Читать книгу Путешествие на ту сторону - Ольга Бакушинская - Страница 5

Дорогая Ольга!

Давно я так не улыбался, потому что… Я не знаю, примешь ли ты гиюр, это твое личное решение, а вот стану ли я раввином, это очень интересный вопрос. Раввин – этот тот, кто живет слушанием и изучением Откровения и Слова Божия. Это и есть мое призвание. Я никогда не забуду мой переход израильской границы в аэропорту Бен-Гурион, когда мне задавали вопросы: «А что вы делаете в Израиле? А кто вы?» Я ответил: «Священник». Не то чтобы пограничники не знают, но делают вид: «Кто такой священник?» И тогда я сказал: «Священник – это определенный сорт раввина».

Думаю, я разрешил твой вопрос с раввином? Продолжим про твой переезд. Сразу же встал вопрос языка и обучения языку. Причем, языку, который не похож на твой прежний опыт. Когда ты его слышишь, еще возможны аналогии, но написанный на иврите текст ставит множество вопросов. Гласных в нем нет, предположить варианты прочтения трудно. Кстати, с этими трудностями сталкиваются и раввины, и священники, изучающие библейское Откровение. Только на другом уровне.

И самое серьезное заключается в том, что современный человек привык все делать сам. Своими силами и опытом. Сейчас у тебя совершенно другой период, период криков о помощи: «Ху спикс инглиш о рашн?» Я думаю, когда ты это не артикулируешь, ты все равно постоянно внутренне об этом кричишь. Это хороший опыт – отойти от всемогущества, понять, что твоя жизнь отныне строится на взаимоотношениях с людьми, на зависимости от них, если хочешь.

Теперь немного о той стране, в которой ты живешь и считаешь Востоком. Ну, какой же это Восток? Восток – это Иран, Ирак, Индия. А Израиль… Это Запад Востока. Или, скорее всего, Восток Запада.

Читая твое письмо, я задумался над очень интересным фактом, о котором раньше никогда не думал. Житель восточной Месопотамии Авраам однажды услышал Глас Божий: «Отправляю тебя в Землю Обетованную и дам тебе потомство». Так вот, до «западного Запада» Авраам не дошел. Остановился на Средиземном море. Возможно, что земля, на которой ты живешь, обращает нам всем вопрос, что есть пересечение двух миров? Заметь, с настоящим Востоком у иудеев всегда существовали проблемы. Какой же это Восток, если все праздники Израиля имеют под собой основания в виде освобождения от рабства, оков, повинностей? Подобного не существует ни в одной восточной культуре.

Ты пишешь, что тебя раздражает необходимость торговаться, но ведь можно поставить вопрос по-другому – все необходимо обсуждать. В том числе, и цену. Предположи, что истина, приемлемая для обеих сторон, распознается только в диалоге.

Да, что там греха таить, в Канаде на твои новые привычки посмотрят странно. В западноевропейском обществе мы привыкли видеть себя хозяевами мира, вести себя отстраненно и несколько «надменно». Посмотрят странно, но не все. Кто-то обрадуется даже твоей новой фамильярности, способности отстраниться от социальных предрассудков и общаться с разными людьми.

Вспомни, как мы меняли твой обратный билет из Канады? У тебя был билет в Москву, а надо было в Кишинев. Мы могли бы действовать по европейским правилам, не нажимать, не настаивать, держать дистанцию. Куда бы тогда прилетела, раскланявшись и шаркнув ножкой? Только усилием можно изменить ситуацию.

Твои трудности – это трудности любого человека, который больше никогда не возвратится из отпуска. Ты спрашиваешь, о чем написать в следующем письме, и предлагаешь темы, чтобы я выбрал. Не выбираю ни одну, но предлагаю свою. Ты выехала из России, но выехал ли российский менталитет из тебя? Как твои российские корни влияют на твой опыт в Израиле – позитивный и негативный? Опыт на твоей новой родине, которая оказалась одним из основных корней твоего дерева жизни.

Дорогой Эдуард!

Российский менталитет из меня не выедет никогда. Может, из моей дочери и выедет, а мне уже поздно. Мои предки жили в России века и много для нее сделали. Среди них были люди разных национальностей, разных профессий и вероисповеданий. Православные священники и раввины (кстати). Мой дед – родственник очень известного витебского раввина. Я прервала эту нить, но как же я это из себя выну и выброшу?

Куда и зачем? Да, в моей жизни случилась эта вынужденная личная и профессиональная драма, теперь приходится с ней жить и начинать с нуля. А вот влияет это не так сильно, как тебе кажется. Дело в том, что умом я понимаю – не мне лезть в этот монастырь со своим уставом. Учусь. В том числе и новым законам общения. Иногда не справляюсь, иногда горько плачу. Постоянно пребываю в депрессии и страхе, но все равно учусь. Дела на нашей родине таковы, что лучше нам обоим находиться подальше. Ты и сам это знаешь. Значит, надо иметь мужество и совесть быть благодарной той стране, которая дала мне гражданство через час пребывания на этой земле. Дала только потому, что семьдесят лет назад были зверски замучены шесть миллионов евреев. Гитлер считал «четвертинок» евреями, поэтому Израиль нас берет к себе. Вот мою дочь пока не берет – три года ей предстоит жить по визе и только потом подавать просьбу о присвоении гражданства. Это для меня новый опыт – гордиться своим паспортом. Тем не менее, я горжусь.

Что больше всего убивает? Видишь ли, на Тель-Авив у меня нет и никогда не будет денег. Там очень дорого жить. Но израильская провинция… Она провинциальна. Мне меньше всего хотелось бы, чтобы это прочли как осуждение. Повторю, не мне учить страну, которая меня приютила, учит бесплатно языку и дает пособие. Но я не могу не видеть некоторых вещей, которые как… Как песня на завалинке под гармошку.

Например, объявление по радио в ульпане:

– Внимание! Внимание! Приехал магазин «Алла»! Приехал магазин «Алла»! Приобретайте товары в магазине «Алла»!

Что такое магазин «Алла»? Это открытый багажник автомобиля, где лежат стопочками какие-то немыслимые труселя в комплекте с немыслимыми банками. В такие моменты я чувствую себя комсомолкой Лопаткиной, которая после окончания института была распределена в колхоз на должность агронома. Ирония судьбы в том, что должность агронома мне не светит ни в коем случае. В Израиле я человек в возрасте, без языка и без профессии. Если я буду хорошо учиться, меня могут взять продавцом. Если плохо, уборщицей. Меня это почему-то не пугает. Наверное, потому, что я давно мечтала о дауншифтинге.

Ой, а дамы во всяких официальных конторах. Надменные, суровые, которые смотрят на тебя, как на внезапно возникшего на их пути таракана… Спасибо, что не давят каблуком. Хотя иногда и давят. Ты скажешь, что в России на таких местах тоже сидят женщины неопределенного возраста, пугающей внешности и неизбывного хамства? Да, но российских я могу поставить на место на доступном им языке.

Давай о хорошем, ладно?

Израиль очень красивая страна. Совершенно разная на такой маленькой территории. Какое тут синее и глубокое море, которое сливается с синим и глубоким небом. Как все безудержно цветет невиданными цветами. Цветет все подряд – деревья, кусты, лианы. Какая тут черная, душистая, южная ночь, чей покой нарушается только цикадами и летучими мышами.

В сельском хозяйстве Израиля занято четыре процента населения, но видел бы ты это сельское хозяйство, которое полностью обеспечивает потребности страны и еще много кого кормит, включая Россию. Ты подумай, Израиль экспортирует в Россию картошку и морковь. Стыдобища. А коровы дают больше молока, чем голландские, их доит компьютер и каждый день они принимают теплый душ. Вот этот вид сверху на долину реки Иордан, где финиковые пальмы сменяют банановые плантации, где зеленеют поля и шумят мандариновые рощи… Каждый кустик помидоров здесь поливается из отдельной трубочки. Воды нет, это сухая земля пустыни, но как ее преобразил человек! Знаешь ли ты, что большинство передовых технологий изобретено в Израиле? А где предпочитают размещать свои наукоемкие филиалы самые известные фирмы электроники? Знаешь ли ты, что несколько месяцев назад в Израиле нашли прививку от рака и сейчас она проходит испытания?

Моего труда в этом нет, но я… Я пробую на вкус новые слова «Ольга Бакушинская израильтянка» и… горжусь этим.

А чем я не горжусь, даже, наоборот – я в ужасе… Об этом в следующем письме.

Дорогая Оля!

Когда я задал тебе вопрос о твоем менталитете, я тебя немного провоцировал. Это нормально, что российские корни останутся при тебе – дерево пускает корни, потом появляются листья. Это был вопрос, скорее, не о российском, а советском менталитете, который присутствует у всех жителей Российской Федерации. В большей или меньшей степени. Недавно в социальной сети ты спросила, чем же советский проект всех так прельстил, что многие не собираются от него отказываться? С моей точки зрения он предлагает человеку очень простую схему жизни, выраженную сыном жабы из «Дюймовочки»: «Поели – теперь можно и поспать. Поспали – теперь можно и поесть». Никакой инициативы, никакого творчества, никакого созидания и ответственности. Даже любить в этой системе координат невозможно. Только манипулировать.

Этот менталитет постоянно ищет врага. Если посмотреть на верующих людей, находящихся в плену советской ментальности, они везде ищут корни дьявола. О Боге совсем не думают, больше о сатане. Откуда бы его изгнать и на кого переложить свою вину. В экономике и политике нам тоже все пытаются «навредить». И внутри государства и снаружи. Везде и всегда человек был способен на зло и предательство, однако, религиозная мудрость призывает не к наказанию, а к осмыслению и к прощению. И Бог не уничтожает, а преображает мир, и преобразит полностью в конце времен. Нам ли стремиться к истреблению другого?

К чему я это говорю? К тому, что, живя в Израиле, ты встречаешься с людьми, которые выросли в этой реальности, а не свалились с планеты Марс. Даже осознавая себя евреями, они не могут отрубить корни, по которым текут их жизненные соки. Тебе тоже придется преодолевать этот процесс – научиться смотреть на реальность объективно, но при этом не отчаиваться.

Еще одна черта есть у советского человека, думать, что он может на все этом мире повлиять. Россия импортирует большую часть продовольствия, и все при этом уверены, что еда не пропадет. Ты пишешь, что никогда не будешь иметь хорошую работу и жить в хорошем доме. Вспомни, еще недавно у тебя все было более чем хорошо. И дом, и престижная работа. Все рассыпалось за считанные часы, и ничего от тебя не зависело. Ты сейчас в Израиле, религиозном государстве, религии которого не свойственно отчаяние. «Звездить», может, и не будешь, а пристойно жить можешь, это в твоих руках. Отдай себе отчет, что возможно, и двигайся. То же самое касательно твоей дочери.

Если кратко охарактеризовать твое состояние, то это звучит так: «Моя жизнь драматична, но мне не хочется драмы». Так не бывает. Принцип советского человека: «Все или ничего». Принципы иудео-христианской религии: «Постепенно приближаемся к исполнению Обещания». Даже Бог действует постепенно, через страхи, радости, угрозы и предательство. Даже из отречения Петра не стоит делать историю в стиле Эпохи Просвещения: «Либо я Мальчиш-Кибальчиш, либо я Мальчиш-Плохиш, нам бы еще ночь простоять и день продержаться».

Ты описываешь природу Израиля, которая дает подсказку. К каждому кустику и цветочку подведена труба, через которую в определенный час подают воду. Воспринимай это как видимый знак того, как нужно обращаться с людьми. К каждому человеку своя трубочка, через которую поступает живительная влага в нужном количестве. Не надо пальму заливать водами Мертвого моря. Пробовать, ошибаться, постепенно облагораживать.

Не существует теоретической истины, существует истина любви Бога, которая всегда выражается в конкретной ситуации в конкретное время, совершенно по-разному. Ее нельзя забетонировать.

Тебя польют в свое время. Вспоминается образ из Книги Пророка Даниила, когда вода течет из Храма. Это животворящие силы Бога, которые дают жизнь всему.

Дорогой Эдуард!

Вода течет из Храма, потому что это Вода. Самое ценное на этой земле, потому что самое редкое. Во всем Израиле, по сути, только один большой источник пресной воды – озеро Кинерет. Тивериадское озеро. Есть еще река Иордан. По нашим российским меркам это и не река никакая, а ручеек, но она орошает ближайшие долины, как может.

Вернемся, однако, к частным проблемам. Которые тебя тоже касаются. Раза три в неделю я в шесть утра пишу тебе в интернете. Я тебя даже предупредила, что воспринимать нормально можно только то, что я пишу в шесть вечера, а что пишу рано утром, надо делить на десять. Даже я, смелая и откровенная женщина, никогда не решусь публично нашу переписку цитировать. Я даже перечитывать эти послания не решусь, ибо это реалити-шоу из моего внутреннего ада. Огонь, грешники, котлы, вопли. Знаешь, когда переживаешь несчастную любовь, то головой понимаешь, что ее уже кто-то переживал. Но все существо кричит, что такого ни у кого не было. Ты один такой на грани жизни и смерти.

Я в курсе, мне все старые эмигранты говорили, что через это проходили. Представь себе, плакали страшно абсолютно все. Мужчины, женщины, дети и старики. Все. Это как онкологический диагноз. Предстоят долгие месяцы тяжелого лечения, отчаяния и надежды. Результат неизвестен, остается только молиться. Прежние социальные связи разорваны, новых еще нет. Их нащупываешь, как кочки на болоте. И иногда проваливаешься по шею. Все время кажется, что тебя хотят обмануть, самое интересное, что тебя все и правда хотят обмануть. Эмиграция в Израиль, с одной стороны, довольно мягкая. Дают пособие на первое время, льготы, учат языку. С другой стороны, назовем вещи своими именами – в организациях, которые занимаются абсорбцией, годами обитают отнюдь не лучшие люди нашего города. Перегрызшиеся между собой, высокомерные, ленивые. Это какой-то ночной кошмар наяву. Слететь вдруг на самое дно, ходить по кабинетам, где на тебя смотрят как на мусор, перебивают, учат жизни, хамят разнообразные бабы, неизвестно по каким признакам туда набранные, но явно не по уровню компетентности и человеческим качествам. В Москве я знала, как ответить, здесь не знаю. Не понимаю пока. Но мне так часто говорили, что отвечать надо, что однажды я выступила.

Эта дама хорошо известна репатриантам Севера. Теоретически призвана им помогать. Ходит читать лекции в ульпан. В один печальный для нее день она появилась и в нашем классе. И начала с порога: