Читать книгу Цена изменения - Ольга Антер - Страница 2
2
ОглавлениеПедантичность Криш раздражала в ста случаях из ста, но Лейт сдерживал себя. Приказывать изменяющей высшего порядка…. Заманчивая идея с минимальными шансами на успех. Бесполезно даже просить, пусть даже речь пойдет всего о паре минут.
Но вот Аори… Аори дулась несколько дней, буравила взглядом сначала спину Криш, а после ее ухода – дверь. А потом, набравшись смелости, – вспыхнула, вскочила, подняла перепуганные глаза и выпалила:
– Неужели так сложно уйти позже? Ты же знаешь, что нам нужна помощь!
– У меня нет времени, – бесстрастно, как всегда, отозвалась Криш.
– Что ж это за хренотень такая, что у тебя ее вечно нет?
Уголок тонких губ дернулся, словно изменяющая проглотила собственную усмешку раньше, чем та успела родиться.
– По сути, ничто. Это измерение существует, лишь пока есть наблюдатель. Ты, я… Пока есть состояние, в котором мы находимся. Понимаешь? Время разное для ребенка на скучном уроке и для него же, играющего на улице с друзьями. Мы сами его придумали, приняли за эталон некое среднее состояние. Взяли событие, поделили его на равные доли и называли секундами, часами… Но если взять разные события, что тогда, Аори?
Она молчала, закусив губу и глядя исподлобья.
– Ключевые события длятся всего несколько секунд. И каждая из них включает в себя огромный объем информации. Но как же успеть его осознать?
Изменяющая помолчала, ожидая ответа. Поправила ремень сумки, сползающий с плеча. Лейт неожиданно подумал, что, если они найдут верный ответ, Криш перестанет уходить по часам, станет частью их маленькой и порой такой беспомощной команды…
Но ответа не было и у него. Никогда таким не интересовался. Да и не будет. Зачем?
– Третья составляющая. Наблюдатель, без которого нет времени, – вздохнула Криш. – Он… как бы сказать понятным тебе языком… меняется сам, начинает обрабатывать информацию в несколько раз быстрее. Об этом в кино, помнится, говорят штампами типа “время замедлилось, стало вязким”, да?
Лейт пожал плечами – с ним такого никогда не происходило.
Никогда прежде.
Узкий переулок до последнего удерживал в себе рев мотора и свет фар. Лейт заметил слабый отблеск на асфальте в последнее мгновение, и тело вдруг стало непослушным, ватным. Он начал поворачивать голову – но медленно, будто оказался в густом, вязком геле, в котором топили эрг-пилотов.
Свет справа приближался так же неспешно, кажется, второй водитель тоже попал в это заклинание.
Заклинание ли?
Воспоминание о Криш прошило мозги, как электрический разряд. И прочистило их не менее эффективно.
“Ключевое событие. Способность обрабатывать информацию.”
Он изо всех сил вцепился в руль и рванул его навстречу выплывающему из переулка серому внедорожнику. Рванул так, словно можно было успеть и изменить законы физики вслед за непостоянным временем.
В груди взорвался огненный клубок – такой же, как тот, что пожирал его в храме. Только теперь вместо ладони короля под руками был руль, а под ногами, вместо досок настила, – педали. Старая, простая как грабли машина, даже не оборудованная для инвалида.
Он стал ее частью, ее центром. Особенность Ори прокатилась по венам, впаяла его в кабриолет, сделала системой управления, а не человеком.
Колеса развернулись первыми, срываясь с креплений, потянули за собой руль… он вырвался из судорожно сжатых пальцев с такой скоростью, что обжег их. Маленькая синяя машина почти успела развернуться, подставить капот вместо беззащитного бока… почти.
Внедорожник врезался в крыло, вгрызся в него, как хищник в тело жертвы, пытаясь добраться до внутренних артерий. Осколки фары брызнули, будто капли крови, согнулась передняя стойка, покрылось трещинами и вылетело наружу лобовое стекло.
Громко завизжали тормоза внедорожника – включились сами, без команды, исторгли из-под арок целые фонтаны искр. Водителя бросило на руль, и совсем рядом Лейт увидел темные стекла очков. Мгновение спустя они слетели с лица.
Стальная дуга уперлась в каркас кабриолета, сцепилась с ним… и синяя машина окончательно развернулась и заскользила на вывернутых колесах поперек дороги, не устояв перед набравшей разгон серой махиной.
Лейт застонал. По губам стекала кровь – хлынула из носа от последнего усилия. Боль оглушала, отбирала способность даже не действовать – думать.
“Хватит… хватит! – закричал он мысленно”.
Особенность Ори растворилась без следа, и время пошло своим чередом, стряхнув с плеч неумелого наблюдателя.
Густая тень накрыла кабриолет, и спустя мгновение багажник смялся в гармошку. Сработал всего один фиксатор – прижал плечо к сидению почти до хруста, но вот второй свою работу не выполнил. Лейта швырнуло вбок, и висок встретился со стойкой.
Осколки стекла сыпались вокруг, как диковинный дождь. Один чиркнул по щеке, оставив неглубокий порез. Лейт даже не пошевелился. Он замер в скорчившемся, как дохлая гусеница, кабриолете.
Ни звука не осталось на пустынной улице. Струйки то ли дыма, то ли пара выбирались из-под сцепившихся машин и растворялись в воздухе.
Водитель серого внедорожника с кряхтением выпрямился, быстро, настороженно огляделся. Никого. Он нервно отер лысую голову ладонью и попытался завести заглохший мотор. Но тот умер после несильного, по сути, удара.
Лысый заскрежетал зубами. Демоны! Он же все просчитал! Кабриолет должен был перевернуться и доехать до витрины в гордом одиночестве, размазав мозги цели по асфальту!
Он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Опустив руку, лысый коснулся боковины сидения. Датчик опознал отпечаток, и секунду спустя ткань разошлась под пальцами. Водитель аккуратно вынул пистолет из потайной ниши, потянул с шеи бандану и закрыл ей нижнюю часть лица. Злость уже отступила, оставив после себя рабочее равнодушие.
Сам виноват. Не стоило выделываться. Надо закончить начатое, и поскорее, пока не явились стражи.
Когда лысый спрыгнул с подножки внедорожника, под его ботинками заскрипела стеклянная крошка. Он поднял пистолет, целясь через выбитое лобовое, но парень лежал криво, откинув голову за сидение.
Легко промазать… Может, и не надо? Похоже, шею сломал.
Хмыкнув, лысый двинулся в обход своей машины. Убийца был известен, хоть и в узких кругах, тем, что не провалил ни одного дела. И, не в последнюю очередь потому, что скрупулезно продумывал каждую деталь. Начиная от грязи на подошвах сапог и заканчивая тем, какой рукой цель держит руль. Он шел по следу, будто гончая, и не только ради денег. Ради экстаза, который заставляет тело дрожать, когда зубы смыкаются на горле жертвы и горячая, отдающая металлом кровь стекает по подбородку.
Лысый усмехнулся, поймав себя на нестыковке. Паршива та гончая, что сама давит жертву. Но экстаз от убийства у него за двоих.
Стараясь не высовываться, он обошел внедорожник. И едва удержался, чтобы не выругаться в голос. Иногда ему не давали времени на подготовку, и приходилось доверяться заказчику, но этот, этот его никогда не подставлял. Никогда раньше, а лысый очень не любил сюрпризы.
Что ж, увеличение количества работы тянет за собой увеличение количества оплаты. Награда и так была высокой, почти заоблачной, но после этого заказа придется надолго отойти от дел и скрываться от всех Баго, вместе взятых. А уж в двойном размере… может, пришло время задуматься о пенсии?
Он, сам того не замечая, начал кусать губы. Но пистолет не дрожал, когда лысый прицелился в ближайшую мишень.
Край скалы мелькнул перед глазами и пропал, превратился в темную полосу на фоне светящихся облаков. Где-то там, наверху, насмешливо подмигнула одинокая звезда. Сколько она видела таких юных и самонадеянных, задорных, грустных, одиноких, отчаянных и отчаявшихся? Не сосчитать.
Аори сжалась, готовясь то ли к боли, то ли просто к окончательному мраку. Падение все ускорялось, вжимая клетки тела друг в друга, и в какой-то момент ей показалось, что и тела этого больше нет, что осталось только разрывающее, невыносимое чувство извращенного полета, и это и есть смерть.
И все закончилось.
Не ударом, разрывающим на части тело, которое, все же, у нее осталось. Нет. Скорее, толчком, пружинящим и мягким. Бережным.
Аори медленно открыла глаза и почувствовала, что снова падает, снова теряет сознание от того, насколько невыносимо стало существовать.
– Ты опять меня словил, – прошептала она и прижалась лицом к затянутому в черную ткань формы плечу. Вокруг бесконечной стеной вздымались серые скалы, но Аори не волновало, есть ли над головой или под ногами что-то, кроме бесплотной тьмы.
Сколько времени прошло с тех пор, как он рассыпался разноцветными искрами под лапами Веррейна? Два дня? Один? Неделя? Как вообще течет время на Грани?
Если вспомнить все, что успело случиться, кажется, что мимо пронеслись годы. И, похоже, не только для нее. На руках Аори держал вовсе не призрак. Каждая черточка, даже взгляд непроницаемо черных глаз, даже тепло рук – все настоящее.
Или она сама – не более, чем тень?
Тень. Куда уж менее.
Аори осторожно коснулась его скулы – самыми кончиками пальцев. Грудь свело бессмысленным, нутряным ужасом. Что, если он растает, как очередная шутка Грани, и все, что останется – короткий полет на дно пропасти? Что, если превратится в очередную безмозглую тварь?
Ужас не от того, что можно умереть. Но снова получить надежду, снова поверить и снова потерять…
Он осторожно наклонился и поцеловал ее в лоб. И аккуратно опустил на землю, хотя мог бы держать вечность.
– Тар… – в горле першило, к губам прилипла пыль. Голос и так никогда не был нежным, а теперь хрипел и срывался. – Это правда ты?
Он улыбнулся, горько, словно признавая собственное поражение. Губы шевельнулись, будто капитан пытался что-то сказать, но Аори не услышала ни звука. Она так и не убрала руку с его щеки, замерла, желая лишь одного – чтобы этот момент не заканчивался.
Тарги тряхнул головой, зажмурился, и, когда снова открыл глаза, сознания Аори коснулся его мыслеобраз. Яркий и полный. Обещание: я никогда тебя не оставлю.
– Ты не можешь говорить…
– Это обычно немало времени занимает – заново научиться, когда ты умер, – ехидно прокомментировал из-за спины знакомый голос.
Аори обернулась за доли мгновения, но Тарги двигался куда быстрее – одним движением он оказался впереди, готовый защищать ее от всего, что может предложить взбесившаяся Грань. Тьма сгустилась вокруг его рук, стекла вниз и превратилась в то ли мечи, то ли кинжалы… они так и не приобрели определенной формы, но Аори не сомневалась, что Тень убьет даже демона. В его руках жила воплощенная ненависть.
Тысячу лет назад Тар упомянул, что прекрасно владеет парным оружием.
– О, ты тоже меня помнишь! – Веррейн радостно взвизгнул и развел руки в шутовском поклоне. – А ну-ка, дай сюда оленяшку. У меня диета, сыроедение, между прочим. А она тут в отбивную превратиться пытается…
– Не смешно, – буркнула Аори и попыталась обойти капитана, но он рукой перегородил ей путь.
– Очень даже смешно, – что-то изменилось в Веррейне. Усмешка пропала с морды, алые буркала неотрывно следили за Тенью, а рычание в голосе совершенно противоречило словам. Волколак медленно двинулся по широкому кругу. Тарги не шевелился, только лезвие в свободной руке поворачивалось вслед за демоном, будто стрелка компаса.
– Веррейн, не надо!
– У тебя три шага, следи за мной, – прорычал волколак, не обращая внимания на Аори, и опустился на все лапы. – Потом я заберу девчонку, а от тебя на этот раз и лужицы не останется!
Она не видела лица капитана, но поняла неведомо как, что он улыбнулся.
В следующее мгновение его уже не было рядом. Веррейн, не сделав еще ни шага, недоуменно поднял морду, и тут же метнулся вбок. Черное лезвие мелькнуло там, где только что стоял волколак. Он развернулся в кувырке, высекая когтями искры из камней, взъерошился и с вечной безумной радостью бросился в бой.
Они сцепились, как два диких зверя, как два демона. Как две души, которым больше не на что надеяться, но еще есть, за что сражаться. А причина стояла, сжимая кулаки, и смотрела, не отводя взгляда. На то, как вспыхивает сталь, которая никогда не была сталью. Как блестит длинная шерсть в слабом свете сияющего неба. Как вздрагивает земля, когда, оттолкнувшись от отвесной скалы, на нее рушится волколак. Как смазываются черты любимого человека, когда он с непостижимой скоростью уходит от удара и наносит в ответ свой, и кинжал высекает искры то из камня, то из когтей, каждый из которых – такое же оружие.
И ни слова, ни вздоха, но вместо того – шквал образов, полных первобытной, темной ярости. Они обрушились на Аори сверху, как водопад из теплых голышей, прибивая к земле, принуждая закрыть глаза, упасть, сжаться и встать лишь тогда, когда останется тот, кто не ошибется.
Или не останется никого их тех, кто пытается ее спасти.
Водопад остановился. Замер, как замерло все вокруг. И пришел в движение, когда Аори закричала.
Противников разбросало в стороны, как большие игрушки. Плюшевого волка и безликого солдатика из потерянного набора. Земля и скалы дрожали, едва удерживая поток звенящей силы. Тьма вырывалась из тела и неслась прочь, и тысячи бликов, словно инвертированные тени, плясали на камнях.
Аори пришла в себя, стоя на коленях. Тар обнимал ее за плечи, изо всех сил прижимая к себе. И он тоже встал на колени. Для нее, снова. Он, который никогда и ни перед кем не склонялся.
Оказывается, и на Грани можно рыдать. Горько, взахлеб, вцепившись обеими руками в черную куртку и не оставляя на ней следов. Тени не меняются, когда нечему светить.
– Что вообще происходит? – волколак приблизился, заметно припадая на задние лапы. – Чем он так тебе важен, что ты готова убить и меня, и себя, и всех вокруг? И чем ты так важна, что он готов сдохнуть?
– А ты бы не умер ради Калли? – Аори, всхлипывая, высвободилась из объятий Тарги. В этот раз он не стал ее удерживать.
– Ну…
– Вот и он… Уже…
Она не нашла в себе сил продолжить, но Веррейн понял. Молча смотрел, как она пытается подняться – не с первой попытки и цепляясь за чужое плечо.
– Я первый раз видел, чтобы демоны по своей воле совались в центр взрыва. Аорь, а как же твой маяк?
Слезы и непонятные силы кончились, остались лишь горечь и бессилие.
– Будет жить долго и счастливо, станет Главой рода. Женится, заведет детей. Забудет меня, как страшный сон. Что хорошего я ему принесла?
– Жизнь, как минимум, если мне память не изменяет, – Веррейн почесал за ухом, и Аори только теперь заметила, что он рассечено почти до основания.
– Которую потерял из-за меня?
– Ты переоцениваешь свою роль в последних событиях, – поморщился волколак.
Тарги, похоже, временно смирился с его присутствием. И, догадавшись, что Аори и дальше будет игнорировать его немые вопросы, развернул девушку к себе лицом и заглянул в глаза, выразительно приподняв брови.
Она представила, что ей предстоит рассказать, и отвела взгляд.
– Тар, пожалуйста…
Капитан молчал, такой же немой, как камни под ногами, как небо, как кривое ущелье, в котором они оказались. Скалы расступались вдали, пропуская мерцающий свет. Они оказались не сплошными стенами, а, скорее, изломанными гребнями спящих чудовищ.
– Арргх, поддерживаю. Тар, пожалуйста!
– Веррейн!
– Да-да?
– Можно тебя попросить?
– Можно!
– Исчезни, а? Что ты ко мне привязался?
– С каких пор ты справляешься без моей помощи? – расхохотался Веррейн.
– С чем? – рот Аори зло искривился, когда она подскочила к волколаку, сжимая кулаки. Откуда только силы взялись. – С чем мне справляться? Что тебе от меня надо?
– С возвращением, дурочка. Или ты снова придумала, что умерла?
Она поперхнулась и застыла, хлопая глазами.
– Ой, не могу! – Веррейн хохотал так, что аж слезы на глазах выступили. Или он старательно изображал, как их вытирает. – У тебя вообще нет фантазии, оленяшка!
– Но… Но…
Сгибаясь от смеха, волколак протянул лапу и похлопал Аори по плечу. В следующее мгновение он сдавленно хрюкнул, отдернул конечность и выпрямился, оборвав смех.
Тарги стоял рядом, и взгляд затянутых чернотой глаз обещал Веррейну все самое нехорошее. Кинжал медленно истаял, и капитан разжал кулак.
– Драный демон, – буркнул Веррейн и засунул в пасть украсившийся длинным порезом палец. – Уже и пожмеяжжа нежжя… Ждо ты пожьеднее помнижж?
– Что?
Вздохнув, волколак в последний раз облизнул пострадавшую конечность и сложил лапы на груди.
– Что ты последнее помнишь?
– Мы были в Северном храме. Я, жрец, король… и другие. Кто-то бросил кинжал в короля.
– Кто-то?
– Тройн. Он показывал мне этот кинжал.
– И ты подставилась.
– Но я не хотела, я даже не заметила, что случилось! Подожди, откуда ты знаешь?
– Храмы строят не на пустырях, – глухо отозвался Веррейн. – И гармонии посвящают не просто ради красивого слова. Все, что в них происходит, – должно произойти. Назови это судьбой или волей мира, как больше нравится. Мир использовал тебя потому, что король не должен был умереть в тот день. Как и любой другой, кто был в храме.
– А я?
– А ты – изменяющая на пороге инициации. На Грань отправили ту, что так и так должна была на ней оказаться. И вернуться. Ты вернешься, поняла? Вернешься, чего бы мне это ни стоило!
– Чего бы мне это ни стоило, – эхом отозвалась Аори. И Тарги беззвучно пообещал вслед за ними.
– Люблю, когда ты говоришь глупости, – ухмыльнулся Веррейн. – Кстати, на будущее, хех. Если в очередной раз решишь, что навеки переместилась в нашу скорбную обитель, внезапная немота будет тому подтверждением. Какое замечательное, спокойное, тихое время наступит… Жаль, ненадолго. С твоими успехами в изменении общаться ты сможешь прискорбно быстро.
– Не знаю, как это получилось.
– Да, да, да… Замечательная формулировка вместо “Дорогой Веррейн, расскажи, как изменять?”.
– Дорогой Веррейн, – Аори с сомнением оглянулась на Тарги и сделала несколько осторожных шагов к выходу из ущелья. Ноги дрожали, и как она так лихо допрыгала до волколака? – Расскажи, пожалуйста, как изменять. И как вернуться.
– Я буду предельно серьезен, – пообещал капитану Веррейн, тараща глаза для пущей убедительности. Явно в ответ на беззвучную просьбу, лишь чуть отличную от угрозы. – На Грани ты сможешь изменять мир легко, порой – неосознанно. Она сама будет отзываться и меняться, и чаще всего – наперекор.
– Наперекор чему?
– Сказки вспоминаешь? Стоит только пожелать, и вода станет вином, мертвые – живыми, а будущее – счастливым? Нет, Аорька.
– Я не понимаю. Что тогда нужно, жесты, слова?
– Эмоции. Ты – инструмент, а не источник силы. Первый камень, который поведет за собой горную лавину. Дай начало потоку, стань вратами, и сама пройди через них. Возвращайся, пока есть, куда вернуться. Без маяка ты останешься на Грани, затеряешься в бесконечном изменении.
– Как переход на “Химере”, да, Тар?
Капитан кивнул, не отводя взгляда от хрупкой девушки. Она медленно, осторожно пробиралась к выходу из ущелья, босые ноги скользили по крощащимся камням, но Аори не касалась предложенной руки. Тарги каждую секунду готовился подхватить ее, поймать, не дать снова упасть. Но она не упала, научившись жить без него.
Волколак трусил рядом на четырех лапах, изредка насмешливо косясь на безмолвную Тень.
– У тебя отлично получилось с разрушением. Не думал, что в тебе это есть. Самые сильные, самые яркие переживания. Тебе оставалось совсем немного, Аорька, поверь. Не знаю, почему ты не научилась этому раньше… все было бы иначе.
– Чему – этому?
Он грустно, долго, несколько вздохов, смотрел в ее глаза.
– Ненавидеть.
– Владыка как-то сказал, что люди делятся на две части. Те, кто сначала научился ненавидеть, и те, кто научился любить.
– Зависит от точки зрения, – волколак ехидно ухмыльнулся.
– И что с твоей?
– С моей – люди делятся на очень много частей.
Аори рассмеялась нервно и немного истерично, но с души словно камень упал.
– Нельзя стать изменяющей, если ничего в жизни не приключилось, да?
– Можно. Но нам недолго позволяют наслаждаться этой роскошью.
– Арканиум презирают справедливо.
– Да. И больше всего – сами изменяющие. Мы, как никто, умеем ненавидеть.
Аори кивнула. Слова не нужны, стоит лишь вспомнить ночь и жар тусклого бра, и то, как оплывают черты рыжеволосой измененной с льдистыми глазами, и то, как серые змеи вгрызаются в Лейта, а он все не разжимает руки, и то, как улыбается тьма под капюшоном Владыки Арканиума.
– Погоди… Как-то это сильно просто. Я видела, как Эвин ставит щиты, как Сиэ изменяет хайритто, как… – она не смогла произнести имя. – Как измененные превращаются в других людей.
– Для этого и создали Арканиум – учиться влиять на ткань мира так, как тебе необходимо. Использовать свободные потоки и изменять мир. Потому магия и называется изменением, что невозможно создать что-то из ничего, но можно изменить то, что есть. Не, можно выплескивать чистую силу… А потом лапки еле-еле переставлять. Кстати, куда ты их переставляешь?
– Тут много вариантов? – она мотнула головой в сторону выхода.
Встряхнувшись, Веррейн умчался вперед, отталкиваясь мощными лапами то от земли, то, откровенно рисуясь, от отвесных скал. Шорох камней затих, оставив вместо себя густую, давящую тишину.
О чем говорить, спрашивать, как он тут? Видно ведь – как. Спокойные, выполнившие свой долг души просто уходят, растворяются, чтобы когда-нибудь родиться. Они не становятся демонами, не учатся заново ходить, драться, говорить. Не превращают самих себя в безмолвное и бесчувственное оружие.
Сколько же времени для него прошло с тех пор, как…
Сердце остановилось на мгновение, когда она обернулась и успела заметить, какая боль поселилась в глазах капитана.
Тарги отступил на шаг, опустил голову, пытаясь скрыть свои мысли, но Аори чувствовала его так, словно они снова делили один эрг. И там не нужны были слова.
Несколько шагов, и пусть камни больно впиваются в ноги. Она бы прошла этот путь даже по ножам. Чтобы, наконец, поверить.
Все, что было, все, что с ней сделали, все, к чему привели… Пусть. Раз есть этот день, раз есть что-то, кроме бесконечных потерь.
Белая прядь, упавшая на лоб. Непроглядно черные и бесконечно живые глаза. Сжатые губы и затянутая в перчатку ладонь.
– Я думала, что никогда больше тебя не увижу!
Накладка на его плече больно врезалась в скулу. И, не успела Аори удивиться, как поняла, что изменилось. Она сама, она выросла за этот год. Для нее время не остановилось.
И Тар понял. Он обнял ее за плечи, чуть отстранил так, чтобы видеть лицо. И чуть улыбнулся – “я тоже”.
– Ты смотришь так, будто мы видимся в последний раз, – прошептала Аори. Только для того, чтобы это не оказалось правдой.
“В первый”.
– Ты ведь не станешь таким противным, как Веррейн? – она улыбнулась сквозь непрошеные слезы. Мыслеобразы становились все четче, да и как могло быть иначе? Тарги всегда добивался того… нет, не чего хотел. Что считал необходимым.
“Противнее.”
– На себя посмотри!
Веррейн, как обычно, появился из ниоткуда. Словно один из валунов приподнялся, отряхнул с себя пыль и превратился в ехидного, злого, беспардонного волколака.
– Так и знал, что стоит на минуту тебя оставить – сразу полезешь обниматься с каждым встречным-поперечным демоном, – Веррейн плюхнулся на ляжки рядом с ними и принялся яростно чесать бок когтями. – Кстати, оленяшка, зная тебя… Ближайшие пару лет советую с демонами не трахаться, а то у нас половину Грани снесет.
– Что? – возмутилась Аори. – Что за намеки? Что значит – зная меня?!
– Ну мало ли, девочка ты любопытная, а в Арканиуме даже в мои времена было ой как весело, собственно, почему бы и нет?
– Веррейн…
– Если что, отличная идея, до сих пор не могу поверить, что в прошлый раз отказался, замечательный вышел бы вечер зоофилии, особенно учитывая рыжую…
– Заткнись!
Он вытянулся по струнке и вывалил ярко-алый язык, став похожим на огромного лохматого пса.
“М-да, я много пропустил.”
Аори рассмеялась вслед за Тарги. Желание пнуть преданно размахивающего хвостом волколака никуда не делось, но она решила немного отложить реализацию.
– Ты нашел выход? – Аори прижалась к капитану спиной. Нет уж, на этот раз никакой волколак между ними не влезет.
– Тут понимаешь, какое дело, – язык заходил ходуном, будто Веррейну внезапно стало жарко. – Выхода, его, как бы, и нет.
– Почему? Ты же меня выводил…
– Душу, – подтвердил он. – Сознание. Но сейчас ты можешь вернуться только по маяку.
– И где он?
– Это не ко мне вопрос, – он, наконец, перестал выделываться. – Грань отзывается и меняется из-за тебя, помнишь?
– Ну?
– Маяк неподвластен ни тебе, ни этому миру. И он всегда будет чем-то неправильным, диссонирующим. Но только ты сможешь понять, чего не должно быть на Грани.
Аори в растерянности осмотрелась.
Чего не должно быть там, где может быть, что угодно?
Тень за спиной, беззвучная и преданная. Волколак, пытливо заглядывающий в глаза. Гребни скал, исчезающие в туманной дымке. Мелкие, острые камни под ногами, пыль, танцующая в воздухе. Светящееся без солнца небо далеко вверху, будто шрам на теле скалы.
И одинокая звезда на фоне облаков. Звезда перед облаками.
– Как жаль, что я так и не научилась летать, – пробормотала Аори.
Веррейн и Тарги проследили за ее взглядом. Потом капитан прижал ее к себе покрепче, а волколак фыркнул и нервно оглянулся, будто ждал кого-то еще.
“Если не можешь добраться к эргу, вызови его к себе.”
– Слушай умного демона, – посоветовал Веррейн. – Что-то он слишком умный.
“На себя посмотри.”
Они обменялись ехидными ухмылками, словно и не пытались недавно убить друг друга.
– Я лучше останусь. – Аори едва не захныкала от беспомощности.
– Нет! – два мыслеобраза хлестнули, как пощечины.
– И на твоем месте я бы не задерживался, – Веррейн бросил короткий взгляд на звезду. Она подмигивала все чаще, исчезала и появлялась, и даже Аори заметила, что периоды свечения становятся все более короткими.
– Что случилось? – ее начала бить нервная дрожь от одного его тона.
– Твой маяк встрял в большие неприятности. Если не вернешься прежде, чем он умрет, то не вернешься уже никогда. Ясно?
– Нет!
Что случилось в храме, неужели у Тройна было больше одного кинжала? Лейт стал следующим?
Лейт…
“Инструкции. Быстро.”
Тар…
– Начни движение, открой поток и потянись изо всех сил. Позови маяк. Только искренние эмоции, только те, что вас связывают. Если ненавидишь его – ненавидь, если любишь – люби. Часть тебя живет в нем, и нужно просто стать единым целым.
– Я не понимаю, у меня не получается!
– А ты не ной! На Грани ты должна приказывать! Без вот этого вот – “а правильно ли я делаю, а можно ли, а не помешаю ли кому…” Твоя решимость отпугнула мимика. Твой испуг ускорил обвал. Появится уже что-нибудь в ореховой скорлупке, заменяющей тебе голову?
Вой поставил жирную точку в объяснении. Они медленно обернулись.
На гребне скалы вопил анкаурт – огромный, раза в полтора больше Аори. Оборвав вопль посреди ноты, он сгорбился и одним прыжком оказался внизу. Несколько его собратьев выбрались из-за скал и, коротко и утробно рявкая, двинулись вперед. Твари не скрывали своего намерения взять в кольцо свежую, привлекательную добычу.
– Вот тебе и мотивацию подвезли, – пробормотал Веррейн. Не сговариваясь, он и Тарги шагнули вперед, чтобы не дать демонам добраться до Аори.
“Ты привел?”
– Издеваешься? Я проверял, не заметил ли кто, что тут изменяющая энергией разбрасывается.
“Плохо проверил.”
– Ну пойди, проверь сам! – распсиховался волколак и зарычал на особо наглого анкаурта. Вся стая отпрыгнула назад, как пугливые котята, но демоны тут же принялись подбираться снова. – Аори, уходи, быстрее.
– А вы останетесь без шансов выжить?
– Если кажется, что шансов нет, то ты просто о них не знаешь.
– Я вас не брошу!
Снова два синхронных мыслеобраза, что-то среднее между шлепком по лбу и емким “дура”.
– Демоны не умирают, дура, – конкретизировал свою позицию Веррейн. – Но в ближайшие луны придется тебе обходиться без меня. Ну! Бегом! Спасай того, кого еще можешь!
Аори закусила губу. Сделала шаг назад, бросила жалобный взгляд на звезду, на капитана, снова на звезду…
Лейт, что с тобой? Почему я должна выбирать сейчас?
Спасти того, кого еще можно спасти… Тар, пожалуйста, Тар! Я не могу тебя бросить, не могу потерять, опять! Я никогда не могла тебя бросить!
“Уходи! Иначе все будет зря!”
– Я вернусь! Тар, обещаю, я вернусь к тебе! – она закричала от бессилия.
Эхо забилось в ущелье, запуталось в трещинах скал. Мерцающий в небе огонь разросся, засиял, ослепляя демонов и разбрасывая вокруг хаотичные, похожие на черные клинки тени.
Он угас спустя несколько мгновений. Исчез, будто не было ни его, ни девушки в белом платье.
Анкаурты, как по команде, двинулись вперед. Мелкая, осторожная рысь превратилась в энергичные прыжки. Все новые и новые твари появлялись из-за гребней, сползали по скалам, будто вся Грань собралась в одном лишенном выходов ущелье.
– Ну что, готов навалять кому-то послабее, раз мне не получилось? – Веррейн ехидно покосился на угрюмого беловолосого демона с длинными клинками в руках.
“Ты – следующий”.
Волколак ехидно усмехнулся в ответ. Одним прыжком он оказался рядом с капитаном, выпрямился спина к спине, будто снова превратился в человека.
Мрак сомкнулся вокруг. Яростный, полный жажды крови и смерти, звериного воя, ощеренных зубов, темной слюны, жгущей, как кислота, когтей, рвущих незащищенную плоть. И, как бы Веррейну ни хотелось, он так и не дождался просьбы о помощи.
Сознание рядом рассыпалось, и в следующую секунду демоны добрались и до волколака.
Лейт очнулся от прикосновения прохладных пальцев. Они, словно принадлежали слепому, медленно и осторожно изучали его лицо. Очередное нежное касание отозвалось болью, и мгновением позже она вспыхнула во всем теле.
Во рту было солоно. Он закашлялся, выплюнул кровь и с трудом открыл глаза. И, преодолевая боль, схватил своей рукой ту, что испуганно отдернулась от его лица.
– Это ты? – прохрипел он. – Ты вернулась…
– Лейт, что случилось?
Аори непонятно как оказалась на соседнем сидении. Она слабо улыбалась, на ресницах блестели слезы, но у Лейта не осталось сил, чтобы их вытереть.
Она вернулась… Спасибо, боги.
И за ее спиной, за смятым капотом, поднимает руку темная фигура.
Вспышка особенности опрокинула Лейта обратно во тьму, но пуля прошла между ними.
Аори медленно обернулась.
Лысый, оскалив невидимые под банданой зубы, все жал и жал на спусковой крючок, но пистолет не стрелял. Бросив его на землю, он потянулся ко второму, спрятанному в подмышечной кобуре. Не одноразовому оружию, по которому невозможно найти владельца, но безотказному, дорогому и уникальному. Сделанному Арканиумом специально для него.
Глаза девчонки полыхнули темным огнем. Ничего, дорогая, подожди немного.
Лысый видел таких не раз. Перепуганные до слез, замершие, впервые осознавшие, что в жизни есть что-то, кроме балов и мелких склок, они теряли это осознание еще быстрее, чем приобретали. Оставался лишь ужас, у особо алчных или глупых – он не делал разницы – смешанный с вожделением. Своей глубинной сучьей натурой они чуяли сильного самца и хотели отдать свои тела его желанию.
Что-то мелкое, темное ударило лысого в лицо. Несильно, будто крохотная птаха. Он отмахнулся, но следом за одним существом на него налетело второе, третье, десятое… Стая окружила его, как комары зажженный в лесу фонарь, они бились в лицо, плечи, грудь. Коготки впивались в бандану, рвали ткань на клочки. Лысый, забыв про зажатый в кулаке пистолет, размахивал руками, пытаясь разогнать мелкую нечисть. Размахивал до тех пор, пока удар в живот не согнул его пополам. Еще удар – и пистолет выпал из пальцев и улетел в темноту.
Лысый попытался заорать, но твари тут же ринулись в рот, забивая и крик, и вдох. Они прижали его к стене, впились в горло, все слетались и слетались, собирались вместе, пока не превратились в черный поток, обвивший руку девчонки.
Она держала его, хрупкая дрянь с темными кругами под глазами. Держала одной рукой, словно щенка, а не сорокалетнего накачанного мужика.
– Кто ты такой? – надтреснутый и одновременно звенящий голос.
Даже если бы лысый и хотел ответить, то все, что он мог издать, – невнятный хрип.
Пальцы девчонки сжались, ногти продавили кожу, и тьма неторопливо потекла в тело лысого. Он захрипел, задергался… Попытался. Сила ушла вместе с голосом, лысый превратился в куклу в руках жестокого ребенка.
– Аори! Аори, стой!
Знакомый всей Астрали голос пробился, как сквозь вату. Баго, так быстро? Как? Он не успел бы уйти.
Его подставили. Под Баго, под изменяющую, замаскированную под ребенка.
Но почему она не слушает приказов?
Стражи окружили их за считанные секунды. Кто-то бросился к покореженному кабриолету, остальные замерли, держа девчонку на прицеле.
– Эвин, сделай что-то! – закричала Лана.
– Что? Убить ее?
Маг, закусив губу, пытался прервать изменение, не дать ему разрушить тело убийцы. Но все, на что его хватало, – удерживать поток, не пускать его вглубь. Нет, он мог бы уничтожить Аори движением пальца, и даже готов был… но если ему выбирать, кто сегодня умрет, пусть это будет не она.
– Да хоть это! – рявкнула Глава Баго.
В два шага оказавшись рядом с девчонкой, она коротко и сильно стукнула ее рукояткой пистолета по затылку. Аори упала без единого звука, и рядом рухнул на колени лысый, хрипя и закрывая ладонями горло.
От тонких не осталось и следа.
– Что с Джоем? – оставив Эвина заниматься лысым и девчонкой, Лана бросилась к кабриолету. Оттуда под руководством Агена как раз достали безвольное тело.
Раз вытаскивают – два варианта. Или ему уже ничем не навредить, или…
– Жить будет.
Парня положили на носилки. Лана присела рядом на корточки, коснулась его лба ладонью и закрыла глаза на секунду.
Особенность молчала – значит, Джою и в самом деле ничего страшного не грозит. Не то, чтобы Глава не доверяла заместителю, но сегодня явно не лучший день для Баго. Именно поэтому они сейчас позаботятся о Джое и безродной девчонке. Время Ори наступит позже.
Она поднялась и махнула ребятам – забирайте.
– С ним что-то не так, – пробормотал Аген.
– Знаю. Все потом, – так же тихо ответила Лана и, отодвинув ближайшего стража, шагнула к застывшему в позе эмбриона лысому. – Эвин, ты отвечаешь за девчонку. Этого и машины – в Дом, быстро.
– К сожалению, нет.
Рыжеволосая измененная появилась невесть откуда. Она с мнимой покорностью развела руками, словно и впрямь о чем-то сожалела. Жест показался Лане знакомым, но мысль тут же улетучилась. Глава Баго не стала ее ловить.
– Он совершил нападение на Глав…ного технического специалиста Астрали, – она едва успела выкрутиться.
Кришта насмешливо прищурилась и кивнула, дав понять, что от нее что-либо скрывать бесполезно.
– Он совершил нападение на изменяющую, – отстраненно возразила она. – Непосредственно Джою он не угрожал. Может, не успел, может, и не собирался. Мы обязательно выясним подробности.
– Ты искажаешь факты. А факты состоят том, что…
– Что изменяющей очень повезло выжить, – Кришта ухитрилась перебить ее, не повышая голоса. – И что никто не поручится, что этому идиоту не понадобится экстренная помощь. Ты готова взять на себя ответственность за его смерть?
– Хорошо, – сдалась Лана. – Аген, ты отвечаешь за транспортировку и дальнейшее сопровождение. Я приеду, как только закончим с Джоем.
– Трое изменяющих уже на пути в Дому Баго, – не отводя взгляда от лысого, прокомментировала Кришта. Тот дернулся несколько раз, как от электрического разряда, и поднялся. Лана вздрогнула, встретившись с ним взглядом – глаза заволокло серой пеленой. – Если нужно больше, сообщи.
– Мне нужен изменяющий-техник твоего уровня. Ты, например. Разобраться, почему не сработала городская система безопасности.
– Он в тройке. Я займусь иным.
Лана кивнула, наблюдая, как лысый дерганой походкой марионетки бредет к замершим у перекрестка машинам. Черным, со значками Арканиума на крыльях.
Следом за ним шел Аген с Аори на руках.
Beyond The Black. Through the Mirror.
