Читать книгу Невеста под прикрытием, или Свадьбы не будет! - Ольга Ярошинская, Ольга Алексеевна Ярошинская - Страница 4

Я поставила поднос на белоснежную скатерть, и, пока Нортон отошел к перилам, задумчиво разглядывая что-то вдали, схватила плошку с вишнями и половину переложила к творогу. Разделив творог, добавила часть назад к вишням, а потом быстренько перемешала так, что получилось розоватая масса с кусочками ягод. Когда Нортон обернулся, я поставила перед ним уже готовый десерт.

– Попробуйте, – предложила я, помешивая вторую половину. – Раз вы пригласили меня присоединиться, то я тоже позавтракаю. Не возражаете?

Он не возражал, а я выдохнула. Похоже, мой конфуз с вишнями удастся скрыть. Надо бы еще придумать, каким заклинанием стереть пятно с потолка, чтобы при этом не развалило весь дом. Раньше я и не задумывалась, что боевая магия слегка ущербна в быту. Служанки и горничные делали мою жизнь удобной и без магии.

Я съела ложку творога и чуть не поперхнулась, когда мне на зуб попался кусок штукатурки. Нортон как назло сел напротив и устремил на меня пристальный взор своих синих глаз. Так что я прожевала, проглотила, и закатила глаза от восторга.

Норт тоже зачерпнул ложку вишневого творога и съел.

– Вкусно, – похвалил он, а я от души понадеялась, что ему штукатурки не попадется. – Значит, вы уже познакомились с Фридой.

– Угу, – промычала я в ответ.

Знать бы, что она ему про меня сказала. Так себе из нее получилась союзница. Хотя она может пригодиться, чтобы как минимум скрывать мои промахи. Мел на зубах все еще хрустел, и следующую ложку творога я съела с опаской.

– Какие у нее обязанности? – поинтересовалась я.

– Она приносит еду и продукты, иногда помогает с уборкой, но с большей частью домашних хлопот справляются бытовые артефакты.

– Удобно, – похвалила я.

– В саду работает Дирк, он следит за порядком снаружи.

– Я видела его из окна, – сказала я.

А еще – Нортона, разгуливающего полуголым. Сейчас он набросил белую рубашку, которая слегка прилипла к влажному торсу, и оставил верхние пуговицы не застёгнутыми. Может, Фрида всем советует эту фишку с пуговицами, и теперь Нортон соблазняет меня? Его темные волосы были мокрыми и завились кудряшками, а я поймала себя на странном желании накрутить прядь на палец.

– Где-то поблизости есть озеро? – не сдержала я любопытства.

– Если пойти вдоль забора к лесу, в конце тропинки есть небольшая заводь. Но вода довольно прохладная.

Я покивала. Нортон разлил чай по чашкам, подвинул одну ко мне.

– Я говорил, что приму вас на работу с сегодняшнего дня, – начал он.

– Надеюсь, вы не передумали, господин Мрок.

Он вынул из кармана небольшую дощечку размером с ладонь и, положив ее на стол, сказал:

– Обычная процедура. Вроде небольшой проверки.

Я мельком глянула на руны, и у меня внутри словно что-то оборвалось.

– Какие-то проблемы? – спросил Нортон.

– Никаких, – заверила я, собравшись.

На боевке нас учили, как вести себя на допросах с применением магических средств, а сейчас меня ждал именно он. Передо мной лежал клятвенник, и я запоздало поняла, почему Фрида так убеждала себя, что поступает во благо хозяину.

– Я так понимаю, все слуги приносят вам клятву верности?

– Это не то чтобы клятва, – возразил Нортон. – Обещание не причинять вред. Кроме того, я хотел бы задать пару вопросов, на которые вам, Мариэль, не удастся солгать.

Ну, это мы еще посмотрим.

– Можно я выпью чай, пока не остыл? – попросила я. – А это, – кивнула на артефакт, – используем позже.

– Разумеется, – разрешил Нортон.

Съев творог, поморщился и, взяв чай, выпил едва не половину.

– Творог суховат, – прохрипел он.

– Хотя знаете, Нортон, слегка обидно, что вы мне не доверяете, – кокетливо произнесла я. Попытка – не пытка: вдруг удастся соскочить.

– Было бы странно, если бы я доверял вам, Мариэль, – заметил Нортон. – Я вас не знаю.

Забавно, что взять меня в жены он при этом готов.

Я оттягивала момент как могла: взяла булочку и сделала бутерброд с сыром, доела творог, в котором по счастью больше не попалось побелки, выпила чай.

Нортон расправился с завтраком, не вспомнив про сакральное число двадцать шесть, и терпеливо ждал, когда я закончу. Мое белое полотенечко вместо фартука тоже вполне его устроило. Нортон расслабленно сидел на плетеном стуле, любуясь ухоженным газоном и буйством цветов в саду, но я видела горящее в синих глазах предвкушение. Я думала, что легко переиграю женишка, но сейчас казалось, что это он играет со мной.

– У вас хороший аппетит, Мариэль, – сказал он, когда я поставила на поднос пустую чашку.

– Вычтите из моего жалованья, если считаете, что я вас объедаю, – предложила я. – Может, все же обсудим, сколько вы готовы мне платить?

– После, – отрезал Нортон, придвигая ко мне клятвенник и коварно улыбаясь. – Приступим?

***

Выдохнув, я положила ладонь на руны, которые тут же зажглись, подсвечивая мою кожу разноцветными искорками.

– Клянусь не причинять Нортону Мроку умышленного вреда, не портить специально его имущество, не красть, не подличать, работать честно, – выпалила я на одном дыхании, но Нортон обхватил мое запястье, не позволяя убрать руку.

Сильные пальцы держали меня аккуратно, но твердо.

– Я не собираюсь вырываться, – заверила я. – Добавить что-то к стандартной клятве? Чего вы хотите, Нортон?

Его взгляд вновь скользнул к моим губам, и я их облизнула. Вроде не перепачкалась.

– Вы действуете по чьему-то указанию? – спросил Норт после паузы.

Ах, вот оно что! Господин великий артефактор боится подсылов. Я ухмыльнулась.

– Я не собираюсь воровать ваши драгоценные артефакты.

Свечение клятвенника стало голубым, подтверждая, что я не вру.

– Отвечайте на поставленный вопрос, – потребовал Норт. – Вас кто-то подослал?

– Нет, – резко ответила я. – Меня никто не подсылал. Я действую исключительно по своей воле.

Нортон мельком глянул на клятвенник, и я тоже посмотрела вниз. Руны под кончиками моих пальцев по-прежнему мерцали голубым. Интересная штуковина. Обычные клятвенники просто вспыхивали после обещания, принимая его, и на этом все.

– А если я нарушу клятву, что будет? – полюбопытствовала я. – Меня ударит разрядом молнии? Появится клеймо на лбу? Я получу проклятие неудачи и несварения?

– Никакого физического ущерба, – успокоил меня Нортон. – И уж тем более клейма. Меньше всего мне бы хотелось портить вашу нежную кожу, Мариэль. Максимум – вы покраснеете от стыда, ведь я увижу, что вы врете. Но вы очаровательно краснеете.

– Как же вы узнаете, что я не сдержала клятву? – настойчиво поинтересовалась я, пропустив мимо ушей комплимент.

– Маленькое облачко, – ответил он.

– Забавно. Значит, внешний индикатор. Выходит, если я нарочно испорчу ваше имущество, то надо мной повиснет туча? Дождь пойдет?

– Возможно, – сказал Нортон. – Зависит от размера ущерба.

– Причиненного специально, – настойчиво повторила я, поскольку мне не хотелось оставлять хоть какую-то неопределенность.

Я могла бы доставать косточки вручную, и тогда вишневый фонтан не залил бы весь потолок. Считается ли, что это произошло по злому умыслу? Но, в любом случае, это произошло до принесения клятвы. Впредь я буду действовать осторожнее.

– Выходит, ваша история про жениха – правда, – недоверчиво подытожил Нортон.

Он все не убирал руку с моего запястья, хотя я послушно держала ладонь на клятвеннике.

– Целиком и полностью, – заверила я. – А можно я спрошу вас кое о чем, господин Мрок?

– Спрашивай, – позволил Нортон. – Но только если перестанешь называть меня господином. Предлагаю перейти на «ты», Мариэль. Раз уж нам предстоит тесное сотрудничество.

Его пальцы погладили мою кожу, но я провернула руку, перехватила его запястье, и теперь ладонь Мрока лежала на дощечке.

– Ты любишь свою невесту?

– Нет, – ответил он, не задумавшись ни на миг.

Я и не ждала другого ответа, но все же было обидно увидеть голубую вспышку рун.

– Почему же ты женишься на ней?

Нортон вздохнул, глядя на меня с раздражающей снисходительностью.

– Любовь – вовсе не необходимый ингредиент счастливой семьи, Мариэль. Похоже, у тебя было слишком много времени на сентиментальные романчики. На бытовом факультете нагрузка так себе, да?

– Что же по-твоему залог удачного брака? – поинтересовалась я. – Просвети меня, Нортон.

– Общие цели, схожее воспитание, взаимная симпатия, – перечислил он. – Твой жених тебе совсем неприятен?

– Мерзкий тип, – ответила я. – А твоя невеста, значит, симпатичная?

– Вообще-то я ее почти не помню, – чистосердечно признался он. – Я не видел ее ни разу с момента помолвки. Вот уже лет десять.

Я притворно ужаснулась, а Нортон ловко убрал руку с клятвенника моим же приемом, и не успела я опомниться, как моя ладонь вновь легла на теплую дощечку. Норт придвинулся ближе, и теперь его бедро прижималось к моему.

– А я ведь подумал, что это она могла тебя подослать, – признался он, и мое сердце застучало быстрее. Как близко подошел к разгадке!

– Зачем бы ей это? – нарочито небрежно спросила я.

– Проверить жениха на твердость устоев.

– Если бы это было так, ты бы уже позорно завалил проверку, – фыркнула я. – Аккурат после первого собеседования.

– Между нами ничего не было, – напомнил он и нахально уточнил: – Пока что.

Я попыталась убрать ладонь с клятвенника, но Нортон прижал ее своею.

– А ты, Мариэль? Что чувствуешь ко мне?

– Я не хочу отвечать на этот вопрос, – заявила я.

– Это стандартный интерес нанимателя, – возразил Нортон. – Работники должны быть благонадежны. Не думай, что я не заметил, как ты перефразировала клятву, добавив слова про умышленный вред.

– Это мой первый опыт работы, – пояснила я. – Боюсь сделать что-то не так не нарочно. А то буду потом бродить под дождем.

– Я жду подтверждения твоей лояльности, – потребовал Нортон.

Клятвенник под моими пальцами слегка замерцал розовым. О нет. Одно лишнее слово – и артефакт вспыхнет красным. Потому что я терпеть не могу Нортона Мрока! Что же сказать?!

Я кусала губы, лихорадочно подбирая правильные слова. Быть может, сказать, что он понравился мне с первого взгляда?

Детали нашей помолвки отпечатались в моей памяти как на расплавленном воске. Меня нарядили точно принцессу: в пышное розовое платье с мелкими цветочками, вышитыми по подолу. В корсет подшили небольшие подушечки, чтобы создать видимость груди, волосы уложили в высокую прическу, так что шпильки царапали голову, и я казалась себе очень взрослой и очень красивой.

Все вокруг суетились и хлопотали, а мама была оживленной и непривычно радостной.

– У моей малышки теперь есть жених! – умилялась она.

Жених представлялся мне чем-то чудесным, вроде красивой игрушки, но когда я увидела его, в моем сердце расцвело какое-то новое чувство.

Нортона Мрока словно окутывало сияние. Темноволосый, высокий, стройный. Сдержанные и грациозные движения. Посадка головы, разворот плеч, длинные ресницы. Элегантный фрак густого оттенка индиго казался выцветшим по сравнению с глазами моего жениха.

Он поклонился и поцеловал мою руку, и все вокруг восторженно захлопали. Карусель праздника и церемоний слилась в моей памяти в одно яркое пятно, но я помнила это ощущение, как будто весь мир замирает, а ты стоишь на пороге волнующего приключения, и душа летит ввысь – в глубину глаз, синих как вечернее небо.

Тем больнее мне было падать. Перед отъездом гостей мы с Нортоном вдруг остались одни, и когда он повернулся ко мне, я с замиранием сердца решила, что он захочет украсть мой поцелуй. Ответить? Оттолкнуть? Можно ли нам целоваться, ведь мы жених и невеста, наверное, можно… Не пахнет ли от меня шоколадным пирожным, а даже если да, то это вроде неплохо. Все эти мысли и тысяча других стремительно пролетели у меня в голове, но Нортон Мрок и не думал меня целовать. Вместо этого он с ледяной безжалостностью заявил, что такая жена ему не сдалась.

Но с первого взгляда он мне понравился. Я бы не соврала. Вот только лучше я откушу себе язык, чем признаюсь в том на клятвеннике Нортона Мрока.

После тех его слов я помчалась за утешением к маме и услышала спор. Родители часто разговаривали друг с другом на повышенных тонах, и обычно я уходила, чтобы не видеть, как брезгливо кривится мать, как искажается обычно спокойное лицо отца. На этот раз я осталась.

Отец завел руку и ударил мать по лицу. Хлесткий звук пощечины, мотнувшаяся голова, резкий голос мамы, которая кричала что-то настолько отвратительное, что я даже не поняла. Я удрала к себе и, спрятавшись под одеялом, забылась тяжелым муторным сном, из которого провалилась в жар лихорадки.

Я болела неделю, а когда выздоровела, все пошло как прежде. Мать была спокойна и доброжелательна, отец пропадал в клубе, а когда возвращался, читал газету за ужином и расспрашивал меня о том, как прошел день, и со стороны мы казались примерной счастливой семьей. Только я уже знала, что все это ложь.

В договорном браке моих родителей, возможно, и была общность целей, но не было любви.

– Это простой вопрос, – сказал Нортон, прервав мои воспоминания.

– Разве то, что я не собираюсь вредить тебе и портить вещи, – не достаточное доказательство лояльности?

– Просто ответь.

– Ты мне не нравишься, – выпалила я и вскочила с места, одернув руку от клятвенника как от раскаленного утюга.

Руны вспыхнули алым, потому что мои чувства к Нортону Мроку нельзя было описать банальным «не нравишься». Однако он расплылся в довольной улыбке.

– Я принимаю клятву, – сказал Нортон. – Хочешь, покажу окрестности? Или, быть может, съездим в деревню?

– Не хочу! – ответила я резче, чем следовало. – Если позволите, я приберу посуду.

Быстро составив все на поднос, я сбежала на кухню и закрыла за собой дверь. Кажется, все пошло не по плану. Эдак Нортон решит, что я в него влюбилась с первого взгляда. Десять лет назад так и было, но той детской влюбленности хватило лишь на один день. Сейчас же я его ненавижу. Но как я ни пыталась вызвать в себе это чувство, оно не появлялось.

Нортон Мрок не умещался в выдуманный мною образ, который трещал на нем по швам и был тесным, как если бы я пыталась втиснуть его настоящего в рамки того треклятого портрета из бисера. Надменный юноша исчез как тень, а настоящего Нортона Мрока я не знала. У него были невозможно синие глаза, открытая улыбка уверенного в себе мужчины и красивые руки с чуткими длинными пальцами.

Одно осталось неизменным – он по-прежнему меня не любит. А я еще десять лет назад твердо решила, что никогда не выйду замуж без любви.

***

Мариэль сбежала, и Нортон лениво потянулся, довольно улыбаясь. Идея с клятвенником была жульничеством. Но после пассажа с бедной мышью, от которой остался лишь пепел, Норт решил, что не может рисковать.

Ночь он провел в одиночестве, если не считать компанию кота, а это значило, что девушка – не подарок к свадьбе. Ладно, если бы ее подослал брат, а вдруг – невеста. Или того хуже – драконы? Ситуация на границах все напряжённее, а его артефакты, по мнению брата, следует беречь как военную тайну. Нет, он обязан был проверить.

Выяснилось невероятное – Мариэль говорила правду. Но отчего-то ему упорно казалось, что не всю. Можно было расспросить подробнее, но Норт не захотел слишком давить. Он выяснил главное – бедняжка уже пала жертвой его обаяния. Она сказала, что он ей не нравится – и солгала. Нравится. Это приятно волновало. И как знать, может, Фрида не так уж поторопилась со своим бестактным вопросом: при себе ли у него незалетайка – крайне полезный артефакт для молодого и пока что свободного мужчины.

Его мечты, что становились все смелее и непристойнее, прервал садовник, чье невозмутимое лицо выросло над перилами террасы.

– Там снова соседи, – сообщил он.

– Что опять? – простонал Норт. – Слишком густая тень от наших яблонь? Возмутительно громкие птицы?

– На этот раз причина вещественна и вонюча.

Значит, соседка будет орать громче обычного.

– У меня же есть домоправительница! – осенило Нортона.

– Та девушка, что разделила с вами завтрак?

– Она, – подтвердил он, пытаясь достать языком прилипший к зубам творог. Странный вкус, но не винить же в том Мариэль. – Найди ее и попроси разобраться.

Дирк исчез так же бесшумно, как появился, а Норт отправился к себе. Он давно не работал, но сейчас чувствовал прилив вдохновения. Лучшим ответным шагом на невольное признание Мариэль будет подарок. Нечто милое и особенное, как и она.