Читать книгу Шахматная партия - Олеся Юрьевна Оленичева - Страница 4

Толчок… ещё толчок… «Как же больно, всё тело ломит, сдавливает и выворачивает. Боже! Что происходит? Что это? Свет?»

– А-а-а… – режущая боль при заполнении лёгких воздухом и крик младенца.

Ощущение невосполнимой потери, одиночества и холода. Непонятные люди, лица… попыталась настроить фокус на огромных размерах мужчину в белом платье.

– У вас девочка! – услышала она радостный возглас акушерки, которая взяла её из рук доктора и попыталась омыть малышку тёплой водой, после чего положила на холодные весы.

«Ещё бы к мамочке попасть», – завертелся маленький комочек в поисках своей кормилицы.

– Поздравляю, всё прошло хорошо для вас и вашей замечательной малышки. Она у вас такая удивительная и активная, так осознанно смотрит, как будто высказаться хочет, такое редко бывает, – послышался мягкий голос доктора.

Состояние невесомости, знакомое тепло и любимый запах, который окутал и растворил в блаженстве. Подняв голову, она утонула в двух голубых и чистых озёрах, которые обрамляли густые и тёмные ресницы. Растрёпанные светлые волосы опускались ниже плеч, а чётко очерченный рот что-то нашёптывал очень приятное и восхитительное.

Мама… Улыбка не сходила с женских уст, столько нежности источали глаза, что малышка забыла о своём пустом желудке и притихла.

– Привет, – прошептали материнские губы.

Знакомый и желанный запах молока проник в нос: все голоса стихли, и мир перестал существовать. Единственное, что имело значение – это сердцебиение матери и тонкая струйка драгоценной жидкости, не дожидаясь, скатывалась по налитой груди в поисках маленького чуда, для которого она предназначалась.

Мягкая и тёплая кожа, на которой так уютно лежать, и эти нежные руки, так ласково обнимают, создавая колыбель. Тук-тук… тук-тук… спокойный и умиротворённый звук, такой родной… и большая, наполненная молоком грудь… остальное не важно. Это самый ценный момент единения ребёнка с матерью. Только он имеет значение, даёт стабильную нить отношений. И пусть весь мир подождёт.

«Ева… – внезапно пронеслось в голове, как дыхание ветра. – Ева!» – более настойчиво врезалась мысль, пока малышка причмокивала, поглощая молоко.

– Ева, – прошептала женщина, как будто выдохнула это имя.

Чистая слеза счастья медленно покатилась по щеке, но высохла, не успев упасть. Такие крохотные пальчики, густые, длинные чёрные волосы, что совсем не характерно для новорождённого. Два маленьких замутнённых глаза, наблюдающих за размытым пятном, которым виделась мать.

Такое ощущение, будто они говорили:

– Я слежу за тобой.

Всё такое крохотное и хрупкое, родное и непорочное. И ничего, кроме материнского инстинкта – защищать своё дитя, с этой секунды только он диктует дальнейшие действия родительницы.