Читать книгу Тетрадка с корабликом - Ольга Евгеньевна Шорина - Страница 20

Взяла дневник с собой.

Я ложусь очень поздно, в два часа ночи. Я слушала радио «Надежда» и мечтала. Виктор Зозулин читал в записи рассказ Виктории Токаревой «Без последствий», – пошлятина! (Но для радио его ещё почистили, полный текст ещё хуже). А моя любимая ведущая, Марина Скалкина, сказала своим густым альтом: «Но я уверена, что ещё долго этот мужчина будет помнить эту женщину!»

Галина Георгиевна дала мне отксеренный, без скрепок, «Устав общественной организации (ВООП)», (оригигал издан в 1996 году) – как Ленину «только на одну ночь». Но я его без интереса пролистала. Зато мама впилась взглядом!

Со мною ещё никто и никогда не разговаривал столь любезно, как этот Михаил Викторович!

На авантюру с ВООП я согласилась, чтобы спастись от матери. Я не хочу верить, что будет плохо, что будет беда. Зарплату-то сейчас многим сразу не платят. Я думаю несколько месяцев поврать, что её задерживают, ну а потом уже всё изменится.

Я не могла заснуть и боялась проспать.

…Когда я пришла, Михаил Викторович уже сидел за столом за распахнутой крышкой своего дипломата, как новые русские – за ноутбуком. Потолки здесь высоченные. Горел свет, так как в каморке всегда темно, – солнце загораживает районная администрация, которую мы по старинке зовём «исполкомом».

– Привет, девушка! – крикнул он мне из-за крышки «ноутбука». – Присаживайся!

А тут как раз пришёл вчерашний Евгений Хлопунов, плюхнулся на стул, сунул руку во внутренний карман поношенной серой ветровки и сказал:

– Телефон.

– Твой? – деловито спросил Михаил Викторович и распахнул свой органайзер.

И я сразу вспомнила Ипполита Матвеевича Воробьянинова, когда тот служил в загсе города N: «И тоже записаны в толстые книги».

– Нет, соседей сверху. Тамара и Анатолий. Оставить информацию для Евгения.

– Давай! Познакомься, эта девушка, Алина, наш новый секретарь.

А когда посетитель ушёл:

– Это – Женя, Евгений, отчества не знаю, он – председатель КСУ Солнечного микрорайона.

И мне стало сладко, что меня, как равную, вводят в курс дела.

– Смотри, девушка! Сейчас у нашего ВООПа денег нет, но ты уж мне поверь, они – будут! Иначе я не стал бы этим заниматься! Для начала есть четыре вида заработка. Те же штрафы за мусор. Мы, ВООП, имеем право составить протокол, а штрафует райкомприроды. Вот наши Галина Георгиевна с Валентиной этой весной оштрафовали рынок и получили по двести рублей! Это мало, конечно, но кто-то за эти деньги месяц работает, а тут тебе – за раз! И таких протоколов будет очень и очень много! Но можно и договориться с нарушителем: хорошо, мы не будем вас позорить, составляя протокол, но тогда давайте на расчётный счёт ВООПа добровольный взнос! А добровольный взнос, ха-ха, предприятие может направить хоть голодающим в Африку! Но, Аль, если человек никогда не убирался, то он и после штрафа убираться не станет. И мы тогда скажем: ВООП всегда вам поможет, только заплатите! Укомплектуем бригады по сбору мусора… А ещё поставим здесь шкафчик с разнообразной юридической литературой. Конечно, чтобы торговать книгами, нужна лицензия, кассовый аппарат, а ВООП будет продавать за «добровольные взносы»!.. Какое у тебя образование? – очень жёстко спросил он.

– Среднее. А что, для бесплатной работы два высших надо?

– Образование может быть абсолютно любое. Люди с высшим образованием, бывает, тоже ничего не делают. Телефона здесь у нас, как видишь, нет, но скоро у всех нас будут сотовые! Напротив нас – Совет ветеранов, Общество книголюбов, Общество охраны памятников, турбюро, Экологический фонд и Управление экологии. В принципе, они все разрешают нам от них звонить. Дома я, конечно, не всегда бываю, но ты можешь скинуть мне информацию на пейджер. Слышала о таком?

Пейджеры все новые русские носили на поясе, и мой новый начальник снял его со своей жирной бабьей талии.

– Вот смотри, сейчас у меня здесь прогноз погоды. Я за него двести рублей в месяц плачу. А дома у меня – автоответчик. Никто не знает, что это такое, пугаются, и начинают с ним разговаривать!

Он считает, что я живу в глухой тайге, как отшельница Агафья Лыкова, и не знаю, что такое автоответчик и пейджер!!!

– У нас ещё будет такое престижное предприятие, что очень многие захотят у нас работать, только я ещё не каждого возьму, а в первую очередь – тебя, согласившуюся работать бесплатно! Я даю тебе возможность сделать себе рабочее место, а это не везде можно – сделать себе рабочее место. Сидеть здесь безвылазно за бесплатно я тебя, конечно, не могу заставить, поэтому я никогда не буду против, если тебе надо выйти и что-то купить.

«А на какие шиши, если мне ничего здесь не платят?» – подумала я.

– Только если будешь уходить, – продолжал инструктаж Михаил Викторович, – обязательно оставляй записку: буду тогда-то тогда-то. Вот тебе ещё экологические книжки для автомобилистов, предложишь их посетителям по пять рублей!

А это дорого!

– От входной двери у нас ключа нет, замок там захлопывается. Если вечером увидишь, что дверь закрыли, не пугайся, он открывается изнутри. А я пошёл добывать деньги для нашей организации! Не скучай. Ну, ни пуха.

Он ушёл, а я осталась одна. Господи Боже мой, мне доверили ключи и целую организацию!

Михаил Викторович оставил мне для записи посетителей «десть» белой бумаги, прошив в уголке степлером. Я всегда любила всяческую канцелярию, и мама приносила мне со своей работы контрольные, санитарные и бракеражные журналы. Я взяла на работу контрольный, – с болотными страницами, в белой картонной обложке. Там как раз было три столбца, а начальник велел всех приходящих нумеровать, записывать фамилию, должность, организацию и цель визита.

Вскоре пришёл первый посетитель, высокий мужчина в синем.

– Дормидонтов Вадим Юрьевич. Передайте Галине Георгиевне, что во вторник в шесть вечера будет собрание в КСУ «Заречный».

– Игоревич? – не расслышала я.

– Нет, Вадим Юрьевич.

– Но, это ведь одно и то же! – зачем-то заспорила я.

– Да, но хотелось бы, чтобы было точнее.

Разумеется, что я просмотрела все бумаги. Под крышкой моего стола был один широкий ящик, где я нашла сброшюированные документы о перепланировке квартиры Полиповой Валентины Дмитриевны. А в платяном шкафу стояла коробка из-под обуви, где лежал пухлый файл, набитый «карточками общественных инспекторов».

Подошло время обеда, о чём я накарябала записку. Когда я прилепляла её к двери на скотч, ко мне подплыл огромным животом вперёд, – как барон Апельсин из «Чиполлино», только без слуги с тележкой, – какой-то ветеран из одноимённого совета.

– Что вы тут вешаете? – прогудел он. – А, вы здесь работаете! Очень хорошо!

А мама дома в нехорошей эйфории:

– Сегодня Льва Рохлина убили! Жену его показывали, – невменяемая, вся трясётся!

И перевела разговор на нашу жизнь:

– Представляешь, как же тебе повезло! Я когда это объявление прочитала, то сразу подумала: «Вот бы тебе такую работу!» Слушай, а там был их расчётный счёт? Где эта газета?

– Вы же на ней селёдку почистили.

– Из тебя будут растить кадры! Вот у нас на работе Ольга Сытина, секретутка. Сама – малярша из Фрянова! Мы как-то дали объявление в газету, что требуется секретарь. Мне тоже предлагали, но я отказалась: вот ещё, кофе подносить! А пришла эта Сытина: «Я, говорит, сама малярша, но умею хорошо на машинке печатать, это у меня увлечение такое! И так возвысилась! Сейчас она осталась в Управлении торговли. Я, когда ей звоню, то всё время говорю: «Мне – Сытину». – «Ой, что вы, как можно! Ольгу Аркадьевну!»

Заметки на полях 20 лет спустя

А год спустя Ольга Сытина погибла. Она вышла замуж за травматолога, с которым долго сожительствовала, и он разбил её на своей машине.

«А Матико Тацуи как раз в то время погибла: нарядная, в кимоно с длинными рукавами, села прокатиться в самолёте, – тогда это было ещё в новинку, – и разбилась над равниной Сусаки. Об этом много писали во всех газетах».

(Фумико Хаяси, «Поздние хризантемы»).

***

Я рассказала, что рядом действуют Совет ветеранов, Общество книголюбов и Охраны памятников.

– Ой, и все они финансируются из бюджета?! Надо же! Ты там можешь даже замуж выйти: увидит тебя какой-нибудь ветеран и скажет внуку: вот у нас на работе есть такая девочка скромная, не красится!

После обеда я прочла красную брошюрку и узнала про экологические «электромобили», которые должны бы заменить двигатели внутреннего сгорания, весь этот тетраэтилсвинец и бензин. «Не губи первоцвет, побойся Бога!»

Ближе к вечеру приплыла Галина Георгиевна, тоже вся какая-то экзальтированная:

– Ой, Аля, Аля! И не скучно тебе здесь сидеть! Ты уже, наверное, все газеты здесь перечитала!

Я передала, что заходил Дормидонтов.

– Нет, во вторник я не могу! Ко мне приезжают родственники из Казахстана, они едут в Белоруссию, и я должна буду их проводить и встретить, посадить на поезд…

Я что-то для связки слов спросила про Дормидонтова, и Лепёхина подняла пальчик:

– У него – двое маленьких детей!

Да что это за сука такая озабоченная! По себе, что ли, судит?

– А ты не хочешь билет на футбол? – уже по-матерински предложила Лепёхина. – Недавно же стадион отделали. Там глава будет, вся администрация…

– Да нет, я спортом совсем не увлекаюсь.

Я просто не могла туда пойти. Мама скандал устроит.

Лепёхина же озабоченно полезла в буфет.

– Где-то у меня здесь бутерброды лежали… Вроде не испортились… На вот, покушай…