевели дух.

– Встаньте с меня сейчас же, – огласилась карета чьим-то недовольным визгом.

Лера охнула и как ужаленная вскочила, ударившись головой о верх кареты.

– Осторожно, – подхватил ее Майкл. – Ты сейчас вся покалечишься, а мне нужна здоровая жена.

– Оставь свои шуточки, – рявкнула на него девочка, с опаской глядя на сидение. – Мне показалось, или…

– Не показалось. Вы отдавили мне конец, – из пышных складок платья появился слегка помятый Шарф Бархатович.

– О, Господи, – Лера схватила его дрожащими руками. – Какое счастье! Хоть одно родное существо рядом, а я думала, что вы остались там, – она нервно сглотнула.

– Если меня нет на вашей шее, это вовсе не означает, что я пропал. Знаете, каких усилий мне стоило взобраться по этой скользкой материи. Кстати, должен похвалить ваш вкус. В кое-то веки оделись прилично…, хотя не понятно, что случилось с вашим лицом. Что-то вы совсем на себя не похожи, впрочем, мне, по большому счету, все равно, – рассуждал Шарф, примащиваясь на коленях хозяйки. – А это что за мужик, – ткнул он своим концом в опешившего Майкла.

– Лучше бы я не трогала это проклятое платье, – со слезами в голосе простонала Лера. – Кем же мы стали и куда попали?

– Не переживай, – успокаивал ее Майкл. – Узнаем. Рано или поздно нам куда-нибудь привезут. И учитывая пышные торжества по случаю моей свадьбы, я, должно быть, небедный человек, а значит, более-менее терпимый кров нам будет обеспечен.

Дом, перед которым остановилась их карета, превзошел все самые смелые ожидания Майкла. Это был самый настоящий дворец, и даже грустная Лера на время забыла об их незавидном положении и с восхищением разглядывала огромные залы, заставленные старинной мебелью. В доме господина де Ремаля оказалось немало слуг, которые по очереди подходили знакомиться с новой хозяйкой.

Лера краснела, бледнела и совершено не представляла, как ей себя вести в данной ситуации.

– Мадам, – к ней подкатился пожилой господин небольшого роста и приложился губами к дрожавшей руке. – Позвольте представиться: Пьер, управляющий замка его сиятельства графа Филиппа де Ремаля, вашего мужа.

«Так, кое-что начинает проясняться, – подумала Лера. – Значит, моего мужа зовут Филипп, надо запомнить, а то я даже не знаю, как к Майклу обратиться, чтобы не вызвать подозрений».

Пока шло знакомство с обитателями замка, Майкл оказался в весьма щекотливой ситуации. Если госпоже де Ремаль было простительно не знать ни единого человека, то Майклу приходилось значительнее трудней, учитывая, что он провел в замке не один год. Тем временем неугомонный Пьер появился около размышляющего над своим бедственным положением Майкла. Сначала он произнес длительную поздравительную речь в честь любимого господина и его молодой красавицы – супруги, а потом, как на грех, покашливая и извиняясь за несвоевременность, повел разговор о финансовых делах.

– Я ни за что бы не посмел беспокоить ваше сиятельство в столь торжественный и знаменательный для всех нас день, если бы не упорство маркиза Корнери. Покупка Вендентского парка – сделка серьезная и ответственная, но маркиз настаивает на ее скорейшем заключении. В противном случае он просил довести до вашего сведения, что найдет других покупателей. Одно ваше слово – и сделка состоится, хотя вы знаете мое мнение…

Майкл проклинал назойливость управляющего и совершенно не понимал, зачем же ему понадобился целый парк. Тем временем Пьер огорошил его заявлением, что его карточный долг до сих пор не погашен, и если в течение двух дней граф не найдет денег, то его гордость – чистокровные арабские скакуны, недавно появившиеся в конюшне замка, могут быть забраны в счет долга. Майкл пропустил эту информацию мимо ушей и невозмутимо наблюдал за раскланивающимися перед Лерой слугами.

Удивленный возглас управляющего вернул его к действительности.

– Простите, ваше сиятельство, но мне не понятно ваше молчание. Речь идет об арабских скакунах, за которых вы выложили целое состояние и все последнее время из конюшни не выходили, а сейчас у меня складывается впечатление, что их дальнейшая судьба вас совершенно не волнует.

– А.., что, – опомнился Майкл, поймав на себе недоуменный взгляд Пьера. – Арабские скакуны… Ну, конечно, нужно их навестить, как же я забыл…

И радуясь тому, что наконец-то появился благовидный предлог, чтобы прервать этот мучительный разговор с навязчивым Пьером, Майкл дернул прочь из залы.

Оказавшись в саду, он облегченно вздохнул, но не тут-то было. Везде, куда он ни направлялся, его подстерегали изучающие и настороженные взгляды слуг. Наконец, он свернул на какую-то тропинку, которая, по чистой случайности, вывела новоявленного графа де Ремаля к его собственным конюшням.

«Раз я все равно здесь, то стоит взглянуть на этих пресловутых скакунов, – решил Майкл, – а то я даже не знаю, сколько их и как они выглядят».

Желание было похвальным, если бы не одно «но». Не успел он переступить порог, как стоявшие в стойлах лошади разволновались, забили копытами, почуяв чужака, всем своим видом выказывали недоверие и недружелюбный настой. Конюх, тут же вскочивший при появлении графа, застыл, и Майкл вновь поймал на себе уже знакомый пристальный недоверчиво-изумленный взгляд, которым его всего пять минут назад одарил Пьер. Граф, уже протянувший руку к гриве одной из лошадей, замер. Кони, с которыми он, по словам управляющего, проводил чуть ли не целые сутки на полет, не узнавали своего хозяина и не давались в руки. Майкл лихорадочно соображал, как ему поступить и, вспомнив об арабских скакунах, которыми он якобы должен дорожить, решил усыпить сквозившее во взгляде конюха недоверие и блеснуть своей осведомленностью.

– Хорош скакун, – заявил он, ухитрившись вцепиться в гриву строптивой лошади, которая негодующе заржала, оскорбленная таким к себе отношением. – Породистый, любо-дорого глянуть.

Боковым зрением Майкл заметил вылезшие из орбит глаза конюха.

– В… ваше сиятельство, – заикаясь, промямлил он, с ужасом взирая на почти повисшего на лошади графа. – Это не скакун, а обычная каретная, вы ее все еще продать грозились, да только говорили, что никто не купит… А арабские скакуны, они там стоят, – он дрожащей рукой указал на противоположный конец конюшни, где нервно подрагивая ушами, поводя тонкими ноздрями, переступали с ноги на ногу черные как смоль кони. Майкл перевел взгляд на светло-серую лошаденку, в которую он отчаянно вцепился, тут же понял, что дело плохо, и мигом ретировался, оставив растерянного конюха предаваться размышлениям о количестве бутылок Клико, выпитых его господином, не узнавшим своих ненаглядных арабских скакунов.

Воровато оглядываясь и вздрагивая от малейшего шороха, Майкл шмыгнул в замок в надежде, что слуги уже разошлись и им с Лерой можно будет вздохнуть свободнее. Но он ошибался: зала по-прежнему была полна народа, а раскрасневшаяся графиня стояла у окна и периодически бросала на слуг испепеляющие взгляды. Появление графа вызвало бурное оживление, но Майкл, с трудом осознав, что он здесь все-таки хозяин, решил положить конец этому безобразию.

– Мы с моей супругой хотим остаться одни, – рявкнул он на подлетевшего к нему управляющего и, не глядя по сторонам, двинулся к лестнице, ведущей на второй этаж. Слуги удивленно зашептались: их хозяин выглядел недовольным и рассерженным, и, кроме того, что было более чем странно, за все время ни разу не взглянул на жену, которая, казалось, совсем не рада своему появлению в доме графа.

– Не правда ли, удивительно, – донесся до ушей Майкла приглушенный шепот. – Нашего графа просто не узнать. А как к жене относится – она, бедняжка, чуть не плачет. Столько времени руки ее добивался, а, по-моему, он ее нисколечко не любит.

Майкл замер на верхней ступеньке. Только этого не хватало! И получаса не прошло, как поползли слухи и сплетни. Что и говорить, актер из него некудышний и роль графа де Ремаля, мягко скажем, ему не удается, но не до такой же степени!

Майкл решительно слетел с лестницы, подскочил к Лере, подхватил ее на руки и под громкие аплодисменты слуг, чьи хмурые лица тут же разгладились, прошествовал на второй этаж.

– Ты что себе позволяешь, – зашипела ему в ухо Лера и больно вцепилась ногтями в плечо. – А ну, отпусти меня сейчас же! И перестань улыбаться во весь рот, ничего смешного я пока не вижу!

Майкл, который, пытаясь произвести впечатление счастливого мужа, изо всех сил растягивал рот в улыбке, чем вызвал негодование со стороны Леры, облегченно вздохнул.

– А как прикажешь себя вести, – подмигнул он. – Ты же как никак моя жена, так что терпи, дорогая, проявление нежности любящего мужа. Слуги на нас и так уже косо смотрят, а я еще умудрился перепутать в конюшне арабских скакунов с какой-то беспородной лошаденкой. Бедного конюха чуть удар не хватил, а ты говоришь…

– Ладно, Филипп, поняла, – хмуро буркнула Лера и, путаясь в многочисленных юбках свадебного платья, заковыляла к спальне.

Майкл вздрогнул и опасливо огляделся.

– Ты к кому обращаешься, – просипел он.

– Да к тебе же, дорогой муженек, – хихикнула она. – А я Шарлота, будем знакомы, – и с треском захлопнула дверь спальни прямо перед носом растерявшегося графа.

Майкл в нерешительности потоптался у двери.

– Слушай, так не пойдет. Ты только не подумай ничего дурного, но я никак не могу оставаться в коридоре. Как я объясню слугам, что шатаюсь по замку, вместо того, чтобы…

– Скажи, что жена не пускает, – донесся из-за двери лукавый голосок Леры. – Можешь пожаловаться на свою горькую судьбу, сообщи им, что я оказалась на редкость вредной и взбалмошной особой.

– Прекрати издеваться, – рассердился Майкл, то и дело с опаской оглядываясь по сторонам. – Куда же мне идти спать?

– Конюшни свободны, – сварливо заметила Лера. – Так что отправляйся к своим арабским скакунам.

– Да ну тебя, – повысил голос Майкл. – Ты, по-моему, слишком вошла в роль и забываешь, что я никакой не граф. У нас с тобой и так не завидное положение, а ты все только усложняешь. Ну, впусти меня, – взмолился он, услышав чьи-то шаги на лестнице. – Слуги идут!

Дверь резко отворилась, и Майкл в последнюю минуту юркнул в комнату, прежде чем на площадке появился управляющий замка.

– Уф, – выдохнул Майкл, глядя на потешающуюся над его озабоченным видом Леру. – Не застукали.

– Так уж и быть, оставайся здесь, – милостиво разрешила она. – Только спать тебе придется на ковре.

– Напугала, – хмыкнул Майкл, и в одно мгновение на полу возникло несколько пухлых полушек. – Главное, что не на конюшне.

На удивление, ночь Лера проспала непробудным сном и проснулась к полудню, когда лучи солнца пробились через занавески и коснулись ее лица. Графиня сладко потянулась и зевнула. В комнате никого не было, а рядом с кроватью плавала в воздухе сложенная в четыре раза записка.

– Как неосмотрительно, – подумала Лера, схватив записку. – Ведь кто-нибудь из слуг может войти и увидеть.

«Моя дорогая Шарлота, – прочитала она и не смогла сдержать усмешки. – Я был вынужден покинуть вас, дабы не пропустить подготовку к королевской охоте, на которой, как мне сообщил любезный Пьер, соберется весь цвет французского общества, и моя прямая обязанность подготовить все в лучшем виде. Несмотря на вынужденное отсутствие, всем сердцем я с вами, моя дрожащая супруга. Ваш любящий муж, граф Филипп де Ремаль».

– Какой слог, – восхитилась Лера. – Никогда в жизни не приходилось читать столь изощренных строк.

А чуть ниже, приглядевшись, она разобрала мелкими, почти незаметными буквами:

«А я, между прочим, занимаюсь еще и финансовыми делами, представляешь»!!!

– Не утерпел, чтобы не похвастаться, – фыркнула Лера. – Тоже мне, птица высокого полета!

Тут недалеко от двери она услышала чью-то возню и обеспокоенный шепот, прерываемый требовательными детскими выкриками.

Графиня насторожилась: звуки приближались, вот они совсем близко.

– Не смейте меня удерживать, – расслышала она рассерженный вопль. – Я хочу ее увидеть!

И не успела Лера сообразить, чтобы все это значило, как дверь спальни распахнулась, и в комнату вбежала маленькая девочка с длинными растрепанными волосами, обиженным, но упрямым выражением на лице и, отпихнув стоящий на дороге стул, с вызовом уставилась на съежившуюся под ее пронзительным и осуждающим взглядом Леру.

Вслед за девочкой появилась служанка и, извиняясь за бесцеремонное вторжение, попыталась увести девочку, но та с размаху ударила ее по лицу и вскочила на кровать.

– Так вот ты какая, – заявила девочка. – Ничего особенного! Мой отец с его деньгами мог найти себе и получше.

«О ком она говорит» – ужаснулась Лера, глядя на прыгающую по пуховым одеялам наглую девчонку.

– Ах, что вы говорите, мадмуазель Луиза, – всхлипывала служанка, тщетно взывая свою подопечную к благоразумию. – Не слушайте ее, мадам. Девочка очень любит господина де Ремаля и ревнует отца к вам. Не судите ее строго, она рано осталась без материнской ласки.

«Ах, вот оно что, – улыбнулась Лера. – У графа уже есть дочь. Замечательно; вот Майкл обрадуется, когда узнает».

– Ты, ты смеешься надо мной, – яростно сверкая глазами, завопила Луиза, заметив выражение лица мачехи. – Как ты смеешь?! Да я тебе такую жизнь устрою, что скоро сама убежишь из моего дома. Ты здесь никто, слышишь, и я не позволю тебе занять место моей мамы…

Девочка разрыдалась, размазывая по лицу слезы, спрыгнула с кровати и выскочила из комнаты. Служанка, бросая на госпожу извиняющиеся взгляды, поспешила вслед за подопечной.

«Ну и дела. Час от часу не легче», – пришла к выводу мадам де Ремаль.

Тем временем в спальню заглянула еще одна служанка и поинтересовалась, не нуждается ли мадам в какой-то ни было помощи. Лера отрицательно замотала головой, а служанка разложила на небольшом секретере пышное платье изумрудного цвета.

– Это для вечернего ужина, – сообщила она и удалилась, оставив хозяйку размышлять над этим известием.

«Неужели гости, – испугалась Лера, опасливо косясь на платье. – Нет, к проведению приемов я еще не готова. Нас с Майклом тут же выведут на чистую воду, а все из-за тебя, – простонала она, с ненавистью глядя на свадебный наряд прабабушки Рунеи.

«Цветы», – мелькнуло в голове, и Лера резво спрыгнула с кровати, но надеждам графини не суждено было сбыться. Она скрупулезно оглядела все платье, но злосчастные цветы с его подола исчезли самым загадочным образом.

– Проклятье, – вздохнула Лера и отшвырнула от себя свадебный наряд. – Что же теперь делать?

Все последующее утро она с понурым видом бродила по замку, пытаясь придумать какой-нибудь более-менее веский предлог для того, чтобы избежать вечернего приема. Вездесущие слуги тут же отметили невеселое настроение своей хозяйки, а Луиза, следившая за каждым шагом мачехи, была на седьмом небе от счастья. Еще бы, ведь эта мерзкая особа еще не знает всех поджидающих ее сегодня сюрпризов, а на отсутствие изобретательности вредная девчонка никогда не жаловалась, чем изводила приставленных к ней нянь и служанок. Те, не в силах терпеть ее безобразные выходки и капризы более нескольких месяцев, покидали дом господина де Ремаля, а Луиза, чувствуя полную безнаказанность, продолжала совершенствовать свое мастерство. Появление мачехи стало прекрасным поводом для того, чтобы продемонстрировать все, на что она способна.

Уставшая от длительной прогулки по бесконечным коридорам и переходам замка, заблудиться в которых ничего не стоило, Лера решила вернуться в свою спальню и попросить совета у Шарфа Бархатовича, поскольку ей на ум не пришло ни единого способа избежать ужина и приема гостей. Открыв дверь, графиня охнула и замерла у входа. В комнате царил полный беспорядок: стулья перевернуты, и отчего-то с них местами слезло лаковое покрытие, подушки разорваны, и пух толстым слоем покрывал пол, ковер и даже стены. А прямо перед ногами валялось приготовленное для вечернего ужина изумрудное платье, искромсанное на мелкие кусочки. Лера не смогла сдержать вырвавшегося у нее вскрика, на который сбежались верные слуги.

– О, мадам! Какой ужас, – заохали они. – Ваше платье! Что же скажет господин де Ремаль…, вечерний прием придется отменить… Мадам, только не волнуйтесь… Воды! Эти бессвязные реплики насторожили Леру. Так значит, случившееся можно использовать в своих собственных интересах и отменить ненавистный ужин?! Новоявленная графиня была готова прыгать от счастья и благодарить того, чьими стараниями ее комната превратилась в растерзанный курятник после нашествия стаи лис.

– Кажется, кто-то хотел мне навредить, – усмехнулась Лера, – и сам того не ведая, оказал неоценимую услугу.

Стараясь ничем не выдать переполнявшую ее радость, она уткнулась в первый попавшийся ей под руку кусок изумрудного платья, и плечи графини затряслись от мнимых рыданий. Разыгрывать безутешное горе по поводу погибшего платья ей удалось настолько хорошо, что перепуганные служанки наперебой отпаивали ее всеми имевшимися в замке успокоительными, в ход пошли нюхательные соли, которые Лера, отчаянно чихая, стоически не отрывала от лица, а на голову злодея, посмевшего так расстроить их хозяйку, сыпались изощренные ругательства.

Лера ничуть не сомневалась, что устроенный в ее комнате погром – дело рук мстительной Луизы, но это ее абсолютно не волновало, единственно, что беспокоило графиню, так это судьба Шарфа. Он мог серьезно пострадать, если только не успел куда-нибудь спрятаться.

– Шарфик, – шепотом позвала Лера, отрывая от подушки опухшее от переизбытка нюхательных солей лицо. – Ты цел?

– Относительно, – раздался откуда-то сверху знакомый ворчливый голосок. Лера подняла глаза и увидела повисший на люстре Шарф. Девочка улыбнулась: проверенный способ спасения сработал еще раз. Когда-то он позволил Шарфу избежать клыков разъяренного Рамзеса, теперь помог спастись от рук Луизы. Тем временем Шарф кряхтя размотал свои концы и плюхнулся на ковер прямо перед графиней. Одного беглого взгляда хватило, чтобы удостовериться, что ее друг пребывает в полном здравии.

– Не преувеличивайте, Шарф Бархатович, – мягко урезонила его хозяйка. – Вы совершенно невредимы.

– А мои нервы не в счет, – вскинулся Шарф. – Хотя, о чем это я! До меня же ни единой душе дела нет! Куда не глянь – одни эгоисты!

– Только не заводитесь, – вздохнула Лера. – Временами вы бываете просто несносны.

– А от меня, между прочим, – упрямо гнул свое Шарф, – сейчас могли бы остаться одни клочки, как от этого платья. Над кем бы вы тогда слезы лили?

Лера скорчила недовольную мордочку.

– Кстати, – вспомнил Шарф. – У меня для вас две новости: одна хорошая, другая так себе.

– Давайте с хорошей, – решила Лера.

– Я собираюсь жениться, – гордо заявил Шарф.

– Да вы что, – изумилась девочка. – И на ком же, позвольте полюбопытствовать?

– Еще не знаю, но обещаю вскоре вплотную заняться этим вопросом.

– Так значит, дама сердца еще не найдена. Ну а вторая новость?

– А я вас на свадьбу не позову, – хихикнул Шарф и, резво прыгая по подушкам и раскидывая во все стороны оставшийся в них пух, ускакал прочь от озадаченной Леры.

В скором времени в замке появился Майкл. Он был чрезвычайно горд собой и спешил поделиться своими впечатлениями с подругой.

– Представляешь, – с порога начал он. – Сегодня я беседовал с самой королевой Франции. Ее величество весьма благосклонно разговаривала со мной и даже поздравила с недавней женитьбой. Можешь мной гордиться, дорогая женушка, ей даже не закралась мысль, что она разговаривала не с настоящим графом.

– Или она это просто не показала, – не утерпела Лера, чтобы не поддеть Майкла. – Ладно, – сменила она тему разговора, – раз ты уже свыкся с мыслью, что ты господин де Ремаль, то я надеюсь, что стойко перенесешь еще одну новость.

– Да, – поднял брови Майкл, – и какую же?

– У тебя есть дочь, – просто ответила Лера.

Майкл выронил из рук свой новый сюртук и совершенно ошалелыми глазами уставился на графиню, а та еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться, настолько серьезным и растерянным было выражение его лица.

– Уже, – глупо поинтересовался он, в душе надеясь, что Лера решила над ним подшутить.

– Ей шесть лет, она дурно воспитана, и сегодня разрезала на куски мое новое платье, предназначенное доя вечернего приема гостей, – будничным голосом сообщила та.

– Я ли не молодец, – ухмыльнулся Майкл, отойдя от пережитого шока. – Уже и дочь есть. В таком юном возрасте такие достижения!

– Не льсти себе, дорогой, – хихикнула Лера. – Тебе никак не меньше тридцати.

Майкл покосился на свое отражение в зеркале и осторожно прикоснулся к победоносно закрученным усам.

– Мужчина в самом расцвете сил и возможностей, – гордо заявил он.

– Пошли, герой, с дочкой знакомиться, – не унималась Лера, которой доставляло особое удовлетворение поддевать Майкла. – А то и оглянуть не успеешь, как внуков нянчить будешь.

– Вот еще, – огрызнулся Майкл.

За ужином Луизу было не узнать. В присутствии как она думала, отца, ее поведение стало просто образцовым. Она была вежлива и предупредительна, к Лере обращалась исключительно «маман», чем поразила госпожу де Ремаль до глубины души.

«Вот бесенок, – думала она, глядя на Луизу, передающую отцу блюда с фруктами. – Интересно, на сколько ее хватит?»

Следующее утро продолжало удивлять. Первое, что, открыв глаза, увидела графиня, была решительно настроенная Луиза, которая взгромоздилась рядом на кровать и терпеливо ожидала пробуждения новой родственницы.

– Ну вот, – обреченно вздохнула Лера, – сейчас начнется представление. Стоит отцу переступить порог дома, как дочка уже несется меня изводить.

Но, к ее немалому удивлению, Луиза не собиралась называть ее нехорошими словами, рвать подушки и бить посуду. Напротив, она, скромно опустив глаза, поинтересовалась, сможет ли «маман» простить ее вчерашнее поведение.

– Я совсем не такая вредная, – со слезами на глазах убеждала Луиза. – Папа говорит, что я как день и ночь: могу натворить всяких безобразных дел, а через минуту уже сожалею об этом. Простите меня, пожалуйста, – умоляла она озадаченную неожиданной переменой Леру. – Я очень хочу исправиться, правда.

Графиня улыбнулась. Наверно, нельзя полностью доверять первому впечатлению, а Луиза, отчаянно шмыгая покрасневшим носом, потянулась к ней и обхватила ручонками Леру за шею. Сердце госпожи де Ремаль растопилось – бедное дитя, ей так не хватает любви и ласки.

– Не плачь, солнышко, – погладила она Луизу. – Я уверена, что ты вырастишь доброй и сердечной девочкой.

– Давайте, я покажу вам замок, – оживилась Луиза. – Наверно, вы еще ничего здесь не видели.