Читать книгу Охотник на вампиров. Пустота - Ольга Грибова - Страница 4

Портье уже в который раз внимательно осмотрел меня с головы до ног. Я изобразил на лице самую милую из своих улыбок, но это еще больше его насторожило.

– Дмитрий Петров, – он в пятый раз повторил фальшивые имя и фамилию, сравнивая меня с фотографией в паспорте.

Причина его опасений была очевидна: я мало походил на того жизнерадостного парня, чья фотография красовалась на развороте. Скорее уж я смахивал на недавно выкопавшегося зомби. На помятом лице все еще господствовали следы перенесенной ломки.

– Я немного приболел, – я попытался оправдаться, но, заметив панику в глазах портье, поторопился исправить положение. – Это не заразно.

Во взгляде парня не убавилось недоверия, но в нелегкий период кризиса клиентов мало, и он все-таки выдал мне ключ от номера.

Бросив на кровать свою единственную сумку, подошел к окну. Из соображений безопасности я оставил девятку подальше от гостиницы и не собирался к ней возвращаться. Необходимо найти другую машину. Отвернувшись от окна, окинул взглядом номер. Ничего так, довольно мило. Широкая двуспальная кровать так и манила к себе, обещая приятное времяпровождение. Но прежде всего в душ.

Мне с трудом удалось снять грязную одежду. Джинсы так и липли к ногам, словно их щедро смазали клеем. Каждая косточка ныла, будто по мне проехался асфальтовый каток. Но при этом отражение в зеркале радовало относительной человекоподобностью. И чего так испугался парень в холле? Синяки под глазами почти исчезли, и кожа начала принимать естественный цвет, превратившись из зеленой в бледно-серую. Правда, кровавая корка, покрывающая губы, все еще никуда не делась, но это уже мелочи. Я больше не походил на умирающего, скорее смахивая на тяжелобольного. Какой-никакой, а прогресс.

Сразу после душа завалился на кровать и, вытянув ноги, с наслаждением включил телевизор. Что может быть приятнее, чем лежать на мягкой, удобной перине и смотреть любимый канал? Я пристрастился к этому волшебному ящику еще в детстве, когда отец и брат уходили на охоту, оставляя меня одного. Телевизор заменял мне няню, друзей, да что там, долгое время он был чуть ли ни главным членом моей семьи. По крайней мере, он не читал мне нотаций и был рядом, когда я в нем нуждался. Вот и сейчас размеренное бормотание диктора звучало для меня лучше любой колыбельной. Прикрыв веки, я с удовольствием вслушивался в спокойный, равнодушный голос, пока меня окончательно не сморил сон.

…Вдалеке раздавалось ритмичное постукивание. Звук повторялся через равные интервалы времени. Совершенно невозможно спать в таких условиях; ощущение такое, словно на макушке устроился дятел и долбит по виску. У меня в голове, конечно, полно тараканов, но они слишком мне дороги. Я сел на кровати и раздраженно осмотрелся вокруг. Кажется, источник шума в ванной. Течет плохо закрытый кран? Как бы там ни было, заснуть, пока он не смолкнет, я не смогу.

Ворча себе под нос, опустил босые ноги на пол и тут же отдернул их. Уверен, когда я засыпал, на полу лежал ковер. Сейчас же ноги коснулись чего холодного и, пожалуй… мокрого. В полном недоумении посмотрел вниз. Весь пол был залит водой, она покрывала его сантиметров на пять. Неужели я не выключил кран в ванной? Эта мысль пронзила меня, как стрела: я живо представил, какую страшную казнь устроит мне портье, когда вода дойдет до первого этажа.

Оглянувшись на дверь в коридор, тут же снова повернулся к двери в ванную, да так и застыл: за ней горел свет. Еще секунду назад там было так же темно, как в спальне. Размышляя над тем, чтобы это могло значить, я протянул руку к лампе у изголовья кровати и нажал на выключатель. Ничего не произошло. Пощелкав кнопкой пару раз, окончательно убедился – электричества нет, лампа безнадежно мертва.

Похоже, не избежать мне прогулки в ванную. Поморщившись от соприкосновения с холодной водой, я опустил ноги на пол. Вода доставала до щиколоток. Пальцы ног мгновенно свело судорогой. Пришлось некоторое время посидеть, привыкая. Неприятное это ощущение: сидеть, опустив ноги в холодную темную воду. Так и кажется, что какая-то тварь вынырнет на поверхность и схватит тебя. После стольких лет, проведенных с охотниками, не удивился бы такому повороту.

Наконец я встал и направился в ванную. Контур плотно закрытой двери был четко обведен ярким светом. Коснувшись ручки, почувствовал, что и она неимоверно холодная. За несколько секунд металл нагрелся от руки, и меня пробрал озноб. Казалось, дверная ручка высосала из моего тела все тепло.

Происходящее начало всерьез беспокоить. Как будто в подтверждение худших опасений из-за двери донеслась еле слышная музыка. Я заинтересованно прислушался; определенно, это был вальс Шуберта. Никогда не являлся поклонником классической музыки, но даже мне стало ясно, что это именно он.

Кто бы ни притаился в ванной, он обладал чувством юмора. Затопить гостиницу под мелодичные переливы вальса, такое еще надо придумать. Я невольно улыбнулся. Мне странным образом был симпатичен этот проказник.

Но пора действовать. Ноги уже замерзли настолько, что почти их не чувствовал. Я толкнул дверь, и меня тут же окатило ледяной водой. Представилось ведро, полное воды, которое кто-то подвесил над дверью. Промокнув насквозь, я резко изменил отношение к шутнику.

Проведя по лицу рукой, смахнул с него капли воды и открыл глаза. Передо мной был длинный коридор, выложенный светло-голубой кафельной плиткой. Она покрывала стены, пол, и даже потолок. Ярко освещенный, хотя я и не заметил ни одной лампы, коридор казался бесконечным. С недоумением я оглянулся назад. Но и сзади находился тот же коридор. Я каким-то непостижимым образом оказался в самой его сердцевине. Дверь, ведущая в спальню, казалась теперь лишь маленьким темным пятнышком далеко позади. Пахло корицей, будто где-то поблизости пекли домашние пирожки.

– Очевидно, – озвучил я догадку вслух, – это сон.

Сразу стало легче воспринимать окружающее, хотя тот факт, что сон продолжался, немного меня тревожил. Обычно люди просыпаются, стоит им только понять, что они спят. Но коридор был все таким же реальным.

Я сделал несколько шагов вперед, решив покориться неизбежному. Так и быть, досмотрю этот сон до конца. Босые ступни шлепали по кафельному полу, издавая неприятный звук. Справа я заметил окно. Занавешенное непрозрачной тканью в тон плитки, оно напоминало витрину магазина.

Стоило коснуться кончиками пальцев стекла, как занавесь пришла в движение. Она отъехала в сторону, и я увидел старшего брата. Значит, не просто сон, а что-то по Фрейду. Или австрийский психоаналитик увлекался другими материями? Влад сидел за кухонным столом. Сама кухня выглядела поразительно знакомой (готов поклясться, что это наш старый дом). Вот, выходит, откуда запах. Как-то папа сказал, что мама любила печь, и, должно быть, это отложилось в моем подсознании. Держа в руках специальный ритуальный нож, брат медленно и вдумчиво точил его.

– Эй, – окликнул я, ударив по стеклу.

Старший брат подчеркнуто неторопливо положил нож на стол и повернулся ко мне. Наши взгляды встретились, но Влад смотрел на меня так, будто не узнавал. Словно перед ним стоит совершенно чужой человек.

– Для чего нож? – спросил я шепотом, уже зная, что ответ мне не понравится.

– Для охоты на вампиров, – равнодушно пожал плечами брат, и вдруг резко вскочил со стула и, направив нож мне в грудь, ринулся на стекло. Испугавшись, я инстинктивно отскочил назад. Ноги заскользили на кафеле, и я упал, больно ударившись затылком. Затем провал.

Когда я снова открыл глаза, окружающее полностью изменилось. Теперь плитка имела кроваво-красный оттенок. Свет потускнел и постоянно мерцал, коридор то и дело погружался в полную темноту. И пахло по-новому. Как будто бы медью. Окно тоже выглядело иначе. Занавешенное ярко-бордовой тканью стекло было испещрено тысячами мелких трещин, как будто кто-то пытался разбить его изнутри. Представление продолжается, занимаем места согласно купленным билетам.

С трудом поднявшись на ноги, я потер нывший затылок. Как там говориться: если хочешь проснуться, надо себя ущипнуть. Судя по всему, легкое сотрясение не заменяет щипка? В голове шевельнулась неприятная мыслишка: а что, если это не сон? В мире полно нечисти, желающей залезть к охотнику в подсознание и пошалить там. Пора искать выход из этого чудесного коридора. Стоило подумать об этом, как занавесь снова пришла в движение. Предчувствуя новые неприятности, я заглянул внутрь. За стеклом стояла кромешная тьма; как ни вглядывался, мне не удалось разглядеть, что там происходит. Внезапно ярко вспыхнул прожектор. Дернувшись от неожиданности, я чуть вновь не потерял равновесие. Свет выхватил из темноты ровный круг, в центре которого стояла Амаранта. Вампирша смотрела прямо на меня, и от её пристального гипнотического взгляда становилось не по себе. Она словно пыталась проникнуть в мои мысли.

– Ты совершил ошибку, – спокойно констатировала Амаранта.

– И какую же? – спросил я с вызовом, но голос прозвучал как-то уж чересчур визгливо.

– Не надо было этого делать, – как заведенная, твердила Эмми.

Она напоминала куклу, играющую отведенную ей роль. И действительно, присмотревшись, я заметил тонкие веревочки, тянущиеся от конечностей вампирши куда-то вверх. Словно там, за пределами видимости, находился неведомый кукловод.

– Ты ненастоящая! – крикнул я девушке со смешанным чувством ужаса и восторга.

– Ты тоже, – парировала она. Голос Амаранты постепенно угасал и растягивался, точно старинный магнитофон слишком медленно прокручивал кассету. Свет начал меркнуть.

На руку упала тяжелая маслянистая капля. Я запрокинул голову, и в ту же секунду с потолка полилась вода. В коридоре шел дождь. Он принес с собой новые цвета. Все вокруг стало грязно-коричневым, запахло сырой землей и болотом. Ноги утопали в чем-то скользком и противно чавкающем. Посмотрев вниз, увидел, что стою в месиве из земли и воды. Мучаемый дурным предчувствием, я поднял глаза на окно.

На этот раз за стеклом было кладбище. Огромные кресты вздымались в тусклое небо. Там тоже лил дождь. Около одной из могил на коленях стоял человек. Его голова была опушена почти до самой земли. Кажется, плохие погодные условия мало его волновали.

Я прижался к стеклу, желая лучше рассмотреть сгорбленную фигуру. Под моим нажимом окно треснуло и осыпалось мелкими осколками прямо под ноги. Рука провалилась в дыру. В этот самый миг перспектива сменилась, и я увидел могилу, над которой плакал мужчина. Надпись на сером граните гласила: «Дмитрий Викторович Климентьев». К этой секунде я уже не сомневался: мужчина рядом с могилой – мой отец.

Я попытался отступить назад, но ноги застряли. Земля засасывала, как трясина. Очень скоро понял, что тону в собственной могиле. Где-то высоко надо мной виднелось темное небо. Дождь лил с такой силой, словно Бог всерьез задумал повторить всемирный потоп. Пальцы скребли по стенкам могилы в отчаянной попытке выбраться, земля забивалась под ногти и комьями застревала в волосах. Надежда на спасение неукоснительно таяла. Проснуться, надо проснуться. Но столько не тверди это, а толку чуть. Морфей не торопился отпускать меня из своего царства. Если, конечно, он вообще имел отношение к происходящему.

Я разглядел прямо над собой лицо отца и закричал, что было мочи, но он не слышал. Дождевая вода полилась в рот, и я поперхнулся. Рядом с отцом появилась еще одна фигура. Влад положил руку на плечо папы, предлагая ему уйти. Над могилой склонилась Амаранта. Она потянулась к земле. В последний момент я догадался: вампирша собирается закрыть могилу. Я подавал ей знаки, умоляя не делать этого. Но она не обращала на меня внимания. С гулким треском, отозвавшимся вспышкой боли в голове, Амаранта прикрыла могилу плитой.

Захлебываясь собственным криком, я резко сел на кровати и несколько секунд тщательно ощупывал тело в поисках повреждений. Пальцы дрожали, а лоб и спину покрывал липкий пот. Кое-как успокоившись, я осторожно повернулся к двери в ванную. Она оказалась слегка приоткрытой, и там было так же темно, как и во всем номере. Это придало мне сил. Я откинулся на подушки и облегченно вздохнул.

– Это всего лишь сон, – произнес вслух, убеждая себя в нереальность случившегося. Возможно, какая-то частица меня и верила в символизм, но другая часть (та, что являлась ярым скептиком) быстро заставила её замолчать. Да и что можно было вынести из этого странного сна? Что я поступаю неправильно, и отец с братом не одобрят моего поступка? Это я знал и без всяких ночных кошмаров. Мой ответ всем, кто бы ни пытался меня предупредить, был лаконичен: спасибо огромное, но мы как-нибудь сами.

Остаток ночи я провел в обществе телевизора, так как спать больше не тянуло.