Читать книгу Бартер на любовь - Ольга Герр - Страница 5

Я проснулась от шума. Казалось, мне в голову кто-то вбивает сваи. На самом деле, это ходил толстяк-сосед из квартиры, что над нами. Еще немного и начнет осыпаться штукатурка.

Стены в этом доме картонные. Я отлично слышала, что происходит у соседей, и была в курсе всех их новостей, ссор и маленьких радостей. А ведь всего три года назад у меня был собственный дом с огромной территорией вокруг. Тогда я понятия не имела, кто наши соседи и есть ли они вообще.

Впрочем, проблема с жильем не самая главная. С тех пор как отец разорился, нам постоянно всего не хватало – денег, вещей, еды. Я пахала на трех работах: раз в пару ночей дежурила на проходной в студенческом общежитии, убиралась там же, плюс работала официанткой в забегаловке неподалеку.

На приличную должность меня не брали – нет высшего образования. Я так и не закончила институт. Не было денег платить за учебу. А еще немалую роль играл тот факт, что мой отец преступник.

Тот договор, который Люк подписал с Дарнеллом, обернулся кошмаром. Спустя месяц он и его партнеры кинули нас. Чтобы рассчитаться с инвесторами, мы продали дом и сняли все наши сбережения. А когда отец пошел к Кейну за ответом, его даже не пустили на порог.

Вот так Дарнелл растоптал мою жизнь. У меня были планы и перспективы, а в итоге не осталось ничего, кроме ненависти к нему. Правда, есть еще отец. Как раз к нему я собиралась этим хмурым осенним утром. Сегодня прокурор разрешил навестить Люка в тюрьме.

С момента его ареста я жила как в тумане. Все мысли так или иначе крутились вокруг одного – как его вытащить. Люк Арбен, конечно, большой мальчик, но в чем-то он беспомощнее ребенка. С тех пор, как мама умерла, я чувствовала, что отвечаю за него. Да, именно так. Не он за меня, а я за него.

Тюрьма находилась за городом. Я добиралась туда автобусом, битком набитым матерями и женами таких же неудачников как мой отец. Так себе поездочка.

После разорения Люк перебивался мелкими сделками. Снова начал играть на бирже, обманывать клиентов, жульничать. Его поимка была вопросом времени. Пару недель назад ему капитально не повезло – его арестовали. Обвинение было серьезное. Я понятия не имела, как мы выкарабкаемся в этот раз. Естественно, денег на адвоката у нас нет, а государство выделяет таких, что можно сразу ставить на себе крест и сушить сухари.

В дороге было скучно, и я занялась любимым делом – пыталась представить, какой Земля была прежде, до прихода теламонов. Они явились из порталов два столетия назад. С тех пор многое изменилось. Но главное – не осталось людей и теламонов. Наши расы смешались, превратившись во что-то другое, третье. В науке это называется ассимиляция. И хотя мы выглядели по-прежнему как люди, по способностям мы во многом превосходили предков.

Каждый в той или иной степени обладал какой-то особенностью. Но тех, кто был наделен ими сполна, было не так много. Их называли спецификами.

Эмпаты чувствовали чужие эмоции. Ведунам снились вещие сны той или иной степени правдивости. Телепаты передавали мысли на расстоянии. Мнемы… впрочем, специфики способные влиять на память давно не встречались. Это крайне редкая способность.

Сильные специфики на вес золота. Правительство гоняется за ними. Всегда найдется работа, например, для телепата. Но даже такие, как я – интуиты, распознающие ложь и другие нюансы человеческого поведения – пользуются спросом.

Выявленных интуитов забирают из семей и обучают в спец школах. Но многие, как и я, скрываются, не желая работать на правительство. Меня устраивала моя жизнь. Люк научил меня ценить свободу. Такому, как он, невероятно тяжело сидеть взаперти.

Пройдя все этапы контроля и досмотра, я попала в комнату для свиданий. Тюрьма была не строгого режима. Убийц и насильников здесь, к счастью, нет. Хотя бы по поводу сокамерников можно не волноваться.

Комната для свиданий походила на кафе – помещение с множеством столиков. За каждым сидел заключенный и его гости. Иногда приходили целым семейством. За нашим столиком были только я и Люк – вся наша маленькая семья. Только мы и есть друг у друга, больше никого.

– Ты должна мне помочь, детка, – в сотый раз повторил отец.

– Я делаю, что могу. Мне не прыгнуть выше головы. Денег на адвоката нет и вряд ли появятся. Прости.

– Это ты виновата, что я попал сюда, – завел он любимую пластинку.

За эти три года дня не прошло, чтобы Люк не напомнил мне: это я сказала ему, что можно подписывать договор. А раз так, то я, получается, разорила нас.

Я устало вздохнула. Отчасти он прав. Я солгала в тот день. По дурости. Купилась на красивый фасад Кейна. Тогда я еще не знала, что фасады обманчивы. Чем привлекательнее наружность, тем, как правило, более гнилое нутро.

– Что я могу сделать? – пожала плечами. – Я не умею печатать деньги.

– И не надо. Ступай к нему и потребуй возмещения. В конце концов, Кейн нам должен!

Я вздрогнула как от удара при упоминании этого имени. Я запретила себе думать о нем. Кейн Дарнелл – мое табу. Черта, которую лучше не пересекать, потому что за ней живут такие демоны, что мне самой страшно.

И вдруг это. Я уставилась на отца. Он же не серьезно? Хочет, чтобы я пошла к Кейну? Да меня на порог не пустят! За эти годы его состояние только выросло. Пока мы падали на дно, он карабкался наверх и неплохо в этом преуспел.

– Когда ты приходил к нему, он не стал с тобой говорить, – напомнила я.

– Верно. Но то был я. Ты другое дело.

– Чем я, интересно знать, отличаюсь?

В ответ Люк многозначительно окинул меня взглядом. Он сейчас намекнул на то, что я женщина? Я представила, как соблазняю Кейна, и фыркнула. Смешно.

– Ничего из этого не выйдет, – покачала головой. – Меня к нему не пустят.

– В таком случае твой старик сгниет в тюрьме, детка.

– Все так плохо?

– У них серьезные улики, – кивнул Люк. – Меня спасет только хороший адвокат. Если честно, самый лучший. Это единственный шанс выбраться отсюда. Ты знаешь, условия здесь не очень. Мои легкие не выдержат семь лет в этих стенах. Я загнусь раньше.

Я сжала кулаки под столом. Аж костяшки хрустнули. Чувствовала: он не врет. Это не попытка надавить на жалость, а простая констатация факта. Люк вообще не склонен к сантиментам. Даже в отношении себя.

Конечно, я не желала отцу смерти и волновалась за него. Но деньги взять неоткуда. А Кейн действительно в состоянии помочь. Если захочет, конечно. Вот только есть небольшая загвоздка: сам Дарнелл не считает себя нашим должником. Он давно вычеркнул отца из своей жизни и думать о нем забыл. А тут вдруг явлюсь я и что-то потребую.

– Ничего, детка, – отец похлопал меня по руке. – Ты сделала все, что могла.

Он вроде не давил, но прозвучало как упрек. Конечно, не все, и мы оба прекрасно это знаем.

Здравомыслие кричало – не ввязывайся! Но была еще совесть. Она ныла и ныла, не давая перевести дух. Бросить отца выше моих сил. Он меня в свое время не бросил. Хотя спокойно мог сдать в детдом. Ему предлагали, я в курсе. Нет, Люк не отказался от меня. Он любил меня и растил, как мог. Он был далеко не идеальным папой, но одно я знаю точно – он старался изо всех сил.

– Давай прощаться, – отец поднялся и раскинул руки.

Я тоже встала, и мы обнялись. Бросить отца гнить в тюрьме – не мой вариант. Похоже, придется идти к Кейну. Стоило подумать о предстоящей встрече, и закружилась голова. Увидеть его снова, услышать его голос, посмотреть в глаза… не знаю, выдержу ли.

Нет, мне точно не захочется снова его поцеловать. Скорее вцепиться в его идеальное лицо ногтями и оставить на нем глубокие царапины. После всего, что он сделал с нашей жизнью, только этого он и достоин.

И все же я волновалась перед встречей. Так сильно, что была сама не своя. Все валилось из рук, я шла из комнаты на кухню, по пути забывая, что собственно хотела сделать. Так или иначе, все мысли крутились вокруг Дарнелла. Один вопрос мучил меня особенно сильно: любопытно, он вспомнит девчонку, с которой когда-то поцеловался на балконе?