Читать книгу Знак ненависти - Олеся Зарксова - Страница 7

Послушница Ордена переминается с ноги на ногу, не решаясь войти.

Еда на подносе остыла, ухудшая положение, впрочем, она изначально была еле тёплой. Причина беспокойства в другом. За дверью девушку ждёт ни кто иной, как один из двенадцати апостолов Прародителя. Здесь, в Храме Спасения, построенного недалеко от Ордена Святой Колыбели, почти в самом сердце Благословлённого королевства Астэя – столице Ивиль.

И девушка до сих пор не решила, как себя с ним вести. Она всего лишь послушница, которой приказали с оного дня приносить еду и не слишком заботиться, лишь бы мог спокойно существовать в зале на среднем этаже. Выходить магу запрещено, заходить к нему тоже.

Мотнув головой, послушница понимает, что тянуть время бессмысленно. Либо на неё разозлится маг, либо присматривающий за храмом епископ. Перехватив поднос одной рукой, она открывает незапертую дверь и входит в зал – серый и длинный, затопленный светом и полумраком, холодом и тишиной. Кресло из белой древесины стоит спинкой к широкому невысокому провалу окна и отбрасывает тень до дверей. Время проходит, а ничего не происходит. Решив разобраться со всем по порядку, послушница медленно приближается.

– Прошу прощенья…

Сжавшееся горло выдавливает из себя лишь шёпот. Из-за игры света и тени она не может рассмотреть сидящего. Видит лишь серое одеяние, свисающее с подлокотников на пол.

– Что-то нужно?

Послушница отходит назад и гремит глиняными мисками, едва не уронив и не разлив их содержимое. Голос прозвучал спокойно и негромко, даже мягко, если не вежливо. Таким приятным голосом с ней не говорила ни одна душа в пределах Ордена или храма. Девушка вздрогнула от неожиданности.

– Напугал тебя? – интересуется апостол. – Мне говорили, что за мной приставят следить послушницу. Как твоё имя? Если страх в тебе сильнее прочих чувств, я буду молчать в надежде, что он растает в тишине.

Наблюдающая за тенью девушка не может вымолвить ни слова. Вовсе не от страха, а зачарованная бархатным голосом. Она опускает взгляд на поднос. Ни чёрствый хлеб, ни похлёбка совсем не пахнут, в них нет ни одной из семи лечебных трав. Даже послушникам дают еду свежее и теплее, чем то что приказали отнести некроманту. Ему здесь не рады, что неудивительно.

«Если задуматься, что забыл апостол в столице Ивиль, Благословлённого королевства Астэя? Здесь земля белых магов и Ордена Святой Колыбели…»

– Шиоре из рода Ан. Я принесла поесть… и если что-то нужно…

– Зови меня просто Хаи, прошу.

Больше маг не говорит ни слова. В расстроенных чувствах, всё ещё не понимая, как следует себя вести, послушница подходит ближе, но поднявшаяся с подлокотника бледная рука останавливает её.

– Мне нужен лишь покой.

– Покой? – невольно переспрашивает Шиоре.

«От чего бежит некромант в Орден Святой Колыбели, который существует ради уничтожения их бога? Я думала… они не могут пробраться в королевство… Белые маги каждый день сражаются с нежитью и вдруг принимают апостола Прародителя как простого гостя…»

Послушница огорчённо склоняет голову. Мало того, что ничего не понимает, ей становится стыдно за нерешительность и страх. Наслушавшись о злодеяниях и безумии апостолов, она представила себе высокомерного негодяя, что унижал бы её, если не хуже, или вовсе убил за малейший промах. Или она могла заразиться скверной.

Хаи прерывает мысли девушки, похожие на клубящиеся зальные облака.

– За то, что был рождён в семье чёрных магов и волей судьбы заброшен в пустошь, я не достоин простого отдыха?

Собеседник ни на тон не меняет голоса. Тем не менее Шиоре чувствует, что слова призваны укорить её. Она оглядывается на дверь, боясь быть услышанной, и лишь после говорит:

– Я слышала… чёрный маг сам выбирает стать последователем Прародителя. А встать на его сторону… служить нежити, что насылает на нас своих тварей и уничтожает города… затягивает небо тучами…

Бледная рука снова шевелится и Шиоре замолкает.

– Я действительно стал служить Прародителю по своей воле: у меня есть на то причина. И она вовсе не в пророчестве и не могуществе. Всё куда серьёзнее, чем может показаться стороннему свидетелю. Ты не можешь представить, сколько чёрных магов и некромантов погибло в пустоши. И я видел… чувствовал… понимал и разделял их стремления… пока не увидел истинную форму Прародителя…

Послушница роняет поднос и громкое эхо принуждает вздрогнуть. Маг рассказывал таким глубоким, полным горечи голосом, что воображение девушки быстро нарисовало ужасную картину. Шиоре быстро приходит в себя и оглядывает пустой огромный зал. О пустоши и Прародителе послушникам рассказывали, ведь почти всем из них предстояло уничтожать нежить. Она слышала и рассказы боевых магов, проходящих лечение в Ордене.

В пустоши нет жизни. Угольный песок шуршит под холодным ветром, дымчатые облака давят с неба и их тени плывут по песку, словно пустые реки. Иногда находит туман, иногда слышатся протяжные звуки. Под ногами хрустят кости и мёртвая плоть. Гниль и смерть пропитывают лёгкие. Когда ветер дует сильнее, поднимая песок и закручивая в чёрные вихри, небо окутывает тьма. С границ необъятных пустошей слышен рёв Прародителя и его тварей. Иногда попадаются болота, искорёженные леса или пропасти. Лишь ступив на песок, что вытягивает магию; вдохнув воздуха, вызывающего болезни, или услышав шёпот, насылающий кошмары, назад не вернуться. Лишь апостолы возвращаются.

«Звучит не так уж и страшно… Это может быть попыткой ввести нас в заблуждение…» – рассеянно думает девушка, подбирая уроненные кусочки хлеба обратно на поднос. Похлёбка не разлилась чудом или чьей-то жадностью – так её мало.

– Епископ говорил… что маг должен двенадцать раз обойти пустошь…

Взволнованно подняв голову, Шиоре зажимает рот ладонью. Она незаметно для себя оказалась на коленях перед магом и смогла рассмотреть его лицо. Или не совсем: серые длинноватые волосы и окровавленную повязку на глазах.

– Имелось в виду, что двенадцать апостолов должны получить силу Прародителя, если войдут в пустошь. Это простое недопонимание, – спокойно отвечает Хаи и чуть выдыхает. – Думаю, пустошь тянется от наших земель до самых Вольных равнин. Столь она просторна… Я не знаю точно, как долго плутал там, время казалось вечностью… Я просто хочу отдохнуть… Не приходи сегодня, если попросят. Моё тело почти не нуждается в еде. В пустоши её нет… Я держался на собственной крови… помню, просыпался с содранной кожей…

Голос мага постепенно затихает. Слёзы ужаса и отвращения скатываются по щекам послушницы. Дождавшись, пока маг заснёт, она убегает, забыв про поднос. Минуя пустые коридоры, она уверяет себя, что не вернётся в тот зал. А Хаи снова слышит шелестящий, ни то угрожающий, ни то искушающий звук песка.