Читать книгу Любовные истории Марсель - Олеся Земская - Страница 23

В город пришли холода, а отношения между Дмитрием и Марсель не потеплели. На ее вопрос, когда же уже сбудутся все обещания, Дмитрий отмахивался. Он привык к ее выпадам и особо не реагировал, переносил их походы в театр и кино с одних выходных на другие, отнекиваясь то работой, то усталостью, то чересчур плохой погодой. Так прошла одна зима, и наступила вторая, в ее душе. Марсель все больше чахла в четырех стенах с ощущением, что ее жизнь крутится по одной и той же траектории. Она все чаще засиживалась в темноте на кухне в компании с бокалом красного сухого, смотрела в одну точку и пыталась понять, почему она все это никак не может закончить.

С приходом тепла, когда люди уже скинули свои тяжелые громоздкие одежды, а земля покрылась пушистым зеленым ковром, Марсель вдруг обнаружила, что изрядно поправилась. Осознание этого пришло не сразу, она давно уже перестала разглядывать себя в зеркало. Только мельком, чтобы как-то пригладить волосы и накрасить ресницы. В целом ансамбль из одежды был не плох, а что творилось под ней с ее телом, она упорно не замечала. В то утро она не смогла застегнуть свою легкую юбку. Марсель посмотрела на себя в зеркало, не взглянула как обычно, а стала смотреть. Ее лицо приобрело круглую форму, пухлые щечки скрывали когда-то изящные скулы. Плечи стали казаться огромными как у спортсмена. Только это были не мышцы, а в чистом виде жир. Единственное, что могло порадовать, – это грудь, которая соразмерно всему телу увеличилась, но в итоге на ней не сходилась ни одна летняя рубашка. Она открыла свой шкаф и обнаружила, что он битком забит черно-серой гаммой.

– Я же так любила белый цвет… Боже, в кого я превратилась? Как я могла этого не замечать? – в ужасе шарахнулась от шкафа Марсель.

Она заглянула на кухню, стол был полон всякими сладостями: ваза с конфетами, шоколад и печенье. В холодильнике она обнаружила макароны и жирные котлетки, майонез, сосиски, замороженную картошку фри. Весь их рацион питания состоял из вредностей. Она вспомнила, что давно уже не ела просто овощи или фрукты. Посиделки в баре на фоне футбольных трансляций всегда сопровождались жирными закусками под пивко. Марсель поняла, что перестала замечать все, что творится не только с ней, но и вокруг нее.

«Если ты поправишься, я уйду от тебя» – когда-то в начале их совместной жизни сказал Дмитрий. Тогда они оба восприняли это как шутку. Сейчас она вдруг вспомнила эти слова. Быть может, подсознание хотело именного этого, чтобы он ушел, и таким образом через тело пыталось до нее достучаться. Она закрыла глаза, по щеке потекла слеза: «Это конец. Финиш».

– Что опять случилось? – Дмитрий вернулся с работы и застал Марсель, сидящей на кухне в слезах и с бокалом вина.

– Я думаю, – она сделала глубокий вдох и отпила немного красного. – Я долго думала и … – слова никак не могли слететь с языка. Она полдня готовила эту речь, представляла, как скажет Дмитрию все, но в ту самую минуту, когда он был рядом, Марсель никак не могла найти подходящие фразы. Они просто вылетели из головы. Она залпом допила остатки вина в бокале. – Нам надо разъехаться.

– Неожиданно. Хотя, я, конечно, заметил, что с тобой что-то в последнее время происходит. Что с тобой?

– Ну может, не навсегда разъехаться, может, на время, – начала сомневаться в своем решении Марсель. – Мне надо побыть одной.

– Если я уйду из этой квартиры, я сюда больше не вернусь, – рявкнул раздраженный Дмитрий.

– Значит, не вернешься, – его раздражение придало Марсель силы и уверенности в правильности своего выбора.

– Подумай, видела себя? Да кому ты еще нужна, кроме меня?

– Я и тебе уже не нужна.

– Дурная твоя башка! Ну и черт с тобой! Все равно ты мне уже до смерти надоела.

Он собрал свои вещи и покинул их некогда уютную квартиру. Когда дверь за ним захлопнулась, Марсель почувствовала, будто камень свалился с ее плеч, она облегченно вздохнула, отчетливо осознавая эту новую эмоцию. Она ощутила, как в ее душу проникает весна, теплая, жаркая, как раз под стать погоде за окном. И почему-то именно сегодня утренний свет особенно ярко освещал теперь уже только ее жилище.