Читать книгу Омут - Ольга Грибова - Страница 4

3
Поиски

Оглавление

Когда я наконец добрался до гостиницы, отец и брат уже ждали там. Они обедали в нашем с Димой номере.

– Мы на тебя тоже заказали, – произнес Димка, как только я вошел.

Он подтолкнул в мою сторону пластиковую упаковку. Пахло вкусно, и я тут же вскрыл коробочку. Оказалось, это блинчики с маслом. Во время еды мысли о новом деле не покидали голову. Отныне я был на двести процентов из ста уверен, что мы столкнулись с кем-то из тварей. Это красноречиво подтверждал рассказ двух свидетелей, не доверять которым не было причин. Оставалось только выяснить, с кем конкретно имеем дело. Как только обед был закончен, мы приступили к мозговому штурму.

Первым делом я рассказал о том, что мне удалось узнать. Следующим о своих успехах докладывал Дима. Я невольно подметил, что он выглядел намного более миролюбивым, чем с утра. Должно быть, старушка, к которой брат ходил, угостила его пирожками собственного приготовления, и это помогло ему смириться с ситуацией.

– Анфиса Викторовна оказалась очень милой старушкой, – начал Дима. – Она угостила меня домашним печеньем, – произнес брат, подтвердив тем самым мои догадки. Лишь домашняя выпечка обладает той магической силой, которая способна мгновенно вызвать расположение Димы. – Но, к сожалению, ничего дельного она рассказать не смогла.

– Возможно, ты плохо спрашивал, – предположил я.

– Нормально я спрашивал. А если ты считаешь, что я не в состоянии справиться с таким заданием, то иди в следующий раз сам, – тут же среагировал Димка. По тому, как агрессивно он это сказал, я понял, что еще не до конца прощен, даже несмотря на печенье. Демонстративно повернувшись к отцу, брат продолжил рассказ, обращаясь теперь непосредственно к нему: – Единственное полезное, что удалось узнать, так это то, что слышала сама Анфиса Викторовна от своей подруги перед ее смертью. Она зашла домой к погибшей и услышала, как та с кем-то разговаривает. Анфиса Викторовна окликнула ее и вошла в комнату, но там уже никого не было. Ее подруга заявила, что говорила с покойным мужем, и он обещал навестить ее завтра.

– А что Анфиса Викторовна думает по этому поводу? – спросил отец.

В ответ Дима поморщился:

– Она считает, что покойник пришел за супругой и забрал ее с собой. Обычные стариковские байки, ничего серьезного.

– Нельзя пренебрегать ничем. Даже байками, – наставительно произнес отец.

– Ты же не думаешь, что это правда? – Брат выглядел изумленным.

Я прекрасно понимал, что, конечно, отец не воспринимает всерьез эту историю, но в нашей работе бывали и менее правдоподобные случаи, так что нельзя исключать ни одной возможности.

– Многие не верят в существование вампиров, – задумчиво ответил папа. Я видел, что его мысли уже потекли по другому руслу, но брат не собирался оставлять этот разговор, поэтому я решил вмешаться и сменить тему.

– А что тебе удалось узнать в милиции? – поинтересовался я у отца.

– Не много. К несчастью, местная милиция не болтлива. Я лишь выяснил, что все происшествия были признаны несчастными случаями.

– Даже Игорь Старостин, который выбросился с балкона? – Я с затаенным восторгом подумал о способности нашей милиции отделываться от неугодных дел. Все-таки у ребят имеются определенные таланты, правда, не совсем те, что нужны для работы в органах.

– Это они списали на самоубийство.

– Но у него для этого не было никаких причин, – заметил я.

Отец развел руками:

– Кого это волнует?

Я мог бы сказать, что его вдову, например, очень волнует этот вопрос, и он наверняка будет волновать его сына, когда тот подрастет, но ведь, в конце концов, папа не был виноват в равнодушии милиции. Да к тому же, если говорить честно, чем еще власти могли объяснить происходящее в городе?

– Давайте лучше по существу, – предложил отец. – Что мы имеем? – Он принялся перечислять известные нам факты, загибая при этом пальцы: – Во-первых, все началось три месяца назад. Во-вторых, все убитые утратили близких – те либо погибли, либо находились в недосягаемости. В-третьих, ни один погибший не был подвергнут насилию, каждый из них сам повинен в своей смерти.

Именно это обстоятельство волновало меня больше всего. Я чувствовал, что оно – не просто каприз местного монстра; возможно, дело в том, что он вообще не способен причинять людям физический вред.

– В-четвертых, – между тем продолжал отец, – убитые и свидетели видели разных людей, а это, на мой взгляд, значит, что тварь является своего рода оборотнем.

– Оборотнем? – воскликнул брат.

– Почему бы и нет? – Отец пожал плечами. – Но не в классическом понимании этого слова. Он не превращается в волка, а принимает обличья разных людей.

– Как он может одновременно быть двумя разными людьми? – Этот вопрос с самого начала не давал мне покоя.

Отец задумался. Он сидел, поглаживая подбородок, и смотрел в стену перед собой. Похоже, я поставил его в тупик. Совершенно неожиданно на выручку пришел Дима, у которого фантазия была развита лучше, чем у нас с папой вместе взятых.

– А может, он вовсе и не принимает ничьего облика, – заявил Димка.

Мы одновременно посмотрели на него, и брат, кажется, даже смутился от такого внимания.

– Продолжай, – попросил папа.

– Просто я подумал…

– Уже хорошо, – проворчал я, за что получил от брата полный праведного негодования взгляд.

– Так вот, я подумал, – с нажимом повторил Дима, – что каждый видит в этой твари то, что хочет, независимо от ее желаний.

– Интересно, – пробормотал отец.

Я задумчиво повернулся к окну. Возможно, Дима прав. Это объяснило бы тот факт, что каждый из людей, одновременно смотревших на монстра, видел в нем кого-то из своих близких. Наверное, чудовище обладает странной способностью казаться тем, кого человеку больше всего хотелось бы видеть в данную минуту. Такой противник мог оказаться весьма опасным.

– Завтра сходите в библиотеку, – заявил отец безапелляционно.

– Я с ним никуда не пойду, – в тон ему сказал Дима.

– Да ладно тебе. Уверен, мы неплохо развлечемся, – я подмигнул брату.

– Оставьте ваши детские игры на потом. Сейчас главное – разобраться в деле, так что будьте посерьезней, – с этими словами отец встал и направился к двери.

Надо сказать, с библиотекой все получилось немного сложнее, чем казалось поначалу. В первый визит мы с Димой были настроены оптимистично, рассчитывая, что нам удастся найти зацепки, которые помогли бы понять, что за тварь кормится в городе. Естественно, начали с газет. Еще раз перечитав все относительно недавние выпуски местной прессы, мы не нашли ничего нового. На газеты ушло несколько дней. После переключились на историю города, но нас ждала очередная неудача: ничего из ряда вон выходящего тут никогда не происходило. Ни разу за все время существования города в нем не было ни массовых убийств, ни несчастных случаев, повлекших за собой множество жертв, ни публичных казней – в общем, ничего такого, что могло бы вызвать к жизни мстительный дух. Но, как говорится, отсутствие новостей – это уже хорошая новость. Ведь из этой информации мы смогли заключить, кем наш убийца точно не был. Он определенно не являлся призраком.

Но все же мы были вынуждены признать, что в некотором роде потерпели неудачу. С того момента, как мы взялись за это дело, прошло две недели, а воз был и ныне там. Мы с Димой ходили в библиотеку, как на работу. Вскоре к нам присоединился и отец. Нас уже узнавали в лицо и считали своими.

В тот день я встал в восемь часов, как всегда намереваясь посетить читальный зал. После непродолжительной схватки с братом, которая стала уже привычной, удалось его разбудить. Мы как раз завтракали, когда в номер вошел папа. У него в руках был свежий выпуск местной газеты, на которую мы в интересах дела оформили подписку. Бросалось в глаза, что отец выглядел взволнованно.

– Заканчивайте завтрак побыстрее, – заявил он прямо с порога.

– Книги могут и подождать несколько лишних минут. Никуда они не денутся, – проворчал Дима себе под нос.

Работа научного изыскателя утомляла его своей скукой и однообразием. Мне, если честно, тоже порядком надоело возиться со всей этой макулатурой. Подозреваю, что мог бы уже написать неплохую монографию на краеведческую тему, – так много я узнал об этом городе за последние несколько недель.

– Сегодня мы не едем в библиотеку, – слова отца произвели фурор в нашем маленьком обществе. Мы с братом мгновенно потеряли всякий интерес к еде.

– Ты что-то нашел? – спросил я с радостным предвкушением.

– Пока еще нет, но очень рассчитываю, что найду, – сказав это, отец положил перед нами газету, которую все это время держал в руках, словно боясь потерять.

Мы с Димой, не сговариваясь, склонились над ней. Толкаясь и мешая друг другу, так как никто не хотел уступать другому, мы кое-как прочли статью, на которую указал отец.

Речь в ней шла о новом несчастном случае. Погибшего звали Александр Листов, и ему было всего девять лет. Вчера вечером в милицию позвонил мальчик и сказал, что с его другом случилась беда. Милиционеры приехали за город и нашли в карьере, где брали землю строительные компании, тело ребенка. По словам репортера, тот случайно свалился в карьер, на дне которого после дождей стояла вода. Почва была размыта, и мальчик не смог выбраться самостоятельно. В результате он утонул.

Вся эта информация была изложена сухим языком и являлась, по сути дела, простым перечислением фактов. Неприятно удивило такое отношение репортера к случившемуся. Создавалось впечатление, что люди в этом городе уже привыкли к подобным событиям и принимали их как некую печальную данность.

– Мы едем на карьер, – заявил отец, как только закончили чтение.

– Отлично, – Дима выглядел намного веселей. Видимо, его радовала перспектива провести сегодняшний день вне библиотеки.

Я же испытывал смешанные чувства. С одной стороны, тоже ужасно не хотелось возвращаться к книгам, но с другой – было неприятно думать, что мы радуемся смерти ребенка; я с удовольствием смирился бы с еще одним походом в библиотеку, если бы это вернуло мальчику жизнь.

– Почему ты думаешь, что это имеет какое-то отношение к нашему расследованию? – Конечно, я доверял суждениям отца, но хотелось узнать все подробнее.

– Мать мальчика скончалась пять месяцев назад, – как только отец произнес это, последние сомнения развеялись: смерть ребенка вызвана тем же фактором, что и гибель остальных жертв.

Уже через десять минут мы ехали по направлению к карьеру: где он находится, отец узнал в справочной. Стоило выехать за город, как дорога превратилась в сплошные колдобины, и папе пришлось значительно сбросить скорость. «Мерседес» утробно рычал, но безропотно преодолевал препятствие за препятствием. Чем ближе мы подъезжали к карьеру, тем ужаснее становилась дорога. Каждый раз, когда я искренне думал, что хуже уже быть не может, она преподносила новые сюрпризы. В конце концов, уже у самого карьера, «мерс» намертво застрял в месиве из глины, песка и воды. Остальную часть пути мы были вынуждены пройти пешком; до карьера оставалось всего каких-то несколько сотен метров, но даже они дались с трудом. Я был абсолютно уверен, что после этой прогулки мои относительно новые кроссовки придется выбросить, так как уже через пять минут пешего похода их внешний вид говорил о том, что восстановлению они не подлежат.

Наконец мы достигли карьера. Здесь оказалось довольно многолюдно. Повсюду мелькали люди в синей милицейской форме, толпились зеваки, которые, так же как и мы, пришли посмотреть на место гибели ребенка. Нас отличала от них только цель визита – нами двигало далеко не праздное любопытство. Из машины мы прихватили специальный прибор, способный зафиксировать присутствие аномалий. Именно на него в первую очередь возлагались надежды: прибор должен был показать, имело ли место вмешательство потусторонних сил, или ребенок действительно погиб случайно. К тому же уровень излучения, определенный прибором, смог бы помочь лучше понять природу существа, с которым мы столкнулись. Толпа зевак и журналистов лишь облегчала работу, мы легко могли затеряться в этой массе людей, не привлекая к себе ненужного внимания.

– Не мешало бы спуститься в карьер, – задумчиво глядя вниз, произнес папа.

Я тоже подошел поближе к обрыву и заглянул в карьер. Он был огромен и простирался на несколько километров в обе стороны от того места, где мы стояли. На том его участке, где нашли труп мальчика, сейчас в поисках возможных улик вовсю трудилась милиция. Так как дно было частично затоплено дождевой водой, милиционерам пришлось соорудить нечто среднее между мостом и плотом. Видимо, эта причуда инженерной мысли была наспех сколочена из найденных поблизости досок; она производила пугающее впечатление. Казалось, в любую секунду плот может пойти ко дну, утащив за собой всех, кто на нем стоит, и на плаву его держит разве что чудо. Само собой, спускаться вниз разрешалось только сотрудникам милиции, многие из которых, кстати, не проявляли энтузиазма по этому поводу.

– И как мы это сделаем? – спросил я у отца в надежде, что у него есть план.

– Пока еще не знаю, – разочаровал он.

– Может, представиться репортерами? – предложил Дима.

– Не поможет, – кивнул я в сторону стоящей неподалеку группы журналистов. – Их тоже не пустили.

– А если просто подождать, пока все уедут? – озвучил брат новый вариант выхода из сложившейся ситуации.

– К этому времени все следы этой твари уже исчезнут, – убил отец на корню и эту идею. – И так уже с момента гибели ребенка прошло не менее десяти часов.

– Тогда давайте просто стоять здесь и смотреть вниз, – обиженно ответил Дима. Он явно намекал на наше бездействие, так как мы с отцом все еще, не отрываясь, смотрели в карьер.

Пристыженный Диминым упреком, я поднял голову и огляделся. На глаза попалась небольшая группа мальчишек, человек пять. Они держались особняком от остальных.

– Пойду, что ли, поговорю со свидетелями, – сказав это, я направился в сторону детей.

Я не был уверен, что кто-то из ребят видел, что случилось с Сашей Листовым, но не сомневался в том, что это были его друзья. Об этом красноречиво говорили их печальные глаза и красные от слез носы и щеки. Дети выглядели крайне несчастными, но, присмотревшись к ним повнимательнее, я заподозрил, что они еще и напуганы.

– Привет, – я подошел к мальчишкам. Самому старшему на вид было тринадцать, и именно к нему я обращался в первую очередь, распознав в нем лидера.

– Здравствуйте, – хмуро ответил мальчик. Он держал за руль велосипед и выглядел так, будто в любую секунду готов сорваться с места и уехать прочь. Остальные мальчишки жались у него за спиной.

– Саша был вашим другом?

– Был, – с недетской печалью в голосе ответил ребенок.

– Вы вчера вместе тут играли? – Как только я спросил это, старший мальчик напрягся, прожигая меня взглядом. Он так сжал губы, что они совершенно потеряли цвет, превратившись в две белые полоски. Так как он не ответил, я решил зайти с другой стороны: – Меня зовут Влад, я частный сыщик. – Я протянул ему удостоверение, рассчитывая на то, что он, как любой мальчишка, увлекается детективами. Забавно, что, в отличие от взрослых, парень очень внимательно осмотрел мои корочки.

– А я Мишка, – представился мальчуган. Как я и надеялся, мне удалось заслужить его доверие статусом детектива.

– Это ты рассказал милиции о том, что случилось с твоим другом?

– Если вы сыщик, то должны сами это знать, – Миша подозрительно посмотрел на меня.

– Я частный сыщик и работаю сам по себе. Милиция не делится со мной информацией.

– Это значит, что, если я вам что-то расскажу, вы не станете говорить об этом с ними? – Парнишка мотнул головой в сторону людей в форме.

– Даже не подумаю, – заверил я искренне. Это не потребовало с моей стороны никакого актерского таланта, ведь мы на самом деле не собирались оповещать милицию о ходе нашего расследования. Единственное, к чему это могло привести, – это к заключению в сумасшедший дом всех членов моей семьи.

Мальчик оглянулся на друзей и попросил одного из них подержать велосипед. Как только его руки освободились, он направился прочь от группы ребят. Когда мы отошли на безопасное расстояние, с которого ни один из них не мог нас услышать, Миша заговорил.

– Не хочу, чтобы они знали, что случилось. Они и так напуганы, – произнес мальчик, и я подивился взрослости его суждений. Как давно он стал таким рассудительным? Случайно не после того, что видел вчера?

– Ты все видел, не так ли? – озвучил я свою догадку.

В ответ парень кивнул и спокойно доложил:

– Его забрали.

– Кто?

– Не знаю, может, инопланетяне.

Я еле сдержал улыбку. Телевидение творит с неокрепшим детским сознанием странные вещи. Мальчик говорил вполне серьезно, он правда верил в то, что его друга могли похитить инопланетные существа. Впрочем, это было ничуть не хуже, чем верить в существование вампиров и демонов. Возможно, среди нас живут люди, которые втайне от остального человечества борются с инопланетной угрозой. Зная о существовании охотников на нечисть, нельзя считать эту идею окончательно бредовой. Жаль, но пришлось отбросить эту интригующую мысль в сторону и сосредоточиться на разговоре с Мишей.

– Почему ты так думаешь?

– Разве люди могут превращаться в мертвых? – Мальчик внимательно посмотрел на меня, как будто рассчитывая, что взрослый дядя сейчас скажет, что это вполне возможно, и ничего страшного в этом нет, и он снова сможет спокойно спать по ночам. Он отчаянно желал, чтобы я убедил его в обыденности случившегося.

– Вряд ли, – ответил я, не оправдав его надежд.

Мы некоторое время помолчали. Было тяжело продолжать этот разговор. Я сам прекрасно помнил, как впервые столкнулся с тем, чего не мог объяснить, и как страшно тогда было. Но, по крайней мере, мне было с кем поговорить на эту тему. Я не был одинок. А кто поможет этому ребенку? Ведь, если он расскажет обо всем родителям, они решат, что у него стресс от потери друга, и потащат его к психологу.

– Я видел свою бабушку, – продолжил мальчик через некоторое время. – Она умерла полгода назад, – он сказал это размеренным, лишенным эмоций голосом, и я догадался: на самом деле то, что он увидел, сильно потрясло его.

– Она что-то говорила тебе?

– Не мне. Она разговаривала с Сашкой. Она была вон там, – парнишка вытянул руку и указал на место, расположенное немного правее того участка, где стояла основная группа людей. – Висела прямо над обрывом.

– Ты слышал, что она говорила твоему другу? – Я видел, что сам он не в состоянии продолжить рассказ. Мальчик мог лишь отвечать на вопросы.

– Кажется, она его звала.

– Куда?

– К себе, конечно же, – ребенок резко втянул воздух, и этот вздох больше напоминал всхлипывание. – Я просил Сашку не ходить к ней, – Мишины плечи задрожали. Он явно пытался подавить рыдания.

– Ты ни в чем не виноват, – попытался я его успокоить и даже протянул руку, чтобы приобнять мальчишку, но он ловко увернулся.

– Конечно нет, – Миша посмотрел на меня удивленно, как будто недоумевал, как я мог предположить подобное. Светлые брови сошлись на переносице. Он явно не хотел, чтобы его жалели. – Но это не вернет мне друга.

Я снова был неприятно поражен реакцией мальчика на мои слова. Слишком серьезным было каждое его умозаключение.

– Что случилось потом?

– Я бежал к нему и кричал, чтобы он стоял на месте. Но Саша сказал, что его зовет мама, и… и… – На этом мальчишка замолчал, но я и сам догадался, что случилось потом. Видимо, как раз в этот момент ребенок шагнул в карьер.

– Что это было? – Миша посмотрел на меня, ожидая ответа. Показалось интересным, что интуитивно он спросил «что это было», а не «кто».

– Чудовище, которое умеет принимать облик дорогих тебе людей, которых в данный момент нет поблизости. Если еще раз увидишь бабушку, беги со всех ног и ни в коем случае не иди туда, куда она тебя позовет, – пришел я к выводу, что не стоит скрывать от него правду, так как она могла в ближайшем будущем спасти жизнь Мише и его друзьям.

Не сговариваясь, мы направились обратно к группе детей. Видимо заметив на моем лице беспокойство, Миша сказал:

– Не волнуйтесь, о них я сумею позаботиться. Особенно теперь, когда я знаю, что надо делать.

Я пожал на прощание руку мальчика. Все это время меня не покидало ощущение, будто я только что общался с будущим охотником. Вот так неумышленно пополнил ряды нашей организации (к чему, кстати говоря, совершенно не стремился).

Брат и отец стояли там же, где я их оставил. Они все еще осматривались в надежде, что их неожиданно посетит идея, как незаметно спуститься вниз. Снова приблизившись к самому краю, я вдруг вспомнил, что Миша, рассказывая, где Саша увидел свою мать, показывал не туда, где толпился народ, а чуть правее. Осененный внезапной догадкой, я развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел в сторону толпы. Отец и Дима, конечно, заметили мой маневр. Это вызвало у них немалое замешательство, но я слишком торопился проверить одну теорию, чтобы объяснять причины своего поведения. Ведь если я прав, то все наши затруднения решались сами собой.

Я задал вопрос первому попавшемуся милиционеру:

– Скажите, пожалуйста, где именно нашли тело мальчика?

Молодой парень, который, видимо, недавно поступил на службу в органы, пристально осмотрел меня, но, не найдя в моем облике ничего подозрительного и, похоже, приняв за репортера, почти сразу ответил:

– В ста двадцати метрах правее того места, где сейчас копаются наши ребята.

– Большое вам спасибо, – от чистого сердца поблагодарил я лейтенанта, который, сам того не зная, только что положил конец нашим мучениям.

Назад к своим я возвращался уже в приподнятом настроении. Все говорило о том, что милиция шаг за шагом обследовала территорию, где произошел несчастный случай. Само собой, в первую очередь они проверили место, где был найден труп, и сейчас занимались другими участками. Если проявить немного сноровки и изобретательности, то ничего невозможного в том, чтобы незамеченным спуститься к нужному месту, не было. К тому же я, кажется, припоминал, что видел кусты, растущие на склоне карьера и прекрасно закрывающие обзор.

Омут

Подняться наверх