Читать книгу Русские травести в истории, культуре и повседневности - Ольга Хорошилова - Страница 2

В сентябре 1955 года сотрудник британского агентства новостей Джимми Свон впервые приехал в Ленинград. Рабочая программа была насыщенной: встречи с советскими и партийными товарищами, визит на образцовые предприятия, интервью с ударниками производства, поездки в Петергоф и Царское Село, посещение Кировского театра и неизбежное «Лебединое озеро». Последний день командировки был свободным. Любитель острых шуток Свон предложил коллеге-британцу пари: он наденет привезенный с собой килт и пройдется в нем по Невскому проспекту. Если его не заметят и не остановят, выигрывает приятель. Если начнется шум, победит Джимми. Посмеялись и ударили по рукам.

Теплым сентябрьским днем журналист Джимми Свон вышел на Невский проспект в килте и замаршировал от Казанского собора к Гостиному двору. Его заметили сразу. Работяги зло зыркали, один захотел даже всыпать хулигану по первое, да вовремя понял, что он капиталист-иностранец. Девушки-комсомолки замедляли шаг и краснели, не в состоянии отвести глаз от наглых голых коленок эффектного шотландца. Парни хохотали в сторонке. Какой-то дедушка побежал за милиционером. Журналиста окружили злые советские старушки, плевали ему под ноги, гаркали что-то на вороньем языке, гневно трясли кулаками.

Джимми шел и смеялся. Его приятель, пари проигравший, не теряя времени, жал на спуск фотокамеры: этот демарш нужно было сохранить для истории. Потом снимок Свона в килте на Невском проспекте попал в европейскую прессу. В небольшом тексте говорилось о том, какой фурор он произвел: остановил не только пешеходов, но и общественный транспорт – водители выскакивали из троллейбусов и автомобилей, чтобы поглазеть на диво, на срамоту, на «мужика в юбке». О том, что такое килт и кто его носит, простые советские граждане едва ли знали.

Журналист Джимми Свон в килте на Невском проспекте. 1955 г.

Коллекция О. А. Хорошиловой

И тем более не подозревали, что всего сорок лет назад в Петербурге жили молодые люди, носившие не килты, а настоящие женские юбки, блузы, платья, парики, что бывшая столица Российской империи была центром травести-культуры и профессиональные артисты, выходившие на сцену в женских образах, успешно конкурировали с европейскими звездами. Сталинская репрессивная эпоха уничтожила культурную память, вымарала из истории имена русских травести, отправила в вечное архивное заключение их документы, фотографии, дневники. В прогрессивном советском обществе, служившем «гуманистическим идеалам человечества», не было секса и «мужиков в юбках». И потому на послеполуденном Невском проспекте так переполошились, увидев Джимми Свона в клетчатом шотландском килте.

Россия была колыбелью травести-культуры. Здесь, как по всей Европе, легко меняли пол с помощью костюмов. Императрицы, генералы, чиновники, художники, артисты, гимназисты, офицеры, священнослужители – все были немного травести, кто в шутку, кто всерьез. Здесь появились женские военные формирования, одетые по-солдатски, и возникла Морская женская команда, получившая официальное разрешение носить брюки.

Трансвестизм был повсюду – в искусстве, моде, литературе, театре, кино, фотографии. Именно русский актер первым в мировой истории сыграл роль Жанны д’Арк, а танцовщик вышел на сцену в образе балерины. Исследователям известны имена немецких, английских, французских профессионалов-травести. О Дэне Лино, Джулиане Элтиндже, Фанни и Стелле написаны книги. О наших талантливых имитаторах – Николае Барабанове, Борисе Глаголине, Константине Пузинском – знают лишь искушенные историки театра. В России были и есть травести поневоле, чей биологический пол не совпадает с психологическим. В книге собраны биографии наиболее ярких из них.

Современный язык гендерологии богат определениями. Помимо трансгендерности и транссексуальности сейчас много пишут о сложнейшем феномене небинарной идентичности (гендерквире), каждому ее оттенку уже присвоили свой термин. Но среди ученых и квир-сообщества нет единого мнения о том, что и как называть и где именно прокладывать границы между идентичностями. Участвовать в этих спорах невероятно интересно, однако можно легко запутать читателей и усыпить тяжелым научным языком. Потому главный термин этой книги – травести, легкий, широкий, сложный, многоцветный, самый удобный. Он удачно объединяет прошлое с современностью. Он принадлежит разным контекстам, охватывает историю театра, литературы, кино, изобразительного искусства, медицины, психологии, культуры повседневности. Неслучайно к нему обращался доктор Магнус Хиршфельд, пионер квир-теории, видный исследователь гомосексуальной культуры. На его основе он придумал термин transvestit и вывел его в заглавие своего обширного научного исследования «Трансвеститы» (Die Transvestiten).

Травести – это старинное театральное амплуа, это профессиональные имитаторы и имперсонаторы XVIII и XIX столетий, это современные блистательные дрэг-артисты, это царицы, шпионы, шутники-вельможи. Это люди, боровшиеся со своим внутренним полом, раскрывавшие свои чувства в искусстве и литературе, на сцене театров и кабаре, это те, кто выдавал себя за других и стал жертвой консервативного общества. Все они – русские травести.

В определенном смысле мне повезло: практически в каждом архиве я находила дела, связанные с темой книги. За несколько лет удалось собрать документальный материал, свидетельствующий, какой разнообразной, мощной, интересной и живой была русская травести-культура, имевшая свою историю, традиции и талантливых звезд.

Я очень признательна всем, кто помогал мне в поисках архивных дел и щедро делился информацией: Александру Мецу, сотрудникам отдела рукописей Института русской литературы (Пушкинского Дома) и лично Татьяне Царьковой и Ирине Кощиенко, сотрудникам Государственного музея истории религии и лично Ирине Тарасовой, Елене Денисовой, Татьяне Шубиной, Петру Федотову и Юлии Роговой, а также Николаю Иванову, Кириллу Финкельштейну, Дмитрию Пиликину, Евгении Кулаковой, Артёму Классену, Василию Артемову, Маше Ворслав, Ксении Малич и Дмитрию Никитину.