Читать книгу Спящие красавицы - Ольга де Бенуа - Страница 5

«Человечество рано или поздно попадется в западню своих же законов», – мрачно думает Жорж, выключая радио. Он спускается в кухню со Стефани, укутанной в банный халат, и усаживает ее в инвалидное кресло. Мокрые волосы закрывают ей лицо, и он привычным жестом зачесывает их назад. Ее голова безвольно падает на плечо и не двигается. Ее веки отдают синевой. Он смотрит на нее так пристально, что видит каждую жилку на ее застывшем лице. На бледной щеке, будто причудливый узор, остался след от подушки. Она полулежит в кресле, безвольные руки свисают с подлокотников, как плети. Ее глаза закрыты. От нее, как всегда, веет вечностью и смертью, чем-то сверхъестественным, непонятным и чуждым Жоржу. Он подкладывает ей под шею подушку и смотрит на нее в каком-то странном оцепенении, – такое все чаще случается с ним в последнее время. Тишина действует ему на нервы. Ему хочется кричать, бить бутылки. Он сдерживается.

Ему вдруг становится не по себе, но он пересиливает себя и говорит с ней ласково, как будто она вот-вот откроет глаза и заговорит с ним.

– Если бы я мог, то свернул бы шею всем этим политиканам. Не беспокойся, твой Жорж позаботится о тебе. Ты, как всегда, прекрасно выглядишь, – говорит он. – Чего не скажешь обо мне. Тебе хочется кофе? Я бы выпил.

Жорж роется в шкафу и находит только пустые банки. У него нет кофе уже три недели, а вчера закончилась последняя пачка макарон, но он постоянно забывает об этом. Проклятая старость. Да и ей нужен не кофе, а укол. Хорошая доза внутривенного. У него осталось всего сорок капсул. Одна капсула – это полтора дня. Всего полтора дня жизни. Или целых полтора дня, если быть оптимистом. Но он все-таки предлагает кофе, которого нет, женщине, которая его не слышит.

Привычка заставляет его каждое утро играть во все ту же игру, в которую играют тысячи других семей. Журналы прозвали ее счастливым браком. Психологи утверждают, что эта игра способствует повышению сопротивляемости организма мужчины к депрессиям и стрессовым ситуациям. Однако Жорж никогда не интересовался психологией и не верил в нее. Он разговаривает с женой каждый день, потому что диалог, черт возьми, – это очень важно для отношений.

– Давай я сделаю тебе укол, – говорит Жорж, – вот увидишь, ты тут же почувствуешь себя бодрее.

Жорж достает шприц и привычным жестом закатывает ей рукав – ищет катетер. Ее голова снова безвольно падает на бок. Он слышит ее слабое дыхание. Жорж поднимает ей голову и целует в лоб. За последние двадцать лет она ни капли не постарела, вот только ее кожа стала очень бледной, как бумага. «Возможно, потому что мы почти никуда не выходим», – думает он.

– Все будет хорошо, – говорит Жорж. – Ты должна мне верить. Конечно, от того, что я твержу это постоянно, ни тебе, ни мне лучше не становится. Но сегодня все будет по-другому. Вот увидишь. Больше ведь о тебе позаботиться некому. Я позабочусь о тебе, а ты обо мне. Нам ведь так хорошо вместе, правда?

Иногда ему кажется, что она все-таки понимает его. Кто знает, что происходит в голове у больных ЧНТ, может, они проживают тысячи жизней в каких-нибудь фантастических снах, которым можно только позавидовать, а может, они уже давно мертвы, а забывшийся мозг по привычке поддерживает жизнедеятельность тела, в котором не осталось души. Жоржу хочется верить в первое. Что его жена отсутствует в ей одной доступном мире, и однажды она проснется, посмотрит на него и скажет: Жорж, мы такое вытворяли в моих снах!

Он садится напротив нее и молча смотрит на нее, с ужасом ощущая, как время стремительно утекает сквозь пальцы. У него нет сил сдвинуться с места, даже пошевелиться. Его отчаяние столь полно, что у него нет сил жить.