Читать книгу Девочка-капитан. История о том, куда зовёт сердце - Ольга Клушина, Ольга Анатольевна Клушина - Страница 2

Руки лежали в карманах, ноги пинали камушек, а Маша счастливо улыбалась: залезть на это дерево она уговаривала Леночку два года.

Главное – мотивация!

Маша взбежала по ступенькам к своему подъезду. Под ногами привычно затанцевала разбитая плитка. В её трещинках Маше всегда виделась балерина: голова, руки, ноги, туловище, даже платье отчётливо проступали на кафельном полу. Маша помахала ей рукой, а танцовщица продолжила тянуть ногу вверх.

Подъездная дверь приветливо заскрипела. Маша бегом взлетела на три лестничных пролёта. Ключ с первой попытки попал в замочную скважину, и громкий хлопок двери сообщил о Машином приходе.

В коридоре её встретила мама.

– Дорогая, здравствуй. Давай вещи – постираю. – Молчаливым укором от мамы веяло за версту.

Маша сморщилась:

– Мам, нормалёк. Они ещё чистые.

Серые мамины глаза посмотрели с укоризной, но начинать перепалку Анастасии Петровне не хотелось, и она промолчала.

– Иди тогда ужинать.

– Ага, мам. Щас, сделаю кое-что.

И Маша заскочила в свою комнату. Снова хлопнула дверь.

Комната словно встрепенулась – с приходом Маши закипала жизнь. И ничего, что от этого страдали то соседи, то родители, а часто стены, мебель или паркет. Комната легко прощала хозяйке и беспорядок, и пёстрые наклейки где ни попадя, и пыльные огрызки в самом дальнем углу под кроватью.

Все мамины «Ты же девочка!» отскакивали от Маши, как пули от бронежилета.

– Я хотела быть мальчиком! – в сотый раз восклицала она, и спор затухал, как огонь от ведра воды.

С этим мама ничего поделать не могла.

– Это величайший дар – быть женщиной, – вздыхала она. – И его хорошо не просто ценить, а лелеять, как нежный цветок.

– Мам, ну хватит этих духовных разговоров. Двадцать первый век скоро. Кому твоя женственность нужна?!

Мама оправляла длинную юбку и с улыбкой смотрела на дочь:

– В кого ты такая уродилась?

– В папу! – смеялась Маша.

И точно. Маша знала, каким папа был в детстве. Как лазал по деревьям и играл с мальчишками в футбол, а его разодранные коленки, вечные дыры и грязь на одежде доставляли много хлопот его маме, бабушке Тасе. Она часто рассказывала об этом внучке, а та после таких разговоров с мальчишеским запалом покоряла ещё одно дерево.

Маша выудила со дна шкафа толстый портфель. Обшарпанные бока выдавали его старость. А выгравированная сзади надпись «Серафим Поспелов» подсказывала, что он принадлежал мужчине.

Маша рукой стёрла с крышки пыль.

– Дедушка, ну почему ты так рано умер? Мы бы вместе бороздили моря и океаны! Может быть, даже пиратов встретили бы…

Дед Сима умер, когда Маше исполнился только год. Его неожиданная кончина стала серьёзным испытанием для семьи. Особенно для бабушки Таси – она прожила с мужем тридцать два года.

Портфель перешёл к Маше лет в шесть или семь вместе с рассказами о дальних плаваниях капитана Серафима.

Конечно, сейчас пираты и прочие опасности остались в прошлом, но в Машином воображении дедушкина работа была полна романтики и приключений. И Маша мечтала тоже стать капитаном. На все мамины уговоры она упрямо вздёргивала носик и отворачивалась. Объяснять что-то взрослым не было смысла. «Всё равно они ничего не понимают», – не раз говорила Маша Леночке.

Обхватив дедушкин портфель, Маша погрузилась в мечты. Запах моря щекотал ноздри, в ушах звучали крики чаек, и комната будто качалась на волнах…

Десять минут пролетели мгновенно, и только мамин крик смыл наваждение:

– Маша, ты где?

– Пять сек! – отозвалась девочка и открыла портфель.

Здесь хранились сокровища. Камушек с рисунком, напоминающим волну. Платок самого дедушки-капитана с его инициалами. Его зажигалка с надписью на боку: «Верный курс». Это было название корабля деда.

Много всего было в портфеле близкого и дорогого, но ценного лишь для Маши. Другие посчитали бы это кучей хлама. Поэтому она никому и не рассказывала.

Сегодня она положила сюда пустую гильзу, которая прыгнула под ноги во дворе. А потом быстро затолкала портфель назад под груду очень важных и нужных вещей и бросилась на кухню.

– Мам, – с набитым ртом заявила Маша. – Я буду поступать в художку!

Ложка звякнула об пол. Анастасии Петровне – Машины друзья звали её просто тётей Настей – казалось, что она давно привыкла к чудачествам дочки. Но эта новость ошеломила её.

Стряхнув суп, который вместе с ложкой выплеснулся из тарелки, мама ушла переодеваться в штаны. Небесно-голубую юбку оставалось только отправить в стирку, а ещё нужно было срочно протереть пол.

Мама у Маши была красивая, высокая – чуть-чуть ниже папы, Виктора Серафимовича, а его росту многие завидовали. «Метр девяносто и ещё чуть-чуть», – так он сам говорил о себе.

Маша старательно ела – аппетит она нагуляла будь здоров. Но даже долгая пауза не помогла маме переварить новость.

– Т-ты б-будешь п-поступать в художку? – мамин голос запинался от волнения.

– Мам, ну что ты, как маленькая! Будто я тебе сказала, что завтра отчаливаю.

– Милая… – Найти подход к подрастающей дочери у мамы не получалось. – Что-то я не замечала, что ты любишь рисовать.

– Ненавижу, – буркнула Маша, отводя глаза.

– А с чего такое решение?

Говорить правду не хотелось, поэтому Маша бросила коротко:

– На спор. – И чтобы совсем успокоить маму, сказала: – Я с Леночкой пойду, она тоже собирается.

Леночку Анастасия Петровна любила. Именно о такой дочке она мечтала, когда ждала Машу. И поначалу казалось, что мечта сбылась – Маша росла чистенькой милой девочкой в опрятных платьицах. Но только до полутора лет, пока не научилась спорить и возмущаться. С тех пор платья ушли в прошлое вместе с чистотой. Маша походила на настоящего мальчика. Манеры, повадки, любимые занятия – всё было мальчишечьим. И ничего с этим поделать мама не могла.

– Это всё потому, что ты хотел мальчика, – укоряла она мужа. – И поддерживаешь, и восхищаешься её мальчишеством.

– А если мне и правда хотелось и хочется мальчика, – оправдывался папа.

Он мечтал о большой семье, но не вышло. Больше они с женой родить не смогли.

– Ну ты же знаешь, что… – Настя запнулась.

– Знаю, – Виктор обнял жену. – Но куда я могу деть мечты? Видимо, Машенька чувствует и всегда чувствовала их.

После таких разговоров Анастасия обычно грустила не один день.

Сегодня, рассказывая мужу о решении дочки, она вдруг подумала, что всё ещё может измениться.