Читать книгу Бывшая матушка - Ольга Черепанова - Страница 3

Когда Толя уехал на каникулы, мы с сестрой продолжили гулять в кремле. Знакомились с семинаристами, разговаривали и искали пару сестре. Ведь я-то нашла свое счастье, надо и ей помочь. В этот период началось наше погружение в православие. Естественно, семинаристы разговаривали с нами о Боге. Кто-то совсем чуть-чуть, а кто-то с настоящим миссионерским пылом. Мы слушали, заглядывали в церковь. Стояли там минут пять, а затем выбегали. Все казалось неинтересным. Но время шло, разговоров о Боге становилось все больше, и мы уже осознанно пришли на службу. Не зная, что делать, встали в очередь на причастие. Почти подошли к чаше. Вмешался дежурный священник.

– Вы исповедовались? – строго спросил он.

– Нет, – промямлили мы, не понимая, что такое исповедь.

Пришлось узнать. Интернета, как и телефонов, не было. Мы покупали брошюрки в церкви, брали книги в библиотеке. Чем больше читали, тем сильнее хотелось погрузиться в религию.

Постепенно менялась наша одежда. Ультракороткие юбки сменились на сарафаны до колена, а затем и на длинные, до самого пола.

Нужных вещей не хватало, в нашем гардеробе отродясь не водилось подобных вещей. И если и были длинные юбки, то разрез в них был до пупка. В поисках юбок мы пришли к бабушке. Она долго не могла понять, зачем нам понадобились ее старые юбки из молодости.

– Надо, в церковь пойдем, – не скрываясь, объясняли мы.

Наше воцерковление мощно било по окружающим. Не остановившись на юбках, мы стали проповедовать дома. Звали родителей, каждое воскресенье ездили на службы. Мама с папой крутили пальцем у виска, но не мешали нам.

В какой-то момент я захотела поступить в регентское училище. Мне казалось это жутко романтичным.

Толя приехал через месяц. Удивился моему православному виду и позвал в кусты. Трудно описать все те чувства, что наполнили меня. С одной стороны, я активно воцерковлялась, готовилась ко причастию, а с другой стороны Толя с его потребностями. Мне хотелось прервать этот порочный круг, но я понимала: он прервется только с окончанием отношений. На это я не была готова. Придется смириться.

Так и пошло. Одной половиной души я посвящала себя Богу, а другая была во власти семинариста. Места для меня самой не осталось.

Где-то к концу лета, а может, к середине, спустя двадцать лет трудно сказать точнее, Толя неожиданно сказал:

– На днях приезжает моя невеста с мамой.

– Невеста? – неверяще произнесла я.

– Ага, хочет за меня замуж. На севере уже приход готов. Только меня ждут.

– А ты хочешь? – старалась держать лицо я.

– Хочу не хочу, а надо. На севере денег много, от таких предложений не отказываются. Ты ведь понимаешь?

– Понимаю, – сжав все эмоции, я продолжила играть во взрослую все понимающую женщину.

– Как же мне с тобой повезло, ты мой человечек, – Толя закурил, пустив дым колечками.

Я ушла домой, не сразу же, конечно. Сначала мы переспали, прямо в тех кустах. Иначе ему будет больно, а он и так страдает душой, приходится жениться, нужно хотя бы ослабить физическую боль.

Ну а дома, уже не сдерживаясь, страдала, писала грустные стихи и рассказы. Плакала тайно ночью, чтобы мама не догадалась о моем горе.

– Неужели мы не пойдем больше в кремль? – ужаснулась сестра. Она так и не выбрала себе семинариста.

– Пойдем, я должна быть выше всего этого. Может, хоть издалека увижу его, – возвышенно, с угрозой впасть в пафос, произнесла я.

Наверное, тот случай так отразился на мне, что я до сих пор помню те тропинки, по которым он должен был водить свою невесту. И они были совсем не там, где он водил меня.

Первый, кого мы встретили по приезде в кремль, был Толя. И опять как ни в чем не бывало он подошел к нам. Я боялась спросить про девушку. Приехала ли она, как прошла их встреча. Толя не спешил рассказывать. И как-то незаметно эта тема затухла. «А была ли невеста?» – спросила бы я сейчас.