Читать книгу Волчонок. Родная стая - Ольга Абдуллаева - Страница 4

Отрывистый стон, который издала волчица, был отражен в таком же точно коротком урчании. Нет, вожак не сердился. Он словно подводил черту под только что принятым решением. Оставить волчицу окажется выше его сил, а потому они будут вместе до конца. Волнения в стае он как-нибудь преодолеет, все-таки авторитет еще не потерян. Возможно, что после этого события часть стаи отделится, но и верные волки останутся рядом, будут идти лапа в лапу с тем, кто уже не первый год помогает им выживать, охраняет территорию и стоит на страже местных, пусть и звериных, но порядков. Да, свой порядок и здесь существует. Управлять и командовать – это не только привилегия человека. Однако и оставаться на месте не стоит. Миграция не отменяется. Просто теперь все окажется куда сложнее…

Насчет сложностей опытный вожак оказался прав. И про потерю части стаи угадал. Как только самые молодые и сноровистые разведали о пропаже альфа-волчат, сразу принялись бороться в буквальном смысле за то, чтобы произошла смена вожака. Грызлись между собой до тех пор, пока главный самец сам не покинул территорию. За ним действительно последовало три волка и несколько волчиц. Численность – не самая внушительная, но все же лучше, чем скитаться вдвоем. Хотя бы охотиться можно сообща, ведь так загонять добычу проще. Правда держаться старались в отдалении не только от человеческого жилья, но и стороной обходили местность других волчьих стай. Нарваться на диких волков и вступить с ними в драку – этого только не хватало изрядно поредевшей группе под предводительством двух альфа, которые недавно потеряли волчат. Кстати сказать, детенышей немного позже отыскала одна из волчиц стаи, как раз она-то и отправилась мигрировать в числе пятерки.

Волчат уволокли в заросли кустарника и там им перегрызли глотки. Сопротивляться малыши, естественно, не могли, так что, гибель их была предрешена. Альфа-волчица долго сидела над погибшими детенышами и скулила. Если бы только знать, что так все будет! Где же было материнское чутье? Почему оно подвело так жестоко? Наверное, так бы и сама волчица погибла от истощения, если бы осталась лежать ярдом со своими малышами, но вожак велел идти, и противиться она не могла. Тогда небольшой стайке было неизвестно, что во время своего пути произойдет событие, которое перевернет все их устои и правила.

Случилось это ночью. Волчица не спала. Да и разве заснешь, если над головой висит прекрасная, большая луна? Волей-неволей завоешь не то от тоски, не то от того, что красота такая невероятная, не передаваемая. Любовалась луной волчица в одиночестве. Остальным сородичам было не до луны. Кто охотился, кто зализывал раны, а кто спал. Даже возни насекомых слышно не было, словно весь мир умер в одночасье, прекратил дышать, жужжать, вообще издавать звуки, подавать признаки жизни. Впрочем, такая тишина нравилась волчице. Она как раз звучала точно как ее собственная душа. А в душе было пусто.

Такая пустота случается, наверное, раз в миллион лет. Это когда ничего не осталось. Совсем. Даже мысли, словно пыль, ложащаяся на старинные предметы в доме, не витают в этой пустоте. Действительно нет ничего. Так было и с волчицей. Она просто двигалась по воле инстинкта, зову природы, но при этом сама ничего не желала. Наверняка, дошло бы до беды и самка погибла, только внезапно в пустоту ворвался шорох, а потом странные звуки. Сначала волчица не обратила на них никакого внимания, мало ли что там шуршит, но по мере того, как громкость звуков росла, увеличивалось и беспокойство самки. Наконец, когда в отдалении раздался плач, она не выдержала, побежала в ту сторону, откуда доносился шум. Нечто подобное волчице раньше уже приходилось слышать, ведь она бывала вблизи человеческих жилищ. Так голосили детеныши двуногих…

Страха не было. Скорее, происходящее казалось странным. Никакого человеческого жилья рядом нет, так что, как здесь мог оказаться ребенок оставалось загадкой. Впрочем, волчице разгадывать смыслы было некогда, потому что как только она приблизилась к существу, нерастраченный материнский инстинкт всколыхнулся внутри.

Под кустами, завернутый в одеяльце, лежал малыш. Ручками и ножками он шевелил так активно, что все его укрытие оказалось разворошенным. Надрываясь, он громко плакал. Волчица инстинктивно почувствовала, что малыш хочет есть. Подошла ближе. От приближения непонятного зверя, которого видит впервые в своей короткой жизни, состоящей не больше чем из нескольких месяцев, ребенок испугался еще сильнее. Не надеясь особо, что это успокоит крикуна, волчица лизнула его в оголившийся животик. Малышу стало щекотно, вместо плача послышался смех.

Волчица уловила перемену настроения своего найденыша, стала действовать смелее. Исхитрившись, очень скоро самочка сумела накормить голодного человеческого детеныша собственным молоком. Забавно было слышать, как он причмокивает губками, а потом ровно дышит, увлекаемый снами в неведомые миры, про которые волчице никогда не узнать.

Когда ребенок заснул, пригревшись в теплой шерстке своей необычной кормилицы, она не решилась отходить от него. Какая-то сила не позволяла просто так взять и отвернуться, безразлично махнув хвостом на прощание. Казалось, что они нашли друг друга: одинокая волчица и брошенное на погибель существо. Самым же ярким воспоминанием той ночи для спасенного младенца стали большие глаза, в которых отражалось столько понимания и тоски, столько доброты, что в них хотелось смотреть и смотреть, чтобы успокоиться. Чтобы заснуть…