Читать книгу Завтра ты увидишь рассвет - Ольга Голицына - Страница 5

Чашки, блюдца и вазочка с конфетами расположились на столике рядом с диваном, чай понемногу остывал. Светлана была готова начать разговор, но не торопила события. Ее опыт давно подсказал, что с Машей будет непросто: сильное волнение плюс недоверие – не самый удачный коктейль для беседы по душам.

«Милая, как же тебе тяжело… Ну ничего. Справимся».

– Как вам у нас? – спросила она Машу, теперь уже вслух.

– Да ничего вроде, нормально… – ответила Маша, и Светлана услышала в ее голосе дрожь от спрятанных слез.

– Были уже на каких-то занятиях?

– Нет пока… Как-то не получилось…

– Мария, поверьте, я знаю, как вам сейчас тяжело. Вдали от дома, от привычной обстановки, да еще в непростом эмоциональном состоянии. Но вы приехали за помощью, и мы – я, весь мой персонал – хотим вам помочь. Позвольте нам, пожалуйста, это сделать.

– Я… Я не могу… Не знаю… Мне трудно… У меня не получается…

– Вы скучаете по сыну?

– Да, я раньше никогда так надолго с ним не расставалась.

– А вы звоните домой? Говорите с ним, с мужем?

– Да, конечно. Каждый день. Они молодцы, рапортуют, что все в порядке. Кажется, и без меня им неплохо…

– В этом я сомневаюсь. Без женщины дом – это не дом, а так, жилище.

– Не знаю. Последнее время я чувствую себя там как в клетке какой-то.

– Что вы имеете в виду?

– Меня как будто лишили свободы… Да, муж обеспечивает нас материально, мы ни в чем не нуждаемся, он очень добрый, щедрый. И Максимка – такое чудо! Но мне тесно почему-то, душно…

– Понимаю. Мария, кто вы по образованию?

– Журналист… Но я ни дня не работала по профессии.

– Почему?

– Я писала в газеты, когда проходила учебную практику, но принципы работы мне не понравились. Там редактор решал, о чем писать. Никому не было важно, что думаю я сама. И приходилось делать, как сказано, выражать конкретную идею, задачу, даже если было неинтересно. При этом еще укладываться в определенное количество знаков, от которого зависел размер гонорара… И тогда, и сейчас я уверена, что это все убивает творчество. И делает из него ремесло. Мое отношение к текстам другое…

– Какое? – Светлана чуть откинулась на спинку дивана, удовлетворенно заметив, что в области воспоминаний Маша словно расслабилась, смягчилась. Глаза заблестели – отлично, это признак пробудившейся энергии!

– Мне всегда хотелось рассказывать про людей, специалистов в какой-то отрасли, умных, целеустремленных. И говорить о них так, как я хочу, как вижу.

– Хм, интересно! А сейчас вы что-нибудь пишете?

– Да, у меня есть небольшой блог. Я там пишу иногда.

– Про людей?

– И про людей в том числе. Если удается встретить вдохновляющую историю. А так мысли свои пишу, стихи…

– Стихи? Здорово! Дадите потом ссылку на ваш блог? С удовольствием почитаю.

– Ну да, если хотите…

– Подлить вам чаю горячего?

– Да нет пока, спасибо.

Светлана поняла, что разговорить Машу будет труднее, чем она думала. Наверно, с вопросом про стихи и почитать немного поторопилась – гостья как-то вмиг угасла. Надо исправлять ситуацию, что-то предпринять.

– Вы уже были в нашем саду?

– Еще нет…

– Наши гости любят там гулять – там не так жарко. И пруд есть с рыбками. Давайте сходим?

– Сейчас?

– Ну да, а почему нет? Прогулки полезны для здоровья.

«Зачем ей это все? Что она от меня хочет? Зачем я на это все подписалась? Сидела бы спокойно дома, – нет же, сама создала себе проблемы», – снова и снова спрашивала себя Маша. Отказ от прогулки прозвучал бы грубо, поэтому ей нехотя пришлось принять предложение. Она сердилась на себя, на Светлану – такую изящную, деликатную, улыбчивую, – на ситуацию, но деваться было некуда.

В саду и правда было хорошо. Тихо, спокойно. По обеим сторонам аллеи росли яблони, они уже отцвели – значит, скоро должны появиться плоды. Маша повела плечами, словно освобождаясь от тяжелых мыслей, выпрямила спину. Странно: идти рядом с этой цветущей Светланой и сутулиться ей показалось невозможным.

– Приехали бы вы чуть пораньше – застали бы этот медовый аромат, – сказала Светлана, оглядывая деревья. – А какие цветы! Я каждый год любуюсь и никак не могу привыкнуть. Вот здесь у нас пруд для рыбок. Девочки-сотрудницы предлагают еще уточек завести – не знаю пока, не решаюсь. Но, похоже, они все-таки меня уговорят.

– Да, уточки – это хорошо… – Раздраженная Маша явно не собиралась облегчать спутнице жизнь.

– Присядем в тенечке? – сказала Светлана, кивая на скамейку, стоящую под одной из яблонь.

– Давайте присядем.

– Устала немного, если честно, от каблуков. Целый день еще на ногах – надо отдохнуть. Подумать только, а когда-то ведь я мечтала о них!

– О каблуках?

– Ну да. Когда после рождения сына просидела дома четыре года, отвыкла совсем от женской обуви. Все как-то больше кроссовки… ну, или что-то другое без каблуков.

Маша не верила своим ушам. Вот уж кого-кого, но представить именно Светлану сидящей дома четыре года, без каблуков, макияжа, прически у нее совершенно не получалось! Разве она не просыпается уже при полном параде?

Светлана, уловив реакцию Маши, легко улыбнулась и продолжила:

– Да, сыну долго не давали садик. Ну, вы же знаете, как у нас с этим туго. Хотя, может, сейчас что и изменилось в лучшую сторону…

– Только если немного…

– Да? Ну хорошо. Маленькие шаги – это же тоже шаги. А я вот тогда без садика не могла выйти на работу. Да, честно говоря, не очень-то и хотела. Мне нравилось проводить время с сыном. Только вот муж все чаще интересовался: когда уже я начну работать, – мол, ему одному тяжело нас содержать. Намекал, что пора бы уже мне заняться чем-то еще, кроме дома и ребенка…

Светлана вздохнула, задумалась, тень тревожных воспоминаний на миг мелькнула в глазах, и Маша вдруг увидела совсем другую женщину. Такую же уязвимую и ранимую, как она.