Читать книгу Гусь - Олеся Валерьевна Кущак - Страница 17

Едкий запах гари разбудил Гуса. В небольшую щёлку между полом и дверью проникали струйки дыма. Гус вскочил с кровати и распахнул окно своей палаты на пятом этаже Дома Странных Людей, высовываясь наружу. Клубы дыма вырывались из нижних этажей. Окна многих палат были открыты. Люди в панике метались в помещении, многие уже пытались в спешке спускаться вниз. Первые и вторые этажи в правом крыле здания отдельными участками охватил огонь. Темный двор Дома наполнился криками, стонами. Вспыхивающий то тут, то там огонь высвечивал хаотично бегающих людей. Несколько человек в болях корчились на земле, видимо, неудачно выпрыгнув из окон. В темном углу двора, почти рядом с забором, кто-то катался по траве, изрыгая проклятия.

– Что случилось? – просыпаясь, вскрикнул Длинноносый.

Хвостатый решительно бросился к двери и распахнул её. Снопы дыма ворвались в палату.

– Пожар! – выкрикнул, закашливаясь, Хвостатый. – Надо быстрее прорваться на лестницу, может, ещё успеем.

Одевая на ходу пижамы, все выбежали в коридор, уже переполненный другими пациентами. Расталкивая всех, Хвостатый нёсся вперед к лестничному проёму. В этот момент в конце коридора дым окрасился огненными пламенем, стремительно вырываясь навстречу бегущим. Жар огня остановил толпу. Люди, наталкиваясь друг на друга, сгрудились, на момент, став единой массой человеческих тел. Хвостатый развернулся, выделился из толпы. Его красное лицо перекосилось, отражая ужас.

– Назад! – заорал он. – К запасному выходу, на ту сторону коридора.

Расталкивая людей, Хвостатый первый ринулся в указанном направлении. Толпа ошалело подчинилась его решимости и, подгоняемая вырывающимися с лестницы огненными языками, попятилась, разворачиваясь за вожаком. Дверь запасного выхода оказалась запертой.

– Сгорим! – взвыл Хвостатый, налегая на неё всем телом.

– Подожди! Давай я! – проговорил подбежавший к нему рослый и габаритный санитар.

Хвостатый уступил. Разбежавшись, санитар вынес дверь, вылетев вместе с ней на лестничный проём, полностью охваченный огнём. Не имея возможности затормозить, санитар оказался в самом пекле. Огненное пламя, получив очередную жертву, поглотило его. Он пытался встать, но огонь, охватив тело полностью, не оставлял возможности для спасения. Люди вздрогнули от бешеного крика горящего человека. Толпа на мгновение застыла, завороженная испепеляющей силой огня. Ужас приковал их ноги к полу, каждый ощущал свою беззащитность перед остервенело убивающей всё на своём пути стихией. Треск и шум падающей сверху огненно-чёрной балки заставил людей выйти из оцепенения.

– Все по палатам! – закричал Хвостатый. – Уходим через окна.

Пациенты задвигались, сталкиваясь друг с другом, бросились в палаты. Люди ныряли в первые попадающиеся на их пути помещения, захлопывая за собой двери. Гус рванул на себя ручку ближайшей двери и, залетев в комнату, оказался лицом к лицу с Горбуном. Тот, тяжело дыша, стоял, облокотившись о подоконник.

– Вот и всё! – прохрипел он, глядя на Гуса. – Все они, – Горбун начертил круг в дымном пространстве, – не в силах противостоять огню. Какая бы мудрая система ни управляла Аскерией, но она безоружна перед стихией. Это огонь ада, который пожирает людей, обезумевших от накопительства и сумасшествия из-за гаверов. Дом превратится в факел надежды, заставит аскерийцев проснуться.

В этом кошмаре Горбун казался ещё более страшным. Свистящий кашель периодически вырывался из его груди. Гус заметил, что они в комнате одни.

– Нет! – огрызнулся Гус. – Мы уйдём через окно.

– Я не смогу спуститься по простыням, я очень тяжёлый. Но я помогу тебе, слышишь, я смогу быть хоть чем-то полезен, я смогу держать простыни, чтобы ты спасся.

– Надо не пускать огонь в комнату как можно дольше, тогда у нас будет время, – не слушал его Гус.

Он стягивал простыни с кроватей и, смачивая их в раковине, навешивал на дверь, затыкая все отверстия проёма.

Горбун недвижно стоял, улыбаясь, глядя на Гуса.

– Я знал, что ты будешь действовать, когда это потребуется, – проговорил он.

Гус, закончив с дверью, подбежал к окну, распахивая обе створки. Огненная стихия продолжала бушевать. Стены горящего Дома были облеплены людьми, которые на самодельных верёвках спускались вниз. Радостные крики касания с землёй смешивались с воплями падений. В левом крыле Дома Гус заметил человека в пижаме, который спускался по горящей верёвке. Огонь настигал его, но тот оказался проворнее, отцепившись от верёвки в тот момент, когда пламя уже подобралось к его рукам. Тело человека ушло в темноту на уровне второго этажа. Дом тонул в огне, уже вырывавшемся из окон, лишая людей последнего шанса на выживание. Отчаявшиеся люди прыгали вниз.

– Я не брошу вас, мы вместе выберемся, – твердил Гус, придвигая вперёд шкаф, создавая новые преграды для огня.

– Я не хочу туда! Я хочу умереть свободным! Они думают, что это всё их, но они заблуждаются! Погрязли в долгах, купили себе счастье на чужие гаверы. Так и счастье получается не их. Это счастье Мистера Гавера – брызжа слюной хохотал Горбун. – А кто такой Мистер Гавер – бумажка, простая бумажка, за которой нет ничего, пустота! А они, – глаза Горбуна сверкали, выкатившись из орбит. – Рабы этих бумажек. Плеть умерла. Оружие заржавело. Не нужно убивать, можно купить. Послушные орды, подчиняясь, будут делать всё, что угодно, только ради какой-то вонючей бумажки. Это счастье раба. А я не раб!

– У нас очень мало времени! Смысл жизни в самой жизни! Мы справимся! – крикнул Гус, бросаясь связывать простыни в верёвку и закреплять её за трубу.

Дверь палаты затрещала под натиском огня.

– Вы первый! Спускайтесь скорее! – Гус толкнул Горбуна к подоконнику.

– Нет… Я подстрахую, давай сначала ты! – Горбун твёрдо посмотрел на Гуса, не оставляя возможности возразить.

– Обещайте мне, что спуститесь! – умолял Гус.

– Обещаю… – прохрипел Горбун.

На мгновение они остановились и посмотрели друг на друга, не мигая, в полном молчании. Незримые нити, соединившие их, связались в крепкий узел, продолжая плести паутину судьбы.

Огонь поборол шкаф и ворвался в комнату. Гус рванулся к верёвке, обхватил ее руками и начал скольжение вниз. Верёвка натянулась, скрипя узлами. Четвертый… третий… Один за другим этажи оставались позади. Гус посмотрел вниз. В мгновение, преодолев ещё два этажа, он повис на конце верёвки в нескольких метрах от земли. Разомкнув красные пальцы, Гус прыгнул. Не устояв на ногах, он упал, но тут же вскочил. Горбун стоял в окне, в клубах дыма, задыхаясь от кашля.

– Спускайтесь! – напрягая легкие, заорал Гус.

Горбун неуклюже перевалился через подоконник в тот момент, когда языки огня вырвались из окна. Судорожно схватившись за верёвку, он грузно двинулся вниз. С крыши сорвалась горящая балка и, едва не задев Горбуна, рухнула на землю, погребя под собой покалеченных людей. Огненная смерть уверенно подхватывала и уносила с собой обитателей Дома. Пламя не щадило ничего, испепеляя всё на своём пути. Огонь заполонил окно. Простыни угрожающе затрещали. Гус от бессилия сжал кулаки. На уровне третьего этажа тело Горбуна сорвалось вместе с остатками простыни и глухо стукнулось о землю. Гус, отчаянно крича, рванулся к нему. Горбун лежал, раскинув руки, из его рта сочились слабые струйки крови. Жуткий горб, неуклюже вывернутый, казался еще более зловещим и инородным. Из-под него торчала покорёженная дужка раздавленных очков.

Гус склонился над Горбуном, жадно ловя любые его движения. Горбун приподнял тяжелеющие веки. Гудящая тишина заволокла уши. Лицо Гуса расплывалось и рассеивалось вместе с дымом. Два человека посреди пепелища в последний раз встретились глазами. Они провели вместе немного времени, но это были яркие и насыщенные часы так необходимого каждому общения. Энергия жизни Аскерии столкнулась в голове Гуса с протестной энергией Горбуна. Искры этой непримиримой схватки двух идей вызвали настоящий пожар, не оставляя шанса на выживание ни той, ни другой. Буря огня уже уничтожала часть Аскерии, но и буря протеста тоже не выжила. Горбун хотел сказать что-то ещё, но губы уже не слушались. Тело содрогнулось в последний раз и обмякло. Едкий дым разъедал глаза Гуса. Слёзы катились по щекам, рисуя дорожки на чёрном от гари лице. Прежняя жизнь утонула под слоем пепла, крови и боли, умерла вместе с Горбуном. Вокруг бушевала грозная стихия, завершая поглощение всего живого. То здесь, то там стены здания рушились. Пройдет ещё несколько часов, и огонь полностью уничтожит Дом Странных Людей. Огонь существует, пока есть чему гореть.

Пожарные машины ворвались во двор Дома, оглашая громкими сиренами намерение победить пожар. Вода из гидрантов начала своё дело, превращая пламя в обугленные предметы. Человек пытался управлять стихией огня, привлекая воду. Шипение, треск, шум падающих конструкций наполнили двор. Война за остатки стен была в самом разгаре. Война, не имеющая никакого смысла. Война, в которой ни одна из стихий уже не могла победить. Задыхаясь, Гус, собрал последние силы, встал и побрёл к дубовой роще, подальше от этого места. Один. Он шёл, не останавливаясь, слепо ища новый узел своей судьбы. Вырвавшись за пределы территории, Гус обернулся. Черные руины Дома Странных Людей мрачно смотрели ему вслед, провожая дымными глазницами изменившегося Человека. Свобода. Вот она какая, оказывается… Свобода от правил и установок, сгоревших в пепелище. Конец, незаметно перетёкший в начало. Вытащив из кармана почерневшую вату, Гус решительно отбросил её в сторону.