Читать книгу Наследие Индиго. Линии судьбы - Ольга Голубка - Страница 3

Алиса выпорхнула из машины и глубоко вдохнула через рот, подавшись корпусом чуть вперёд от накатившей дурноты. Три часа быстрой езды в машине дались ей так же нелегко, как и затянувшееся молчание среди присутствующих, а если быть точнее, то одного конкретного человека на пассажирском сиденье.

Его присутствие в машине ощущалось так же невыносимо, как ухабы под колёсами, и в обоих случаях Алиса была близка к тому, чтобы выблевать внутренности. В первом случае из-за сковывающего волнения, а во втором – из-за жуткой тряски.

– Ты в порядке? – поинтересовалась мадам Рене, пока мужчины занимались выгрузкой багажа.

Алиса бросила хмурый взгляд на Гонтье и ответила:

– Скоро буду в порядке.

– В следующий раз дам тебе леденцы от укачивания, – заботливо сказала мадам Рене, на несколько мгновений сжав плечо Алисы. – Регистрация на рейс до Москвы закончится через двадцать минут, нам нужно поспешить.

Если бы у Алисы была возможность отправить Гонтье сообщение с вопросом, то она бы сделала это ещё в машине, но связь Индиго едва покрывала территорию около Белтайна, не говоря уже о хорошем сигнале в отдалении. Если бы не шок, Алиса успела бы написать ему, однако разумная мысль появилась в её голове лишь тогда, когда связь окончательно осталась позади.

Поэтому она ждала подходящего момента, чтобы обратиться к Гонтье, пока мадам Рене и Владимир, водитель и телохранитель верховной жрицы, будут отвлечены. Но, как назло, их внимание так или иначе было направлено на Алису, поэтому ей оставалось лишь смиренно пройти регистрацию на рейс по поддельному паспорту на имя некой Елены Петровой и ждать.

– А почему я не могла полететь по своему паспорту? – негромко спросила Алиса, когда они вчетвером шли к зоне вылета.

– В целях безопасности, – пояснила мадам Рене. – У перевёртышей есть целая система наблюдения за передвижением людей Индиго, поэтому мы должны соблюдать осторожность.

Алиса знала, что люди Индиго были помешаны на осторожности, поэтому в Белтайне и в остальных городах были специальные фирмы, которые занимались подделкой документов. Александр Власов, отец Полины, сколотил на этом бизнесе целое состояние, и что-то ей подсказывало, что он был в курсе истинной причины её отъезда.

«Интересно, а он тоже подписал договор о неразглашении? Или он заботится о конфиденциальности своих клиентов по собственной инициативе?» – думала Алиса, больше склоняясь к третьему варианту, который подразумевал собой отдельный договор о неприкосновенности частной жизни клиентов.

– А почему в Белтайне нет своих самолётов, чтобы передвигаться по городам без лишних заморочек? – не унималась Алиса, искоса взглянув на сосредоточенное лицо Гонтье. Он либо делал вид, что её присутствие никак не отражалось на его спокойствии, либо же ему действительно было до лампочки…

– Это нецелесообразно. Спрос на авиауслуги не так велик, чтобы содержать собственный аэропорт, не говоря уже о том, что пришлось бы иметь дело с людьми. – Мадам Рене поморщила нос, и Алиса вспомнила, как грубо с ними обращались в аэропорту. Даже те немногочисленные люди, которые шли с ними на один рейс, старались держаться подальше от их четвёрки, а некоторые даже не пытались скрывать агрессию.

Такое отношение Алиса видела впервые, хоть и воспитывалась в детском доме до семнадцати лет. Мадам Рене объяснила это тем, что в то время она не была полноценной ведьмой Индиго, поэтому её воздействие на обычных людей было не таким сильным. А еще Алиса поняла, почему за ней в детский дом послали именно Розу и Виктора – Виктор мог с помощью телепатического дара ослабить настороженность Нины Васильевны, или, в крайнем случае, пустить в ход убеждение.

Сейчас же Алиса видела невооружённым глазом, почему люди Индиго живут обособленно.

– Ты когда-нибудь летала на самолёте? – поинтересовалась мадам Рене, когда они рассаживались по местам. Алиса негромко фыркнула и покачала головой, чувствуя напряжение из-за того, что ей предстояло провести перелёт между Гонтье и верховной жрицей.

Она до сих пор не понимала, почему Макс находился с ними.

– Что происходит? – прошептала Алиса, взглянув на Гонтье, когда самолёт набирал высоту. – Почему ты здесь?

Максенс повернул голову в её сторону, и Алиса почувствовала, как по коже побежали мурашки от его пристального внимания.

– Калия поставила условие верховной, что я лично буду следить за твоей безопасностью, раз ты едешь с ней, – негромко ответил Гонтье и, заметив взгляд мадам Рене, поспешил отвернуться. – Я лечу с вами в Ламмас.

Алиса прикрыла глаза, чувствуя, как внутри поселились противоречивые ощущения, ведь, с одной стороны, она была счастлива, что проведёт с ним время до конца недели, но с другой…

«Что, если он выкинул меня из головы за прошедший месяц?» – с опаской подумала Алиса, прикрыв глаза. Разум подкинул ей воспоминание о последней встрече сразу после Йоля, каждый момент которой она препарировала на доли секунды и прокручивала перед сном.

Всё началось с сообщения ранним утром, когда в доме Власовых стояла идеальная тишина. Номер был незнаком ей, но Максенс оставил подпись после небольшого текста о времени и месте встречи. Алиса не колебалась ни секунды, когда собиралась в парк, но стоило ей увидеть его хмурое лицо, как в голову закралось сомнение.

«Мне нужно уехать. Сегодня же».

И всё.

В голове если и была надежда на то, что Максенс решил обсудить их странные отношения, которые оборвались не менее странным разговором во время салюта, то она вмиг затрещала по швам.

«Не знаю, как долго буду отсутствовать, поэтому я написал заявление на увольнение».

Эта новость лишь на несколько секунд порадовала Алису, ведь у них появился шанс завязать отношения, которые не осудит общество, но потом на неё навалилась вся правда.

Гонтье уедет, и они перестанут видеться. Он исчезнет на неизвестный промежуток времени, и если судить по его смиренно-обречённому выражению лица, то причина была не самая приятная. Срочность отъезда вводила в недоумение вперемешку с отчаянием, но Максенс не мог ответить ни на один из её вопросов. Лишь продолжал твердить, что так будет правильно.

Самая душераздирающая часть воспоминания была посвящена прощанию. После недолгого разговора о том, как важно Алисе соблюдать осторожность, Максенс встал со скамьи в пустом парке и невесело улыбнулся одним уголком рта.

«Мне пора ехать».

Алиса помнила, как его образ рябил из-за подступивших слёз, от которых поперёк горла встал ком, как не слушались ноги. Помнила свой голос, наполненный отчаянием, когда попросила его быть острожным. Когда просила его вернуться, не уточняя срок.

Гонтье на это лишь кивнул и развернулся, собираясь уйти, он даже сделал несколько шагов прочь от неё, но всё же замер. Стоял спиной к Алисе не менее пяти секунд, словно пытаясь сторговаться с самим собой, после чего развернулся, сократил расстояние и обнял её.

Это было неожиданно. Это разрушило самоконтроль Алисы, из-за чего слёзы всё-таки потекли по щекам, теряясь в грубой ткани его куртки. Максенс что-то прошептал на французском в её макушку, но Алиса даже не расслышала слов из-за усиливающегося шума в ушах. Она чувствовала непереносимую тяжесть от мысли, что ей придётся отпустить человека, к которому привязалась за время совместной работы, поэтому старалась запомнить каждую деталь объятия.

Запах сигарет, мяты и одеколона, тепло рук, которое на контрасте с холодным декабрьским ветром казалось таким уютным и родным. Как похрустывал снег под ногами, как мёрзли кончики пальцев, которые с отчаянием впивались в куртку на его спине. Утренний полумрак и снежинки, что оседали на его тёмных волосах и ресницах.

Его объятья были самыми тёплыми из всех, что когда-либо чувствовала Алиса, поэтому уход Максенса оставил после себя лютый холод.

Она тяжело вздохнула, открыла глаза и покосилась на него, замечая точно такой же взгляд справа. Алиса не знала, как вести себя дальше, стоит ли пытаться заводить разговор о том поцелуе в каморке спортивного зала, как и не знала, стоит ли вообще цепляться за невесомую надежду, которая царапала низ живота острыми крылышками бабочек. Её влюбленность за прошедшее время никуда не делась, а преобразовалась во что-то новое и болезненное. Она была пропитана недосказанностью, неуверенностью и зудящим напряжением.

Они приземлились в Москве в аэропорту Шереметьево и потратили ещё почти три часа, чтобы добраться на такси до Домодедово. Алиса вновь сидела сзади, только в этот раз её, как и в самолете, окружили Гонтье и мадам Рене. Владимир сидел рядом с таксистом на пассажирском сиденье, и если дорога до архангельского аэропорта показалась ей напряжённой, то об этой даже вспоминать не хотелось.

В аэропорту Домодедово мадам Рене уверенным шагом повела всех на ужин в кафе. После двух поездок на машине и одного перелёта у Алисы не было сил на возражения, поэтому она вяло поклевала сэндвич и выпила чашку паршивого американо.

Аппетита совершенно не было.

Алиса надеялась, что следующий перелёт станет конечным, но её ждало разочарование.

– В шесть утра будет пересадка в Дубае, – объявила мадам Рене, протянув Алисе билет. – Прямого рейса не было. Ты сядешь с Гонтье сзади, а я и Владимир займём места в центре.

– Мы полетим раздельно? – негромко поинтересовалась Алиса, стараясь не оглядываться на Макса, с которым ей предстояло провести бок о бок шестичасовой перелёт.

– Повезло, что удалось купить парные билеты, иначе пришлось бы терпеть общество незнакомцев, – сказала в своё оправдание мадам Рене. – Постарайся поспать, завтра предстоит еще один перелёт до Кейптауна.

– Никогда не думала, что путешествия так утомительны, – пробурчала Алиса, пытаясь скрыть нервозность из-за того, что вскоре сможет поговорить с Максом.

Полёт начался с неловкого молчания, и Алиса с тоской смотрела в окно, наблюдая за стремительно уменьшающимися огнями столицы России. Максенс читал книгу и старался не обращать внимания на третьего человека в их ряду – старого морщинистого мужчину, который демонстративно кривил нос в отвращении. Алиса издалека видела мадам Рене и Владимира, которые сидели на пять рядов впереди с противоположной стороны, и подобие уединения было подобно глотку свежего воздуха.

– Когда ты вернулся в город? – невзначай спросила она, пытаясь завязать разговор с Гонтье. Максенс замер, так и не перелистнув страницу, коротко обернулся на попутчика и лишь потом взглянул на Алису.

– Вчера вечером. Не думал, что придётся срываться в путь так скоро после возвращения.

Алиса скривила губы в ухмылке и сказала:

– Ты мог отказаться.

– И терпеть нытьё Калии о том, что ты натворишь дел без присмотра? – Он фыркнул и покачал головой. – Проще было согласиться.

Алиса нахмурилась, подумав о том, что Максенс полетел с ними лишь из-за просьбы Калии, но постаралась не зацикливаться на этом. Поэтому она решила перевести тему в другое русло.

– Как прошла твоя поездка? Без происшествий?

– Не так, как я ожидал, но могло быть хуже, – напряжённо ответил он, вновь покосившись на соседа. Противный дядечка наверняка подслушивал, поэтому приходилось тщательно подбирать слова. – Вскоре возможно придётся совершить ещё одну поездку, но я думаю, что она не затянется.

– И ты не вернёшься к прежней работе?

– Тебя не устраивает моя замена? – спросил Максенс, и Алиса увидела, как его губы скривились в ухмылке.

– Не очень. Он, знаете ли, ведёт себя крайне профессионально, в отличие от некоторых. – Настал черёд Алисы ухмыляться, на что Макс лишь еле заметно закатил глаза и недовольно поджал губы. – Но больше всего меня волнует, что Калия осталась одна. Вы виделись?

– Виделись, но она утверждает, что всё в порядке. Не скажу, что я поверил, но Калия выглядела убедительно.

– Она умеет быть убедительной, тому пример – твоё присутствие на борту самолёта, – съязвила Алиса. – Калия едва не опоздала на праздник первого февраля, и без помощи своей кошечки уж точно бы не смогла прийти в норму. Она забыла забрать меня от Оксаны, забыла даже про день рождения и поздравила лишь сообщением ночью!

– Не похоже на неё, – хмуро ответил Гонтье, не глядя на Алису. – Это не отражалось на её работе?

– Временами. Если не приглядываться, то сложно заметить изменения, но для меня они были очевидны. – Алиса нервно прикусила щёку изнутри, вспомнив пустой взгляд наставницы, и её бросило в дрожь. – Она иногда выглядит так, будто находится где-то в другом месте.

– Мне жаль, что ты столкнулась с этим. – Гонтье перевёл на неё тяжёлый взгляд. – Я думал, всё позади.

– Что позади? – с придыханием спросила она, чувствуя, как по затылку поползли недобрые мурашки. Максенс коротко кивнул на попутчика, который не стеснялся в упор смотреть на них, не скрывая своей заинтересованности, и Алиса поняла, что не услышит продолжение истории.

– Ничего. Тебе лучше отдохнуть, пока есть возможность.

– А ты? – поинтересовалась Алиса, вытянув шею, чтобы посмотреть на Владимира и мадам Рене, которая готовилась ко сну. Что-то ей подсказывало, что мужчины этой ночью не сомкнут глаз, чтобы следить за безопасностью ведьм рода Рене.

– Не думай об этом. Спи.

Алиса отвернулась к окну, понимая, что разговор окончен, однако беспокойные мысли не давали расслабиться, несмотря на усталость. Она долго думала о том, в чём заключалась причина отъезда Гонтье и почему ему вновь придётся уехать. Думала о том, как ему тяжело было перестроиться с одного путешествия на другое, ведь он даже не успел отдохнуть с дороги, как пришлось вновь покинуть Белтайн.

В какой-то момент усталость взяла верх над размышлениями, и Алиса уснула, чувствуя приятное тепло, которое было прямым отражением неяркого света жёлтой лампы в кабинете мадам Рене.

– С нами поедут мои лучшие телохранители, Калия зря драматизирует, – говорила мадам Рене, но Алиса смотрела не на неё, а на Гонтье, который сидел напротив.

– Я настаиваю, – ответил Максенс. – Её защита лежит на моих плечах, сами понимаете.

– Как далеко ты готов зайти, Максенс Гонтье?

Прищуренный взгляд светло-карих глаз сменился мрачным видом поместья, и Алиса увидела себя в окне на втором этаже. Жёлтый свет лампы обрамлял тёмные очертания плеч и рук, что замерли в нерешительности, и она могла почувствовать своё смятение, когда в дверь постучала прислуга, спугнув назревающую догадку. Та Алиса отвернулась, а Максенс с хмурым видом пошёл вниз по улице, на ходу доставая последнюю сигарету из пачки.

Она резко распахнула глаза и глубоко вдохнула воздух через рот, чувствуя себя так, будто упала с многоэтажки, но чудом избежала приземления. Алиса обернулась по сторонам, замечая знакомую обстановку самолёта, погружённую в сонную гудящую тишину, и испуганно посмотрела на Максенса.

Он выглядел встревоженно.

– Что случилось? – шёпотом поинтересовался Гонтье, чтобы не нарушить сон попутчика, но тот продолжал похрапывать, совершенно не обращая на них внимания.

– Ничего, – поспешно ответила Алиса, в голове которой всё ещё звучал вопрос мадам Рене: «Как далеко ты готов зайти, Максенс Гонтье?» – Я отлучусь на пару минут.

Она постаралась как можно осторожнее проскользнуть через два сидения, на ватных ногах прошла меж рядов, заметив на себе взгляд Владимира, рядом с которым спала мадам Рене, и с помощью указателя нашла туалет. Кабинка была тесной и плохо освещалась, из-за чего её отражение в зеркале казалось пугающим: сероватое отёкшее лицо, под глазами мешки, которые из-за неудачного света казались больше, чем были на самом деле, бледные губы с красными следами укусов в центре… Алиса умылась прохладной водой и пальцами расчесала спутанные волосы, надеясь хоть немного исправить ситуацию. А затем она выровняла дыхание, ненадолго прикрыв глаза, и на длинном выдохе вновь поймала свой взгляд в отражении зеркала.

Ей нужно спровоцировать видение, как она это сделала в Имболк.

Алиса старалась визуализировать воспоминание недавнего сна, чтобы направить магию в нужное русло, и не мигая смотрела в свои глаза, пока образ в отражении не стал мутным. Тело охватила дрожь с явными нотками паники, дыхание потерялось в районе глотки, а в глазах застыли слёзы, готовые вот-вот заструиться вниз. Затылок прострелила вспышка боли, а ноги едва не подогнулись от накатившей слабости, но прежде чем Алиса сумела среагировать, разум наполнился яркими картинками и эхом голосов.

– Я проделал не малый путь, чтобы свернуть сейчас, – говорил Максенс, и Алиса видела перед собой его лицо, которое из-за неясности видения пошло рябью. – Я дал обещание.

– Ты расскажешь ей?

– Позже. Сначала мне нужно собрать больше информации.

Их голоса сплелись с настойчивым стуком, который Алиса сначала приняла за собственное сердцебиение, что эхом отдавалось в ушах, но стоило картинкам прошлого раствориться в дымке, а ей – увидеть отражение своего лица, как стало ясно.

Стук был в дверь.

Алиса прерывисто вздохнула и вновь умылась прохладной водой, замечая, что её глаза налились кровью, и лишь потом открыла дверь. На пороге застыл Максенс, бегло рассматривая её лицо, и чем дольше он вглядывался, тем больше хмурился.

– Что? – нервно рявкнула Алиса, решив, как всегда, скрыть слабость за агрессией. – Мне уже нельзя отлучиться в туалет без твоего присмотра? Я же сказала, что вернусь через пару минут!

– Да, но ты пропала на двадцать минут, – невозмутимо ответил Гонтье, а Алиса не сдержала удивления, приподняв бровь. – Даже Владимир забеспокоился.

– Не о чем беспокоиться! – огрызнулась она, но Гонтье, оглянувшись по сторонам, затолкал её глубже в кабинку туалета, зашёл следом и захлопнул дверь. – Эй!

– Что ты видела? – спросил он, прищурив глаза.

– Это личное! – возмутилась Алиса, щёки которой вспыхнули от смущения, ведь Гонтье стоял на расстоянии вытянутой руки. – Я не обязана отчитываться о каждом своём видении!

Алиса мысленно похвалила себя за то, что не выдала правду, спросив в лоб о том, что именно обсуждалось в кабинете мадам Рене. Она решила, что будет правильно сначала понаблюдать со стороны и попытаться узнать правду самостоятельно, ведь прямота могла отпугнуть Гонтье. Он мог о чём-нибудь умолчать, поэтому сперва Алисе требовалось собрать побольше информации.

– Личное? – недоверчиво спросил Максенс, нахмурив брови.

– Именно. И я думаю, что нам нужно занять свои места, пока не пришёл Владимир, – язвительно ответила она. – Втроём здесь будет совсем тесно.

Гонтье осмотрелся, словно только сейчас заметив тесноту туалета, и сделал шаг назад, врезавшись спиной в дверь. Алиса усмехнулась, несмотря на нервозность, ведь в голове промелькнули воспоминания о поцелуе, который произошёл в каморке спортивного зала.

И, судя по тяжёлому взгляду Гонтье, не у неё одной возникло ощущение дежавю.

– Идём, – сказал он, открыв дверь. Алиса вышла следом за ним, криво ухмыльнулась стюардессе, которая бросила на них неприязненный взгляд, и подумала о том, как они выглядели со стороны. Наверняка стюардесса сделала неправильный вывод, увидев двух разнополых пассажиров, покидающих туалет, и это было определённо лучше правды.

Максенс попросил, чтобы им принесли завтрак, и Алиса нетерпеливо уставилась в окно, думая о том, что магия отняла у неё немало сил. Оксана ей не раз говорила, что возвращение в прошлое ощущается гораздо сложнее, чем видения о будущем, но ей нужно было рискнуть, чтобы узнать хоть что-то о таинственном разговоре Гонтье и мадам Рене.

«Интересно, о каком обещании говорил Макс?» – думала Алиса, искоса наблюдая за ним. Она предполагала, что речь шла о Калии, однако червячок сомнения не давал ей развить теорию. Ясно было лишь одно: Гонтье скрывал немало секретов, и что-то ей подсказывало, что мадам Рене знала не обо всех его махинациях.

Алиса позавтракала, отметив, что еда здесь была вполне достойной, и остаток пути провела наедине со своими мыслями. За окном светало, и при посадке открылся потрясающий вид на Дубай: где-то были жёлтые пустыни, где-то к небу тянулись острые пики высоток, на солнце блестели лазурные водоёмы… Алиса никогда прежде не видела подобной красоты, поэтому бесстыдно прижалась лбом к окошку и с детским восторгом рассматривала незнакомые места.

– Потрясающе… – прошептала она, из-за чего окошко покрылось испариной, а позади послышался смешок Гонтье.

– Мы задержимся в Дубае всего на три часа.

– Я за последние сутки побывала сразу в нескольких незнакомых городах, не порти момент, – пробурчала Алиса, коротко обернувшись.

– И везде проездом, – всё же напомнил Гонтье, а в его голосе прозвучали столь редкие нотки веселья.

– Что ты за человек?

Вопрос был риторическим, но либо Максенс воодушевился скорой посадкой в Дубае, либо у него было шальное настроение, поэтому он всё же ответил:

– Помнится, что одна юная особа назвала меня ублюдком.

– Только одна? – фыркнула Алиса, вновь обернувшись, но в этот раз её взгляд изучающе прошёлся по его лицу, подмечая усталость вперемешку с искорками воодушевления. – Не льсти себе, Максенс Гонтье.

Они обменялись кривыми ухмылками, и Алиса невольно почувствовала, как на душе становится тепло. Таким Гонтье бывал крайне редко, поэтому она отложила в памяти этот фрагмент, чтобы греться в холодном будущем: один уголок рта чуть вздёрнут, отросшие за прошедший месяц волосы чуть взъерошены и зачёсаны назад, в тёмно-серых глазах отражается лазурный свет из окна.

Идеальный в своей неидеальности.

Алисе даже стало жаль, что она проспала большую часть пути, что огрызалась в туалете, ведь можно было провести время гораздо приятнее. Она так сильно скучала по нему во время разлуки, что теперь боялась оттолкнуть навязчивостью, ведь в их отношениях словно произошёл скачок назад. Алиса стала ответственнее после происшествия в лесу, и у Гонтье произошли незримые перемены, природу которых она пока не могла уловить.

Но одно Алиса знала наверняка: что бы в нём ни изменилось, её отношение к нему не стало хуже.

– Хороший выдался перелёт, – сказала мадам Рене, когда они шли с чемоданами в сторону зоны отдыха. Владимир и Максенс многозначительно переглянулись между собой, ведь они, в отличие от женской половины их разношёрстной компании, так и не сомкнули глаз во время полёта. – Алиса, ты выспалась?

– Вполне, – уклончиво ответила она, решив не упоминать о видении с участием мадам Рене. Мужчины тактично промолчали, пусть и знали, что Алиса поспала всего три с половиной часа.

– Нужно позже найти место, чтобы позавтракать, а потом снова в путь. Остался последний перелёт до Кейптауна, а там уже к одиннадцати вечера на машине приедем в Ламмас.

Алиса хоть и завтракала в самолёте всего час назад, не стала отказываться от еды, тем более что мадам Рене выбрала отличный ресторан с видом на посадочную полосу. Она с интересом осматривала диковинную обстановку вокруг себя, изучала людей, их наряды, прически и лица – всё казалось ей нереальным, словно она всё ещё видела сон.

И если бы ей кто-нибудь сказал несколько дней назад, что она вскоре будет есть венские вафли в аэропорту Дубая в компании Гонтье, верховной жрицы и малознакомого телохранителя средних лет, то она бы ни за что не поверила.

Алиса в третий раз за сутки проходила регистрацию на рейс и прекрасно справилась даже без подсказок мадам Рене. У неё складывалось впечатление, что путешествие длится не меньше недели, ведь за последние сутки она получила столько впечатлений, что хватит на год вперёд.

До Кейптауна они летели иначе: Владимир, мадам Рене и Алиса сидели втроём в самом центре самолёта, а Гонтье одиноко расположился позади всех. Она немного разочаровалась таким исходом, но потом вспомнила, что ей предстоит провести с Максом остаток недели и что, вероятнее всего, они успеют не раз подпортить друг другу настроение за это время.

За одиннадцать часов полёта Алиса успела несколько раз вздремнуть, посмотрела фильм, дважды поела и выпила не менее трёх литров воды, так как её каждый раз забавляло выражение лица стюардессы, когда её вызывала к себе странная троица неприятных людей – с одной стороны, она пыталась сохранить вежливую улыбку, так как это было частью работы, но, с другой стороны, стюардесса явно не могла сдерживать отвращение.

Мадам Рене прекрасно видела, чем занимается её советчица, и наверняка сомневалась в своём решении – нанять Алису. Но вслух она ничего не говорила, лишь снисходительно поджимала губы да тяжело вздыхала, когда стюардесса несла в их сторону очередной стакан воды.

Тяжелее всего Алисе далось долгое пребывание на одном и том же месте, ведь единственной из возможных разминок для неё был поход в туалет. Каждый раз она проходила мимо Гонтье, но всегда вела себя по-разному: могла скорчить лицо, закатить глаза, ухмыльнуться, задеть рукой или ногой, нарочито отвести взгляд в сторону, словно его не было в самолёте. В один из таких заходов она хотела выкинуть что-нибудь новенькое, но его место оказалось пустым.

Вместо этого они встретились на пороге туалета.

– Вижу, ты неплохо развлекаешься, – сказал он, не сдвинувшись с места. Алиса бегло обернулась на стюардессу, которая с подозрением смотрела в их сторону, и ответила:

– Попробуй, это весело.

Они стояли друг напротив друга, не решаясь сделать хоть шаг, чтобы поменяться местами, и если говорить откровенно, то Алиса и вовсе забыла о цели своего визита в туалет. Было лишь осязаемое напряжение, что потрескивало искрами в воздухе, его тяжёлый взгляд, в котором пряталось нечто знакомое, и невесомое ощущение тепла, что расползалось по телу вместе с мурашками.

И если бы Алису спросили, как они оказались вдвоём в тесной кабинке туалета, то она бы не смогла ответить.

Алиса помнила лишь глухой щелчок замка, который сменился тяжёлым горячим дыханием, которое она ловила урывками, когда Макс отстранялся на долю секунды. Помнила неровные края раковины под собой, острый угол которой впивался в бедро, его руки, которые помогали сохранять шаткое равновесие, его губы, которые разрушали вышеуказанное равновесие. Алиса жадно отвечала на поцелуй, теряясь в ощущениях, гладила его лицо, шею и плечи, запускала пальцы в волосы, сжимая их на самой макушке. Целовать Гонтье было ещё лучше, чем она помнила, ведь в этот раз всё было иначе – чувственнее и глубже. У неё кружило голову от ощущения непередаваемого восторга, словно она наконец вернула себе недостающую часть души.

Словно она только сейчас осознала, что Макс и в самом деле вернулся.

И самым потрясающим открытием стало то, что прошедший месяц не так уж много изменил в их отношениях. Была всё та же борьба его правильности и её импульсивности, взгляды, которые были громче любых слов, прикосновения, разжигающие внутри настоящее пламя.

Она не знала, что стало для Гонтье отправной точкой к полной капитуляции. Может, дело было в том, что он не спал больше суток, может, повлияло долгое воздержание. Алиса пообещала себе подумать об этом позже, а пока наслаждалась каждым моментом, проведённом в тесном туалете на высоте десяти тысяч метров над землей.

Всё закончилось так же резко, как началось. Максенс, тяжело дыша, сделал шаг назад, поправил ворот рубашки, прошёлся пятернёй по спутанным волосам и покинул туалет, оставив Алису на умывальнике с набухшими от поцелуев губами и с вихрем эмоций в душе.

Гад.

– Ты долго, – заметила мадам Рене, когда Алиса заняла своё место через пять минут после случившегося. – Большая очередь?

– Не то слово, – уклончиво ответила она, до сих пор чувствуя себя дезориентированно. Алиса перевела взгляд на окно, подметив, что солнце начало садиться за пушистые облака, и прикрыла глаза, не понимая, что будет дальше.

Как ей теперь вести себя в обществе Гонтье, если от одного воспоминания о случившемся щёки покрывались предательским румянцем?

У неё ушло не меньше двадцати минут на то, чтобы восстановить учащённое сердцебиение, и Алиса изо всех сил призывала себя к тому, чтобы не оборачиваться назад. Во-первых, один вид Гонтье заставлял её дрожать от переполняющих эмоций, а во-вторых – это могло вызвать подозрение мадам Рене, которая негромко общалась с Владимиром.

До конца полёта Алиса больше ни разу не встала со своего места, а когда пришло время выхода, её сердце вновь забилось с первой космической скоростью. Она послушно следовала за мадам Рене и выполняла привычные после полёта действия, практически не обращая внимания на открывающиеся виды Кейптауна.

– Через полтора часа мы приедем в Ламмас, – сказала мадам Рене, когда Владимир пригнал машину на стоянку аэропорта.

Вокруг клубились черничные сумерки с множеством ярких звёзд на небе, тёплый ветер трепал её волосы и наполнял лёгкие свежим воздухом. Алиса едва стояла на ногах от усталости, поэтому была рада оказаться в машине, арендованной для этого случая, и ей определённо стало легче от того, что Максенс сел впереди.

Она не знала, как выдержала бы полтора часа пути, касаясь его руки своим плечом и чувствуя тепло его тела.

Отчасти Алиса была даже рада, что Гонтье никак не уделял ей при посторонних особого внимания, так как это могло вызвать подозрения, но, с другой стороны, ей хотелось почувствовать, что поцелуй хоть что-то изменил в их отношениях.

Что это не было простым развлечением в дороге, чтобы развеять скуку, что это не стало разочарованием для него.

Стоило ей закрыть глаза, как в памяти визуализировался его отрешённый взгляд после поцелуя. Его губы, которые хранили на себе отпечаток случившегося. Алиса до сих пор чувствовала на своей одежде шлейф его запаха, который будто осел на дне лёгких, не позволяя отвлечься на посторонние мысли. Она даже не особо следила за дорогой, не замечая, как городская суета оживлённого Кейптауна сменилась пустынным шоссе, вдоль которого расстилалась набережная Атлантического океана. В какой-то момент по обе стороны дороги выросли деревья, добавляя мрака, который разрезал свет фар и редких фонарей, а после шоссе сменилось ухабистой лесной дорогой, ведущей прямиком в Ламмас.

На границе города их встретила патрульная охрана, и Алиса на автомате вышла из машины вслед за остальными спутниками. Темнокожий мужчина и его напарник попросили каждого из них сотворить магию, чтобы они убедились в том, что перед ними стоят члены общества Индиго, а не перевёртыши, и даже имя верховной жрицы не являлось для них весомым поводом, чтобы отменить проверку.

Мадам Рене наколдовала огненный шар, Владимир создал вихрь из воздуха, подняв столб пыли, Алиса в нынешнем состоянии смогла выжать из себя лишь жалкую струю воды, которая поднялась на метр вверх, а Максенс размашистым действием поднял руку к небу, и через несколько секунд в набежавших с разных сторон грозовых тучах мелькнула ослепительная вспышка молнии, сменившаяся ливнем.

Он ухмылялся и явно был доволен собой.

– Прекращай, – грубовато ответил один из охранников, хмуро посмотрев на Гонтье. Он хоть и говорил на русском языке, Алиса по специфичному акценту сделала вывод, что ему было привычнее общаться на английском.

– Дождь закончится через три минуты, – непринуждённо ответил Максенс, и весь его вид кричал о том, что он даже пальцем не пошевелит, чтобы разогнать тучи.

Они вернулись в машину, и Владимир повёз их по извилистой улочке меж аккуратных домов, отдалённо похожих на те, что были в Белтайне, и Алиса всё же смогла заметить следы былой трагедии. Да, в темноте сложно было оценить полный масштаб бедствия, поэтому она пообещала себе осмотреться завтра утром, как только улицы наполнятся ярким солнечным светом, а силы восстановятся после долгого пути.

Владимир остановил машину около небольшого трёхэтажного дома с плоской крышей и светлыми стенами из крупного камня, расположенного на побережье океана, и Алиса с облегчением пошла следом за мадам Рене, зная, что в скором времени сможет наконец вытянуть ноги и поспать, не отвлекаясь на посторонних.

Мадам Рене выделила всем по отдельной комнате: женская половина их причудливой компании остановилась на втором этаже, а мужская – на третьем. Так как Алиса во время поездки исполняла роль прислуги, то других помощников в доме не оказалось, из-за чего ей пришлось самостоятельно застилать кровать постельным бельём. Но это было малой платой по сравнению с тем, что вскоре она сможет лечь на чистой и мягкой кровати.

На втором этаже была лишь одна ванная комната, которую заняла мадам Рене, поэтому Алиса воспользовалась той, что находилась внизу. Она была рада наконец смыть с себя грязь после дороги и надеть свободную одежду для сна, ведь из-за отеков джинсы врезались в бока и стягивали лодыжки.

Она на минуту заглянула на кухню, решив попить воды перед сном, но такая мысль была не только в её голове. Гонтье, судя по влажным волосам, тоже успел принять душ после дороги, а теперь стоял около раковины с гравированным кубком с водой, часть которой тонкой струйкой стекала мимо рта по шее и терялась за горлом серой футболки. Алиса замерла, наблюдая за лёгким движением его кадыка, и вновь почувствовала, как жар опалил лицо.

– В каком ящике хранится посуда? – спросила она, решив сразу обозначить цель своего визита на кухню, чтобы Гонтье не подумал, будто Алиса следит за ним. – Тоже хочу пить.

Он допил и в тот же кубок налил воду из канистры, что стояла на кухонной тумбе из коричневой древесины.

– Не думаю, что ты побрезгуешь воспользоваться моим кубком, – с насмешкой сказал он, вытянув вперёд руку с кубком. Алиса была удивлена подобным поведением, ведь она ожидала, что Максенс так и будет игнорировать произошедшее в туалете самолёта.

– Я не из брезгливых, – отмахнулась Алиса и, не сводя с него решительного взгляда, залпом выпила всю воду.

Гонтье пожелал доброй ночи и вышел из кухни, оставив её одну в полумраке помещения. Он почти всегда уходил первым, оставляя за собой право последнего слова, и лишь несколько раз Алиса взяла первенство в свои руки.

«Как далеко ты готов зайти, Максенс Гонтье?» – прозвучал в её голове голос мадам Рене из минувшего видения в самолёте, и Алиса была согласна с ней, о чём бы ни шла речь. Ей определенно нравилась игра, которую вёл Гонтье, но хватит ли у него решимости, чтобы завершить её?

И к чему это приведёт?