Читать книгу Его сладкая девочка - Ольга Викторовна Дашкова, Ольга Дашкова - Страница 4

Вершинин

Смотрю на нее, и крыша едет, нет, дымится. Разве можно быть такой сексуальной? Нет, это точно какой-то новый уровень недоеба. Снова повалил снег, джип кое-как ползет в пробках, дворники работают на полную.

– Может быть, не надо в травмпункт?

– Может быть, не надо было гулять вдоль дороги на каблуках и с чемоданом?

Не выдержал, снова съязвил, Даша поджала губы и погладила коленку с порванными колготками. Она еще и в капронках. В январе. Капец просто.

– Ты там ничего себе не застудила? А то попкой-то сидела на льду.

При слове “попка” повел подбородком. Если уж я на нее реагирую в офисной юбке, то что будет, если она снимет ее, а потом трусики?

Святые небеса!

Так, все, стоять, Роман Александрович. Опустил взгляд на свою ширинку, там-то скоро точно все будет стоять как надо, разматываю на шее шарф, сжимаю пальцами руль.

Надо просто не смотреть на нее, вот просто не смотреть. Но как это сделать, если вот она, сидит рядом и вздыхает? А на весь салон уже не запах океанской свежести от ароматизатора, а сладкий запах ее духов. Все равно смотрю, Даша, закрыв лицо ладонями, вздрагивает и тихо скулит.

– Ч-ч-че-е-е-ем-м-м-мо-о-о-од-д-да-а-а-ан-н-н-н.

Вот же, мать ее, точно, чемодан.

Его отфутболила фура: я пнул ногой, а эта розовая скотина покатился по ледяной дороге, он реально мешал, надо было усадить Дашу в салон и ехать. Но тут новый удар, фура его даже не заметила, а Даша вздрогнула, вскрикнула, прижалась, ухватив меня за пальто. Глаза огромные, точно блюдца, губы приоткрыты. Думал, трахну ее прямо там, при свете фар проезжающих машин, чтоб все сигналили. Оргии на совещании мне явно было мало.

Я снова завис. И что это за девушка такая, при которой я тупею?

– Жалко.

– А-а-а-а-а-а…че-е-е-емо-о-о-о-ода-а-а-а-ан.

– Ну, все, все, Дарья, я куплю тебе новый, еще красивее, такой яркий, большой, на колесиках.

– Да при чем тут новый? Там все мои вещи… были.

– Но я же нашел его.

Вот реально, усадив девушку в салон, пошел вдоль дороги, нашел метрах в ста – он зацепился за отбойник, покореженный весь, ободранный, но ведь нашелся.

– У фуры скорость была небольшая, его всего-то слегка помяло.

Даша замолкает, отворачивается, смотрит в окно. Да, Роман Александрович, вляпался ты. А все так хорошо начиналось: на совещании всех оттянул и натянул, девчонку из банка почти не вспоминал. Ну, как – не вспоминал? Иногда тупил так, что секретарша боялась заходить, кофе приносила с молниеносной скоростью.

Вечером после работы отпустил Тимоху, думал, к Ирке рвану – стресс снимать и сперму сливать, но, как дурак, оказался у того банка. Сидел, смотрел на крыльцо и ждал, сам не знаю, кого или чего.

Но мне ведь точно не шестнадцать, и я всей этой хуйней и не болел никогда. Сейчас-то что случилось? Говорят, что у мужиков к сорока годам много что может случиться: любовниц заводят молодых, в спорт ударяются, религию, правильное питание. Так у меня вроде все нормально, жены нет, есть любовница, спорт регулярно, все, как у всех. С мужиками баня по выходным, три раза в год на моря летаю, клубы там, покер, а, да, еще лыжи. Все у меня прекрасно.

Было.

Психанул тогда опять, решил объехать пробки до квартиры, а тут высокие каблуки, капроновые колготки, розовый чемодан, розовая шубка и беретик в свете фар. Думал, задавил. Думал, если не задавил, то удушу, чуть не сдох в ту секунду, вся жизнь перед глазами пронеслась.

А этой бедовой девицей оказалась специалист по работе с клиентами, та самая, стажер из банка, что облизывала губки и моргала глазками, гипнотизируя меня, обволакивая своими чарами.

Снова слышу плачь, сука, сейчас опять начну психовать, оказывается, я не могу выносить ее слез. Хотя до этого сколько сотрудниц перерыдало в моем кабинете, можно было утопиться в их слезах, зато потом отчеты были, словно конфетки.

– Больно, да?

– Да, – всхлипывает, снова поворачивается и смотрит на меня, а меня ведет, как пьяного.

Стоим на светофоре, а до этого ползли как черепахи, резко разворачиваю девушку к себе за плечи, глаза заплаканные, ресницы мокрые. Провожу по щекам пальцами, вытирая слезы, кожа такая гладкая. Даша смотрит, снова всхлипывает, а я тянусь к ней, чтоб поцеловать, потому что, если не поцелую, наверное, взорвусь от эмоций.

Прям как в кино, как в сопливой мелодраме. Не знаю никакого другого способа, чтоб отвлечь ее. Но сзади раздается громкий сигнал, Даша вздрагивает, а я матерюсь сквозь зубы.

– Может быть, не надо?

– Что не надо?

Это она о моих намерениях?

– Я как-то не очень люблю докторов.

– Их никто не любит, но надо.

Не обращая внимания на стоны и слова девушки, через двадцать минут уже несу ее по узким коридорам больнички, перед дверью на осмотр очередь, человек десять. Надо было ехать в частную клинику. Здесь сейчас провозимся до ночи.

– У нас острая боль, – толкаю дверь ногой, не обращая внимания на стенания толпы. – Так, товарищи, видите, девушка почти без сознания, открытый перелом, она от шока говорить не может.

Даша и правда только смотрела по сторонам и кивала. Заношу в кабинет, ищу, куда пристроить свою ношу, кушетка вполне подходит. Усаживаю, поворачиваюсь к доктору, который тут же, на этой кушетке, осматривает лоб парня, на котором огромная шишка, а еще два синяка под глазами.

– Вообще-то, у нас прием, надо подождать в коридоре.

– Мы там будем ждать до утра, причем понедельника, завязывай с этим, там и так все ясно, парню похмелиться надо, и как на собаке заживет.

– А вы доктор?

Моего возраста молодой мужчина в белом халате смотрит усталыми глазами, но с интересом, а когда в его кармане появляется красивая красненькая купюра, так вовсе улыбается.

– Ну что, любитель чужих женщин, подождешь?

Парнишка кивнул, при этом начал коситься на колени Даши, а мне захотелось врезать ему снова: ну вот не надо на ее колени так смотреть.

– Ну, что тут у нас? Я смотрю, любительница высоких каблуков и гололеда?

– Он чуть не сбил меня.

Даша показывает на меня пальцам, а я теряю дар речи, вот же какая сучка. Так и чешутся ладони задрать юбку и отшлепать ее по попке. Я ее таскаю на руках весь день, спасаю, а она меня сдает.

– Я бы и задавил, если бы не моя молниеносная реакция.

– Если бы смотрел по сторонам, то меня бы тут не было.

– Если бы кое-кто сидел дома, ровно на своей прекрасной попке в такую погоду, то я бы сейчас в другом месте получал удовольствие, а не слушал бы пререкания вздорной девицы.

– Я смотрю, у вас высокие отношения.

Доктор и парнишка с синяками с интересом разглядывали нас и слушали нашу милую перепалку, а я готов был шею свернуть этой курице в розовом.

– У нас нет отношений нет и быть не может, – Даша сопит, теперь на меня и не смотрит.

– Нет так нет. Надо снять сапог, займитесь, а я пока оформлю. Фамилия?

– Вершинин.

– Не ваша, пострадавшей.

– Ай, ай, ай, больно.

Как только я расстегнул молнию и начал снимать сапог с правой ноги, Даша начала громко стонать, да так, что еще чуть чуть – и моя фантазия начнет показывать картинки.

– Орешкина, Дарья Орешкина.

Как мило, она Орешкина, словно белочка из сказки. Из страшной сказки? Или из моей порносказки?

– Больно! Ай! А-а-а-а-а-а-а.

Парень, сидевший рядом, казалось, находился в легкой коме, но ожил, начал увлеченно смотреть на Дашу, ее колени и ноги.

– Так, мачо, отвернулся и начал изучать плакат на стене, а то нос придется вправлять, как на нем нарисовано.

Даша снова застонала, доктор хмыкнул, парень что-то пробубнил, я резко сдернул с ноги сапог.

– Живодер.

– Я сейчас уйду, и будешь сама дальше ковылять до машины. Или вообще куда глаза глядят.

Оказывается, вывести меня можно одним словом – и, видимо, произнесенным этой девчонкой. Конечно, не уйду, ну, не брошу же я ее среди этих «прекрасных» людей. Даша поджала губы, посмотрела на ногу, да, вид был не очень – лодыжка опухла, а я вижу только маленькие аккуратные пальчики ног с красным педикюром.