Читать книгу Малина для мага, или Сорванная любовь - Ольга Алексеевна Ярошинская - Страница 3

Малин изменилась, вызрела из симпатичной девчонки в роскошную молодую женщину. Но это все еще была она, его сладкая ягодка, ядовитая лгунья… Их судьбы сплелись задолго до ритуала, и теперь придется восстанавливать из руин не только башню Сол-Гират.

– Подъезжаем, – сказал Эйдан.

Малин бросила на него раздраженный взгляд и вновь отвернулась к окну. Что означало – без тебя вижу, придурок.

С утра он сорвал пару ягодок, что успели вызреть на колючей стене между ними, и вкус малины еще оставался на губах. Такими же сладкими были ее поцелуи когда-то. За малинником угадывался женский силуэт, и Эйдану ничего не стоило бы разрушить хрупкую преграду. Малин теперь его жена, чего она никогда не хотела – это знание разъедало душу почище отравы.

Они пересекли границу Сол-Гирата, за окном потянулись поля, и Малин растерянно посмотрела на Эйдана. То же самое чувствовал он, когда вернулся в родные края. Где буйная зелень? Где цветы? Где тот воздух, которым хотелось дышать полной грудью. В дозоре Эйдан больше всего скучал по аромату родного края. И еще по Малинке.

– Эйдан, – прошептала она, не отрывая взгляд от окна, и голубые глаза влажно блестели. – Что случилось?

Он сердито пожал плечами.

– Я ведь уже говорил…

– Что-то не так, – упрямо сказала Малин. – Чувствуешь запах?

Эйдан кивнул. Так пахла скверна. Поначалу он думал – мерещится. Решил, что настолько пропитался вонью в дозоре, что теперь этот запах будет преследовать его до конца. Ведь не может такого быть, чтобы скверна просочилась в его Сол-Гират!

Но цветы облетали с деревьев, не давая завязей, редкие всходы на полях предвещали голод, и даже птицы почти исчезли. Ближе к башне ситуация стала лучше, но на лице Малин читалось недоумение и скорбь.

– Ты что, не приезжала домой все эти годы? – не удержался от любопытства Эйдан.

Она мотнула головой.

– Оставалась подработать в столице. Мама все жаловалась на неурожай и нехватку денег, и я старалась помочь. Хотя думала, что она преувеличивает из-за ее вечного скупердяйства… Ну, ты знаешь мою маму.

Он знал.

Когда-то Клотильда Руа сама привела подросшую дочь в башню Сол-Гир в услужение. Она цепко держала за руку Малинку, а та краснела, бледнела и не знала, куда глаза девать. Всем известно, зачем молодых девушек отдают в корневые башни. А ну как приглянется молодому хозяину, и башня одарит магией? А это совсем другая жизнь, куда более легкая и богатая, чем у обычной булочницы. Эйдан пришел к хорошенькой служанке в первую же ночь, но с удивлением наткнулся на запертую дверь. Закрыто! В его собственном доме!

– А ты, значит, тоже не приезжал из дозора? – спросила Малин, выдергивая его из воспоминаний.

– Нет, – коротко бросил Эйдан.

Мать писала, что есть кое-какие проблемы, но он думал, что это мелочи, которые решатся с его возвращением сами собой. И лишь приехав, осознал, как все серьезно.

Карета остановилась, и Малин, не став дожидаться, пока перед ней откроют дверь, выпорхнула наружу и замерла перед башней. Задержавшись в карете, Эйдан с силой потер лицо ладонями, пытаясь собраться с духом: не хотелось выдавать горя перед Малин.

Башня Сол-Гират была живой. Исполинский организм, выросший из семечка, посаженного богиней-матерью, возвышался до самого неба. Массивный ствол, широкий как дом, покрывала твердая точно камень кора. Ветви тянулись к облакам, переплетаясь в ярусы и балконы, а огромная двустворчатая дверь с гербом Сол-Гир – роза и меч – вела в лабиринт из залов, лестниц и переходов. Башня дышала, ее стены сжимались и расширялись, она могла добавить комнаты по своему усмотрению, или напротив – убрать.

Эйдан привык воспринимать дом как древнего родича – мудрого, несокрушимого, вечного. Его корни, его семья. Иногда на рисунке коры угадывались лики давно ушедших предков, а пару раз он видел отца. Тот погиб в дозоре, но похоронили его честь по чести – в корнях Сол-Гирата, и его дух обрел здесь покой.

И вот теперь дом погибал.

Один из стволов-башенок засох и почернел, листья желтели и скручивались, а у самых корней Эйдан с ужасом обнаружил колонию лизунов – мелких вредителей скверны. Он их выжег, конечно, но вспоминал о том с содроганием. Все равно что откинуть фату невесты, и увидеть на любимом лице следы постыдной болезни.

Сол-Гират умирал, и Эйдан не мог понять – почему. Пять лет – солидный срок, но бывали случаи, когда корневая башня обходилась без хозяйки и дольше. В конце концов, она сама по себе источник живительной силы.

– Ему больно, – прошептала Малинка, повернув заплаканное лицо. – Ох, Эйдан, ты слышишь?! Дом так страдает!

Она порывисто схватила его за руку и, тут же ее оттолкнув, бросилась в башню. Двери жалобно застонали, открывая ей объятия, и Малин исчезла внутри.

– Я привез ее, – сказал Эйдан, подойдя ближе и погладив шершавую стену. – Теперь все будет нормально.

Он всей душой на это надеялся.

***

В башне я вдруг успокоилась. То ли знакомые стены тому виной, то ли тот самый запах – дуба, согретого солнцем мха и чего-то сладкого, ягодного. Пять лет назад дом подарил мне магию, и теперь я в силах ему помочь. Я ведь травница, в самом деле. Возвращать к жизни увядающие растения – простейшая из задач. Да, работа предстоит необычная, большая…

– Покажи, где болит, – попросила я, и башня жалобно загудела.

Зато вот и плюс – пациент способен общаться. Башня повела меня переходами, скрипящими лестницами, анфиладами комнат. А я гладила кончиками пальцев чуть шершавые стены и хладнокровно прикидывала, что нужно сделать в первую очередь: распрощаться со всей этой роскошью. Сейчас дому главное – беречь силы, а значит…

– Убери все лишние комнаты, – приказала я. – Оставь самое необходимое.

Дом виновато вздохнул, но стены согласно заскрипели. Обойдется сол Гир без бильярдной, гардеробной, оружейной и всяких там чайных комнат. На кухне чаю попьет, не переломится.

Лестница вывела меня на террасу почерневшего ствола.

– Это надо убрать.

Мне в ответ зашумели сухие ветки. Отсюда город виднелся как на ладони, и глаза сами нашли крышу родной пекарни, но я уже была дома – мое сердце так говорило. Спустившись по лестницам в самый низ, в круглую комнату, где были лишь стены и пол, я прочла свое новое имя на гладкой коре.

Малин сол Гир.

А передо мной – Джиневра. И еще сотни имен, тысячи, по которым можно было бы измерить возраст корневой башни, как по годовым кольцам.

– Решила убедиться? – спросил Эйдан, появляясь рядом. – Думала, я вру?

– Этого следовало ожидать, – холодно ответила я. – От чего умерла твоя бабушка?

Он пожал плечами, прислонился к стене и ласково провел подушечкой пальца по имени Джиневры.

– Башня решила, пришел ее срок, – в голосе явственно прозвучала печаль.

Наверное, было бы правильней проявить деликатность и не лезть в его горе. Я полезла.

– Лекарь с этим согласился?

– Дом не дал проститься с телом.

– Это как? – нахмурилась я. – То есть… Джиневра сол Гир пропала?

Эйдан разглядывал меня с непонятным выражением лица, и я едва сдерживалась, чтобы не подтянуть выше вырез развратного платья. Принять бы ванну, привести себя в порядок, выспаться, не прислушиваясь к чужому дыханию…

– В каком-то смысле бабушка все еще здесь, – сказал Эйдан. – Она умерла, дом сам похоронил ее. Так иногда происходит. Меня не было рядом, никаких членов семьи.

– А твоя мать?

– Не думаю, что бабуля хотела, чтобы мать лила по ней слезы, – обтекаемо ответил он. – Так что скажешь, Малин? Сумеешь помочь?

Нетерпение прорвалось в его голосе, и я нарочно потянула с ответом. Вот как забавно повернулась судьба: то он выбрасывает меня как использованную вещь, то тащит в храм и умоляет о помощи.

– Я попробую, – наконец ответила я. – От корневой башни зависит судьба нашего края. Ты бы мог попросить, а не волочь меня к алтарю.

– Это дом тебя выбрал, – напомнил Эйдан. – Что мне еще оставалось? А чем ты недовольна? Были другие планы на жизнь?

– В них не было тебя, – бросила я и пошла прочь.

Стены изогнулись, сталкивая нас друг с другом, но я выскользнула в коридор, лишь слегка задев Эйдана бедром.

– Опять ты за старое? – расслышала позади тихое ворчание.

Пять лет назад башня будто решила свести нас вместе. Лестницы меняли направление, стены исчезали, мы сталкивались постоянно, по сто раз на дню. Но дверь моей спальни оставалась закрытой, пока я не открыла ее сама.

Я тряхнула головой, прогоняя неуместные воспоминания. Итак, сперва наложу поддерживающие руны, что выравнивают потоки силы. Завтра по ним будет ясно, где идет искажение. Надо найти заразу, из-за которой Сол-Гират чахнет, и Эйдан не оставит от нее ни следа.

Что-что, а уничтожение скверны правильнее доверить корневому магу. Он в этом лучший, каким бы придурком ни был.

Фыркнув, я нарисовала первую руну и пошла дальше по периметру главного зала. Здесь все дышало временем и стариной: резная мебель, картины на стенах, тяжелая ткань гардин, на которые никогда не садится пыль. Поначалу я недоумевала – зачем вообще служанки, раз дом со всем управляется сам. Правда, кухню он не любил, да еще норовил потушить огонь в очаге, если я разводила его слишком сильно.

У башни был свой характер, она боялась огня, любила дождь и хотела, чтобы мы с Эйданом были вместе. Я раздраженно дернула брачный браслет на запястье, но он держался крепко. Надо же, еще спрашивает, чем я посмела быть недовольной! Видимо, в его представлении я должна была разрыдаться от счастья и отдаться ему в той замшелой таверне со всем пылом нерастраченной страсти. Как же, сам великолепный сол Гир соизволил на мне жениться!

Вторая руна вышла кривоватой, но я заставила себя успокоиться и переделала. Мерцающий магией знак вспыхнул на коричневатой стене.

– Не переживай, ты ни при чем, – заверила я дом. – Тебя я люблю.

Дом молчал, и мне померещился намек: как можно любить Сол-Гират и ненавидеть его хозяина? А что поделать, если он такой самовлюбленный болван?! Привык, что все крутится вокруг него, а малейшие прихоти исполняются по щелчку пальцев. Ничего странного, что, получив желаемое, он тут же остыл.

Я наносила все новые руны, щедро вливая в них силу. Первая степень – не кот начхал. Дом был со мной щедрым, и я тоже не стану жадничать. Я работала, пока пальцы не онемели, а в глазах не замерцали черные мушки.

– Сделаешь мне ванну? – попросила у дома, и тот согласно загудел.

Все же странно это – корневая башня гибнет. Да еще внезапная смерть Джиневры, которой даже не довелось проститься с любимым внуком. Узнать бы, что на самом деле произошло пять лет назад. Может, это пролило бы свет на настоящее?

///

Арифметика магии, экзаменационная задача №7

«Одаренный маг третьей степени ежедневно тратит 5/16 магического резерва на ускорение вызревания плодов яблоневого сада, 1/8 на создание благожелательного настроения у сварливой жены и 3/16 на то, чтобы отбить тягу к алкоголю у отца, запойного пьяницы.

С помощью прогулок и медитаций одаренному магу удается восполнить 3/8 резерва. Через сколько дней он окажется выжат досуха?»