Читать книгу Это мой 2007-й - Ольга Александровна Поленок - Страница 1

– Опять свою херню включила? И как ты ее слушаешь? Голова не болит от нее?

– Нет, мам.

– Что, больше слушать нечего?

– Нет. Мне нравится именно эта музыка. Ты же слушаешь свою Кадышеву? А я не понимаю, как ее можно слушать. Так же и я люблю то, что слушаю я.

Мама смотрит на меня безнадежным взглядом и выходит из комнаты. Я вздыхаю от облегчения и переключаю песню. Арченеми сменяются Люменом. Херня, по мнению мамы – это тяжелая музыка: рок, металл. Знакомство с ней началось в последние дни 2005-го года. Тогда же я влилась и в компанию неформалов. До этого я слушала только Земфиру, Би-2 и HIM. Но все это не слушали мои друзья. И сейчас не слушают. Зато любят многое другое: от легкого КиШа до тяжелого Слипнота. Хотя для меня это теперь не самое тяжелое. Я включаю «Сид и Ненси», которую мальчишки любят играть больше всего на гитаре и петь, и вспоминаю, как все начиналось чуть больше года назад.

– Мам, куда пойти учиться? – Заканчивая девятый класс, я спросила совета.

– А ты уже передумала идти в 10 и 11 класс?

– Да.

– Почему?

– Мне тогда придется ЕГЭ сдавать. Я боюсь. Я не хочу ЕГЭ. Поэтому, сейчас я еще успеваю выпуститься из школы, пока не у всех его ввели.

– В медицинский иди. – Ответила она, стоя у раковины, ко мне спиной.

– Ты что! Я уколы даже боюсь делать.

– Ну, в экономический.

– Мам! Еще лучше! Это сложно, я не поступлю.

– Ну, иди полы тогда мой.

– Спасибо! Посоветовала! – Психанула я тогда и ушла к себе в комнату.

Чуть что – мама сразу говорила про полы: «Твоя бабушка мне говорила: «Учись, дочка, ато полы будешь мыть без образования», вот и ты учись! Почему тройка в четверти? Не учишься? Полы будешь мыть!».

В общем, в сентябре 2005 года я стала студенткой экономического колледжа. Не знаю, сама я выбрала свой путь, или подсознательно, как мама сказала. Но мне внезапно захотелось стать программистом. Да, в экономическом колледже как раз был первый набор на новый факультет. В честь поступления мне родители даже купили телефон. Мой первый мобильный телефон. Кнопочный. С оранжевой подсветкой и черным шрифтом.

Я с трудом вливалась в другую жизнь. Новое учреждение, новый распорядок, новые предметы и преподаватели. Новые лица, выстраивание отношений, битва за авторитет, ухмылки и шушуканье студентов старших групп. Все это просто отбивало желание приходить в учебное заведение. В школе я всегда могла постоять за себя. Здесь мне приходилось вести двойную игру: со слабыми быть помягче, с сильными пожестче. Ведь, каким бы сильным и наглым ты себя не считал, всегда найдется кто-то сильнее и наглее.

– Инн, пересядь, нам не видно, – обратилась однажды ко мне староста нашей группы, когда завуч привела наш факультет в театр.

– Мне здесь удобно, – ответила я спокойным тоном, еле сдерживая свой гнев.

Я посчитала, что не должна подчиняться такому требованию без слова «пожалуйста». Ведь поддайся сейчас, она и дальше будет обращаться так же. Мои размышления быстро прервала самая противная девочка группы, да еще чересчур требовательным повышенным тоном:

– Ну пересядь вон туда!

– Ну мне неудобно там! – Перенимая ее тон, ответила я. Она не заметила, как громко и неуважительно разговаривала со мной, зато заметила, как делаю это я:

– Че орешь?

– Хочу и ору, – сказала я ей, а сама готовила следующий ответ на ее предполагаемую реплику. Но хамку остановила сама же староста, начавшая этот спор:

– Все, успокойся.

– Нет, а что, если я говорю человеку нормально, а она орет на меня?

– Как ты, так и с тобой.

После этого противная девочка успокоилась. Хотя было видно, как ей тяжело дается спокойствие. Так и хотела кому-нибудь нахамить. В группе порой происходили страсти посерьезнее. Дрались девочки между собой. Им пригрозили выговором и предупредили, что после еще одной драки они будет отчислены. И все-таки, вскоре были отчислены.

Пока все одногруппники притирались друг к другу, шла подготовка к посвящению в студенты. Организовывался концерт и дискотека. Мы оставались после учебы репетировать, учили песню, с которой должны были выступать. Потом шли домой, делали уроки. Разбирались с новыми правилами выполнения домашних работ. Учили записанные лекции, писали самостоятельные работы и готовили рефераты. После одной из репетиций чаша моего терпения дошла до краев, и я зашла на кухню попить с мамой чай:

– Мам, мне так тяжело.

– Сложно?

– Не то, что бы сложно. Эти репетиции, постоянно какие-то мероприятия: то выставки, то библиотечные вечера, то музыкальные. То это вот посвящение скоро. Я бы просто училась, и всё.

– Без мероприятий, да?

– Ну, да. Приходила бы домой, учила бы уроки и все.

– Ну что ж, студенчество – оно такое. Постоянно что-нибудь устраивают для вас, просвещают. Хотят, чтобы ваш уровень культуры был выше.

– Не люблю я всего этого.

– Потерпи немного. Привыкнешь.

Удивительно, что она не напомнила про поломойку во время разговора. Выслушала и поддержала. Мне тяжело было выходить на сцену, да еще с дурацкой песней, потому что я жутко стеснялась. Хоть в школе и посещала театральный кружок, на колледжской сцене я чувствовала себя скованно. Наверное, потому что на тебя смотрит море незнакомых лиц и обсуждают твой внешний вид. Жаль, что тогда я не догадывалась, что большинство из них вообще про тебя не думают и даже не замечают.

На посвящении выступали и студенты старших групп. Они подготовили интересные и смешные номера, веселые танцы, переделанные песни. Они выглядели на сцене, как в своей тарелке – такие взрослые и уверенные в себе. Потом вышли мы. С песней. Пропели абы как, показали себя всем, чтоб знали, что мы – это мы. Совсем еще зелененькие, глупенькие и стеснительные. Первокурсники. Лошары. На дискотеку я, конечно же, не осталась. Быстренько сбежала домой.

На следующий день в группе бурно обсуждалось посвящение. Иногородние девчонки рассказывали о том, что в колледжском общежитии для них тоже устраивали посвящение с дискотекой. Они были в восторге от того, что их там обливали из тазиков водой и заставляли есть кашу. А я думала, как стать такой раскованной, как вчерашние старшекурсники.

– Свободно? – Отвлекла меня от раздумий светловолосая и кареглазая одногруппница Кристина.

– Да. – Ответила я и она села рядом со мной за парту.

Собственно, так все и началось.

Мы осторожно сближались с Кристиной. Что-то притягивало нас, но я тогда еще не понимала, что именно. Она рассказала мне, что у нее есть парень Альберт, который учится в Екатеринбурге, а я ей о том, что у меня еще не было парня вообще. Я даже не умею целоваться.

– Мы с ним уже год вместе. Он на Новый год приедет, велел мне приводить подружку с собой. Пойдешь?

– Я? – С большим удивлением спросила я.

– Да, ты. Давай встретим Новый год вместе?

– Мне очень приятно, Кристин. Даже неожиданно. Но я не знаю, что скажет мама. Вряд ли она меня отпустит.

– Ну, пока есть время – разговаривай с мамой.

– Я попробую. Но скорее всего, нет.

– Только у нас знаешь…

– Что?

– Они такую музыку слушают, я боюсь, тебе не понравится.

– Какую?

– Рок. Но мы попросим, чтобы и попсу тоже включали, обязательно, а как же танцевать? – Быстро заговорила Кристина, боясь, что из-за того, что они слушают рок-музыку, я откажусь.

Так вот оно что. Любовь к рок-музыке нас и притянула друг к другу. Только мы сами об этом сразу не догадывались.

– Мне кое-что нравится из рока.

– Правда? – Удивилась Кристина.

– Да. Земфира, Би-2. Еще HIM мне нравится.

– Серьезно? Круто. А мой Альберт поклонник Люмена. Слышала таких?

– Нет, таких не слышала.

– Услышишь.

В один из тех зимних вечеров мы сидели с мамой в моей комнате и играли в карты. К тому моменту я уже ей рассказала, что у меня появилась подружка. Я не знала, как начать с ней разговор о встрече Нового года с молодежью, поэтому предложила сыграть кон-другой:

– У нас дискотека скоро новогодняя.

– Готовитесь?

– Да, номер готовим.

– Ну, как ты сейчас? Легче становится или нет?

– Немного лучше. Потихоньку привыкаю.

– Вот видишь, как хорошо.

– Кристина как?

– Хорошо, ей нравится. – Обрадовалась я, что мама первая заговорила про нее, но в то же время, сердце застучало сильнее, и руки вспотели от волнения. – Мам…

– А?

– Кристина зовет меня Новый год встречать вместе. – С трудом выговорила я, приготовившись выслушать тираду о том, как это опасно, страшно и я маленькая еще.

– Да? – Спокойно улыбаясь, спросила мама. – А кто там будет? Она с парнем?

– Да, Альберт и друзья с девушками. Он даже рассчитываться сам за все будет.

– Ничего себе. Он работает что ли?

– Учится и подрабатывает.

– Молодец. А сколько ему лет?

– Ему 19.

– Где отмечать они собираются?

– Кстати, тут в соседнем доме.

– Да? Ну, ладно, надо начинать когда-нибудь. Иди.

– Правда? – Изумлению моему не было предела.

– Правда.

– Спасибо, мам.

– А кто в том доме живет?

– Их общий друг. Он повар, будет готовить новогодний стол.

– Надо же, мальчишка – повар, да?

– Да.

– Ты недолго только.

– Ладно. До скольки?

– Часов до 2.

– Хорошо.

– А остальных ребят ты всех знаешь?

– Нет, Кристина поведет меня с ними знакомиться скоро.

Я была скромницей. Ни в каких компаниях не водилась. В свободное время сидела дома и учила уроки. Иногда гуляла с подружками. Но в семь-восемь часов вечера была дома. Родители боялись за своих детей, потому что в городе буйствовала наркомания и беспредел. Однажды я попыталась уйти на танцы. И ушла. Но мама разыскала меня и привела домой с лекцией о морали и нравственности. Поэтому, когда мама разрешила мне встретить Новый год не дома, а с друзьями, да к тому же, с которыми я еще не знакома, я подумала, что ее подменили.

30 декабря мы были на студенческой новогодней дискотеке, когда Кристине позвонили. После разговора она обратилась ко мне:

– Инна, это Альберт звонил. Они там с ребятами собрались своей компанией. Он за мной такси сейчас пришлет. Поедешь со мной?

– Сегодня?

– Ну да, уже завтра Новый год встречать! Надо знакомиться.

– Ладно, поеду. Только… я так волнуюсь! Сильно прям.

– Не переживай, я с тобой же. Ты им понравишься.

– Ты думаешь?

– Уверена.

На такси мы подъехали к дому Альберта. Там же живет его друг Васька. Как раз в его квартире они собрались. Оказалось, что их дом находится совсем недалеко от моего. У подъезда нас встретил Альберт. Он заплатил за такси и Кристина нас представила:

– Это Инна. Это Альберт.

– Очень приятно, – с интеллигентской сдержанностью ответила я.

– Взаимно, – ответил Альберт, и мы вошли в подъезд.

Сняв верхнюю одежду в прихожей, мы зашли в зал. Освещение в комнате было тусклое. Трое молодых людей сидело вокруг тумбы на колесиках, на которой стояли стаканы, бутылки с пивом и орешки. Один из них держал гитару в руках, играл красивую мелодию и пел. Увидев нас, они застыли в ожидающем молчании. Тот с гитарой продолжал петь.

– Привет, – поздоровались мы с ними.

– Привет! О, Крис! – Привстали они радостно, чтобы обнять ее. Протянули друг к другу ладони, обхватили большие пальцы, хлопнули по плечу свободной рукой. Такого я еще не видела.

– Знакомьтесь, это моя подруга Инна. – Представила она меня им. – А это Азамат, – указала она на парня с гитарой, – это Вася и Дамир. С Альбертом я вас внизу познакомила.

– Очень приятно, – сказала я.

– Взаимно, – ответили мне.

Мы прошли с Кристиной к дивану, я села с краю, она же продвинулась на его середину, поближе к тумбе.

– Инна, пива? – Спросил меня Альберт.

– Нет, спасибо.

– Идем, что ты? – Уговаривала Кристина.

– Нет, я не буду.

– А я буду. – Весело сказала Кристина. – Немножко только.

Азамат снова принялся играть на гитаре и петь, мальчишки подпевали ему. Кристина с Альбертом периодически перешептывались, дарили друг другу короткие поцелуи в губы. В девять часов вечера все вдруг вспомнили, что два часа назад началось открытие елки. Мы спешно оделись. Альберт нацепил на себя маску какого-то уродища и мы отправились пугать по улице народ. И поздравлять их с Новым годом.

– С Новым годом вас!

– И вас тоже, молодежь!

Мне так это понравилось! Они были такие раскрепощенные, без комплексов. Им было безразлично, что о них думают. И это ведь правильно. Невозможно нравится всем. Сколько людей – столько и мнений. Если подстраиваться под всех – окончательно потеряешь себя. Только тогда я этого еще не знала. Просто была скованная, стеснялась и боялась, что обо мне подумают. Мне трудно было вступить с кем-то в диалог. Я молчала и слушала. И наблюдала.

Кристина сказала мне, что должен подойти еще кто-то из друзей Альберта. Некий очень классный и прикольный Рафик, по ее словам. Пока мы дошли до площади, новогоднее представление, конечно уже закончилось. Началась дискотека. Но вся наша толпа приветственно кому-то заголосила и направилась к кафе, которое было на углу. Я не могла разглядеть, кому они орут.

У входа стоял какой-то парень. Высокий, плотного телосложения. В модной серой дубленке. Симпатичный. С карими глазами, пухлыми губами и супербелыми ровными зубами.

– Рафик, здорово! Давно стоишь?

– Привет. Нет, только подошел. – Отвечал Рафик, улыбаясь во все 32 зуба. Он совсем не обратил на меня никакого внимания, чтобы хотя бы поздороваться. «Меня нет. Я пустое место. Я ему не понравилась. Что? Разве я могу кому-то нравиться?». – Хаотично мелькали мысли в моей голове.

Мы зашли в кафе, заняли большой стол для нашей компании. Сначала долго беседовали, решали, кто и что будет пить, есть. Потом официантка принесла водку, сок и закуску. Мальчишки пили водку. Мы с Кристиной сок.

– Может пива заказать? – Спросил Альберт.

– Нет, я – нет. – Ответила я.

– Мама строгая? – Снова спросил Альберт.

– Да.

– Я тоже сок. – Поддержала меня Кристина.

– Ну, с наступающим! – Протянул Альберт свою рюмку и все подтянулись к нему чокаться, в том числе и мы стаканами с соком.

Мои глаза так и глядели на Рафика. Он сидел напротив меня, и мой взгляд невольно направлялся на него. «Симпатичный, – думала я про себя, – но только я ему вообще безразлична, он даже не смотрит в мою сторону. А Кристина еще говорила, что он такой классный. Брехня. Какой-то он гордый, весь из себя».

– Кристин, а что за песню пел Азамат, когда мы пришли?

– Это «Сид и Ненси», Люмен. Понравилась?

– Очень.

– У них очень много классных песен. Это наша башкирская группа.

– Да ладно!

– Да, они из Уфы.

Не прошло и получаса, как большинство парней встали из-за стола и направились, кто курить, кто – в туалет.

– А это твоя подружка, я так понимаю? – Спросил Рафик у Кристины, заставив мои глаза широко раскрыться. К моим щекам прилила кровь, мне сразу стало жарко. Я переводила взгляд с Кристины на Рафика, с Рафика на Кристину. Он про меня спрашивает? Он меня заметил? Когда он успел меня увидеть? Он же совсем не смотрел на меня.

– Да, знакомьтесь, это Инна, это Рафаэль.

– Очень приятно, – сдержанно улыбнулась я.

– Очень приятно, – широко улыбаясь, ответил он. На мгновение наши взгляды соединились. Глаза его блестели. Белоснежные ровные зубы сверкали и ослепляли меня. Но, как и полагается по закону жанра, у меня зазвонил телефон.

– Мама звонит, – сказала я Кристине.

– Пойдем, выйдем, – начала выталкивать меня она с дивана.

– Вы куда? – удивились мальчишки, которые уже подтягивались к столу, особенно растерянным был взгляд Рафаэля.

– Мы сейчас, – успокоила Кристина.

– Вы вернетесь? – Обеспокоился Рафаэль.

– Да.

– Алло, – ответила я, выйдя на улицу.

– Ин, вы где?

– Мы на елке, а вы?

– И мы тут, вас пока не видим. Домой идешь?

– Да, мы сейчас подойдем, вы с какой стороны?

– Мы слева от сцены.

– Кристин, мне пора.

– Пойдем, я провожу и вернусь.

Мы нашли моих родителей, я познакомила их с подругой. Мы договорились увидеться на следующий день за нарезкой салатов. И попрощались. Кристина родителям понравилась.

31 декабря Кристина зашла за мной. Она уже была готова к празднику. Осталось наряд поменять. Ее волосы с волнистыми кончиками, чуть ниже плеч были уложены на прямой пробор. Ресницы накрашены тушью. Смуглая кожа была свободна от тонального крема и пудры. Сама естественность. На ней были черные брюки и розовая блузка.

Я была еще не готова и пригласила ее пройти в мою комнату.

– Ты волосы покрасила? – Спросила она.

– Нет, с чего ты взяла?

– Мне кажется, они были каштановые у тебя, а сейчас больше черным отливают.

– Может освещение такое.

– А гофре на волосах от косичек?

– Да.

– И не лень тебе было плести?

– Нет. Если просто распустить – они у меня торчат во все стороны. Поэтому, лучше делать их кудрявыми.

– Понятно. Альберт уже почти всё закупил с мальчишками, – рассказывала она, пока я подводила бежевыми тенями глаза.

– Кто-то еще там будет, кроме тех, с кем вчера познакомились?

– Да, там еще две девчонки будут, две Розы. Одна из них с парнем – Дамиром. То есть Дамир придет с девушкой, а она подружку с собой берет. Они обе Розы.

– Понятно, – ответила я, взявшись за тушь. Кристина пристально смотрела на меня.

– Ин, ты Рафику очень понравилась, – выдала она с блестящими глазами, что меня бросило в жар от неожиданности, словно вылили ведро горячей воды на меня. Да, не холодной, а горячей.

– Я? – Удивлению моему не было предела.

– Да.

– Это тому, которого у кафешки мы встретили? Про которого ты говорила, что он прикольный…

– Да, он.

– Да ладно тебе. Ты серьезно?

– А зачем мне сочинять?

– Так он же вообще на меня не смотрел. До последнего. А когда спросил у тебя, подружка ли я твоя, то уже вскоре мама позвонила.

– Ну, вот так вот. Значит, смотрел. Не показывал вида просто.

– Офигеть… – Сидела я, онемев от неожиданности. Впервые мне говорят, что я кому-то понравилась. Я могу кому-то нравится, оказывается? Нет, я, конечно, высокая, стройная, зеленоглазая шатенка. Почти брюнетка. У меня чувственные губы и курносый нос. Но что-то мне в себе не нравилось.

– Ты красься, красься.

– А, да.

– А он тебе как?

– Ну… Если честно – тоже понравился, – призналась я, широко улыбаясь, – но вчера, когда мы встретились с ним, я подумала, что он какой-то… Весь из себя, даже не смотрел в мою сторону.

– Я рада, может у вас что получится.

– Капец, я в шоке, правда… – Эмоции невозможно было остановить, живот ныл от волнения, щеки горели, руки тряслись, а улыбка с лица не сходила.

Я докрасилась, взяла с собой наряд. Мы вышли из комнаты в коридор. Из кухни показалась мама, из зала – папа. Оба проводили нас с добрыми пожеланиями и довольными улыбками. Я до сих пор не могла поверить, что родители меня отпустили встречать Новый год с молодежью. Ведь, мне было только 16 лет.

– О, уже музыка на всю, – обрадовалась Кристина, когда мы зашли в квартиру, в которой готовились отмечать праздник.

– Ну, наконец-то, девчонки пришли! – Обрадовался Васька.

– Привет! – Поздоровались мы.

– Привет! – Поздоровался с нами Васька в ответ, и остальные, когда мы прошли в зал.

Пока мальчишки щепетильно выбирали, какой диск с музыкой включить, Кристина познакомила меня с Аркадием, хозяином квартиры и двумя Розами.

– Ну что, девчонки? Что будем готовить? – Спросил Аркадий, и, не дав нам раскрыть рта, ответил на этот вопрос сам, – я приготовлю картошку по-французски.

– Это что? – Спросила Кристина.

– Это картошка с мясом и сыром запекается в духовке.

– Круто.

– Отлично, – оценили мы его идею.

– Салаты на вас, окей? – Уточнил Аркадий.

– Конечно. – Согласились мы. – Какие?

– Это уже на ваше усмотрение. Но картошку я делаю сам.

– Идет.

– Оливье? – Предложила Роза.

– Оливье само собой. – Ответила я.

– Я тоже так думаю, – поддержала Кристина.

– Можно сделать салат «Ананасовый». – Предложила я, – мы с мамой уже третий год подряд его делаем на праздники. Нам очень нравится.

– А что там? – Спросила про состав салата Кристина.

– Там крабовые палочки, маринованный лук, яйца, сыр и ананасы консервированные.

– Прикольный, давайте сделаем, раз вкусный, – согласилась Роза, девушка Дамира.

– Давайте, – поддержали остальные девушки.

– Так, – открыла холодильник Кристина, – колбаса есть, яйца есть, сыр есть. Майонез тоже тут, мясо, напитки. Надо докупить крабовые палочки и ананасы на второй салат.

– Девочки, а горошек будем класть в оливье? – Спросила Роза.

– Можно. – Согласилась я.

– Девчонки, что-то купить еще надо? – Как раз, кстати, зашел с вопросом на кухню Альберт.

– Да, надо будет кое-что докупить.

– Хорошо, список напишите, я пошел одеваться.

– Так, пиши, – диктовала я Кристине, – горошек, ананасы, крабовые палочки. И мне кажется, сыра надо будет больше, считай, на стол, на картошку, на салат.

– Хорошо, записала.

Пока Альберт с Дамиром докупали продукты, мы с девчонками сидели в зале с мальчишками. Слушали песни Люмена. Я знакомилась с их творчеством. Парни обсуждали последний альбом группы. Услышав «Сид и Ненси» на диске, а не гитаре, я окончательно влюбилась в ее творчество. Потом Азамат поставил диск группы «System of a down». Заиграла песня «Chop Sue». По-моему, она покорила мое сознание в тот предновогодний вечер и в новогоднюю ночь еще больше, чем Люмен.

Я перебрала диски, которые лежали на столике, но, ни одни исполнители не были мне знакомы. Lumen, System of a down, с ними только начала знакомиться. Slipknot, Arch Enemy, кто это? Linkin Park, о а этих я знаю. Отвлекла от них меня открывающаяся входная дверь. Кристина сидела ближе к выходу из зала, и ей было видно, кто пришел.

– Рафик, Ин, Рафик, – зашипела она мне, шлепая по коленке, провоцируя мое волнение. – Рафик! Привет! – Подбежала она к нему обниматься. Я терпеливо оставалась на месте рассматривать диски. Korn, Dark Tranquillity, Metallica, о, а про Металику я тоже слышала.

– Привет, – подошел ко мне Рафик, здороваясь первым.

– Привет, – ответила я ему, скромно улыбаясь и не вставая с места. Он улыбнулся мне в ответ и прошел дальше, здороваться с парнями.

– А где Розы? – Вдруг очнулась я.

– Пошли, посмотрим, – предложила Кристина.

– Вы что, уже салаты режете? – Спросили мы, найдя их на кухне.

– Да, начнем пока с того, что есть, – скромно улыбались они, – Аркадий успел уже овощи отварить.

– Ну, давайте начнем.

Начали с оливье. Пока мы крошили салат, Рафик успел зайти к нам на кухню раз десять:

– Ну что, девчонки, как у вас тут дела?

– Хорошо. Режем.

– Вам помочь? – Присел он на стул, взял кусок колбасы и принялся его жевать.

– Нет, мы справимся.

– Ну, смотрите, – нехотя он встал со стула и вышел из кухни. Вскоре зашел снова, узнать, как мы справляемся без него и опять вышел. И так из раза в раз.

Вскоре пришел Альберт с Дамиром:

– Так, проверяйте, девчонки, то или не то взяли.

Мы принялись проверять пакет с продуктами.

– А где ананасы?

– Ах, черт! Ананасы! Забыли. В одном магазине их не было, пока дошли до другого – уже забыли.

– Ну, пошли, – позвал Дамир Альберта снова в магазин.

– Да я сам схожу, оставайся.

Наконец, продукты все были куплены. Блюда готовы. Стол почти накрыт. Оставалось нарезать фрукты. Кристина предложила пойти переодеться. Она сменила брюки с блузкой на джинсы с майкой. А я вместо джинс с футболкой надела розовые брюки-клеш в обтяг и бордовую полупрозрачную рубашку. Распустила кудрявые волосы, заколотые до этого заколкой. Мы вновь вошли на кухню. Рафик, сидевший в углу, замер, пялясь на меня растерянным взглядом. Я сделала вид, что не замечаю этого и решила проверить, как запекается картошка по-французски.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты красивая? – Спросил он меня при Розе, когда я закрывала духовку. Она улыбнулась, опуская глаза.

– Нет, – засмущалась я, переводя взгляд с Розы на Рафаэля, переживая, что она услышала. Конечно, услышала, у нее же есть уши.

– Нет? Не правда. – Удивился Рафаэль.

Мне оставалось только пожать плечами и скромно опустить глаза. Говорили. Но не так серьезно. Или просто я все прошлые комплименты по поводу своей внешности не воспринимала всерьез. Я считала, что надо мной смеются. Почему я не считала себя красивой? Может, просто боялась считать себя такой? Я боялась, когда на мне заостряли внимание, когда настойчиво предлагали потанцевать на школьной дискотеке или заводили разговор на улице. Я впадала в ступор, когда меня о чем-то спрашивали, не могла выдавить ни слова.

– Ин, а какие там слои в ананасовом? – Наконец зашла Кристина на кухню. Оказывается, мы еще не разложили по слоям второй салат.

– Сначала вроде ананасы, потом крабовые палочки.

– Ага, я раскладываю.

– Стой. Подожди. Или наоборот… Я сейчас маме позвоню, узнаю. – Направилась я в коридор к домашнему телефону.

– Давай.

– Алло, мам, мы тут салат ананасовый делаем. Я забыла, какие слои по очередности там.

– А, сейчас, дочь, рецепт возьму, – с готовностью ответила мама и перечислила мне, какие ингредиенты класть в соответствующий слой.

– Все, записала, мам, спасибо.

– Что готовите там?

– Оливье готов, закуски тоже. Ананасовый нарезан, осталось по слоям вот разложить. На горячее наш повар тут картошку по-французски сделал с мясом, почти запеклась. Бутерброды намазали, осталось фрукты нарезать.

– Слушай, ну мальчишка сам прямо готовил мясо с картошкой да?

– Да, сам, – довольным голосом ответила я.

– Надо же, какой молодец, вот уж не думала.

– Да, я тоже первый раз вижу, что парень готовит.

– Молодец. У вас там весело уже, музыка.

– Да, уже весело. Скоро сядем за стол, сейчас салат доделаем.

– Ну ладно, давайте, удачи вам.

– Спасибо, мам.

В течение всего разговора я слышала мамин довольный голос, какой не слышала еще никогда. Он означал, что она с полной готовностью мне оказывает помощь. Что я, ее дочь, уже взрослая, наравне с ней, и она мне доверяет. Мне было очень приятно, что она меня отпустила в такую компанию, скажем, недостаточно знакомую.

Вернувшись на кухню, мы с девчонками доделали салат, нарезали фрукты. Отключили картошку, оставив ее пока в духовке и пошли занимать места у стола в зале. Народ так устроил, что мы с Рафиком сидели рядом. Это приводило меня в легкое волнение. На часах было уже 23:45. Пока все занимали места, началось поздравление Путина. Тишину нарушил бой курантов и хлопки открывающихся бутылок шампанского. Все дружно зажгли бенгальские огни и, чокаясь бокалами, прокричали:

– С Новым годом!!! Урааааааа!!!!!!!!!!

– Какой салатик тебе положить? – Спросил Рафаэль у меня.

– Ананасовый.

– Пожалуйста.

– Спасибо.

– Бутерброд будешь?

– Нет пока, спасибо.

– А рыбку?

– Потом, – смущенно отвечала я, не привыкшая к такому мужскому вниманию. Впервые ухаживал за мной парень.

– Ну, хорошо.

Немного перекусив, Альберт всех позвал на улицу, пускать фейерверк! Мне казалось, что та встреча Нового года, 2006 года, уже была самая офигенная! Самая впечатляющая и самая веселая. Хотя, откуда мне знать, что приготовил для меня 2007-й. И 2008-й… И следующие года тоже.

– Сфоткаться бы на память, – предложила Кристина, так как я еще стеснялась предложить запечатлеть всем себя на моем еще пленочном фотоаппарате. Ни у кого из моих знакомых еще не было цифровых фотоаппаратов.

– Не проблема, – сказал Альберт, – братан, сфоткай, пожалуйста, – поймал он какого-то парня из другой компании, которая тоже вышла пускать фейерверк.

– Не вопрос.

– Спасибо! – Поблагодарили мы его, – с Новым годом!

– С Новым годом! – Поздравил он нас в ответ.

– Девчонки, вставайте, мы вас четверых сфотографируем.

После этого последовало еще пару кадров, и мы зашли обратно домой. Вскоре я заметила, что Рафика нет. Кристина сообщила мне, что он пошел родственников поздравлять. Я загрустила. Села рядом с Кристиной и Альбертом. Смотрела, как другие веселились. Кристина ему что-то шепнула Альберту на ухо. Он достал из кармана мобильный. Набрал чей-то номер и сказал в телефон:

– Ты много теряешь.

– В смысле? – Голос Рафика был слышен мне даже через трубку, и я поняла, чей номер набирался.

Альберт встал из-за стола и вышел, снова говоря:

– Ну, в прямом. Много времени теряешь.

О чем дальше говорили – не знаю, но вскоре Альберт позвал меня к телефону. Рафик со мной хочет поговорить? Я опешила, меня бросило в жар, но я подошла и взяла телефон:

– Алло.

– Привет.

– Привет.

– Узнала?

– Да.

– Грустишь?

– Да.

– А я смотрю у вас там вроде весело.

– Ну, кому-то может и весело, – ответила я, уходя из зала на кухню, где было тише.

– Я тут вышел прогуляться.

– Ну ладно. Буду ждать.

– Будешь? – Вздрогнул голос у Рафика от удивления и неожиданности, наверное.

– Да.

– Ну ладно, тогда бегу!

Вернувшись в зал, я отдала Альберту телефон, сказала, что Рафаэль сейчас подойдет, и как только мальчишки включили для нас танцевальную музыку – мы тут же соскочили со своих мест и понеслись в пляс.

В общем, довольно скоро прибежал Рафик, весь запыхавшийся.

– Фу, блин, бежал. Ну, я пришел, – улыбался во все 32 зуба он. Какие красивые белые, ровные зубы. Мы стояли, о чем-то разговаривали, пока кто-то тратил пленку на моем фотоаппарате. Не забыли сфотографировать и нас. Вскоре заиграл медляк.

– Потанцуем? – Спросил меня Рафик, аккуратно притягивая меня к себе, не дождавшись моего ответа. – Черт, не умею я танцевать, – признался он, наступив пару раз мне на ноги. Я уж, в свою очередь, вообще боялась признаться, что танцую с парнем в первый раз, и ответила просто:

– Ничего.

В общем, время пролетело быстро, но насыщенно. И вместо веленых мамой двух часов, мы вышли из квартиры Аркадия в три. Рафаэль проявил инициативу проводить меня домой.

– Так значит, ты живешь в соседнем доме? – Рафик меня взял за руку и повел направо.

– Да. Нам туда, – потянула я его влево, собираясь идти через двор.

– Нет, туда, – настойчиво потянул меня Рафик направо.

– Там ближе, – снова тяну я налево.

– Вот поэтому мы пойдем там, – перетянул все-таки меня Рафик направо, чтобы обойти дом, удлиняя путь, и потом только свернуть в мой двор. Я его поняла и поддалась.

– Вообще, мне сказали, что с Кристиной придет подруга. Ну, я подумал, как придет – так и уйдет. Но оказалось наоборот… – Пристально посмотрел на меня Рафаэль, а я только молча улыбнулась и снова скромно опустила глаза.

– А сколько тебе лет? – Поинтересовалась я.

– 18. А тебе?

– 16. Где учишься?

– В Горном колледже.

Уже остановившись в подъезде у двери в мою квартиру, он спросил мой номер телефона.

– Как тебя лучше записать?

– Как хочешь, без разницы.

– Ничего себе, как хочешь. А если я тебя «Крокодилой» запишу, тебе тоже без разницы будет?

– Хочешь – пиши.

– Ничего, если я тебя «Инночка» запишу?

– Ничего.

– Может, я тебя отпрошу у родителей, и мы вернемся назад?

– Нет, не нужно.

– Почему?

– Родители переживать будут. – Ответила я ему. А сама думала, как же я представлю его родителям? Я стеснялась.

– Я поговорю с ними. Ну, хочешь – паспорт свой в залог оставлю. – Говорит Рафик c вполне серьезным лицом.

– Нет.

– Жаль.

Напоследок мы с ним обнимаемся и прощаемся.

На музыкальном центре как раз заиграла «Chop Sue» и я продолжаю вспоминать, как Кристина расспрашивала меня на следующий день о том, как я дошла до дома, целовались мы с Рафиком или нет.

– Ин, привет!

– Привет!

– Ты где?

– Дома.

– А что трубку не берешь? Тебе Рафик обзвонился!

– Кристин, я стесняюсь его. И вдобавок как я сейчас при родителях буду с ним разговаривать?

– Короче, они за мной сейчас зайдут и мы за тобой.

– Нет, нет. Давай у «Лилии» встретимся?

– Ладно, давай, – договорились мы встретиться у соседнего магазина.

Только мы встретились, Рафаэль начал меня отчитывать. Вместо сопливых обниманий и воркований.

– Ты почему трубку не берешь?

Кристина с Альбертом шли впереди нас, переглядывались и перешептывались. Я не могла подобрать слов, чтобы что-то ему ответить. Во-первых, я стеснялась сказать, что стыдилась признаться родителям, кто мне звонит. Во-вторых, я была в шоке, что со мной разговаривают в таком тоне. Меня никто не контролировал из парней, потому что их не было, а тут на тебе. Я даже не знаю, что говорить и как реагировать.

– Уже отношения выясняют, – услышала я краем уха радостный голос Кристины, обращенный к Альберту.

Так мы и дошли до небольшого уютного кафе. Выбрали столик в углу. Мальчишки направились к барной стойке делать заказ.

– Как родители вчера тебя встретили? – Начала разговор Кристина.

– Хорошо, мама вообще улыбалась.

– Классно!

– Как с Рафиком дошли? Целовались?

– Хорошо дошли. Не целовались. Он хотел уж паспорт свой родителям моим оставить, чтобы меня назад увести к вам.

– Да ты что?

– Серьезно.

– А ты?

– Ну, как видишь – я не вернулась с ним к вам.

– Жалко, конечно. Рафик сидел, грустил один.

– Ты это серьезно?

– Да, Ин. Он немного побыл и ушел домой. И мы вскоре спать легли. Вечером вот созвонились и встретились.

Тут подошли наши парни. Альберт сел рядом с Кристиной, а Рафик рядом со мной. Парни обсуждали новый альбом очередной рок-группы, а мы с Кристиной болтали о чем-то своем. Вскоре наша компания расширилась. Количество других посетителей кафе тоже увеличилось. Завалилась вся банда, с которой мы встречали новый год. Мальчишкам пришлось пододвинуть к нашему столу еще два стола. По-моему, самой громкой компанией в кафе была наша. И самой неформальной. Это тоже мне начинало нравится.

В один момент мальчишкам надоело слушать музыку, которую ставил бармен. Альберт пошел договориться, чтобы поставили его диск. Естественно, за отдельную плату. Заиграла песня с политическим мотивом о том, как мы любим свою страну, но ненавидим государство. Это заставило нервничать гоп-компанию за соседним столом.

– Парни, можно выключить? – Нерешительно попросили они нас.

– Можно. – Ответил Альберт, не оглядываясь. И при этом ничего не предпринимал.

– Парни, пожалуйста, выключите эту музыку, – повторили гопники, когда Альберт заплатил за вторую песню.

– Сейчас, сейчас, – снова обнадежил их Альберт.

А мне эта ситуация только доставляла удовольствие. Находишься в такой компании, чувствуешь себя крутой и независимой от чужого мнения. После окончания второй песни Альберт забрал свой диск и больше не стал раздражать посетителей кафе такой музыкой. Я спросила, кто поет эту песню. Мне ответили, что это тоже группа «Люмен».

Рафик весь вечер просидел рядом со мной, и задумчиво смотрел на меня. Альберт страстно целовался с Кристиной взасос. Мне почему-то неприятно было за этим наблюдать. То же самое делал и гопник, который просил выключить музыку, со своей девушкой. Кристина даже подумала, что те соревнуются с ними.

Когда Рафик провожал после кафе меня домой, он спросил:

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты особенно красива, когда улыбаешься?

– Нет.

– Нет??? – Сильно удивился Рафик. – Ну, вот знай, что это так.

На следующий вечер мы встретились у Альберта в гостях: Роза с Дамиром, Кристина и я с Рафиком. Играли в карты. Проигравшие исполняли песню в караоке. Чаще всего проигрывали мы с Кристиной. Если проигрывала она – пела с ней я. Если проигрывала я – она пела со мной. Петь по отдельности мы стеснялись. Это для меня уже большое достижение в борьбе с застенчивостью – петь при людях. Рафик внимательно слушал как мы поем. И любовался мной.

Надо сказать, что я чувствовала себя очень скованно рядом с ним. В 16 лет это был мой первый парень. И я ни с кем еще не целовалась. Как я боялась этого момента! Я же не знала, как происходит этот процесс. Что нужно делать с языком? А глаза закрывать или нет? А носу ничто не мешает дышать? Кроме этого я переживала, о чем с ним разговаривать? О чем разговаривают девушки и парни, оставаясь, наедине друг с другом? Как смеяться? Громко или тихо? Или вообще не смеяться?

Не прошло и недели, как мы считались парой, но я больше не смогла с ним встречаться. На свиданиях меня всегда одолевала скованная молчаливость. Я чувствовала себя загнанной в клетку мышкой. Мне хотелось очутиться в своей зоне комфорта – дома. Но не получалось.

И вот, в один из дней, он встретил меня у колледжа. Мы под вопли одногруппниц пошли под ручку домой. Точнее я направлялась домой, а он меня провожал. Девчонки были удивлены тем, что у такой тихони, как я, вдруг появился парень, да еще такой. Красивый, высокий, модный. Я по-прежнему его стеснялась и не знала о чем с ним говорить.

Я забыла напрочь, о чем мне рассказывал Рафаэль, когда, заворачивая во двор, я увидела маму. Она стояла к нам лицом и разговаривала с соседками. Я не глядя на Рафаэля, быстро проговорила:

– Там моя мама, ладно, пока, – и рванула вперед него, как будто он не со мной.

Конечно же, она все поняла, но я продолжала строить из себя дурочку. Какой у нее был взгляд… Оценивающий? Осуждающий? Удивленный? Мне влетит? Ведь мне только 16. Господи, как стыдно… На некоторое время мама отвела глаза и я, пользуясь моментом обернулась посмотреть, ушел ли Рафаэль. Вот уж кто точно удивленный стоял и растерянный. И смотрел мне вслед. И перед ним было стыдно. Я повела себя как дурочка.

– А кто этот мальчик? – Естественно спросила меня мама за ужином.

– Да мы из одной компании просто.

– Симпатичный.

На следующий день я предложила Рафику остаться друзьями. Не могла я дружить с парнем. Чувствовала себя еще маленькой. Он так и сказал потом своим друзьям. Кристина передала мне его слова:

– Попробую на следующий год. Может, повзрослеет.

В день расставания Рафаэль подарил мне фигурку ангелочка. Сказал, чтобы он меня берег. Он воспринял все мирно, спокойно. Хотя удивился и расстроился. А я даже не запомнила, спрашивал ли он меня, почему я так решила. И что я ему ответила, тоже не осталось в памяти.

И, кстати, год уже почти прошел. Скоро снова Новый год. Из колонок теперь поет Михаил Горшенев, причем мою любимую песню «Лесник». Да и не только мою. Все в нашей компании ее любят. Азамат часто ее играет на гитаре и поет, подстраивая свой голос под Горшка. А мы подпеваем.

После новогодних праздников Альберт уехал в Екатеринбург. Дамир – в Уфу. Рафика я больше не видела. Он даже не звонил, не писал. Я ему тоже. Иногда, в свободное от учебы время мы гостили у Азамата. Он живет один в четырехкомнатной квартире. Родители его переехали жить в соседний поселок. Азамат учится в авиационном техникуме. Ему было на тот момент 19 лет. Впрочем, все новые знакомые были старше нас на два-три-четыре года. И даже больше. Азамат виртуозно играет на любой гитаре. Легко подбирает аккорды к любой песне.

– В субботу на Люменов поеду в Уфу, – делился Азамат своими планами, когда мы в очередной раз пришли к нему в гости.

– С кем поедешь? – Спросила Кристина.

– С Нованом, – назвал он никнейм какого-то друга.

– На чем добираться будете?

– Автостопом.

Я подумала, что у бедных студентов нет денег на дорогу, поэтому они автостопят. Мы продолжали адаптироваться к новому месту учебы. Ходили на пары, делали домашние задания, контрольные работы, сдавали зачеты. А еще по вечерам пересдавали высшую математику, потому что ничего не понимали в логарифмах. А стипендию сохранить хотелось.

Я вливалась в новую для меня компанию. Познавала их интересы, увлечения, традиции. По большей части молчала. Считала, что меня не замечают.

– Пошли на трамплин? – Предложила мне Кристина ближе к лету, позвонив на телефон.

– А ты дорогу знаешь?

– Конечно, мы часто туда ходим. А ты не была там?

– Нет.

– Ну вот, посмотришь. Там так красиво! Весь город видно как на ладони.

– Ну, давай сходим.

– Где встретимся?

– Давай возле стадиона.

– Давай.

Я надела синие джинсы, белую футболку, вишневый пиджак, обула белые сабо, взяла сумку такого же цвета и вышла из дома. По пути меня обогнали двое парней, которые тащили оконную раму. Один из них осмотрел меня с ног до головы. Что его привлекло во мне – я не поняла. Встретились с подругой, как договорились. Прошли через парк, вышли к лесу. За ним была полянка. Вокруг нее деревья. Справа высокий забор кирпичный. Я пыталась запрыгнуть, посмотреть, что за ним. Заметив мой интерес, Кристина прокомментировала:

– Там организация какая-то.

– Хм, интересно. В лесу.

Позади нас ехала машина. Водитель притормозил:

– Гуляем?

Мы сделали вид, что не услышали вопроса. Автомобиль с парнями проехал чуть вперед и остановился. Мы прошли мимо. Водитель снова проехал вперед нас и остановил машину. Кристина рассмотрела одного из пассажиров:

– А, я его знаю, он в школе со мной учился. Может, развернемся и уйдем?

– Давай, – я с радостью развернулась и собралась выходить из этого места.

– Стой, они уехали. Идем на трамплин.

– А он, пацан этот, может что-то сделать?

– Может… В смысле?

– Ну, в смысле…

– Да ничего он не сделает, – перебила меня она, – у меня с собой перцовый баллончик.

– Ты это серьезно?

– Да, мне Альберт подогнал.

– Что же ты раньше молчала, идем дальше тогда! – Осмелела я.

Кристина достала баллончик и шла, держа его в руках. Светлая и теплая поляна закончилась. Начался снова лес. Дорога вела в какую-то мрачную низину. Как в фильме ужасов. Дорога была грязной и сырой. Дождя не было давно, а тут посреди дороги большая лужа.

Начался подъем в гору. Снова светало. Мы услышали голоса и замерли. Кристина сказала, что если мы сейчас уйдем, то будем просто трусихами. Я переборола свой страх, и мы продолжили путь. Снова показалась эта машина. Я краем глаза посмотрела на руки Кристины. Баллончик по-прежнему у нее. На этот раз парни проехали мимо.

– Альберт купил баллончик в Екатеринбурге. А когда Латик ехал сюда, передал с ним. Сказал, чтобы он мне занес.

– А Латик – это кто?

– Это его друг. Булат. Они в одной школе здесь учились. Сейчас вместе в универе там учатся. В общем, я тогда первый раз его увидела.

– Кого?

– Латика. Когда он мне баллончик передал от Альберта. Я тогда подумала: «Вот это настоящий металлист»!

– Какой он был?

– Высокий, полненький, с длинными черными волосами. В косухе. На джинсах цепь висит толстая. Ремень с шипами. На куртке тоже шипы. И перчатки кожаные, рокерские, такие, с голыми пальцами.

– Круто!

– И голос. Басовый.

– А если они такие друзья, почему его на Новом году не было?

– У них начались небольшие расхождения по поводу музыки. Альберт больше слушает Люменов и то, что полегче. А Латик перешел на тяжелый рок. Ну и его поведение Альберту перестало нравится.

– Какое?

– Латик совсем стал пофигистом. Просто конченный неформал. Учебу может прогулять. Травку покурить.

Мы поднялись на пригорок, почти вышли на поляну. Я увидела огромные арматурины, поднимающиеся к небу. Медленно провела по ним взглядом широко раскрытых глаз. Как-будто увидела ноги великана-терминатора, а все еще не видела их конца. Наконец, когда голова моя была до упора запрокинута назад, я увидела, что эти арматурины держат на себе листы железа, представляющие собой большую горку. Это и был трамплин.

Голоса слышались все громче. Наверху, на стартовой площадке сооружения кто-то сидел. Мы прошли под трамплином, подошли к обрыву, а там… Весь город видно. Не обманула Кристина. Она обернулась назад, посмотрела на тех, кто сидел наверху.

– А, это с моего двора пацан. С другом. Пиво пьют. Пойдем, поднимемся.

И всех-то она знает. Поднялись, поздоровались. Они тоже узнали свою соседку. Предложили нам пива и семечек. Мы согласились. Даже я решила немного глотнуть. Поболтали, полюбовались красотой. С вершины трамплина еще и вид на дорогу железную открылся. Не хватало фотоаппарата в руках, чтобы заснять красивый вид. Или холста с красками.

Я нашла свой дом. Мне казалось, что сейчас мама стоит у окна и видит меня. А заодно и ругает, что я поплелась в лес и сижу, пью пиво с незнакомцами.

Солнце, хоть и медленно, но садилось. Было решено возвращаться в город. На трамплин мы возвращались потом еще много раз. На выходе из леса Кристине позвонил Азамат и позвал к Дому пионеров. Это было местом встречи неформалов. Когда мы подходили, на площадке мелькали четыре фигуры.

– О, вон они. В сокс играют.

– Я только Азамата знаю.

– Сейчас познакомлю с остальными.

– Откуда ты их знаешь?

– Ну, друзья Альберта тоже.

– Во что они играют?

– В сокс.

– Это что?

– Игра такая. Сокс – с английского носки. Берут носок, его носовую часть отрезают, наполняют какой-нибудь крупой, зашивают.

– И что с ним делают?

– Носками ног подкидывают в чью-нибудь сторону, тот должен отбить еще кому-то. Можно и пяткой.

– Первый раз слышу.

– Это их любимая игра. Вместо носков можно связать шарик. Привет!

– О, Крис! Привет!

– Знакомьтесь, это Инна. Мы учимся вместе. А это Толян, Санек и Алина.

– Очень приятно, – ответила я.

– Взаимно, – ответили они.

В Толяне и Саньке я узнала тех двух парней, которые несли оконную раму и обогнали меня. С ног до головы меня осмотрел тогда, оказывается, Санек. Так я познакомилась еще с одними неформалами. Кристина включилась в игру. Я наблюдала со стороны. Когда они присаживались отдохнуть, я слушала их разговоры. Сама, по-прежнему, много молчала.

Оказалось, что Санек – любитель автостопить. Живет в Москве. Тоже имеет длинные темные волосы. Предпочитает слушать Korn и Prodigy. Любит играть на гитаре. При последующих встречах он выпускал ее из рук только для того, чтобы поднять рюмку. Параллельно вел глубоко философские беседы. Правда, меня это тогда не интересовало.

Толяна все называли Нованом.

– Почему Нован? – Спрашивала я Кристину.

– Потому что Блинов Анатолий. Последний слог фамилии соединили с первыми двумя буквами имени. – Отвечала она мне.

Нован любит слушать группу «In flames». Они с Саньком пока пинали мячик, обсуждали, кому какой альбом больше нравится. Знакомое название. Где-то я видела диск с таким названием. У него не совсем короткие волосы. Но и не длинные. Толян высокий и худой. Глаза серые, красивые. Ровные зубы, добрая улыбка. Умеет играть на любой гитаре: хоть бас, хоть электро. Его отличительная черта – сутулость.

Алина, как и я, не похожа на неформалку. При первой встрече на ней был белый сарафан и босоножки. Несмотря на это, Алина «своя» в этой компании. А я еще переживала, что у меня нет рокерских шмоток. Дело не в них.

У Алины светлые русые волосы ниже плеч и голубые глаза. Она старше меня на год и ниже меня ростом. Я вообще самая высокая из девчонок, с которыми мне доводилось встречаться в этом кругу. И выше многих мальчишек. Еще тогда мне стало казаться, что ей нравится Нован. Она постоянно к нему ластилась, как кошечка. А он вел себя сдержанно. Или безразлично? Это были мои первые мысли о новых знакомых.

– Санек, ты когда приехал? – Спросил Азамат.

– Сегодня утром.

– Автостопом?

– Ну конечно!

– Не страшно?– Спросила его Кристина.

– Нет.

– А что, нельзя на поезде? Я понимаю, на самолете дорого, но на поезде-то можно.

– Понимаешь, дело не в том, сколько ты денег при этом потратишь.

– А в чем? – Решилась спросить я, сама того не ожидая. Еще зимой я не знала, о чем с ними разговаривать.

– В свободе. Ты ездила автостопом?

– Нет. – Ответила я, смущаясь, но уже не так сильно, как раньше.

– Тогда тебе не понять это чувство свободы.

– Свободы от чего? Можно ведь, купить билет и ехать спокойно, в комфорте, и при этом тоже чувствовать себя свободным.

– Нет, ты не свободна в этом случае. Ты выполняешь обязательство: чтобы проехать в поезде или автобусе, ты должна купить билет. Я не хочу подчиняться этим правилам. Понимаешь? Я им не подчиняюсь. Я свободен.

– Ты в любом случае, где-то да подчиняешься им. – Разошлась я не на шутку. Лицо мое уже горело.

– Такова философия автостопщиков. К тому же, мы кайфуем от общения с новыми людьми. И самое главное, помогаем им.

– Чем?

– Не уснуть в дороге. И не помереть со скуки.

Первое студенческое лето было самым скучным. К Кристине приехал Альберт и они проводили много времени вместе. Я не хотела им мешать и уехала на дачу. Сначала с мамой, а потом с папой. Отпуск они брали по отдельности.

С Кристиной и с остальными ребятами мы увиделись только в сентябре. Снова был трамплин, рассказы о рок-концертах, автостопе, игра в сокс и посиделки у Азамата. Нам с Кристиной было уже по 17 лет, мы перешли на второй курс. Я все меньше стеснялась и меньше размышляла о том, что обо мне думают другие.