Читать книгу Обратная сторона медали - Ольга Борискова - Страница 7

США, Сан-Франциско, май 2020 года

Отперев дверь своим ключом, Алиса вошла в широкий светлый холл и прислонила чемодан к стене. Поставила на пол бумажный пакет и сняла туфли. Из глубины квартиры раздался подозрительный шум, и она, на ходу стягивая коричневый пиджак в косую белую полоску, направилась на звук. Но, не дойдя до арочного проема, открывающего вид на просторную кухню-гостиную пары шагов, остановилась, застигнутая врасплох выскочившей ей навстречу хорошенькой девчушкой с чёрными, доходящими до лопаток волосами. Увидев Алису, девочка с радостным визгом бросилась к ней.

– Привет, Кнопка! – Подхватив её на руки, Алиса почувствовала под пальцами мягкую ткань домашних плюшевых штанишек и с удовольствием вдохнула нежно-сладкий запах детского шампуня. Девочка прижалась к ней, крепко обвив ручонками шею. – Я соскучилась по тебе.

– Я тоже. – Малышка потерлась щекой о щеку Алисы и, чуть отодвинувшись, прищурив глаза, хитро улыбнулась: – Ты мне что-нибудь привезла?

– Привезла, – передразнила её та, щелкнула по носу и опустила на пол. – Где твоя мама?

– Готовит, – вздохнула девочка с искренней горечью пятилетнего ребёнка. Она нахмурила бровки и скривила красивое личико, обрамленное волнистыми локонами.

Вдруг из гостиной послышался грохот, а за ним недовольное ворчание.

– Кажется, нужно спасать ситуацию, – хмыкнула Алиса и вошла в арку, окинула взглядом заваленный журналами деревянный стол и нарочито сдержанно сказала:

– Вообще-то, я приехала.

– Я за тебя рада, – не поворачиваясь, проворчала от плиты худенькая девушка с собранными в лохматый хвост длинными чёрными волосами. – Но для нас всех будет лучше, если ты уберешься отсюда и «приедешь» через полчаса.

– Алиса, что ты мне привезла?

– Николь! – Рината отставила сковородку в сторону и повернулась к девочке, хвостиком шагающей за Алисой. – Если ты забыла, у тебя танцы через полчаса, а ты даже не переоделась, – как можно строже проговорила Рина. Ответом ей был недовольный вздох.

– Мама, я не хочу на танцы, я хочу побыть с Алисой, – надув губы, обиженно произнесла Николь.

– Кнопка, я никуда не денусь. – Алиса ласково погладила её по голове и улыбнулась. – А танцы пропускать нельзя.

– Знаю, что нельзя. – Она подняла на Алису полные мольбы, огромные серебристо-серые глаза. – Но всего разок…

– Нет, дорогая, нужно ехать на занятия. – Присев перед Николь на корточки, Алиса коснулась её лба губами. – Беги собирайся, а подарок я тебе подарю вечером.

– Только не забудь!

– С тобой забудешь, – подала голос молча наблюдавшая за развернувшимся действом Рината. Затем подошла к дочери и, взяв ту на руки, ласково убрала за ушко прядку чернильных волос. Николь звонко чмокнула маму в щеку и улыбнулась так обворожительно, что, казалось, вокруг мигом вспыхнули сотни маленьких солнышек.

Глядя на них, Алиса чувствовала, как всё вокруг, включая и её собственное сердце, наполняется теплом. Аккуратные чёрные бровки, невообразимо длинные ресницы, алые губки, сложенные в самую прекрасную на свете улыбку… Перед улыбкой этой не могли устоять ни Рината, ни столь серьёзный зачастую Ник, ни она сама. Для каждого из них Николь Бердникова стала важной, неотъемлемой частью жизни, и для каждого из них она значила так много, что передать словами это было очень трудно. Алиса ласково улыбнулась. Николь росла на её глазах, на её глазах училась говорить, на её глазах впервые встала на коньки. Она была их солнцем, однажды взошедшим над и без того залитым светом Сан-Франциско для того, чтобы уже никогда не угасать и светить так ярко, насколько это возможно.

Раздался звонок в дверь, и Рината, отпустив дочь, пошла открывать. В холле послышался веселый голос Таисии, русской девушки, работавшей у них няней. Алиса понятия не имела, что было бы, если бы они однажды не нашли Таську. Она возила Нику на танцы в балетную школу, на каток, оставалась с ней, когда они с Риной уезжали на соревнования и шоу. Николь пронеслась мимо Алисы в комнату, а спустя пару минут, на ходу засовывая руку в легкую курточку, помахала ей рукой и скрылась в арке.

Когда шум в холле стих, Алиса подошла к плите и заглянула в стоящую на ней сковородку.

– М-м-м… – многозначительно протянула она, увидев изрядно пережаренную яичницу с подсохшими желтками и начавшими подгорать краешками.

– Ну что?! – в гостиной появилась Рината и возмущенно покачала головой. – Вообще-то, я хотела тебя покормить.

– А может, не стоит?

Фыркнув, Рина подошла к плите, схватилась за ручку сковородки, открыла дверцу под раковиной и стряхнула неудавшийся обед в мусорное ведро. Затем бросила сковородку в мойку и посмотрела на Алису.

– Мне кажется, моя дочь и та готовит лучше.

– Твоя дочь еще нас обеих переплюнет своими талантами, – хмыкнула Алиса и хитро улыбнулась. – Я купила мерло и банку оливок, – сказала она, направляясь в коридор. Не прошло и минуты, как она вернулась с бумажным пакетом и достала бутылку дорогого вина. Поставила на стол и вытащила оливки. – Ненавижу перелеты…

– Выглядишь отлично. – Рината осмотрела ее придирчивым взглядом и добавила: – Мне очень нравится твое платье. А ну, покажись. – Деловито глядя на подругу, она покрутила пальчиком, и Алиса обернулась вокруг своей оси. – Ты просто конфетка.

– Да? – Решетникова усмехнулась и устало опустилась на мягкий стул с высокой деревянной спинкой. – А чувствую себя морковкой. Вареной.

Когда Алиса, приняв душ и переодевшись, вышла из ванной, на столе уже стояли бокалы для вина и тарелка с чеддером, золотистым пармезаном и нарезанным неровными кубиками сыром с голубой плесенью. Промокнув волосы полотенцем цвета слоновой кости, Алиса кинула его на широкий подоконник и вышла на балкон, с которого открывался прекрасный вид на парк с аккуратными клумбами и расставленными вдоль дорожек скамейками, по вечерам привлекавшие влюбленные парочки. Дующий со стороны океана ветерок приносил с собой запах соли, солнце, достаточно теплое, но не слишком жаркое, ласкало лицо и голые руки. Алисе нравилась эта квартира с тремя маленькими спальнями и общей гостиной. Иногда Алекс подшучивал над ними, говорил, что они могли бы позволить себе что-то побольше, но у них редко бывали гости, а на троих места хватало. Ей нравились широкие окна со светлыми занавесками, удобная добротная мебель теплых оттенков, нравилось, что в любое время они могут сесть в машину и добраться до берега океана. Они любили шум волн, любили гулять по пляжу даже в прохладную погоду. Для Николь Сан-Франциско был домом, для них с Ринатой же… Обе они так и не привыкли к чужой стране, хотя по-своему любили этот город.

– Вот ты где, – сказала Рината, заходя на балкон, и протянула подруге бокал с вином.

Алиса взяла его, сделала глоток и отвернулась к периллам. Держа в руках точно такой же бокал, Рината встала рядом. Теплый ветер поигрывал с ее длинными волосами, бокал, наполненный багряным вином, покоился в бледных пальцах. Убрав с лица влажные волосы, Алиса вздохнула. Сделала еще несколько глотков. Вино было терпким, с мягкими фруктовыми нотками. Она устала и была голодна, но это солнце, этот ветерок, эта квартирка с широким балконом… Она по-кошачьи сощурилась и допила вино.

– Я все про Пекин думаю. – Рината покачала бокал и посмотрела на нее. – Все не то, Лис. Не то…

– А что ты хотела? – Алиса забрала у нее бокал, вручив взамен свой, пустой. Вздохнув, Рината с недовольством покачала головой, но ничего на это не сказала. – Тебе уже двадцать шесть.

– Вот именно, Алис. Слишком тяжело становится. Я смотрю на всех этих девочек…

– Девочки-попрыгушечки, – пренебрежительно фыркнула Алиса, делая глоток из Рининого бокала.

– Может быть, и так, – вздохнула она. – Но будущее за ними. Иногда мне кажется, что все только и ждут, когда я сделаю что-то не то. Стоит только оступиться, меня тут же закинут в конец первой десятки.

– Можно подумать, что когда-то было иначе, – резко ответила Алиса.

– Не в этом дело. Ты правильно сказала – мне уже двадцать шесть и бороться с шестнадцатилетними. – Рина пожала плечами. – У меня целый букет из травм, накопленных годами, а тот разрыв связок до сих пор дает о себе знать.

– Ты слишком форсировала подготовку после родов.

Рината ответила лишь через несколько секунд:

– Какая теперь разница, что я сделала. Я о другом, Лис.

Медленно потягивая вино, Алиса смотрела вперед. Она понимала, что хочет сказать подруга, и внутри нее боролись противоречивые чувства. С одной стороны, она знала, что Рината права, а с другой испытывала горькое сожаление. Но сожаление это было отчасти эгоистичным. Если бы они с Алексом решили пойти еще на один цикл, если бы не возраст, не травмы, не его абсолютно правильное желание быть нормальным отцом своему ребенку… Смогли бы они? Был бы у них шанс продержаться еще одну четырехлетку? Или, может быть, завершение карьеры после олимпийского золота и выигранного вслед за этим чемпионата мира было единственно-правильным решением? Теперь об этом уже никто никогда не узнает…

– Что бы ты ни решила, Рин, я уверена, это будет правильно, – сказала Алиса, все так же задумчиво смотря вдаль. – Только не оглядывайся ни на кого. Ни одна девочка не сможет вложить в свое катание того, что можешь ты.

– Возможно, это и к лучшему. – Рината грустно улыбнулась.

– Возможно, – согласилась Алиса. – Но люди идут смотреть на тебя, а не на кого-то еще, и тебе это прекрасно известно. У медали, как говорится, две стороны.

– Я устала. – Рината оттолкнулась от перилл и подошла к двери. Уже там обернулась и сказала: – Пока ты плескалась, я заказала в нашем любимом ресторанчике кучу всякой еды. Скоро должны привезти.

Услышав нарочито громкий хлопок двери, Алиса потянулась и пошла в кухню. В тот момент, когда она поставила на стол пустой бокал, в дверях, сжимая в руках три пакета с фирменным логотипом ресторана, показалась Рината. Посмотрев на нее, Алиса с недоумением покачала головой.

– Как можно столько жрать и оставаться тощей?

– Зато на тебе любой мешок смотрится дизайнерской шмоткой, – парировала Рината, ставя пакеты на стол. – Так что не завидуй.

– Иногда я тебя ненавижу! – горестно вздохнула Алиса и стала открывать тот, что стоял к ней ближе всего. Достала сохраняющий тепло контейнер, открыла и с наслаждением вдохнула аромат, исходящий от аппетитного мясного стейка.

Рина выставила на стол остальные лотки, сложила пустые пакеты в один и пошла за тарелками. Разлив вино по бокалам, Алиса присела на край стола, но не удержалась и оторвала кусочек мяса. Оно оказалось сочным, хорошо прожаренным и достаточно мягким. От удовольствия она застонала в голос и, поймав на себе насмешливый взгляд Ринаты, объявила:

– У меня сейчас случится гастрономический оргазм.

– О, Боже! – засмеялась Рина. – Тебя на этой Майорке вообще, что ли, не кормили?

Алиса дожевала мясо, сделала глоток вина и как-то странно посмотрела на нее. Рината приподняла бровь, но Алиса только скривилась и, отобрав у нее тарелки, отвернулась к столу. Переложила салат в глубокую керамическую миску, дополнила композицию помидорами черри и листиками базилика. Рината все это время стояла, сложив руки на груди, и не сводила с подруги взгляда.

– Говори, – наконец потребовала она, а потом, ухмыльнувшись, добавила: – А то скоро вернется Николь, и ты будешь весь вечер играть с ней в куклы.

– Завидно? Могу и с тобой поиграть, – улыбнулась Алиса и стала раскладывать по тарелкам мясо и приготовленные на гриле овощи. Долила в бокалы вино и занялась сырной тарелкой, но не выдержала и отставила в сторону.

– Я переспала с Мартье, – заявила она, оборачиваясь к Рине.

– М-м-м… – протянула Рината, не сводя с нее глаз.

Алиса вздохнула и с несчастным выражением лица добавила:

– И мне, кажется, хочется еще.

– Так кажется или хочется?

Рината подошла к столу, оценила заказанную еду и осталась довольна: горячее выглядело очень привлекательно, салаты вполне могли бы сойти за домашние, а крупные креветки так и вовсе незамедлительно просились в рот. Усевшись на ближайший стул, Алиса подтянула к себе тарелку, но вместо того, чтобы приняться за еду, сложила руки на коленях.

– И еще мы не предохранялись.

Резко повернувшись к подруге, Рина наградила ее тяжелым взглядом. Алиса едва заметно качнула головой и приподняла ладонь.

– Лучше не говори ничего.

– Лис…

– Тебе двадцать шесть, Рин, а мне скоро двадцать девять. У тебя прекрасная дочь и все золото мира, а что у меня? Медаль Пхёнчхана и победа на мире после этого, вот и все.

– Ты считаешь, этого мало? – хмуро глядя на нее, поинтересовалась Рината.

– Нет. Не в этом дело.

– А в чём? – Рината присела на соседний стул и взяла бокал с вином.

Алиса последовала ее примеру. Трудно было объяснить то, что она чувствовала. Удивительно, но часто они понимали друг друга без слов, однако на этот раз молчания было недостаточно. Задумчиво водя пальцем по ножке бокала, Алиса пыталась подобрать слова, такие, чтобы Рина поняла ее. Порой ей казалось, что в эти четыре года уместилась маленькая жизнь… Страх, слезы, победы и разочарования. Но это время убедило ее в понимании, что все случается не просто так, что судьба не просто так сводит и разводит людей. До Ринаты у нее никогда не было близких подруг. Тренировки отнимали слишком много времени и сил, и на что-то еще ее просто не хватало, а с общением в школе как-то не складывалось. Она всегда была чрезмерно амбициозной и целеустремленной для простых девчоночьих пустяков, да и слишком хорошо понимала, что все эти «пустяки» влетают в копеечку. Так и выходило, что она вечно держалась особняком – замороченная девочка в потертых джинсах со старым выцветшим рюкзаком. А с появлением Макса у неё возникли реальные перспективы воплотить свои амбиции в жизнь, и стало вовсе не до того.

– Ты четырехкратная олимпийская чемпионка, Рин. Трехкратная чемпионка мира, про Европу и Гран-при я даже говорить не буду… Каждый раз ты выжимаешь все, что только можешь. А я что-то постоянно упускаю, понимаешь? – подняв голову, она посмотрела Ринате в глаза. Та тоже не сводила с нее взгляда. – Все у меня как-то… Из кучи шансов я воспользовалась только одним. А теперь… Мне почти двадцать девять, а у меня никого нет. И что, если это тоже шанс? Вначале я не думала, но потом, утром… Я очень люблю нашу Кнопку, но она твоя дочь. А я…

– А ты её крестная… Но я понимаю, о чем ты, – тихо отозвалась Рина и, отведя взгляд, поднесла бокал к губам. – Не знаю, как сложилась бы моя жизнь, если бы Ника не появилась на свет. Она давала мне силы вставать по утрам, идти и бороться, чтобы она всегда могла гордиться своей мамой.

В молчании они допили вино. Алиса взяла креветку и обмакнула в соус. Каким бы сложным ни казался разговор, у них случались и куда хуже, и обе это понимали. Рина скрутила трубочку из сыра, но передумала и положила обратно на тарелку.

– По крайней мере, он ничего так…

– Мне тоже так кажется, – тихонько усмехнулась Алиса и поймала взгляд подруги. Рината улыбнулась, и Алиса улыбнулась ей в ответ.

Дом Алекса мало чем выделялся среди похожих домов, окруженных ровными заборчиками. К двери вела вымощенная крупным камнем дорожка, по бокам от которой раскинулся зеленый газон с растущими по краям участка деревьями. В тени одного из них стояли садовые качели, а чуть поодаль – решетка для гриля. Алиса прошла по выложенной крупными булыжниками дорожке и постучала в дверь. В глубине дома послышалось звонкое тявканье и, когда дверь открылась, прямо под ноги ей выскочил рыжеватый комок шерсти с торчащими ушами и темными пуговками глазок. Тявкнув для приличия еще несколько раз, собачонка обнюхала ее ноги и завиляла хвостом.

– Эй, привет, – нагнувшись, Алиса потрепала песика по голове. Стоявший в дверях Алекс улыбнулся. – Привет, – наконец поздоровалась она и с ним.

– Рад тебя видеть. – Он приобнял ее и только потом пристально осмотрел. – Выглядишь неплохо.

– Спасибо, – ответила Алиса, проходя в коридор.

Семья Алекса жила в небольшом двухэтажном доме с двумя спальнями и детской. На первом этаже располагались большая гостиная с удобной практичной мебелью в ярких тонах и современная кухня, из окна которой было видно подходную дорожку с высаженными вдоль нее неприхотливыми многолетними цветами. Алиса вспомнила кусты дикого шиповника и смородины перед домом родителей. Чудом уцелевшие старые яблони и два вишневых деревца на дальнем конце участка. Кирпич, нагретый жарким июльским солнцем и запах теплой древесины. Родительский дом… Едва только у нее появились деньги, она купила хороший участок и перевезла родителей из тесной квартиры в Троицке в просторный, только-только отстроенный дом с баней и большой ухоженной территорией. Мама всегда хотела жить поближе к природе, да и отцу так было гораздо проще.

– Мелисса укладывает Алекса, – пояснил Алекс-старший, проводя ее в кухню, где царил едва ли не образцовый порядок.

На добротном обеденном столе лежали связанные вручную кружевные салфетки, корзинка с домашним хлебом была накрыта желто-зеленым вафельным полотенцем, кухонная утварь висела на специальных крючочках, на узкой полке в баночках стояли специи. В воздухе витал слабый запах выпечки и пряных трав. Жена Алекса к миру фигурного катания не имела никакого отношения и не обладала особыми талантами. Простая девушка из простой семьи, – она была хорошей хозяйкой и любящей матерью. Не будучи ни амбициозной, ни решительной, она, тем не менее, умела поддержать разговор и относилась с пониманием к чужому несовершенству.

– Будешь кофе? – спросил Алекс, когда Алиса присела за стол.

– Только если мне не придется самой его варить, – усмехнулась она.

Алекс покачал головой и принялся заряжать кофемашину. Пока он возился, в дверях кухни появилась Мелисса и открыто улыбнулась, увидев гостью. Алиса встала ей навстречу.

– Я укладывала Алекса-младшего, – пояснила она, так же как и Алекс приобняв ее.

– Да, Алекс сказал.

Круглое личико Мелиссы с маленьким курносым носом и аккуратным ртом хорошо гармонировало с простенькой причёской каре. Фигурка у нее была угловатая, хотя за время беременности она набрала несколько килограммов, и это прибавило ей недостающей прежде мягкости. Первые месяцы после переезда в Штаты Алиса жила в этом самом доме. Из России она уезжала, в сущности, «в никуда». Ни жилья, ни определенности… Алекс и Мелисса предоставили ей не только крышу над головой, но и чувство некой стабильности, за что она была благодарна им до сих пор. Мало кто знал, что встречаться эти двое начали еще в старшей школе, когда к Алексу только-только стали приходить первые успехи. Если бы не фигурное катание, они, безусловно, поженились бы еще раньше и к моменту Олимпийских игр в Корее имели бы парочку прекрасных ребятишек.

Алекс посмотрел на жену и улыбнулся.

– Уснул? – спросил он с отеческой заботой в голосе.

– Да, – просто ответила Мелисса и, забрав из рук мужа блюдца, принялась расставлять их на столе.

Пока готовился кофе, она разогрела кусок домашнего пирога с вишней и разложила по блюдцам. Алиса попросила самый маленький кусочек, и хозяйка нехотя исполнила ее просьбу. Алекс поставил перед Алисой чашку с кофе и обнял жену за талию, а та одарила его ласковым взглядом. Все это было для них совершенно естественно и обыденно, но Алиса внезапно почувствовала себя ненужной тут, лишней. Такие простые и сложные вещи… Пытаясь скрыть нахлынувшую на нее грусть, она взяла в руки чашку. Почему она не может довольствоваться тем, что есть? Почему не может выбрать какой-то путь и пойти по нему? Что с ней не так?

***

Подоткнув одеяло спящей дочери, Рината нежно погладила её по волосам. На тоненьком запястье руки Николь, подложенной под щеку, переливался бирюзовыми камушками подаренный крёстной браслет. Остаток вечера в день прилёта Алисы они провели все вместе, втроем: играли в куклы, веселились и просто дурачились, сегодня же уставшая на тренировке Николь уснула раньше обычного.

Рината осмотрела комнату и улыбнулась. Напротив кровати стоял огромный розовый кукольный дом, скорее даже целый особняк с кучей комнат, гаражом и конюшней. На потолке детской сверкали звезды… Каждую звезду она готова была достать с неба, если от этого её девочка станет еще счастливее. Николь протяжно выдохнула во сне и уткнулась в подушку. Отложив книгу со сказками на край тумбы, Рината выключила настольную лампу и тихонько вышла за дверь. Пройдя по холлу дальше, она остановилась на пороге спальни подруги. В квартире было тихо и темно, но она почти не сомневалась, что Алиса еще не спит. И правда. Уткнувшись в согнутые в коленях ноги, та сидела на постели. Мягкие темно-каштановые волосы закрывали один локоть, вторая рука лежала на одеяле.

– Тебе так удобно? – спросила Рината, подходя ближе.

На ее появление Алиса не отреагировала, только приподняла голову, делая вид, что смотрит в окно. Рина заметила лежащую на тумбочке открытую пачку тампонов и вздохнула. Понятно… Вот оно, значит, что. Присев рядом, она легонько дотронулась до её плеча, но слов не нашлось. У нее вообще частенько возникали проблемы со словами. Вначале со словами, а потом и с людьми… Но Алисе слова были не нужны. Она относилась к тому типу людей, для которых извинения и объяснения не имели большого смысла, а молчание значило не меньше, чем откровенный разговор. Порой слова ее расходились с поступками и даже мыслями, но вряд ли из-за этого ее можно было обвинить в лицемерии. Она, к примеру, могла не одобрять того или иного поступка или решения, принятого Риной, и в то же время поддерживала ее, когда дело доходило до сути. Рината до сих пор помнила, как подруга вдрызг разругалась с одним из тренеров их спортивного центра, а потом, когда тот сломал ногу, передавала через неё домашнее печенье…

– Это было глупо, – тихо сказала Алиса. – Знаю.

– Не так уж и глупо.

– Я правда хотела этого ребенка, Рин. – Вытянув ноги, Алиса посмотрела на нее. – Правда хотела. Раньше я как-то не слишком задумывалась об этом, но после того вечера со Стефаном…

– Ты мне скажи, Лис, ты просто хочешь ребенка или хочешь ребенка от конкретного человека?

Алиса пожала плечами и снова подтянула к себе ноги.

– Не знаю, – сказала она. – Но просто лечь под кого-то… Это не для меня. Я сегодня уже думала об этом. Я так не смогу.

– Не сможешь, – согласилась Рина и, забравшись на кровать с ногами, нежно прижала Алису к себе. – Не грусти. Говорят, что когда чего-то очень хочешь, силы всей вселенной нацелены на то, чтобы помочь тебе.

– И ты в это веришь? – скептически усмехнулась Решетникова, высвобождаясь из ее рук. Посмотрела на подругу с недоверием. – Нет, правда, веришь?

– А почему бы и нет? – легкомысленно отозвалась Рината. Но взгляд выдавал ее и, оставив напускную легкость, она произнесла: – Порой приходится просто во что-то верить. В любовь, в ненависть…

– В распахнутые объятья всепонимающей вселенной. – Карие глаза были наполнены холодным безразличием, уголок губ дрогнул. – Бред это, Колючка. Этой гребанной вселенной пофиг на чьи-то желания. Если хочешь чего-то – ползи, делай, но рассчитывай только на себя. Не сломаешься – отлично, а сломаешься – твои проблемы.

– Перестань.

Рина резко встала с постели. Алиса пребывала в отвратительном настроении, и с этим срочно нужно было что-то делать. Распахнув шкаф, она вытащила джинсы и теплый свитер нежно-персикового цвета под горло. Кинула рядом с подругой.

– Чтобы через десять минут была готова. – С кровати раздалось пренебрежительное фырканье. Рината упрямо сжала губы и зло прищурилась. – Не беси меня.

– Ты хочешь оставить Николь одну?

– Она спит, как убитая, к тому же мы ненадолго.

– И куда ты меня потащишь? – язвительно поинтересовалась Алиса. – Навстречу с луной и звездами?

– Возможно, – невозмутимо отозвалась Рина. – И, поверь, с этим я вполне справлюсь и без помощи вселенной.

От воды веяло прохладой, и Алиса подняла объемный мягкий ворот. Рината натянула рукава на ладони. Редкие мелкие волны плескались у кромки песчаного пляжа. Вдали прогуливалась пожилая пара, прихрамывающий на левую ногу мужчина бросал палку сеттеру.

– В океан я верю куда больше, чем в твою вселенную… – задумчиво сказала Алиса, глядя на воду.

– Ты можешь верить во что угодно, лишь бы это давало тебе силы.

Выдохнув, Алиса устремила вдаль упрямый взгляд. Рината подняла камушек и кинула в океан. Тот погрузился в воду с тихим булькающим звуком, и уже через миг на поверхности не осталось даже следа. Алиса посмотрела на подругу. Подбородок ее был решительно поднят, волосы сплетены в небрежную косу, черты лица в это мгновение казались жесткими. Она подумала о том, сколько пришлось пережить Рине и сколько – ей самой, и решила, что мериться прошлым – самое неблагодарное занятие, которое только можно найти. В их жизнях было слишком много всего, но обе они сейчас стояли на этом берегу и смотрели на океан. Прищурившись от ветра, Рината обычным движением поправила вовсе не нуждающиеся в этом волосы и пошла вдоль кромки воды в противоположную от мужчины с собакой сторону. Алиса смотрела ей в спину, на ее удаляющуюся хрупкую фигурку, на перехваченный истрепанной резинкой кончик неровной косы. Заходящее солнце разлило по небу розовые, алые и золотистые краски, океан подкатывал мягкие волны к ногам. Через полминуты она уже нагнала Рину и пошла рядом.

– Ты действительно хочешь уходить? – тихо спросила Алиса, когда они прошли в молчании метров сто. Голос ее сливался с шелестом волн и казался столь же естественно-совершенным порождением природы, как лучи заходящего солнца и песок под ногами.

– Я думаю об этом.

– Ты ведь понимаешь, что он просто так тебя не отпустит… Ты курица, которая несет золотые яйца.

Рината поежилась и, покосившись на Алису, ответила:

– Курица выдохлась, Лис. У неё болит нога, у неё болит спина, пусть найдет себе новую молодую несушку. С этим у него проблем не будет, – в голосе её проскользнула ожесточенность.

– Ты можешь закончить после Пекина. Ведь жалеть потом будешь, Рин.

– Не думаю, что у меня есть право о чём-то жалеть. – Губы её тронула усмешка. – Я правда устала. Все теряет смысл… Раньше я выходила на лед и хотела побеждать, а теперь… – Она равнодушно пожала плечами и поморщилась.

– А теперь что?

– А теперь есть только понимание, что я должна оставаться лучшей. Но это совершенно другое. Нет того голода, который был раньше, понимаешь? Но и позволить кому-то быть сильнее меня я не могу. Такая вот палка о двух концах. Я люблю фигурное катание, но кататься только из-за этого не имеет смысла. Мне уже не двадцать, и даже не двадцать два.

Теоретически Алиса прекрасно понимала Ринату. Предвкушение старта, чувство соперничества, то самое чувство, когда стоишь на верхней ступени подиума и слушаешь гимн своей страны. Слезы, которые невозможно сдержать, распирающая грудь гордость… Только в отличие от Ринаты она так и не успела насытиться этими эмоциями, пусть даже гимн, играющий в ее честь, был совершенно чужим. Теперь же она, словно толстая мамаша, приведшая дочку в балетный класс лишь потому, что сама так и не сумела воплотить в жизнь мечты о станке и пачке, пыталась исполнить через подругу собственные желания. Вот он – один из подводных камушков парного фигурного катания: кто-то ступает в новую жизнь с ощущением полного удовлетворения, а кто-то чувствует себя птицей с подрезанными крыльями…

– Представляешь, что будет, если ты завершишь карьеру до Китая? – с коротким, рваным смешком проговорила Алиса. – Крылов взбесится!

Рината тоже усмехнулась. Сунула руки в карманы вязаного кардигана и ответила:

– Пускай бесится. Мне уже все равно.

– Не правда, – возразила Алиса, и Рина покачала головой.

– Он слишком сильно изменился. Порой мне кажется, что это уже вовсе не тот человек…

– Уж мне ли не знать, – презрительно скривилась Алиса и посмотрела на Ринату. – Он не обращался за своим… м-м… желанием?

– Нет.

Рина остановилась и снова обернулась к океану. Выражение ее лица было умиротворённым и задумчивым, руки по-прежнему покоились в карманах кардигана. На фоне стремительно-темнеющего неба вырисовывался гордый профиль, в голубых глазах отражалась целая жизнь. Стянув с косы резинку, она расплела волосы и позволила ветру играть с ними.

Ринате Алиса была обязана многим. Пока президентом Федерации фигурного катания на коньках России оставался Владимир Николаевич Бердников, проблем с релизом у неё не было. Её спокойно отпустили выступать за США, но оформление перехода затянулось, и когда началась вся та чехарда со сменой президента, в конечном результате которой пост занял другой человек, все пошло наперекосяк. Тогда-то снова вмешалась Рината, вот только чего ей это стоило, Алиса и представить себе не могла…

Сан-Франциско, ноябрь 2017 года

– Федерация России дала мне релиз! – Алиса влетела в комнату Ринаты и тут же остановилась, увидев спящую на её руках Николь.

Рина одним лишь взглядом показала, что сейчас выйдет в гостиную, и Алиса, кивнув, прикрыла за собой дверь.

В ожидании подруги, она пыталась понять, какие испытывает чувства. Облегчение, радость…Ожидание подвоха?.. За месяцы безрезультатных попыток добиться разрешения выступать за Америку, она успела настроить себя на любой поворот событий. Целый год они с Алексом, сидя на так называемом карантине, не имели возможности выступать на международных стартах. Но мало того, Федерации США и России никак не могли договориться. И Алиса понимала, что новый президент намеренно ставит палки в колёса, желает поиздеваться над ней, заставить её просить, оббивать пороги его кабинета, ну или… Её аж передернуло, когда в памяти её всплыли подробности их последнего с ним разговора и его совсем уж непристойное предложение. Тогда она ушла, и стоило двери кабинета закрыться за её спиной, Алиса четко осознала, что это конец. Он не даст ей возможность выступать за другую страну, и она до бесконечности будет сидеть и ждать этого проклятого релиза.

Но телефонный звонок из американской Федерации мигом перевернул всё с ног на голову. Вернее, как раз поставил с головы на ноги. Их с Алексом, наконец, допустили к выступлениям, а единственной преградой для поездки на Олимпиаду осталось гражданство. С ним тоже были сложности, однако в этом вопросе Алиса полностью полагалась на президента федерации США.

– Так тебя можно поздравить? – в гостиной появилась Рината. Она закрыла дверь в коридор, где располагались их спальни, и присела за стол.

– Почему мне кажется, что к этому причастна ты? – Алиса, нахмурившись, уселась напротив подруги. – Что ты сделала?

– Ничего.

– Рина… Что ты ему пообещала? – жестче спросила она.

Рината, отведя взгляд, тихо проговорила:

– Я исполню одно его желание.

– Какое? – тем же тоном продолжила допытываться Алиса.

– Не знаю пока! – Рина, вскочив с места, отвернулась и подошла к холодильнику. Взялась за дверцу, но так и не открыла. Обернулась на подругу и, криво усмехнувшись, произнесла:

– Ну что он может попросить, Лис? Разве что провести с ним ночь. Хотя у него нет отбоя от желающих прыгнуть к нему в койку. – Она расправила плечи, но подбородок её подрагивал. – Не велика потеря, если это цена за твою мечту.

– Я не понимаю, почему ты всё ещё не отпустила его, – покачав головой, Алиса приблизилась к Ринате и коснулась ладонью её плеча. – Ну вот что ты в нём нашла?.. И Ник…

– Мама, ти тут? – В следующее мгновение дверь распахнулась, и они увидели Николь. Девочка, одной рукой крепко прижимая к себе плюшевого зайца, другой терла кулачком все еще сонные глазки.

– Да, милая. – Рина, бросив на Алису быстрый взгляд, направилась к дочери, подхватила ту на руки и произнесла: – Ты уже выспалась?

– Нет, – покачала головой Ника и, вздохнув, пристроила голову на плечо Рины. Они ушли в спальню, а Алиса, уперевшись руками о стул с высокой спинкой, качнула головой.

США, Сан-Франциско, май 2020 года

– Ты все еще любишь его?

– Мои чувства уже давно не имеют никакого значения.

Голос Ринаты звучал ровно, но Алиса знала, что ей не все равно. Если бы ей только было все равно…

– Я немногим обязана Федерации, – проговорила Рина. Игра света и тени подчеркивала бледноту ее кожи и заостряла черты красивого лица. – В последнее время они не очень-то заботились о моем благополучии, ты и сама знаешь. Так что если у него хватит наглости меня в чем-то упрекать… – не договорив, она замолчала на середине фразы.

– Забавно, – Алиса снова издала короткий, хрипловатый смешок. – Крылов и так зубами скрипит из-за того, что Макса приходится терпеть, а если еще и ты не докатаешься до Пекина…

– И это он ещё не в курсе нашего с Максом чая в Милуоки. – На губах Ринаты заиграла кривая улыбка, и от этого лицо ее сделалось одновременно еще более прекрасным и ожесточенным.

Алиса одарила ее снисходительным взглядом.

– Я была о тебе лучшего мнения, – фыркнув, сказала она, и обе потихоньку засмеялись.

– Уж кто бы говорил.

Отойдя от воды на пару метров, Алиса присела на песок и подтянула к себе согнутые в коленях ноги. В глазах ее промелькнуло выражение давней печали. Порой она думала о том времени, когда все было просто и понятно, когда единственной целью был Пхёнчхан, а будущее казалось слишком далеким, чтобы заглядывать в него. Как бы все сложилось, если бы она не уехала в Штаты? Что бы стало с ними? С ней, с Максом, с милой блондинкой, родившей ему дочь? И что бы было, если бы Лиза Меркулова так никогда и не появилась на их катке?..

Рината еще несколько минут стояла у воды в одиночестве, потом подошла и села рядом. Так же, как Алиса, согнула в коленях ноги и уперлась в них подбородком. Кончики ее волос касались песка, но она не обращала на это внимания.

– Знаешь, – умиротворенно глядя на гладь океана, нарушила тишину Алиса, – если бы тогда Макс предложил мне что-то большее, я бы согласилась.

Рина прищурилась. Сумерки сгущались, продолжая играть тенью. Глаза ее, большие, похожие на горные озерца, превратились в темные провалы, руки выглядели слишком тонкими и длинными.

– Я думала, у вас не было ничего такого…

– Не было. – Выдохнув, Алиса подтянула ноги ближе к себе. – И нас это устраивало. Но… – Она чуть заметно дернула плечом. – Это трудно объяснить.

– Ты ведь его не любила? – в голосе появилось напряжение. Рина повернула голову к подруге и пристально посмотрела на нее, опасаясь увидеть то, чего видеть ей вовсе не хотелось. Но Алиса отрицательно покачала головой.

– Нет, не любила.

– Я не хотела влезать в ваши отношения, Алис. Прости.

– У нас не было отношений.

– Но ты хотела, чтобы они были?

– Максимилиан неплохой человек, Колючка, – уклончиво ответила Алиса. – С ним я чувствовала себя защищенной, а для меня это не так уж и мало.

Использовала ли она тогда Макса? Быть может, в какой-то мере и использовала. Но тогда он был единственным человеком, который был сильнее нее самой, который не нуждался в ее помощи. И пусть отношения их не складывались идеально, она всегда могла положиться на него, знала, что в случае необходимости он, не разбираясь, примет ее сторону. Ей не нужно было беспокоиться о нем так, как она беспокоилась о родителях, она не боялась волновать его. Он был сильнее, чем она, и хотя бы поэтому, если бы он предложил ей нечто более серьезное, чем ни к чему не обязывающий секс, она бы согласилась. Но он не предложил…

Солнце скрылось, и прохлада, до сих пор вполне сносная, начала пробираться под одежду. Однако ни Алиса, ни Рината не спешили уходить. Прижавшись друг к другу плечами и бедрами, они сидели на опустевшем пляже и смотрели на огромный, похожий на бесконечность океан. Погруженные каждая в свои мысли, они все же чувствовали утешение от того, что в этом огромном мире, этой бескрайней вселенной они трое есть друг у друга.