Читать книгу Однажды в Малиновке - Ольга Ефимова-Соколова - Страница 4

Утро у Миши и Мити начинается поздно – в полдевятого. Петухи уже откукарекались, за курами погонялись, а ребята все пытаются лежать, делая вид, что спят. Вот и мама уже воду несет, считая, что самое главное с утра теплой водички попить.

Миша нехотя пьет водичку, а потом падает обратно в кровать, как подрубленный.

– Теперь можно и поспать, а то всю ночь не спал, дрова подбрасывал, чтобы тепло было.

Конечно, дров он никаких не подбрасывал, и так жара стоит. Просто он вставать не хочет. Это бабушка с дедушкой встают ни свет, ни заря, когда на улицу без кофты не выйдешь – холодно. Дедушка козой, кроликами занимается, завтракает и на поле едет. Бабушка тоже до завтрака так набегается, что и проголодается. Только мальчики едят неохотно и медленно. Миша ковыряет пшенную кашу.

– В школе и в садике пшенная каша вкуснее, – поясняет он маме.

– Добавь молока и меда, – говорит мама. – Такая же сладкая будет.

Мед у дедушки свой – ароматный, прозрачный. Около калитки на огород, там где шелковица растет и Амур сидит, стоят три улья. Одно время дедушка завел настоящую пасеку, а потом ему пчелами заниматься надоело, и ульи опустели. Так бы и стояли они, ветшали, если бы прошлым летом не залетела туда семья пчелиная. Как-то узнали они про пустующие домики и вселились без спросу. Бабушка как раз с огорода шла, пчелиный рой услышала и дедушке все рассказала. Он ульи подремонтировал и осенью со своей медогонкой добыл ведро меда. Вот праздник у мальчишек-сладкоежек был! Потом восковые соты еще три дня всей семьей жевали. Только один дед Коля по прозвищу Кочерга, что на другом конце Малиновки живет, пришел как-то ни свет ни заря и стал требовать своих пчел обратно. Бабушка его высмеяла.

– А я у пчел паспортов не спрашивала. Они сами вселились! Не выгонять же?

Так и ушел Кочерга ни с чем, зло на рвущегося с цепи Боя посматривая.

– Один живет, жинка у него давно померла, вот умом и тронулся, – покрутила у виска бабушка и по делам пошла.

А Боя дедушка привез недавно. Когда Миша и Митя приехали, ему четыре месяца исполнилось. Внук овчарки Азы, которая у дедушки уже давно живет, и сын Амура пока нескладный и худой, с большой и вытянутой как у крокодильчика головой. Живет он в будке, как и Аза, с передней стороны дома. Работает, как и другие собаки, охранником. За это дедушка его уважает. А Миша просто обожает. Когда его не было, ему приходилось гулять с огромными Амуром и Азой – а их не особенно-то удержишь на поводке – таскали худышку Мишку как куклу на веревке. Еще не понятно было – кто кого выгуливал. А щенок как раз по размеру – на поводке удержать легко.

После завтрака, мама с бабушкой на огород ушли – лук да чеснок выдергивать. Его сначала разложить по кучкам надо, чтобы он подсох, а потом в мешки складывать и на чердак перетаскивать. Там он и хранится всю зиму, пока не съедят.

Митя прибежал к маме с бабушкой на огород. Они обе сидят на маленьких желтых скамеечках, которые в прошлом году смастерил Миша, и перебирают лук. Босые ноги мама поставила на горячую, сухую, как на пляже, черную землю – ей тепло и приятно.

– Иди малинку поешь, – говорит бабушка.

Митя побежал, но вскоре вернулся.

– Смотрите, какая гигантская, – говорит он.

– А что там за дырочка в малине, – в шутку интересуется бабушка.

– Там был какой-то шпунтик, на котором малина держалась, – серьезно поясняет Митя.

Вскоре Мите надоело на огороде, и он умчался в сторону дома. Через секунду оттуда раздается его крик. Мама к нему побежала.

– Бой умер! Бой умер! – вопит Митя, теребя лежащего пса за уши.

А несчастный щенок лежит на боку, ни лапой, ни хвостом не дергает. Мишка из дома выскочил, даже телевизор забыл выключить. Тоже стал Боя тормошить.

– Бойчик, ну миленький, открой глазки! – И только слезы по щекам текут.

Тут и бабушка подошла.

– Уведи ребят! – говорит маме, а сама уже мешок из-под муки откуда-то вытянула и овчарку накрыла. – Вечером дед приедет, похоронит.

Мишка как эти слова услыхал, обратно в дом побежал и сразу к шкафу. Не хочет, чтобы его слезы видели. Мальчики ведь не плачут, как часто ему бабушка говорила. Только услышал, что Митя уже бабушку вопросами засыпает.

– А отчего Бой умер? Заболел?

– Да кто ж его знает, может, съел чего…

Захлюпал Мишка сильнее прежнего, сжался между бабушкиными платьями. Темно в шкафу, только снизу приглушенное тиканье доносится. В прошлый раз он коробочку под тряпки на самое дно шкафа спрятал. Достал часы, а они светятся. И тикают как-то спокойно и уверенно.

Вечером только дедушкина «Нива» к дому подъехала, Митя уже тут как тут.

– Дедушка, а у нас Бой умер. Бабушка сказала, ты его хоронить будешь. А можно я с тобой?

Дедушка вмиг помрачнел и осипшим голосом проговорил:

– Я же с ним утром гулял. А он как всегда умчался на ту сторону поля… Наверное, сожрал гадость какую-то. Иди за лопатой, Митя.

Митька рванул напрямик, через машинный двор, а дедушка, вздыхая, к дому пошел. Шебутной щенок почти как внук был.

Вдруг крики, кудахтанье и лай из-за забора доносятся. Только дедушка калитку открыл, ему под ноги курица бросилась, а за ней Мишка с палкой. А в вольере у дома Бой на задних лапах подпрыгивает и лает совсем не как покойник.

– Это что ж это такое? – хватает дедушка Мишку за руку. – Ну, я Мите задам! Вот голову мне заморочил! Вот напридумывал! А бабушка где?

– У козы, – отвечает Мишка, выворачиваясь из дедушкиных рук. – А Бой просто спал крепко, мы и подумали, что умер. А я со двора курицу гнал, он и проснулся.