Читать книгу Общество анонимных кофеголиков. История моих (не)удачных свиданий - Ольга Дыняк - Страница 9

Родольфо, 46 лет, похож на джина из сказки про Аладдина. Живой, рассудительный, харизматичный, он кажется хорошим потенциальным кандидатом. До первой встречи мы переписываемся и общаемся по телефону достаточно долго для того, чтобы во мне зародилась какая-то надежда. Я даже еду в столицу: кто бы мог подумать, что я соглашусь на свидание дальше ближайшей кофейни.

Его шутки пошловаты, но мне не привыкать – мой папа был мастером на это. В целом, он хорош и интересен, но что-то меня смущает: то, что я пока не могу облечь в слова. Может быть, его замечание, что к этому платью нужны каблуки, а не кеды? Какое-то тонкое чувство шепчет: «Не подходит».

После свидания не хочу обидеть его блокировкой, просто стараюсь отвечать редко и заморозить развитие отношений. Джинни активизируется прямо как по учебнику стервы: я буквально чувствую, как он надувается и вылезает из лампы, чтобы встретиться со мной еще раз.

Он едет в Ларнаку. Мне неудобно отказать во встрече – формально особых причин нет. Чтобы отпугнуть его, я прибегаю к тяжелой артиллерии. Во-первых, не делаю макияж. Во-вторых, встречаемся мы на детской площадке вместе со всеми моими детьми. Это травмирует его, но не убивает. Шум, гам, невозможность сосредоточиться и толпа вокруг – я бы точно сбежала, но Родольфо шепчет мне: «Какие у тебя красивые ноги» и настойчиво приглашает на следующую встречу. «Закон психологических весов», как всегда, работает: человек в стремлении нравиться удваивает усилия, если чувствует пренебрежение в свою сторону. Я веду себя точно так же.

Пытаюсь понять, в чем проблема? Умный, интересный мужчина, отличный рассказчик и увлекательный спорщик, объехал полмира, истории о его путешествиях можно слушать бесконечно.

Кажется, мне просто не нравится режим общения: Джинни звонит мне каждый раз после работы, уже глубоким вечером, когда я уже настолько опустошена ожиданием, что и не хочу ничего. Способность вытерпеть отсутствие общения с тем, кто тебе симпатичен, до вечера – плохой знак. Если человек способен к такому самоконтролю или настолько отдает приоритет работе – он либо в действительности ничего не чувствует, либо настолько черств, что не жди от него ничего хорошего. А может, это связано с дофамином? Наверное, для счастливых отношений за мои нейромедиаторные веревочки нужно дергать чаще.

Отдельными вечерами он и совсем пропадает – тут уж табло экспресс-диагностики сияет красивой радугой проявившихся полосок, предупреждающих о самых разнообразных рисках.

Буквально промучавшись месяц, я сдалась – ничего не выйдет, Джинни-Родольфо.

Но вышло. Вышло самым наилучшим образом.

Много месяцев спустя, когда я переехала в столицу (в своих лучших невротических традициях), случайная наша встреча породила начало самой светлой и надежной дружбы, которая только может быть с мужчиной. Доверительные разговоры в Coffee Nicosia Central, смех, грусть, рефлексия и поддержка с тех пор стали частью нашей жизни.

В дружеских отношениях он совсем другой, да и я – другая. Требования, которые мы предъявляем к должности партнера, совсем не распространяются на вакансию друга. Отваливаются какие-то ролевые модели, ты уже не блуждаешь по запутанным матримониальным лабиринтам, не задаешься вопросом, правильно ли то или это. Ему все равно, как смотрятся мои кеды с платьем, а я, разумеется, не считаю, когда он звонил последний раз, и не думаю, а есть ли у него другие друзья. Как по волшебству, улетает все сложное, болезненное, цепляющее за живое, остаются только две личности, которым интересно вместе.

Знаю своего друга как облупленного: уже, кажется, не осталось на острове женщин, с которыми бы он не встречался. Мы шутим, что ему нужно переезжать на материк.

– Мне всего лишь сорок семь, я не готов к серьезным отношениям, – посмеивается Джинни.

– При таком раскладе тебе нужна женщина с «корочкой» об окончании курсов первой помощи при инфаркте и инсульте, – издеваюсь я.

– Так и есть, что-то у меня стало двоиться в глазах, – мы мрачнеем и переходим на медицинские темы. С возрастом этого содержания в разговорах становится все больше, как ни грустно.

При встрече мы делимся новостями о своих знакомствах, и я понимаю, что у него всегда две-три «сюжетные линии» одновременно, что во многом объясняет мои переживания в прошлом. На мои догадки вслух он только загадочно улыбается краешком рта.

У Родольфо много странных, смешных историй. Например, женщина, выдававшая себя за сорокалетнюю, на самом деле использовала фото своей дочери. Самой же ей – шестьдесят пять. «Я, конечно, всеяден, но не настолько», – открывается Родольфо. Или другой случай: девушка, пригласившая к себе домой, предложила заняться любовью, но при условии, что ее муж (ха-ха) подсмотрит за ними в щелочку двери. Святые угодники, кажется, у мужчин приключения такого рода еще интереснее! «Самое удивительное, Алекс, что я не отказался», – признается Джинни, наслаждаясь выражением моего лица.

Родольфо часто помогает мне.

– Мне нужна страховка, дружище, где ее лучше сделать? – звоню я.

– Я дам тебе контакт Мариэллы, это моя хорошая подруга, она тебе сделает скидку, – говорит Джинни.

– Подруга типа меня, «фитильковая»? – усмехаюсь в трубку.

– Ага, видишь, как хорошо иметь много бывших, – смеется он в ответ.

Это действительно замечательно: бывшие среди топ-менеджмента банков, корпораций, государственных служб делают жизнь чуточку легче. Хорошо, что мой товарищ падок на умных женщин!

– Случается всякое, – рассказывает Родольфо, – был эпизод, когда моя девушка-адвокат пришла к моей бывшей девушке-маникюрщице. В процессе покраски ноготочков и мирной болтовни они все поняли, поделились секретами, и мне пришлось искать новые отношения.

– Чем дальше, тем все становится сложнее, – продолжает он, – я уже не могу нормально прогуляться по набережной Лимасола со своей, пусть временной, возлюбленной. Мне приходится постоянно здороваться со своими бывшими. Самое ужасное, что у некоторых из них уже подросли дочери, и я боюсь нарваться на двадцатипятилетнюю красотку, с мамочкой которой я развлекался много лет назад.

– А одна бешеная русская оставила на меня, как на товар, негативный отзыв с фото в специальной группе «Кобели Кипра», и теперь некоторые женщины предвзято ко мне относятся, – жалуется он.

Я смеюсь, сочувствую, но прекрасно понимаю чувства всех этих дам, пострадавших от харизмы моего друга.

Нежная дружба с Джинни, появившаяся из ниоткуда, открыла мне потайную дверцу в мир мужских воззрений. А ему наверняка – женских. Возможность быть откровенными, свободно обсуждать проблемные вопросы, согреваться дружеской поддержкой – только ради этого стоило установить маленькое приложение с огоньком!

Мне удивительно, что некоторые люди отрицают возможность женско-мужской дружбы, обвиняя одного из участников в надеждах на нечто большее. Может, им просто не повезло?

Возможно, некоторые женщины так привлекательны, что ни один мужчина не может устоять. Кажется, красота – подарок небес, и, согласно исследованию Принстонского университета, дает к тому же возможность больше зарабатывать. Но если эта же красота не позволяет иметь дружбу с противоположным полом, заставляет подвергаться сексуальным домогательствам, не дает спокойно путешествовать одной, то, кажется, подарок небес больше похож на суровое наказание.

Ситуация, когда кто-то отрицает наличие очевидной для тебя вещи, напоминает мне игру в «Мафию». Допустим, один из десяти игроков за столом утверждает, что ты – «проверенный черный», но ты-то знаешь о себе, что мирный житель. Очевидно, что обвиняющий тебя и есть мафия. Может быть, и те, кто обвиняет разнополых друзей в скрытом сексуальном влечении, сами дружили с такой надеждой на большее?

Впрочем, в обществе часто опровергают возможность и «женской дружбы».

С кем же тогда может дружить женщина? Видимо, друзья ее, как в немецкой поговорке «Kinder, Küche, Kirche», – дети, кухня и церковь. Я не сторонник теорий заговоров, но в этом неверии в дружбу мужчин и женщин явно просвечивает какое-то патриархальное лобби.