Читать книгу Децимы. Из записных книжек - Ольга Андреева - Страница 10

Сколько судеб может исправить один солнечный день.

Ни октябрь 93-го, ни декабрь 94-го не были мною осознаны и прочувствованы – я жила в другом мире. В ноябре 93-го родилась младшая. Со старшей мы уже занимались в музыкальной школе – ей к началу учебного года было четыре, и она уже давно умела читать.

Впрочем, о начале октября 1993 рассказал знакомый, из казаков. Они поехали тогда в Москву поддержать Ельцина. В Москве их встретили, какой-то миллионер помогал их устроить. Выдали оружие, каски, бронежилеты. Но сказали, что Ельцин им не очень доверяет, потому что какие-то другие казаки перешли к Руцкому. Потом они были на первом этаже Белого дома, там всё заминировано. Видели, как стреляли в мирных людей, в одиннадцатилетнего мальчика (что он там делал??), потом брали гостиницу «Россия». Слава богу, никто из них не пострадал, одного слегка задела пуля. Знакомый мой привёз на память трофейную резиновую дубинку.

Пока я была в декретном отпуске – наша судоверфь разорилась, никакой другой работы в южном небольшом городе не было тоже.

На улицах появилась цыганка-гипнотизёр. Убеждает женщин отдать ей деньги и драгоценности, те идут домой и всё ей выносят, она исчезает, а они хранят тайну ещё несколько дней. А потом, очнувшись, стыдятся идти в милицию – непонятно, как там объяснять собственное поведение.

На рынке девочка лет пяти просит на хлебушек. Какая-то тётка сердито выговаривает:

– А мама почему тебя не кормит?

– У мамы нету! Маме даже курить нечего – совершенно искренне жалуется ребёнок…

Ей жаль маму. А свою жизнь она считает вполне хорошей. Так считают все дети. Они не сравнивают свою жизнь с чужими, с идеалом. Двойственность их не гнетёт.

У соседей из 155-й сын Славик три месяца не пишет из армии. Был в Волгограде, а сейчас «неизвестно где» – родители боятся произнести слово Чечня…

Продавщица на рынке только что говорила со своей товаркой нормальным голосом. Но тут подошла я и она «включила дурочку» :

– Пожалуйста, лапочка. Что мы желаем? Огурчики свежие, по четырнадцать рублей полкилограммчика…

В этой наигранной ласковости было столько агрессии и раздражения, что я поспешила уйти.

Очень довольная собой мамаша на людях отчитывает свою девятнадцатилетнюю дочку:

– Подписку собирать она не может! Позвони в дверь, улыбнись человеку, скажи приятным голосом, какая это хорошая газета… Да иному мужику просто приятно девушке деньги дать, а газета ему и не нужна!

– Не хочу я никому улыбаться. Газеты разносить буду, а уговаривать – не хочу.

– А как же ты жить собираешься? В наше время надо улыбаться людям, а иначе на хорошую работу не устроишься! Я тебя специально на эту работу устроила, чтобы ты общаться с людьми научилась!

Моя знакомая челночит, ездит из Сочи в Турцию на «ракете». Дорога от семи до одиннадцати часов, вдоль Грузии. А в Турции у них всего четыре часа, чтобы набить баулы одёжками – и обратно на «ракету». В Сочи их встречают рэкетиры. А вот в Турции рэкетиров нет вообще, закон к ним очень суров.